Слесарь 4

Иннокентий Белов (2024)

Герой остался жить, но проблемы прошлого и настоящего все больше тянут его на дно. Он решает поменять свое прошлое, чтобы вернуться в Черноземье с чистой историей…

Глава 5

Следующим утром, проснувшись пораньше, я собрался, прихватил с собой трофейную кольчугу, позавтракал с Клоей и ее мужем и вышел на улицу. Трон идет со мной и вводит меня еще по дороге в курс того, как обстоят дела в нашей, с ним теперь тоже, мастерской.

Все оказалось неплохо и даже отлично, кроме одного — выдавать и арбалеты, и подводы у мастерской не получается одновременно. Не хватает рабочих рук, не просто рук, а умелых и производительных. Придется делать разумный выбор — делать маленькие арбалеты по девять золотых или огромные подводы по восемь. Арбалетов требуется выдать еще сто шестьдесят штук за три месяца, по подводам появилось три заказа, тоже очень срочных.

Крип склонялся к своему привычному делу — просто мастерить телеги, отложив производство оружия для Гвардии на потом и немного сорвав план выдачи стратегического заказа Ратуше.

Трона это беспокоит, но права решающего голоса у него нет, поэтому он делится со мной наличествующей проблемой.

Да, налицо явная политическая близорукость мелкособственнического и несознательного хозяина мастерской.

Примитивный позыв к знакомому и родному делу, максимально привычному. Которое всегда прокормит и согреет, в отличии от непонятных последствий капризного городского заказа.

Антигосударственная почти деятельность — подрыв обороноспособности города в такие трудные времена.

— Скоро за такое деяние расстреливать будут на городском валу, помяните мои слова, — говорю всем работникам мастерской.

— Обломать город с архиважнейшим заказом для силовой структуры, это значит — потерять репутацию и кучу денег в будущем, — еще раз повторяю для всех.

Я готов пойти на крайние меры, чтобы вернуть Крипа на прежнюю орбиту разума и понимания. Наглядно и подробно объяснить ему разницу в таких никак не сопоставимых вещах:

— Огромные деньги, тысячи и тысячи тайлеров от города и наилучший налоговый режим благоприятствования! Полная поддержка во всех начинаниях от Ратуши и всей власти вообще! А три потерянных частника — это просто три частника, не имеющие никакого влияния! И потеря прибыли в девять золотых, в самом лучшем случае, — терпеливо объясняю я своему компаньону.

Но Крип впал в ступор и упорно бубнит про заработанную репутацию честного производителя подвод, которую он не собирается терять. Бывает такое с людьми, которые за ворохом забот и ежедневных дел совсем не видят стратегической перспективы развития.

Пришлось жестко прижать моего совладельца в углу и, оставшись один на один, объяснить ему, чем таким пахнет срыв городского заказа. Я пригрозил вообще национализировать мастерскую в пользу города, если он не плюнет на свои любимые изделия.

— Выбирай: или ты работаешь в своей мастерской, или смотришь на нее с улицы!

— А как же эти три подводы? — вскричал диким голосом Крип и получил ответ, что придется делиться.

— С кем делиться? — снова вскричал мой компаньон. — С городом, что ли?

— Нет, городу все это не интересно! Только с нашими соседями, которые очень просели из-за того, что наши подводы оказались продуманнее, меньше весят, и перевозят солидно больше груза, избавились от детских болезней предыдущей конструкции, — терпеливо, как маленькому ребенку, объясняю я.

Не стал откладывать наглядное убеждение правильным примером, жестко взяв Крипа за руку, довел его сразу же до наших конкурентов.

Как он ни вырывался, кстати, мужик он очень крепкий сам по себе, но и я теперь необыкновенно силен, своим убеждением и тяжелой рукой.

Соседи оказались поражены нашим появлением, даже сделали гордый и независимый, но, как сразу же оказалось, весьма бедный вид.

В большой мастерской стоит в ремонте всего одна телега и больше нет ничего, ни одного заказа, поэтому крыть наши крутые козыри прежде заносчивому хозяину совсем нечем. Я предложил построить три подводы вместе, поделив прибыль в разумном соотношении, ему, как производителю — две трети прибыли, нашей мастерской, как обладателю крупного заказа — одну треть.

