Рецепт простого счастья

Инна Полежаева

Настя – обычная мама-одиночка, которая сама решает все проблемы и воспитывает дочь. В ее жизни нет места мужчинам. Но все меняет обычный новогодний корпоратив.Казалось бы, нужно прийти, спеть песню по приказу «любимого» руководителя и все! Но тот, с кем Насте пришлось выступить, оказался совсем не таким мужчиной, как она думала.К сожалению, теперь это заметила не только она, но и все незамужние дамы офиса…

Корректор Татьяна Полохина

Дизайнер обложки Ольга Антюфеева

© Инна Полежаева, 2023

© Ольга Антюфеева, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0055-7033-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рецепт простого счастья

— Кать! В темпе! — крикнула я своей пятилетней дочери. Она крутилась у зеркала, тщательно размазывая по губам помаду «Маленькая фея». Глядя на нее, уже в который раз я подумала, как хорошо, что у меня дочь. И чего бы я делала с мальчишкой?

Я уже опаздывала на работу, а нужно было еще завезти дочку в детский сад. Я побурчала на чертову зиму, из-за которой приходится натягивать шапку и портить укладку, затем достала из шкафа-купе свою короткую мутоновую шубейку. Извините, на норку денег нет. На эту-то пришлось копить пару месяцев.

— Дочь, ты готова? — спросила я у Катюхи. Та натягивала комбез.

— Ма! Я тоже хочу шубу и сапоги на каблуках! Я ведь большая!

— Тебя в шубе не выпустят в обед на прогулку, потому что ты замерзнешь и промочишь попень на горке! Могу тебе купить шубу, но тогда на прогулки ты не пойдешь и с Никитой не будешь гонять на санках!

Катюха сморщила лоб, тщательно обдумывая мою речь, и сказала:

— Ладно. Похожу в комбинезоне.

Мы выскочили из подъезда, я мысленно проклинала снег, который завалил всю машину, именно когда так некогда. В машине было холоднее, чем на улице, ох уж этот отечественный автопром.

— Так, слушай музыку, — сказала я дочери, которая самостоятельно пристегивалась в своем кресле, — я пошла откапывать машину.

Проклиная на чем свет стоит погоду, бывшего мужа-козла, свой старенький «жигуленок», я усиленно сметала снег с машины.

— Соседка! — крикнул кто-то за моей спиной. Я оглянулась. Сосед Юра. Судя по огромным валенкам с резиновыми калошами и железякой для бурения льда, он намылился на рыбалку.

— Привет! — махнула я щеткой. — Рыбачить?

— Ага! С меня карасики на уху!

— Ты лучше щуку на хе поймай! — крикнула я.

Я так думаю, что если б Юрий был одинок, то давно уже пал бы к моим ногам с цветами. Он был эдакий деревенский увалень, вечно косматый, потный, но безмерно добрый и щедрый. Через день кормил мою Катьку конфетами, мороженым и всякой дрянью, которую любят дети. Мне регулярно поставлял рыбу, мясо, фрукты, и все «просто так». Женат официально он не был, но имел гражданскую жену глянцевой наружности. Все было при ней: узкие джинсики, короткие кофточки с глубоким декольте, круглый год загорелое лицо — солярий, естественно, неестественно пухлые губы и так далее. Я сначала, дура, поражалась, что она в нем нашла? А потом посмотрела и поняла — а что, она придет домой, а он все сварит, полы намоет, ножки-ручки ей целует. А у нее, поди, еще и ухажер есть. Прямо Афродита нашего подъезда. Не стоит говорить, что для наших бабушек она была проституткой, а я хорошей девочкой. Но надо сказать, что глянцевая куропатка ревновала своего увальня Юру ко мне. Со мной не здоровалась и каждый раз орала, если он ко мне шел отдать гостинцы «по-соседски». А он все равно ходил.

Кто-то скажет, что нормальная девушка должна в таких случаях не принимать ничего от мужчины, сократить общение с ним. Я так не считаю. Я действительно очень хорошо к нему отношусь, он мой друг, и я всегда рада его видеть и буду благодарна за мужскую помощь в быту. Между прочим, я ему тоже на праздники подарки дарю, и не карасей, а дорогой парфюм или модный шарф. Правда, куда это все девается — фиг знает. Он все равно ходит чуть ли не в фуфайке и воняет потом.

