Привкус творчества. Посредственность

Иосиф Александрович Адоньев, 2023

Впиваются когти в толщу груди,Ведь сердцу так хочется в небе летать.Легкие держат: «Постой, погоди!Мы тоже хотим запах неба узнать!»Из клетки наружу лишь теплая кровьМечты и желанья в тупик завели.Не стоит такого наверно любовь,Не нужное дело ради любви.Иногда эмоциональный кризис приводит нас к необдуманным поступкам. После одного из таких всплесков Кириллу является совесть и кардинально меняет его жизнь. События устремляются одно за другим. Воспоминания, канувшие в пустоту, начинают возвращаться, и тогда парень понимает, что он совсем не тот человек, которым себя считал.P.S. В конце книги присутствует интерактивная часть. Потому для самых любознательных читателей рекомендую вначале ознакомиться с вложением.Изображения созданы при помощи нейросети Blue Willow, а так же взяты из личного архива.

Глава 6

«Утренний сон после ночного бодрствования это то ещё явление. Время поглощается бездной, желаемый тонус витает рядом, но всё равно остаётся недостижимым удовольствием. Беспокойное ворчание в постели, бредовые сны, которые даже не вспомнятся по пробуждению. Разве работа этого стоит?» — первое, о чем подумал Кирилл, проснувшись от раздражающего обеденного света за окном. Несмотря на шестичасовой отдых, тело всё ещё оставалось вялым, а голова — тяжёлой. Было очень томно вставать с постели, но и бесполезно лежать, укрывшись одеялом, парень тоже не хотел.

Первым делом необходимо было позавтракать. В холодильнике ещё были остатки овощного супа. По-привычному хозяин дома готовил для себя блюда с расчётом на целую неделю, что находил крайне удобным. Подогрев свою еду на газовой плите, подключённой к баллону, Кирилл принялся за трапезу. Когда с обедом было покончено, наступило время разгрузочной прогулки, которая, как ничто лучше, восстанавливает духовное и эмоциональное состояние. Убрав со стола и вымыв посуду, парень отправился в путь. Не использовать общественный транспорт было приоритетной задачей. Ведь нахождение в полном одиночестве во время пешего путешествия, пусть и по городу, будто потенцирует мозговую активность. Дорога по плану лежала по улице Гагарина до Горьковского кольца, оттуда, через 2-й Портовый переулок, на улицу Кирова и по ней до площади Ленина, а затем из центра, минуя Адмиралтейский проезд, на городскую набережную.

Гагарин. Наверняка в каждом городе постсоветского пространства есть хоть что-то названное его именем. Керчь не исключение. Улица протяжённостью немногим более километра имеет своеобразный шарм. Деревья, высаженные по краям тротуаров, высотой до восьми метров нависают над дорогой и кронами переплетаются с собратьями, находящимися по ту сторону асфальтного разделителя. Таким образом, когда ваш путь лежит через это место, будьте готовы попасть в живой, зелёный тоннель из деревянных гигантов. Обычно солнечный свет здесь с трудом пробивается сквозь высокое полотно темно-зелёных листьев. Но сейчас небо было пресным и серым, затянутым кучевыми облаками. Такую погоду Кирилл любил больше всего, она его расслабляла. Парень вышел из живого тоннеля и оказался на дорожном кольце. Далее пересёк несколько пешеходных переходов, а также переулок и оказался на улице Кирова. Вся дорога должна была занять от 40 до 50 минут, с учётом всех светофоров на переходах. Самая длинная по протяжённости улица в Керчи устроена так: на одной стороне жилые дома, общежития, парки, предприятия, административные здания и так далее, а на противоположной — как есть преступление против природы и эстетики города. Именно так считал Кирилл: «Ведь какими бы аргументами вы не заручились, вряд ли у вас получится объяснить, для какого беса нужно было застраивать километры красот прибрежной зоны. И так со всем, куда не посмотри. Когда живёшь здесь ни один год, видишь, как каждый пытается что-нибудь урвать для себя, да побольше, пока может, а потом отгораживается от людей высоким забором, смотрит на всех свысока и называет оных лентяями. От беспомощности невольно свыкаешься и перестаёшь задавать вопросы, всё вокруг становится обыденным, привычным. Мечты, которые рождаются в детстве, с возрастом начинают гаснуть. Из-за тех, кто так относится к природе; из-за тех, кто делает порочный смысл существования: работа для жизни и жизнь для работы; из-за тех, кто упраздняет знания, дружбу, семью и превозносит уловки, деньги и эгоизм. Все из-за нас! Тех, кто поддаётся этому влиянию, тех кто перестаёт бороться за свои мечты, тех кто ставит сиюминутный комфорт превыше своих ценностей. Если бы человек, прежде чем сделать какое-нибудь действие или что-то сказать следовал следующему алгоритму вопросов, то жизнь стала бы намного проще и ценнее.

Что я хочу сделать?

Какую цель я преследую?

Принесут ли пользу мои действия мне или близким мне людям?

Жизнь стоит того, чтобы тратить на это время? А смерть?

Свыкаясь с тягучей рутиной городских дел, невольно попадаешь в безумный поток. Становишься одинокой рыбёшкой неспособной что-либо поменять. Правда такое обстоятельство дел работает с большинством, но не со мной».

Мысли ненадолго прекратили свой напористый поток. Перед Кириллом открылось перепутье улиц Кирова и Маршала Ерёменко.

