Не романъ
Сборник рассказов, притч, новелл, эссе о природе, о войне и школьниках, размышления о человечности в людях и его отсутствии, о мыслях, которые, будто мошки, сколь не гони их, всегда где-то тут, неподалёку… Рекомендуется для внеклассного чтения по программе русского языка и литературы, этика и окружающий мир. Автор – Член Союза писателей России, Член творческого объединения "Отчизна" Российского Союза ветеранов (Москва, Гоголевский бульвар, 4), кавалер пяти медалей, среди которых «За укрепление содружества» (патриотическое воспитание подрастающего поколения посредством создания произведений, воспевающих любовь к родному Отечеству.) Финалист премии "Писатель года 2017" в номинации "Детская литература"; Спец диплом «За глубину и проникновенность прозы» Германского Международного Литературного конкурса русскоязычных авторов «Лучшая Книга года»(Берлин-Франкфурт, 2018) за книгу "Полустанок", Дипломант «Лучшая Книга года»(Берлин, 2020) за книгу "Родина Чувств".
Оглавление
Чувства
Она ходила взад-вперёд по комнате и, воздев милую головку к потолку, блестя глазами из-под приспущенных в мою сторону век, с жаром говорила:
— Мне нравится честные, неравнодушные люди, которые не стыдятся слёз, и плачут не от горя, но от сопереживания. От стороннего, не своего, не касающегося их волнения. Да так, что оно перестаёт казаться чужим, перестаёт быть им. Сочувствие — это так по-человечески, не правда ли?
Я молча покачал головой в ответ.
— Разве вы не согласны? С чем именно?
— Если кому-то нехорошо, и ты встревожен из-за того, в этом есть изрядная доля лицемерия.
— Но отчего же?
— Так проявляется опасение за себя самого.
— Я так не думаю. Бывает же, что сострадание, это не сиюминутное выражение чувств, но реальная, физическая боль.
— Не спорю, бывает. И в этом проявляется ещё бОльшая любовь к самому себе.
Она глядела на меня с некоторым испугом и разочарованием. Я казался ей недалёким и чёрствым, не способным на жалость. Мне совершенно не хотелось расстраивать её, но, отыскав в себе решимость объясниться, заговорил:
— Если однажды в дождь вы увидите сидящего в луже котёнка, то что, кроме слов утешения, найдёте в своём сердце для него? Вы можете добавить к дождевой воде сколь угодно своей, от слёз не будет никакого проку. Отважитесь ли вы прижать вымокшего и грязного котёнка к своему светлому пальто, замените ли ему мать, сказавшись на службе нездоровой? Я не спрашиваю, что будете чувствовать при этом, но что, что вы сделаете?!
По тому, как замерла она, стараясь не выдавать даже дыхания, я понял, что прав, угадал, нашёл верные слова, чтобы смутить, зародить в ней сомнение. Плохо скрыв замешательство, она-таки поинтересовалась:
— Так что, все чувства… такие?
— Какие? — Улыбнулся я.
— Корыстные.
— Пожалуй, что да. Почти что все. — Ответил я, и добавил, — Вот если который рад за другого, тогда это от сердца, от души, неподдельно. Мало кто умеет плакать в ответ чужому счастью, за тех, кому хорошо.
Мы помолчали немного, и я добавил:
— Так просто любить весь мир и сожалеть об нём, но делать то же самое для тех, кто рядом, — ох как непросто. Для этого надо совершать что-то, а не успокаиваться тем, насколько сильно сжалось сердце вослед горестям, переносимым другими.
…За окном, терзаемые холодным ветром, дрожали ветви берёз. Румяные их листья скоро остывали, а ненасытная осень от жадности оставляла одни лишь черенки. Солнце недвусмысленно намекало на скорый закат, и моя гостья засобиралась домой. На предложение проводить её, девушка ответила горькой улыбкой. Она была наивна, но не глупа.
Орешек
Завернувшись в цветастый узбекский плат виноградного листа, малиновка бахвалилась клювом перед шиповником, издали, тот был точь-в-точь, как его колючки, — тонкие, длинные, острые. Птица кичилась тем, что может унести клюв с собой, куда пожелает, а куст — напротив, привязан к одному месту, и не может с него сойти ни на шаг.
— Ну, что же, ты права, — Охотно согласился с зарянкой6 шиповник, — мне отсюда никуда, но вот деткам, как подрастут, да коли пожелают, — им дорога на все четыре стороны7. Захотят — тут, рядышком прорастут, а нет, так держать не стану, — дорожить местом, откуда родом, дано не всякому, но, коли так, не к чему и дрожать.
Хотела было малиновка возразить, да вспомнила случай, что приключился прошлой осенью, когда они с шиповником ещё не были знакомцы. Сидела тогда птица подле ржавой розы8, закусывала, и каким-то манером, намеренно, или из озорства, один из орешков9 шиповника схоронился промеж перьев на её груди. Неразумное дитя увязалось за малиновкой и летело с нею, зажмурив очи, аж до самой Персии10, но когда разжало, наконец, окоченевшие пальцы, уронив себя в плодородную землю, то так и не проросло.
Не сушило его на слабом огне осеннего солнца, не трепало ветром, мороз не держал подолгу в крепком своём кулаке. Не достало11 орешку всех тех невзгод погоды, с толикой очарования12 в каждой, коих загодя, по навету, так страшился он. Вот и не хватило ему характеру, потерял себя на чужой стороне. Да и откуда бы сделаться иначе, — всё осталось там, отсель пришёл, а что прихватил с собою, — развеяно по ветру.
Загрустила малиновка, подозвала к себе деток, обвела их дерзким13 взглядом, и произнесла:
— Лететь нам с вами далёко, через красивые места в сытый край, но каждый год, едва дождавшись окончания зимы, возвращаемся мы к отчему дому, где растим детей. Не из любви к странствиям, не от вольности14, но от того, что питает нас родная земля духом своим и отвагой. Кем бы мы были без неё? Так, семечком, залетевшим ниоткуда и пропавшим в никуда.
А что ж шиповник? Не истратив времени на единый орешек, не убережёт он и прочих. Точит копья колючек для себя одного, не заботясь больше ни о ком.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Не романъ предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