— А это, Настена, как получится! — рассмеялся он в ответ и скрылся за углом.

Мы живем на окраине города, тут до ближайшего озера три-четыре остановки на рейсовых автобусах, что ездят в близлежащие деревни. Вот туда мой сосед-рыбак и гоняет на общественном транспорте, ибо не имеет своего. Я любовно похлопала по крыше своего «жигуленка». Уж лучше такой, чем ничего.

— Ма, ну ты там долго еще? — крикнула Катя из машины.

— Все уже! — я напоследок сапожками на каблуках поскребла снег под колесами, будто это и правда поможет выехать, и села за руль.

Вообще, мое любимое время года — зима. Но только не в городе в час пик. В нашем городишке улочки узкие, их вообще, по-моему, как построили при советской власти, так и все на этом. А сейчас каждая курица, подобная мне, имеет машину. Про мужиков промолчу. Короче, ездоков много, а дорог мало. Пока доехали, собрали все пробки. Я резко притормозила у детского сада. Из ворот выходил высокий мужчина с обалденно притягательным лицом, эдакий мужик из рекламы дезодоранта. Без шапки, куртка нараспашку, все как положено. И что это я его раньше не видела? Сразу просканировала правую руку. Ну конечно, кольцо. Естественно, что бы тут свободный мужик делал? Это ж детский сад. Я тяжко вздохнула. Вымирают мужики, вымирают. А если попадется видная особь, то женатый, без вариантов.

— Выпрыгивай, малыш! — сказала я дочери и вышла сама. Передавая Катюху воспитательнице, я узнала, что нужно сдать в понедельник две тысячи. И почему я не удивлена? Я даже не стала уточнять, на что. Мне кажется, в наших детсадах катастрофически не хватает всего — карандашей, бумаги, пластилина. Судя по ежемесячным поборам, неофициальным, так сказать, дети съедают, что ли, пластилин этот? Я мысленно поматерилась, понимая, что снова не вписываюсь в месячный бюджет из-за каких-то двух тысяч. Опять придется просить у родителей. Достало все.

На работу я добралась с опозданием в пятнадцать минут, злая, как собака. По коридору навстречу шел директор. Ну чтоб жизнь малиной не казалась.

— Шмидт! Как всегда, опаздываем? — Александр Васильевич грозно сдвинул косматые рыжие брови.

— Пробки, Александр Васильевич! — проблеяла я.

— Но я тоже еду на машине! — рявкнул он. — И, заметь, пришел вовремя.

Очень хотелось сказать, что тебе, козлу, не нужно собирать и отвозить в сад пятилетнюю дочь, собирать себя, и тебе не надо сдавать последние две тысячи в понедельник на пластилин. Конечно, я, как любой житель России, ненавижу своего начальника, но нуждаюсь в деньгах. Потому промолчала и бочком-бочком прошмыгнула в кабинет. Ничего-о-о, вот однажды как напишу заявление на увольнение, как выскажу все, что о нем думаю.

— Привет, Настена! — поздоровалась со мной Инна. Очередной менеджер нашей небольшой компании. Инна тоже была одинокой, но детей не имела. Всю свою зарплату посвящала себе любимой, оттого была очень ухоженной, видной женщиной. Но, на мой взгляд, уж лучше быть одинокой мамой с постоянной дырой в бюджете, чем расфуфыренной и никому не нужной тетей.

— Привет, — буркнула я, включая комп и чайник одновременно.

Наша компания занималась закупом и перепродажей медицинских товаров, начиная с пипеток и заканчивая стоматологическим оборудованием. Офис занимал всего один этаж небольшого здания. Отдельная территория была у шефа, бухгалтерии и у программистов, куда ж без них, все остальные сидели в одном помещении. То бишь, и я. В трудовой у меня красиво написано «менеджер по закупу». По факту я переправляла поступающие заявки производителям, отслеживала доставку, вела первичную документацию. Все. Бывали тухлые дни, когда я, сидя на работе, читала книжонки, благо моя зарплата не зависела от продаж. В отличие от «бегунков». Так мы называем торговых представителей. Для них в нашем офисе имеется целый конференц-зал, куда они съезжаются в конце рабочего дня для предоставления отчета руководству. Иногда и утром захаживают. А еще есть священное место, где вершатся праздники и обсуждаются сплетни — столовая. На самом деле это небольшая бендюжка со столом, диваном и микроволновкой. Все тащат из дома еду, греют, и оттого там постоянный смрад тушеной капусты с луком.