— А в будущем вообще больше не конкурировать, объединить усилия и еще выкупить третью мастерскую в пригороде, чтобы не мешала работать и зарабатывать друг другу хорошие деньги, — так и объявил нашу будущую стратегию.

Хозяин конкурирующей фирмы оказался все же нормальным по своей сути бизнесменом и не стал глупо отказываться от совместной работы и прибыли. Он начал было раздуваться по своей привычке, как жаба, на такое предложение, но услышав про целых три уже имеющихся заказа, притом за восемь с половиной золотых каждый, все же решил не гневить судьбу.

И мы быстро ударили по рукам.

Занять простаивающий сарай и своих недовольных жизнью работников выполнением большого заказа ему все же очень хочется, да еще долго думать и как-то торговаться я ему не дал, жестко огласив шикарные условия сотрудничества. Теперь вопрос выживания и грядущего банкротства отошел от его мастерской на какое-то приличное время.

— А то ведь и правда разоришься, уважаемый! Такие выгодные предложения отвергать нельзя! Судьбе вызов бросать!

Потом я усадил Крипа на улице, около нашей мастерской и подробно разжевал ему, что приоритеты требуется ставить правильно, как бы ему ни хотелось строить новые, сильно улучшенные мной и Троном подводы всю свою оставшуюся жизнь.

— Если ты сорвешь городской заказ, не поздоровится нам всем!

— Ведь, чтобы выдать три штуки тележных изделий, всем придется пахать, не разгибаясь, двенадцать дней, занимая все место в сарае и в итоге заработать по три, а то и два с половиной золотых с каждой подводы, то есть восемь-девять тайлеров всего чистыми за полторы осьмицы напряженного труда!

— За это же время при нормальной работе без каких-то особенных переработок мастерская может выдать сорок арбалетов и выполнить в общей сложности две пятых городского заказа. Заработав при этом минимум двести золотых прибыли, отладив еще больше производство и создавая себе репутацию надежнейшего помощника города в глазах всего Совета Капитанов, — разъясняю я упертому компаньону.

— Девять золота за авральную работу, за двенадцать, а то и пятнадцать дней или двести тайлеров за то же время, без напряга и штурмовщины! Ты понимаешь разницу, Крип? Пойдем-ка, сходим к Водеру, я тебе по дороге еще расскажу о подводных камнях в нашем нелегком деле.

Водер тоже работает на износ, выковывая арбалетные луки, понемногу повышает уровень качества при устраивающей нашу мастерскую производительности и цене. Кузнец стал настоящей находкой для нас, он любит делать новое и не боится экспериментировать. Сам он занимается луками, не подпуская подмастерьев, они куют болты и уже сделали несколько козьих ножек.

— Радует, что все готово, — сказал я. — Теперь пора провести натурные испытания наших арбалетов.

— Что готово? — не понял Водер. — Какие еще испытания? О чем ты вообще говоришь, Ольг?

— Я договорюсь на завтра со стрельбищем Гвардии на пару часов, чтобы провести испытания. Стрелять будем втроем, я, Крип и ты, со стороны гвардейских тоже попрошу поучаствовать пару знакомцев, достаточно влиятельных людей там. Сделаем по пятьдесят выстрелов, проверим луки, тетиву, ложе и пробивную способность болтов. Водер, есть у тебя какое-нибудь железо, чисто для имитации брони. Постреляем по нему бронебойными болтами и обычными.

Мастера заметно приохренели, зачем такое делать? Никогда такого не было и вот опять?

— Зачем, зачем? Чтобы посмотреть самим и дать пострелять будущим стрелкам, проверить, как сказывается пятьдесят или сто выстрелов на состоянии арбалета и его натяжных частей, достаточно ли крепкое получилось ложе и соединение его с луком. Будьте уверены, ремонтировать придется все сломанные арбалеты именно нам. Поэтому необходимо проверить все и получить отзывы стрелков, чтобы гвардейское начальство и даже нужные люди в Ратуше видели, что с нами можно иметь дело. И нужно только с нами его и иметь…

— Ремонт, конечно, будет делаться за деньги Города, — заметил я, видя, что эта идея совсем не пришлась по вкусу мастерам, — но, если арбалеты будут выходить из строя после двадцати-пятидесяти выстрелов, то придется делать это бесплатно. Другое дело, если ресурса изделия хватит на сто-сто пятьдесят, а лучше — двести выстрелов. Тогда ремонт и замена износившихся деталей — только за счет города. Еще и на ремонте хорошо заработаем, и всегда будем зарабатывать. Да вообще — на всем заработаем и станет незаменимы для Совета.

