Я не твоя фанатка

Инна Сергеевна Четина (2024)

Невозможное — возможно. Если женщина захотела, для неё нет преград, она достигнет своего. Инга, молодая замужняя женщина с двумя детьми, добилась личного счастья, встретившись со своей мечтой. Она полюбила и добилась взаимности. Но будет ли красивый конец как в сказке?

Глава 6

На следующий день как раз никого не было дома. Проснулась с наипрекраснейшим настроением. Танцуя, сделала уборку по дому.

Захожу в инстаграмм, нахожу своего дьявольски красивого, статного корейца.

— Как же ты чертовски меня привлекаешь! — Смотря на его фотографию, радуюсь за его высоты, его трудолюбие. Благодаря своему терпению он смог.

Что же я? Почему я не могу сделать хоть что-то ради себя? Что случилось со мной? Я всю свою сознательную жизнь спала, до этого момента. Сейчас, смотря на тебя, понимаю, что это вовсе не я. Ты наполняешь меня смыслом.

Раньше то и делала, жила ради других. Не обманывай, трудись, забей на себя, семья самое главное и что все так живут. И я так же жить буду.

Слёзы из глаз покатились сами собой. В груди стало невыносимо тяжело. Тело перестало слушаться и обмякло на диване. Рука не выпускала телефон с фото. Глаза предательски застыли на его взгляде. Мне нравятся его глаза.

Я это поняла, когда мне расхотелось смотреть в другие.

Прошло три дня. Перестало всё значить, что раньше было свято, в один миг. Любовь, что ведёт меня этой дорогой, и я прекрасно понимаю, что не будет легко.

Сорвалась.

Не могу ждать, не хочу. Это убивает меня. Если бы он знал, как я просто хочу его обнять и посмотреть в его глаза, что скрывают много боли. Я понимаю его, я считываю его каждое движение. Утешить тебя и наполнить наконец-то себя. И всё-таки начинаю писать:

«Здравствуй. Меня зовут Инга. Прошу, пожалуйста, прочитай всё до конца!

Я знаю, что ты подумаешь про меня, что я очередная твоя обезумевшая фанатка, но это не так. Я не слежу и не следила за тобой. Ты просто в один прекрасный момент появился в моей жизни. Это не просто любовь, спутать это невозможно, всё потому, что я хочу видеть тебя постоянно, даже в самые нелепые моменты. Видеть, как ты просыпаешься, взъерошенный, заспанный в пижаме бредёшь на кухню. Хочу быть всегда рядом, когда тебе плохо. Я никогда бы не подумала, что готова на убийство. Но я убью и не прощу никого, кто причинит тебе боль. Плачу тогда, когда плачешь ты, не выношу твои слёзы. Если тебе не хорошо, это передаётся мне. И это не всё. Ты разбудил во мне то, что греховно было раньше. Понятия не имею, но это рвётся наружу, боюсь эту силу во мне. Только ты раскрываешь во мне столько всего». Горячая волна охватила мою жаждущую плоть. Сладкая дрожь по всему телу пробежала в предвкушении ответа. Мурашки вновь выдали моё состояние. Это тело, когда-нибудь, поставит меня в не очень хорошее положение. Предательски показывая, чего я жажду. Хорошо, что знаю только я об этом. Одна мысль о прикосновении его рук на моих бёдрах доводила до исступления, заставляя жадно глотать воздух, как в последний раз. А разум становился опьянённым и покидал меня.

Почти, если не каждый день, проверяла директ. Ответа так и не было, тем временем как в рилс фанатки показывали, как им отвечают другие парни на самые нелепые сообщения. Моё состояние ухудшалось с каждым днём. Надежда угасала. Доходило до паранойи и панических атак. Вес начал быстро снижаться с шестидесяти трёх килограмм до пятидесяти четырёх. Спать было невозможно. Вопросы от мужа, что со мной, приводили меня в ступор. Это был секрет, о котором никто не знал. Настроение впадало в крайности, что в хлам убило мою психику. Каждый раз, идя с работы, засматривалась на крыши домов, и проектировала свою смерть. Выбирала подходящий момент, когда же вырваться из дома, который теперь стал мне ненавистен. Потерять смысл жизни. Больше ничего не волновало, даже собственные дети, за которых так переживала.