— Злая? — спросила Инна, разглядывая в зеркальце наведенные стрелки на глазах.

— Не то слово, встретила Васильича, получила люлей за опоздание, в садике поборы, жизнь фуфло.

— Бывший не объявлялся? — спросила Инна.

— Свят-свят-свят, — я даже плюнула через плечо.

— Ну тогда все не так уж плохо, — констатировала она.

Историю развода с моим бывшим муженьком знал весь офис, ибо тут такое было, что думали в полицию звонить. Познакомились мы с ним в автобусе, я ехала в соседний город на свадьбу к подруге, была тогда еще молодой девчонкой, пару лет как после университета. Он подсел ко мне, смешил всю дорогу, взял телефон, через месяц поженились. Так что могу быть спокойна — выходила замуж по любви, а не по залету. Внешне он меня не привлек сначала, взял именно общением, отношением ко мне.

Cовместно с моим папой купил квартиру, в которой начался затяжной ремонт. Под видом этого ремонта меня сплавили к родителям, а потом я узнала, что он преспокойненько давно встречается с другой. И кроме того от некой дамы имеет ребенка уже школьного возраста. А еще был судим. И так далее, и так далее. Когда начались скандалы, открылась совсем другая его сторона. Даже вспоминать не хочу, как убегала от него ночью к подруге, как однажды пришла домой, а у меня не подошли ключи к двери нашей квартиры. Затяжной развод через суд с разделом имущества, преследование и угрозы, когда суд вынес решение в мою пользу — нам с Катей доставалась большая часть квартиры. Если бы не поддержка родителей — я бы с ума сошла. Этот идиот и на работу приезжал, звонил, угрожал. Так что все знали, как было «весело». Про алименты я промолчу, думаю, и так все ясно.

— Доброе утро! — поздоровался Ромка. Ромка был таким же менеджером, как и я, просто на другом направлении товаров. В качестве потенциального жениха не рассматривался категорически, так как был молод, худосочен и, как говорит моя подруга Стеша, «у меня на него ничего не шевелится».

Я думаю, нет ничего странного в том, что я подобно терминатору сканирую особей мужского пола на пригодность минимум для секса, а максимум для гражданского брака. Второй вид пока не встречался совсем. В ЗАГС я больше не хотела, а таких мужчин, которые хотели бы туда, мне кажется, уже совсем нет.

Постепенно подтягивался народ: Алия, Юта. Заметьте, они все тоже опоздали, но «повезло» только мне.

— Ребят, сегодня будет большая поставка от ЗАО «Медтехники», — сказала Алия, наливая чай, — так что давайте поднапряжемся.

Напрягаться мне не особо хотелось, но выбора не было. Спустя пару часов усиленного труда я проверила местонахождение дочери по ее новым часам, которые она выпросила на свой день рождения. Понятно, что ей негде быть, кроме как в детском саду, но мне так спокойнее. Пока я относила чай, что выпила с утра, в туалет, у меня надрывался мобильник.

— Тебе мама звонила, — сказал Ромка, не отрываясь от монитора.

— Откуда знаешь, что мама, — спросила я, проверяя пропущенные.

— А кто тебе еще по утрам звонит? Только мама! — убедительно ответил Ромка.

— Ха! Вот спасибо! — я даже психанула. — А может, это Данила Козловский!

— Не может такого быть, — встряла Юта.

— Почему это? — разозлилась я вконец. — Я что, совсем непривлекательная?

— Дело не в этом, — продолжила Юта, не переставая возиться с ксероксом, — говорят, его эм…напарник. — Филипп Киркоров! (Информация с сайта http://tufelka.mirtesen.ru/blog/43833463368/Lyubimyie-zhenschinyi-i-lichnaya-zhizn-Danilyi-Kozlovskogo.)

— Да ладно! — я аж охренела. — Не может быть!

— То же самое про Лазарева говорили, — добавил Ромка.

— Да фиг с ним, с Лазаревым, про него еще можно поверить, но Козловский! — у меня аж комп завис.

Все начали галдеть и смеяться надо мной. На подоконнике тихонько пело радио, кажется, волна 94 FM.

— Тихо! — крикнула Алия.

Возникла гробовая тишина.