Мужики все так же недоверчиво смотрят на меня.

— Что, сами удивлены? Никто такое обслуживание не предлагает? А мы предложим и будем зарабатывать на производстве, ремонте и поставках сопутствующих товаров, тех же болтов и козьих ножек. Хорошо бы и тетиву делать самим в городе, а не заказывать из Бейств, не зависеть от сроков доставки. Этим я тоже займусь. Есть у нас пара штук мне для образца?

— Найдется, — ответил Крип, приходя в себя.

— Вот и хорошо, пройдусь по лавкам сам лично и попробую заказать побольше.

— Завтра будьте готовы к походу на гвардейское стрельбище, — продолжаю я. — Водер, что показали твои исследования по упругости и гибкости стали для луков?

Кузнец опять почесал голову, этот жест неизменно приводит его в состояние готовности говорить:

— Да, подобрал хороший сплав и закаляю сталь, я сам проверяю, два дана раз согнул и отпустил, дуга хорошо выдержала эту нагрузку.

— Сто тридцать раз, говоришь, это отличный результат. Но нужно больше, четыре дана раз проверить ее так же. Можно не за один раз, конечно, это хоть за осьмицу! — говорю, заметив, как вытянулось лицо у кузнеца. — Крип, я приду на работу после обеда.

С этими словами я откланялся и поспешил в Ратушу.

Знакомые гвардейцы на входе уже знают, что я недавно пропал, а лошадь найдена застреленной, поэтому шумно порадовались моему появлению целым и невредимым. Постоял с ними, узнал, чем город живет, похвастал, как смог спастись, и направился к Бромсу.

Секретарь Бромс не то, чтобы мне обрадовался, но его тоже весьма интересует история моего чудесного спасения, оказывается. Прямо так и насел на меня с направляющими рассказ вопросами.

Я с неким для себя огорчением понял, что весь город, все главные в нем люди уже в курсе нападения и поэтому возможны серьезные проблемы в будущем. Когда придут новости из Талака, где я буду считаться совсем-совсем мертвым, причем очень настойчиво именно мертвым и похудевшим из-за большой кровопотери.

А никак не радующимся жизнью в Асторе, довольным и немного даже поправившимся по весу.

А если найдут могилу, где лежу я, то они начнутся сразу.

— Ничего не закончилось на самом деле, мне придется снова хлопотать, чтобы оттянуть неминуемое разоблачение.

Я также по инерции требую хорошую комнату для кабинета, донимаю чиновника согласованием списков отсутствующего товара, но моя паранойя уже выдала мне четкий сигнал, что Бромс почему-то не поверил в мою историю счастливого спасения и всерьез заинтересовался, зачем это мне требуется врать ему в глаза.

Ничего мне не сказал о подозрениях, но сам серьезно задумался.

Похоже, что умение, сходное с умением погибшего Понса, имеется и у него.

И вот прозвенел первый звоночек, что я неискренен в рассказе о своем спасении. Что сильно вру и все оказалось совсем не так, как я рассказываю ему и всем остальным. Что есть какая-то темная тема в моем спасении, а я про нее упорно молчу.

— А что за тема? Да то, что предал Астор и пошел на сотрудничество с врагами города! Этого вполне хватит для начала расследования, — сразу же загрустил я, не подавая, правда, такого вида перед вторым секретарем.

Складывается реально опасная ситуация, и мне придется что-то решать прямо сейчас.

Вежливо попрощавшись со вторым Секретарем, я вышел из Ратуши, перекинулся парой слов с приятелями, договорился, что в следующие выходные так же соберемся в «Лисе и Журавле».

Быстро дошел до своей комнаты и растянулся на матрасе, пользуясь тем, что Грита с Клоей проводят очередной кулинарный мастер-класс на кухне и даже не заметили моего прихода.

Мне пора очень серьезно подумать, что делать. И как жить в сложившейся ситуации?