— Да, я пленница этой любви.

Тот, что озарял мою дальнейшую жизнь, предательски отвернулся от меня!

На работе интересовались моим здоровьем, когда происходили приступы. На что я отнекивалась, это давление превышено.

В глазах темнеет, в ушах шум, всё тело ватное, ты не можешь дышать, организм даже не пытается раскрыть лёгкие, на что мозг паниковать начинает, сердце бьётся в разы быстрее, и ты сползаешь на пол. Так и случилось в этот раз:

— Что с тобой? — Идущая рядом Алёна подхватывает меня за локоть.

— Мне плохо, ничего не вижу. — Напрягаю слух, чтоб услышать собеседника. — Голова кружится.

Ведёт меня к ближайшему одиночному пакету на складе.

— Сядь, посиди. Старайся подышать поглубже.

«Если бы ты знала как это трудно, когда невозможно». — Подумала я.

— Долго ты затягивать будешь, это не хорошо, иди в больницу.

— Да, некогда всё. — Отнекивалась я.

Ага, конечно, если только в психиатрическую. После чего начнутся проблемы с работой. Потому что человек, побывавший там, отрезается от нормальной жизни. И все будут смеяться — в кого дурочка влюбилась.

Разве мы выбираем в кого влюбляться. — Мысленно сказав самой себе.

Натягивать улыбку каждый раз при встрече знакомых, когда в душе кладбище из тонны разлагающихся бабочек, утягивающие на настоящее кладбище. Что может быть хуже? Разве что смерть близкого человека.

Вот и праздники прошли, наступил день рождения старшей дочери.

— В этот день я обещаю себе не думать о тебе. — Стоя перед зеркалом, пытаюсь решительно повлиять на своё предательское подсознание, не веря своим словам.

— Ну что, девочки, собираемся. Поедем в торговый комплекс в детскую игровую, как вы и хотели. — Улыбаюсь.

— Мама, а мы будем есть пиццу? — Воодушевлённо спросила Ника.

— Сегодня твой день, моя принцесса. Конечно, будем.

— А тётя Настя с Миленой приедут? — затараторила старшая.

— Я звонила, сказали, что да. Они попозже подъедут.

— Бабушка с Ярославом тоже приедут?

— Нет. Они не смогут.

— Почему, у них что, нет денег на подарок?

— Не знаю, бабушка сказала, что не поедет так далеко. Да и какая разница, это твой день, и ты должна отдохнуть именно так, как хочешь. А когда приедем, тебя ждёт подарок.

— Какой, что вы мне подарите? — Запрыгала в предвкушении.

— Это секрет, даже не выпытывай меня, всё равно не скажу.

— Ну, мам. — Сделала умоляющие глаза как у того кота из Шрека.

— Я сказала уже. И вообще, мы едем или нет?

— Да, — грустно ответила Ника.

— Ну вот и ладненько.

По приезду в торговый комплекс, увидев детские горки, батут, Ника забыла про подарок. Ника и Кира разбежались кто куда. Нам с Мишей пришлось бегать по началу за ними. А вот в игровой за ними присматривали, что дало нам немного времени передохнуть и поесть.

За столом Миша то и дело смотрел на меня, не понимая, почему я стала такой холодной и отстранённой. Смотреть сквозь него не составляло труда. Эта тревожность в его глазах, давила на меня. Понимание того, что больше ничего к нему теперь не чувствую, а он по-прежнему любит, хотелось провалиться сквозь землю. Причинять боль тому, кто влюблён, мучительно. Оставалось лишь молчать и улыбаться, ждать, когда же меня отпустит. Это всё что я могу сейчас сделать.

— Как дарить будем? — Разрываю тишину, пытаясь снять напряжённость.

— Ну, когда приедем!

— Хм, логично. Как думаешь отреагирует? Понравится или нет? Она же хотела велосипед.

— Понравится, а почему нет?

— Ты же знаешь, я всегда слишком переживаю. Мне хочется дать ей то, чего у меня не было, но и по возможности конечно.

— Почему ты такая? — Прожигает меня взглядом непонимания.