— Поет друг Козловского! — также громко крикнула она. И в наступившей тишине из радиоприемника по всему офису поплыла песня Киркорова:

Почему так жесток снег — оставляет твои следы,

И по кругу зачем бег, и бежишь от меня ты?

Не даёт до утра спать, снег растаявший — он вода.

Ты одно лишь должна знать — я люблю тебя навсегда.

Не передать словами, какой хохот разнесся по офису. И тут Инна подлила масла в огонь:

— Кстати, у Киркорова дети красивее, чем у Галкина! Может, потому что он друг Козловского?

Не знаю, сколько бы мы еще глумились над российскими актерами и певцами, но тут в кабинет влетел Александр Васильевич:

— Весело вам? — рыкнул он. — Там фуры у склада стоят, ждут разгрузки, быстро взяли накладные и делом занялись!

Мы, как провинившиеся школьники, продолжили работать, уткнувшись носами в мониторы.

— Привет! — в дверном проеме стоял Святослав. Не пугайтесь, вовсе не святой, обычный парень, примерно за тридцать с хвостиком. Ну немного старше меня. Числился он у нас помощником завсклада, а на самом деле лопатил побольше всех вместе взятых. Подобно Ромке, на него «ничто не шевелилось», ибо был обычен, невысок, имел белесые волосы и ресницы, что никогда меня не привлекало. Кольца на пальце не имел, о наличии девушки даже не пыталась узнать, потому как пофиг. Девчонки его за глаза называли Святоша. А я вот думаю, ну ладно, родителям имя нравилось, но когда он родился весь такой белый, не могли, что ли, по-другому назвать? Только нимба над белесой макушкой не хватает, Господи, прости.

— Можно у вас водички занять? — спросил Святослав, направляясь к кулеру с чайником. — А то у нас ничего не осталось.

— Коне-е-ечно, — протянули мы хором.

В это время вошла Оля, секретарь Васильича.

— Народ! Появилась инфа по новогоднему корпоративу!

— О-о-оо, бли-и-ин, — заныла я. Не то, чтоб я не любила ходить на корпоративы… Хотя да, не любила. Расслабиться — не расслабишься, потому что руководство бдит. Никаких приключений сексуального плана не светит, так как всех наших гостей и работников офиса я знаю уже пару лет, и там ни с кем ничего не случится. Нужно думать, куда на вечер пристроить Катю, так как эти долбаные корпоративы вечно посреди недели в будни, а родители живут в шестидесяти километрах от нашего города. Еще и с зарплаты половину стоимости еды на рыло снимают. Короче, обложили со всех сторон. А не ходить — нельзя. Васильич такое не любит и силком всех заставляет. Так сказать, коллектив должен быть сплоченным и дружным. Ах да, еще я забыла в список минусов внести платье и туфли. Пренепременно все должно быть новым и фельдиперстовым. А потом висит в шкафу, и надеть некуда. И укладка, и маникюр. И все ради того, чтоб есть заливной язык, ненавижу его, потягивать отстойное кислое шампанское и ждать, когда уже можно домой свалить.

— И куда идем? — оживилась Инна.

— В «Розовый фламинго»! — торжественно объявила Оля.

— О-о-о, бли-и-ин! — снова заныла я. Заведение было не из бедных, а значит, с зарплаты сдернут прилично за говяжий язык. Примерно как за красную икру. А может, и черную.

— С зарплаты снимут по две тысячи! — объявила Оля таким бодрым голосом, будто мы выполнили план первой пятилетки.

— Ненавижу новый год, — бухтела я. Мне так-то еще нужно было купить уродскую куклу в гробу, «Монстры Хай» какие-то. Господи, и что только смотрят современные дети? Или я старею? По мне, так «Ну погоди» идеальный мультфильм. Самой противное, что эти «Монстры Хай» стоят дороже заливного языка в «Розовом Фламинго». А значит, я их ненавижу вдвойне.

— И еще! Желательно быть в красном или золотом! Просьба ведущего! — добила секретарь.

— Да, блин, — взвилась я, — вы прикалываетесь сегодня надо мной, что ли? У меня синеe новое платье, и плевала я на вашего ведущего! Может, еще девочки будут снежинками, а мальчики зайчиками? Устроили тут детский сад «Бублик».

— Почему бублик? — спросил Святослав, булькая водой.

— Просто так, — грубанула я.

— Ну можешь быть в синем. Это так, просто пожелание ведущего, — сжалилась Оля.