Здесь большую часть суток сохраняется активное движение на дороге, в независимости от того рабочий день или выходной, не имеет значения месяц или время года, просто данная локация ведёт к автовокзалу. А, как известно — в Керчи 99% автобусов и маршрутных такси имеют в своём маршруте соответствующую остановку. Исключение составляют только 2 автобуса из района Аршинцево.

Парень подождал, пока водители его пропустят, и спешно преодолел расстояние дорожной зебры. Когда Кирилл шагнул на тротуар на стороне реки Мелек-Чесме, будто по приглашению появился Игорь:

— Ну что, родной, ты отдохнул тут без меня?

Молодой человек от неожиданности вздрогнул и обернулся. Оглядевшись, никого не увидел.

— Ну, все завязывай с этим. Начинай кумекать своей головёшкой. Я — Игорь, сегодня утром во времянке. Вкус незабываемого плода…

Утренние события фрагментами начали возвращаться. Кирилл бессильно выдохнул, осознав, что мало чем может повлиять на происходящее, потому неволей смирился.

— По лицу вижу, что вспомнил, — теперь новый недруг стоял рядом, — ну что ж, давай побеседуем. Скажи, какого лешего ты идёшь в центр города? Или ты тщательно вымыл руки, особенно под ногтями? Или может ты переобулся перед выходом на прогулку?

На руках действительно остались следы грязи и крови, а на подошву обуви даже не было смысла смотреть. Молодой человек осознал суть претензии и собственной ошибки, но ничего не ответил.

— Ага, молчишь. Понятно. Но почему ты всё равно продолжаешь туда идти? Мазохист?

Не проронив ни слова, парень пошёл дальше по намеченному пути. Когда в поле зрения оказалась парковка перед площадью, Кирилл обратил внимание на несколько служебных машин полиции и, чтобы не подходить слишком близко, перешёл дорогу в месте ночного клуба «Cherry» на сторону парка, ближе к морю. Не смотря на изменение пути, конечной точкой маршрута так и осталась набережная. Проходя все те же многолетние недостройки, коммерческие и стратегические пристани и объекты, молодой человек старался не обращать внимания на россказни своего подсознания.

Когда конечная цель маршрута стала уже совсем близко, то влажный, солёный, немногим прохладный аромат морского воздуха жадной струёй, доводя до блаженства обонятельные рецепторы, заполнил весь объем дыхательного пространства лёгких. Тело, погрузившись в прострацию наслаждения, остановилось, чтобы запечатлеть момент. Внезапно острая режущая боль полосой от уха до глаза справа, где-то внутри головы, длительностью в несколько секунд прервала момент погружения.

— Я так понимаю, что ты и дальше будешь пытаться меня игнорировать? Нет уж, я тебе не позволю!

— Да почему ты ко мне тулишься со всех сторон!? Я в тебе не нуждаюсь! Свали в туман, накройся тучкой и не мешай мне жить.

— А ты ни разу не задумывался, что если твоё подсознание пытается до тебя достучаться, стоит ответить? Пойми, что я это ты, не больше. Наша разница в воспоминаниях. Я помню, ты — нет. Я не могу сказать прямо то, что ты должен вспомнить. Это как со словами, которые ты знаешь, которые вертятся на языке, значения которых ты помнишь, но произнести вслух не можешь. Поэтому я буду давать подсказки и направлять тебя. Твоя же задача — вспомнить!

— Стоп! Что? Ты это о чём? Припоминается, что утром ты о другом говорил, например, что будешь моей совестью, разве не так!? — начал сомневаться парень, прогуливаясь уже по набережной вдоль полуразрушенного парапета, разделяющего сушу и море.

— А разве для тебя это не одно и то же? — парировал Игорь, затем продолжил, — теперь топай до фонтана, морской воздух даст тебе возможность ясно мыслить.

— Ладно, я заинтригован, будь, по-твоему, — согласился Кирилл и сделал так, как было велено.

— И так начнём с азов. Скажи, как тебя зовут? — начал аутотерапию недруг из головы.

— Ну, ничего себе ты загнал овцу на бойню. А может, начнём с вопросов категорией полегче? А то вдруг ни с того, ни с сего засыпал меня с головой с самого начала опроса! — принялся ёрничать молодой человек.

— Так мы начинаем работать или для тебя профилактический день устроить? — было завёлся воображаемый наставник, который шёл по правую сторону от парня, но вдруг услышал ответ.

— Кирилл, меня зовут Кирилл!

— А ты увелен? — раздался картавый писклявый голос снизу, по левую сторону.

— О, и ты здесь малыш? Давно мы о тебе не вспоминали, я бы даже сказал — вообще не вспоминали, — сказал Игорь, и глянул, словно сквозь своего подопечного.

Молодой человек посмотрел налево и вниз. Перед ним ростом не более метра (до пояса) стоял светло-русый мальчишка, с маленькими светло-серыми глазками, курносым носиком и пухленькими щёчками. Ребёнок смотрел прямо в глаза, и, по-видимому, ждал ответа. Кирилла же больше интересовало кто это, потому, забыв о вопросе, он копался в чертогах разума в поиске воспоминаний.

— Ну, ты будешь отвечать или как? — напомнил об открытом диалоге мальчик, выдернув парня из собственных мыслей.

— Уверен! — на этот раз без раздумий ответил молодой человек.

— Ну, вот и приехали, — напомнил о себе Игорь, — присаживайся у фонтана в виде ромашки, начнём вправлять твои извилины, так ведь малыш?

— Да, конечно! Может тогда он вспомнит, что Килилл, это я, а не он!