— Ты о чём? Не понимаю тебя? — Отрываясь от поедания куска пиццы, смотрю удивлёнными глазами.

— Ты стала совсем другой. Ты постоянно грустная ходишь. С тобой даже не хочется разговаривать, а если и начинаешь, настроение сразу портится. Один сплошной негатив.

— Я устала, постоянные склоки с мастерицей. Она выводит меня. Мне ещё никогда так не хотелось ударить человека. Морально выжата. Может отпуск восстановит моё эмоциональное состояние.

— Очень надеюсь. — Недоверчиво ответил Миша.

— Извини. Я постараюсь не вымещать свои эмоции в семью. — Это единственное, что порадовало мою совесть. Извиниться, не рассказывая настоящей причины.

Его лицо немного подобрело. Но в карих глазах читалось иное.

Глаза у Миши тоже были красивые: светло-карие, с густыми чёрными ресницами, сам же он был тёмно-русый, немного выше меня, вроде сто семьдесят три см. Телосложение не накаченное, обычное. Мышцы только на руках и ногах из-за работы.

— Ты звонила Лене?

— Ага, не приедут. Ссылалась, что дома дела. Опять в своём репертуаре. Надоела уже. Сказала же, что даже без подарка можно, Нике нравится общаться с Миленой. Да и хрен с ней. Нам же лучше.

— А зачем ты с ней общаешься? — Уже нервно начал спрашивать меня.

— Сама не знаю, но она иногда помогает. Мы, как два врача, советуемся по поводу лекарств. На наших педиатров надежды нет. Выписывают то, что подороже и не важно, помогает или нет.

— Я тебя не понимаю! — Тяжело вздохнув, сказал он. — Будешь говорить об этом Нике?

— Пока сама не спросит. Сам же знаешь реакцию. Надо проверить девчонок. Ладно, ты сиди, пойду посмотрю.

Выхожу из кафе с облегчением. Не могу врать. Какая же я всё-таки сволочь. С другой стороны, вины моей здесь нет. И насколько могу, подавляю свои чувства.

Подхожу к игровой, они в трёхэтажном лабиринте, бегают, играют.

— Девочки, пиццу-то, кто есть будет? Вы немного только съели, мы с папой сейчас всё съедим, и вам ничего не останется.

— Мам, я не хочу, я не голодная. — Слышался только голос старшей из глубины городка.

— Кто-то мне всю дорогу говорил про пиццу, а теперь не хочешь?

— Я наелась, ну можно ещё немножко поиграть?

— Можно, а пить хотите? Или в туалет?

— Да, хотим, — закричали в два голоса.

— А что молчим-то? Пойдёмте. — Смеюсь и возмущаюсь одновременно.

Поворачиваюсь и смотрю в кафе. Нахожу глазами мужа, улыбаюсь. Показываю, что сейчас придём, он кивает.

— Не наигрались ещё? Вон какие красные, вспотели. Отдохните немного.

— Ага, как раз сок попьём, или вы его уже с папой выпили?

— Так-то мы вам отдельные покупали, а нам кофе было. — Удивлённо смотрю, на Нику.

— Ах да, забыла. — Смеётся.

Такая маленькая, но такая хитрая. Порой мне стыдно перед ней, она меня на сквозь видит. Не знаю, о чём она думает, но считывает моё внутреннее состояние. И не трогает меня. Мы с ней пережили тоже многое. Миша ей не родной отец. Стала жить с ним, когда Нике было два года восемь месяцев.

Заходим в кафе.

— Я пошёл курить.

— Ладно. Что, ещё немного и поедем? Дома же ещё торт и подарок?

— Да, наверное, так и сделаем. — Ответил он и пошёл к лифту.

— Подарок. Совсем забыла.

— А мне? — Спросила Кира.

— Когда будет у тебя день рождения, мы тебе тоже купим подарок. А сейчас у Ники день рождения.

— Да. Мама и папа тебе тоже купят подарок. Не обижайся. — Начала успокаивать младшую Ника.

— Я ещё хочу поиграть. — Сказала Кира.

— Обязательно. Пейте свой сок, и идите играйте, а потом мы поедем домой.

Кивает мне и идёт в детскую. Провожаю их и возвращаюсь в кафе.