— Пожелание! А у меня пожелание крутой тачки! Скажи ему, пусть «бэху пятую» мне к подъезду подгонит! — продолжала я бухтеть.

Закончился день не менее печально. Пока моя Катька разучивала очередной танец в своем кружке, я в соседнем помещении занималась йогой. Йогу эту я ненавидела всеми фибрами своей души, и плевать, что это модно. Как минимум, это скучно и тоскливо. Для меня. Ходить меня сюда заставила Стеша, которая как раз-таки перлась от всего такого модного. Она просто плешь мне проела, чего зря в коридоре сидеть, пока ребенок занимается танцами, если можно провести время с пользой.

Вот мы и проводили. Я не особо вникала во все это, но в йоге есть некие асаны, позы. Вот сейчас мы выполняли какую-то анантасану. Ну как, все выполняли, а я чувствовала себя сломанной куклой Барби, пытаясь изогнуться, как надо. И в голове у меня мелькал бутерброд с колбасой, который ждет меня дома. А еще есть борщ… М-м-м… Да, и на прошлой неделе Лиля меня угощала салом маминого производства, кажется, кусок где-то еще есть.

После часа мучений я быстро переоделась без посещения душа, не до того, дома схожу. Если довезу свое уставшее тело.

— Стеш, у меня корпоратив в следующую среду, можешь посидеть с Катькой? Хотя б пару часиков, пока я глаза Васильичу помозолю.

— Пару часиков смогу, а потом мы с Антоном пойдем в кино, начало в двадцать два тридцать!

— Копец вы полуночники, а в выходной пораньше нельзя пойти, что ли? — я старательно впихивала в сумку спортивную одежду.

— В выходные он на сутках, и ему очень нравится этот фильм, — ответила Стеша, разглядывая себя в зеркальце.

— И что за фильм?

— Да фиг знает, какой-то фантастический боевичок…

— Ну ты даешь, идешь и не знаешь, какой фильм ему нравится!

— Ха! Заметь, я иду на не пойми какой фильм, содержание и название которого даже не знаю! Вот что значит парень мне нравится!

— О да, ты просто приносишь себя в жертву! — мы, смеясь, вышли в коридор и прошли в другое крыло, где занимались дети. Моя дочь стояла рядом со своим тренером по современным танцам, молодым парнем лет двадцати.

— Мама! — она буквально взлетела на меня.

— Здравствуйте, Настя, — поздоровался Глеб.

— Здравствуйте, — хором ответили мы со Стешкой.

— На следующей неделе во вторник у нас будут соревнования, так сказать, подводим итоги года, ваша дочь будет возглавлять одну из групп, так что обязательно приходите! — сказал он.

— О! С удовольствием! — я кивала головой очень и очень усердно: и на дочку посмотрю, и от йоги избавлюсь.

Пока я прогревала машину, Стеша побесилась с Катей возле огромного сугроба. Потом мы помахали Стешке, я подождала, когда она уедет на своем бабомобиле «Матизе» и, скрипя свой родной колымагой, покатила домой.

Там мы с Катей по очереди искупались и теперь занимались невероятно вредным делом — на ночь объедались борщечком. Наверняка йога этого не одобряет. Плевать. Мне еще предстояло сварганить что-то на завтра, и на работу взять отобедать, и на ужин оставить. Я мысленно перечисляла, что у меня в холодильнике вообще есть. По-моему, там ни хрена не было.

Я протяжно вздохнула. А потом решила отварить макарошки, а утром забежать за сосисками в магазин. Если успею. В памяти всплыл образ Васильича.

— Ма! А девочки в садике мне сказали, что нет такого имени — Стеша! А я им говорила, что есть, но они мне не поверили.

Катя усердно грызла свиное ребрышко из борща.

— Малыш, такого имени нет. Стешу, на самом деле, зовут Степанидой, представляешь! Но она не очень любит свое полное имя, поэтому предпочитает, чтобы ее называли Стеша…

— Ма, мне кажется Степанида — какое-то собачье имя, — раздумывая, сказала Катюха.

Я похихикала, двигая к себе кружку чая. Вот Стешка была б «рада» услышать такой вердикт от своей крестницы.

В последующие дни ничего примечательного не произошло. В один из вечеров мы с Катюхой заехали к подруге Иринке, у которой я позаимствовала красное платье. В последнее время Васильич рвал и метал, и не хотелось бы его злить, если он в курсе пожелания ведущего. А он явно в курсе. Я решила, что могу стать капец какой легкой мишенью в синем на красно-золотом фоне.