— Пора признать, что обмануть совсем по легкому всех не получилось, как прошло с тем же Сохатым или Корном, — говорю я себе.

Если они поверили в мой рассказ. Что тоже не факт.

Сейчас главная улика против меня — мое тело в могиле, которое гильдейцы найдут без проблем, если только появится хоть малейшее предположение, что со мной и моим спасением что-то нечисто выходит.

Только такое даже не малейшее, а вполне себе уверенное мнение уже появилось в голове всевластного секретаря.

— Да, все быстро найдут, как только посетят склон на берегу Протвы и обратят внимание на прямоугольный участок подсохшего дерна, — признаю я.

Бромс наверняка и стал в Ратуше тем, кем стал, во многом благодаря тому, что обращает внимание на свою интуицию и такие явные нестыковки в рассказах с откровенным враньем. Таким образом сливал врагов и подтягивал своих людей, понемногу создавая свою личную преданную структуру вокруг себя.

Я же, абсолютно точно, не его человек, а, скорее, его нахальный антагонист.

Очень не в тему нахальный!

Поэтому он точно не забудет о моей лжи и займется поисками доказательств того, что я скрываю. Труда это дело для него особого не составит. Вряд ли возможно, что он может отдать приказ по скошу в Сторожку осмотреть склоны холма на берегу Протвы прямо сейчас, именно по своей инициативе, повода такого еще нет, но — только сегодня.

Сегодня вечером он задумается о моей лжи и обязательно придет к очень плохому для меня итогу.

А вот завтра такой приказ уже окажется вполне возможен. Смотря кого именно он оповестит о странности в моем спасении, возможно, и свое более высокое начальство. Ту же Гвардию вполне может привлечь.

Мыслительный процесс в голове высокопоставленного и умного чиновника дойдет рано или поздно до возможности моего разоблачения. От нее он точно не откажется, как я прочитал в его сознании.

Что может меня выдать? Начинаю перечислять себе вполголоса:

— Первое — мое тело в могиле. Это сто процентов прямая улика, с которой никак не соскочить в случае такого обнаружения.

— Второе — тела Рыжих в реке. Это вряд ли. С одним все произошло ровно так, как я и рассказываю.

— Второго требуется еще найти. А то, что я приврал, будто зарезал его — это не такой серьезный проступок для меня. Просто приукрасил и все дела, а по-настоящему тоже столкнул в воду с обрыва, это будет ясно.

— Да и найти его в реке здесь особо некому, нет тут водолазов или боевых ныряльщиков. Тем более он уже давно уплыл к морю, еще больше раздутый и уже без кольчуги.

— Мои красивые рассказы на какое-то серьезное преступление явно не тянут.

— Третье — деньги в тайнике. Там слишком много золота, чтобы я мог сказать, что забрал его в Кассе. А откуда оно, я не смогу объяснить и даже наврать не получится. Это попахивает тем, что я точно на кого-то из врагов Астора работаю. И это золото на подкуп других горожан мне прислано.

Потянется цепочка к полностью пустым тайникам в усадьбе Рыжих и пропавшей связке ключей у Старшего именно после того, как я его поднял со дна морского. Хорошо, что в Страже все прямо полностью разворовали и можно смело ссылаться на это обстоятельство. Связку я тоже благополучно утопил рядом с ларцом, и теперь прямые доказательства не найти, если я сам не расскажу об этом.

Только под пыткой все возможно, хорошо, что до этого еще далеко.

Но вот слишком много обнаруженного золота в тайнике позволит думать чиновникам, будто я работаю на кого-то еще.

А это может быть только Астрия или Север, других вариантов нет, Сатум, откуда я как бы пришел, никому не интересен в этом плане. И ему Черноземье тоже.

Чиновника моего высокого ранга и приятеля самого Капитана Кройнца не будут трогать без весомых доказательств.

Но деньги, алмазы, даже те два, что у меня сейчас с собой, а главное — мое тело в могиле, всего этого хватит вполне для моего полного разоблачения. Чтобы поспрошать с усердием и старанием, с долгими горячими и прижигающими процедурами.

Предложат ли мне потом сотрудничество, чтобы использовать мой потенциал, как Мага?