Близились выходные, в планах было купить и нарядить елку. Катя каждый вечер строчила письма Деду Морозу. То она хотела собаку, которая ловит кость, игрушку, в смысле. Слава Богу, о живой она пока не просила. То какую-то швейную машинку, которая строчит без ниток, просто волшебство какое-то. То снова вспоминала об этих уродских куклах в гробу.

Я на эти метания смотрела спокойно, потому что в шкафу под стопкой постельного белья уже лежала купленная вчера кукла с фиолетовой гривой и сумочкой в виде гробика. А собаку подарят бабушка с дедушкой, которые, кстати, должны заехать на выходных.

В пятницу вечером мы с Катей развалились на диване в предвкушении выходных. Я грызла семечки, не забывая чистить и на дочь тоже. Та что-то рисовала, поджав ноги.

— Ма, а когда мое платье будет готово? — спросила она.

Дело в том, что Катя на утреннике в понедельник будет Снежной королевой. По сценарию. Естественно, ей нужны были белое пышное платье и корона. Сначала мы собирались купить платье, а потом я вспомнила про свое свадебное, которое на кой-то черт купила, вместо того чтобы взять на прокат. Дак еще и сохранила. Оно уже вышло из моды, такие не покупает никто. Да и не продашь выгодно. Поэтому я попросила Юлю, знакомую Стеши, которая была швеей-любителем, сшить из него платье для пятилетней девочки. Юля шила для себя и знакомых, брала совсем копейки за свою работу, так как можно сказать, что училась.

— Завтра поедем на последнюю примерку! — ответила я, переключая каналы.

В дверь позвонили. Я немного напряглась, опасаясь возвращения бывшего мужа. Посмотрела в глазок и обомлела: там стояли Стеша и Юра.

— Привет! — я распахнула двери, нисколько не заботясь о том, что на мне майка с Микки Маусом и шорты с ним же на правой полупопице. — Вы откуда-то вместе идете или тут встретились?

Стешка хихикнула, Юрка покраснел.

— Юра! Юра! — кричала Катька, налетая на него. Он поднял ее на руки, а потом пару раз подбросил.

Стешка уже проскользнула на кухню.

— Юра, заходи! — позвала я.

— Нет, я рыбу принес! — он протянул мне пакет, от которого разило рыбой по всей квартире.

— О! Щука есть?

— Нет, только караси! — улыбнулся он.

— Караси так караси! Спасибо! — было как-то неудобно держать его на пороге. — Проходи чай попьем!

— Нет, я пойду! — махнул он лапищей. — Пока, Катюшка!

— Пока! — Катя помахала ему и стартанула на кухню, проверять, что ж там Стеша принесла вкусненького.

А там уже была накрыта полянище, по-другому не скажешь. Колбаска, фрукты, соленые огурчики, пицца, которую уже начала уминать дочь.

— Это что? — удивилась я.

— Это пятница! — выдала Стеша.

— Твою ж… ты ведь на диете? — у меня просто челюсть на полу лежала.

— Сегодня особая пятница! Я рассталась с Антоном! — весело сказала Стеша.

— А! — я спокойно махнула рукой. — Вы всегда расстаетесь. Тоже мне, удивила.

— На этот раз навсегда! — Стеша утвердительно кивнула.

— Так мы будем заедать твое горе? — я никак не могла понять, что тут происходит.

— Обижаешь! — Стеша из морозилки вынула запотевшую бутылку водки.

— Ты прикалываешься? Я ж ее не пью!

— А сегодня поддержи меня! — сказала Стеша и хрюкнула носом.

В дверь снов позвонили. Я уж подумала, что теперь наверняка бывший. Козел. Но нет, опять Юрий.

— Все-таки щуку нашел? — уточнила я.

— Нет, забыл отдать копченую, я ж накоптил немного, — он протянул другой пакет, от которого разило раза в два больше, чем от предыдущего.

— Ты на балконе коптил? — я сощурила глаза.

— Нет, — серьезно сказал Юра, — на даче у родителей. В коптильне специальной.

— Хорошо. Молодец, — я кивнула, и тут меня посетила идея. — Юр, а ты как водочку-то… пьешь?

Он мигом посуровел, свел косматые брови в кучу и сказал:

— Если ты думаешь, что я выпиваю…

— Да я вообще не думаю! Там у Стеши печаль, ей выпить надо! А я такое не пью! Пошли с нами!

— Да как… Вам же, девочкам, поговорить надо…

— О-о-о, я тебя умоляю, — я схватила его за волосатую огромную лапищу и втянула в коридор, — ей плевать, она тебя любит и все тебе сейчас расскажет.

Я говорила вполне серьезно. Стешка очень хорошо относилась к Юре, не воспринимала его как мужика, поэтому я уверена, с удовольствием с ним выпьет.

Он, немного смущаясь, прошел со мной на кухню. Катька сидела на табурете и ела уже откуда-то взявшееся шоколадное яйцо. Стеша, судя по всему, уже хряпнула рюмку в одного и хрустела огурчиком.

— Стеш, тут Юрик зашел с копченой рыбкой, ты же не против?

— О! Юр, выпей со мной, а? — она опять жалобно шмыгнула носом.

Юра, молча, взял с полки запылившуюся рюмку. Кстати, надо бы к Новому году уборку сделать генеральную. Так положено — канифолить всю квартиру перед Новым годом и Пасхой. А потом весь год копить пыль по углам. И рюмкам.

Он сел за стол, налил себе и Стешке.

— За что пьем? — спросил он своим басом.

— За то, что я дура, верила одному козлу, а у него все это время была другая, — торжественно сказала Стеша и опять хрюкнула.

— Нет, не за это, — перебил ее Юра, — за то, что ты вовремя увидела, какой он козел, и начинаешь новую жизнь!

Вот это я понимаю, поддержал так поддержал! Хорошо, что я его позвала. Стеша улыбнулась, чокнулась с ним и выпила залпом.

— Стеш, — встряла я, — да ты сколько с ним встречалась-то? Пару месяцев? Неужели так зацепил?

— Да вот еще, — она безразлично махнула рукой, — обидно просто. Хочется ведь по-настоящему все. ЗАГС, платье белое, детей, чтобы в роддоме на асфальте написано «спасибо за сына»… а попадаются все какие-то… говнюки. Ой, Кать, прости!

Ну про детей она загнула, это под водочку волну поймала. А так обычно она говорит, что ей еще рановато, вон, мол, Пугачева же родила на пенсии, и нормально!

— Да ладно, я пошла, можете ругаться, как хотите, — Катя встала из-за стола.

— Дочь, давай умываться и спать, — сказала я.

— Вот еще! У тебя тут гости, завтра выходной, а я должна спать идти! Нет уж, я буду мультики смотреть!

Она демонстративно прошла в зал. Я не стала возражать, и правда, завтра выходной. И я, судя по всему, лягу поздно. Так что поспим утром подольше.

— Юр, а где твоя мегера? — вдруг спросила Стеша. Видимо, уже вставило. Я пнула ее под столом ногой, но заодно попала по медвежьей лапе Юрки. Еще бы, расставил свои конечности по всей кухне.

Он криво улыбнулся.

— У меня с ней примерно так же, как у тебя с… как козла твоего звали? — уточнил он.

— Антон, — ответила я, пребывая в шоке от услышанного.

— Вот, как у тебя с Антоном.

Стешка тоже прибалдела, вялость и паршивое настроение куда-то улетучились.

— Да ладно! — выдали мы в один голос.

— Она тебя бросила? — спросила Стешка.

— Ты застукал ее с другим? — встряла я, вообще не соблюдая хоть какие-то правила приличия.

— Нет, она меня не бросала, я сам ее выгнал еще в начале недели. Я ехал в автобусе по городу и увидел ее с каким-то парнем, они целовались. А когда пришла, сказал, что все знаю. Ну ее и понесло. Парень был уже не первый за период проживания со мной. И даже не второй…

Возникла пауза.

— Наливай, — кивнула Стеша, — сегодня твой вечер. Мои проблемы фуфло по сравнению с твоими.

— Ну спасибо, — Юрка ухмыльнулся.

Они чокнулись и выпили.

— Юр, — снова спросила я, тщательно подбирая слова, — а вот ты ничего не подозревал? Ну вот… совсем ничего?

— Подозревал. Просто, ну… Мне хотелось, наверное, чтоб у меня была такая девушка. А у меня не может быть такой…

— Какой? — спросили мы хором.