Трудно сказать. Не уверен вообще. А раз нет уверенности в завтрашнем дне, требуется дела делать прямо сейчас, улики прятать и прочее именно сегодня, пока не стало поздно уже завтра.

Поэтому мне больше нельзя сидеть в городе, придется срочно арендовать лошадь в конюшнях, это вполне часто практикуется и быстро смываться из города с золотом и камнями, пока меня активно не ловят. А ловить меня пока и не будут, сейчас нет весомых оснований, процесс активных размышлений на такую тему в голове Бромса только начался.

Моя задача на сегодня, чтобы все подобные основания исчезли, когда завтра заинтересованные люди дернут за ниточки своей власти.

Я вскрыл тайник и пересыпал все золото в мешок, чтобы оно там не звенело — замотал его в одежду, переоделся в гильдейское и вышел на кухню. Клоя с моей подругой на минуту оторвались от процесса готовки, выслушали, что я уезжаю ради блага города и всех его жителей на один-два дня, не обратили особо внимания на мои слова, снова увлеченно начали что-то помешивать и подсыпать в кипящий в очаге котел.

Ясно, женщины в творческом процессе, ничего не видят и не слышат, оно и к лучшему.

Быстро договорился в конюшнях на лошадь по служебной надобности, сказал записать на Гильдию ее аренду со всем необходимым, как обычно делаю. Оседлал снова спокойную кобылку, взнуздал и направился к мастерской.

Пока Крип с компанией балуют новую лошадку и угощают, чем нашлось, вспоминая при случае прежнюю Криту, я собрал все, что мне необходимо для новых хлопот с моим бывшим телом.

Нашел лопату, пару мешков, топор, пилу, побольше веревок, плотную рогожу, в общем, забрал все, что увидел. Еще горючую жидкость в глиняном кувшинчике прихватил на всякий случай. Смотал все в сверток и привязал к седлу, попрощался с народом, объявив, что завтра пока не стреляем с гвардейцами, чтобы готовились еще через день к назначенному мероприятию.

На воротах снова спешился, отозвал старшину, который и так, едва меня увидев, сразу отошел в сторону. Уже вырабатывается у служивого нормальный такой партнерский рефлекс на мое появление, когда постоянно пахнет серебром.

— Брон, вызывают по службе в Сторожку, сегодня меня не будет вечером в городе, поэтому держи пару серебра, сам передай сыну. Если премия положена, завтра все выдам. Пусть продолжают следить за наемником.

Старшина стражи молча убрал монеты, кивнул и вернулся к своим подчиненным.

Выехал через ворота и поскакал навстречу судьбе. До Сторожки я добрался только следующим утром в итоге.

Пока доехал до места своей смерти, пока раскопал уже изрядно попахивающее, свое бывшее тело, надел на него мешки, куда наложил камней, как следует обвязал их веревками. Потом завернул в рогожу и ее тоже плотно обмотал по кругу.

Теперь камни не вывалятсяя из мешков быстро и тело внезапно не всплывет, разрушая мою легенду.

А там дальше уже и опознавать станет нечего.

Лошадка стоит привязанная в сторонке и нервно прядает ушами, пока я стаскиваю тяжеленный кутуль к реке и, спустив в воду у берега, провожаю на далекую глубину, придерживая, пока он набирает воду.

Так я похоронил уже второй раз бывшего себя, только теперь в речной воде. Здесь это считается плохие похороны, но выбор у меня невелик.

Я, конечно, стал уже таким заметно черствым человеком, не проронил ни одной слезинки над своим бывшим телом, с которым мы так неплохо прожили эти месяцы. Да еще стали настоящими Магами, что вообще невероятно!

Оставлять свои следы, которые найдут умелые следопыты и которые приведут их к новой могиле? Не в этой жизни!

Осталось только очистительный огонь попробовать со своим телом, как всякие викинги поступали, но уже тоже не в этой жизни, надеюсь.

Спрятать тело в земле я не рискую, сжигать на костре тоже не могу позволить себе, хоть и очень хочется.

Мне нужно сделать все тихо и незаметно, под носом у встревоженной Гильдии, куда в любую минуту может прилететь просьба-приказ от уважаемого Бромса или кого повыше рангом — провести тщательный осмотр места, где подвергшийся коварному нападению советник по хозяйственной части Гильдии Ольг Прот смог справиться с двумя Рыжими бандитами.

И зафиксировать все странное и непонятное.

Еще тайник с предметами из моего мира раскопал, он хоть и не так заметен, но тоже вполне может быть обнаружен.

Да и смысла ничего оставлять здесь больше нет.

Разрытая могила и остатки тайника — тоже немного непонятны, только они ни о чем не говорят против меня.

Может, это сделали бандиты, может, кто-то еще.

Тут никакого состава моего преступления против города Астора не накопаешь. А река надежно скроет свои тайны, быстро унесет тело к морю.

Собрав все из тайника, я пустил лошадку в объезд Сторожки и трактира и еще засветло нашел место под сосной, где у меня припрятаны алмазы. Постоянно прислушиваясь и тратя ману на прощупывание окрестностей, я раскопал тайник и спрятал там все золото и вещи с Земли.

Это пока спрятал, на какое-то время.

Если придется бежать, то я не хотел бы прорываться через пост у моста, мимо трактира и Сторожки. Обязательно нужно подготовить другой вариант с маршрутом, обходящим эти места стороной, именно так, чтобы путь проходил в районе еще одного тайника под высокой сосной, потом уже мимо стоянки желательно. И упирался в Храм, где я могу спокойно перевести дух, а при наличии солидного запаса еды, пересидеть погоню и просто набраться сил.

Проблема только одна, достаточно серьезная, но вполне для меня преодолеваемая. Выше по течению моста с постом не имеется других переправ, за рекой с той стороны люди еще не осваивают земли, и им нет никакой нужды кататься на другой берег Протвы.

Те же Сторожка и трактир Сохатого пока являются передовыми постами человеческого влияния после Беды.

С левой стороны от моста за рекой Протвой уже появилась целая россыпь людских поселений, которые надежно прикрыты Гильдией в Сторожке от возможного проникновения врагов, тех же Крыс.

А справа только река, берущая начало среди ручьев и речушек Скалистых нагорий, служит пока границей людского влияния.

Недалеко от моста она становится уже не такой широкой и местами не превышает шестьдесят метров, то есть, с тренированной лошадкой я могу преодолеть ее без проблем. В Гвардии почти все лошади сейчас обучены плавать рядом со своими хозяевами, помогая и воинам самим держаться на воде, и в доставке оружия с припасами.

Та же Гвардия едва-едва умеет передвигаться на воде, и я рассчитываю, что в случае погони смогу хорошо оторваться, форсируя реку по-быстрому. Это фора мне необходима, тогда как в умении управляться с лошадьми и поддерживать высокий темп движения сутками гвардейцы превосходят меня на голову. А то и на две.

Закопав и замаскировав свое богатство, я долго стою, проверяя умением окрестности, потом вывернул на дорогу и поехал в трактир, собираясь хорошо перекусить и расслабиться от мрачных мыслей. Да еще переночевать с комфортом, невозможным в Сторожке.

Так оно и получилось, к моему появлению в ночи трактир оказался набит битком, лесорубы ищут повод почесать кулаки с мужиками из окрестных деревень, хорошо, что до стола оказавшихся здесь же Охотников не докапываются.

Я немного посидел с нашими, сказал, что завтра навещу начальство и пошел спать, сил уже не нашлось дальше гудеть.

Утром забрал деньги у Сохатого, сердечно поблагодарившего за поддержку своего бизнеса и, оседлав лошадку, явился под светлы очи начальства.

Альс только что вернулся из длительного романтического путешествия до границы с Севером, не найдя следов банд со скошами, и поэтому находится в слегка раздраженном состоянии из-за такой неудачи. Поэтому я только доложился, что жив-здоров, вопреки всему и всем, и снова преданно служу родной Гильдии.

Выслушав вопросы недовольного начальства и дав правильные ответы, я не стал задерживаться дольше и уехал домой, в город.

Ну, Старший Мастер доволен, что и без него снабжение Гильдии идет нормально, недополученные предметы не первой необходимости исправно поступают на ее склады.

— Только кажется мне, что недолго вашему покорному слуге осталось радовать начальство своей необыкновенной разумностью и повышенной исполнительностью, — замечаю я сам себе.

И я на самом деле очень сожалею об этом, про себя понимая, что вскоре придется потерять много чего и кого.