Причем речь Юры не выглядела как нытье. Просто мужчина сидел и тщательно подбирал слова, чтобы сказать то, что у него на душе.

— Ну она же красивая, модная, ухоженная, а я обычный работяга, у меня даже страницы нет в каком-то там «Инстаграм» (Здесь и далее. — Организация, запрещенная на территории РФ.), и не надо мне это. Я не слежу за модой, и вообще… у меня одни джинсы и одни брюки…

— Да какая она, на хер, модная! — взвизгнула Стешка. — Она у тебя выглядела как дешевая проститутка! Ни вкуса, ни… да даже говорить не хочу! Насть, скажи ему!

— Она права, — кивнула я.

— Вот ты — да, тут ты прав, — не унималась моя подруга, которой в голову водочкой шарахнуло по-жесткому, — ты — конкретный увалень, медведь и сельпоград.

Я просто офигела. Бедный Юрка, ему и так хреново, еще эта дура пьяная.

— Стеш! — я снова пыталась ее пнуть, но попала по медвежьей лапе.

— Ну а что! — она невозмутимо повела своими худенькими плечиками в модной кофточке. — Юр! Давай я за тебя возьмусь!

— Чего?

— Того! Давай я тебя приодену, ну, там, сходим куда-нибудь, потусим, чтоб ты шагал в ногу со временем!

— Да на кой хрен мне все это надо? — он стукнул своей лапищей по столу. — Я хочу жить так, как я хочу, чтоб мне кофмортно было! А мне комфортно ходить на рыбалку, а не в клуб! И бабу я себе хочу комфортную! Чтоб не бояться, вдруг не то сказал, не то сделал, вдруг ей стыдно будет…

Он замолчал.

— Это деревенскую надо, — подумав, в тишине произнесла я.

— Глупости! Юр, наливай! Сейчас подумаем, что делать.

Думали они еще час. В итоге, пока я переносила уснувшую у телика Катю в ее комнату, они уже пели песню мушкетеров про дружбу. Как от поиска невесты дело дошло мушкетеров — не знаю. Тут водка помогла. Я глянула на стол и обомлела. Там стояла вторая бутылка, запотевшая и только что вскрытая.

— Мать-перемать! — выдохнула я. — Откуда?!

— Из морз-ик-илки, — выдала Стеша.

— Давай, такси ей вызывай, — сказал Юра, поднимаясь из-за стола.

— А ты куда? — уточнила я.

— Куртку надену. Провожу ее до дома, а потом на такси вернусь. А то… не ходячая она уже.

С того, что Стеша не ходячая, я ржала, пока вызывала такси и когда Юра волок ее из квартиры и заталкивал в машину.

Утром меня разбудил телефон. Было восемь часов. Какая, спрашивается, сволочь звонит в такую рань по субботам? Я в гневе от того, что сама же не отключила звук, прошлепала к телефону, который, как и полагается по закону подлости, лежал за три попы от дивана.

Звонила Стеша.

— Да? — удивленно спросила я. Вообще-то она сейчас должна умирать в лучшем случае в своей постели, в худшем — возле своего унитаза.

— На-а-асть…

— Боже, вот это голос. А может, ты терминатор и пришла за мной из будущего? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Иди ты… — дальше последовала нецензурная брань, — я по делу…

— Ну? — я все еще была в шоке. Это ж какое дело поднимет полумертвого человека после пьянки так рано?

— Мы это, переспали.

–???

— С Юрой…

Я пребывала в полнейшем ступоре. А потом у меня перед глазами встал образ Юрия, всклокоченного и воняющего рыбой, запашок из кухни от вчерашних пакетов, благополучно забытых на полу, этому способствовал. А рядом с ним Стеша, вся такая модная телочка, йога, фитнесс, диеты, кислотный педикюр, ламинирование волос… ну и все, что там есть. И вот они… вместе?!

Я начала ржать, как взбесившаяся лошадь. Мимо в туалет прошлепала Катя, сдвинув грозно брови. Но даже это не могло меня остановить, я хохотала до слез.

— Да заткнись ты, — просипела она в трубку, — у меня башка сейчас лопнет.

— Ой, не могу, ой, уписаюсь! Вы, блин, как дельфин и русалка, не пара, не пара!

— На-а-асть, заткнись, — жалобно проскулила она.

— Не могу, — я продолжала ржать, — а что, не понравилось совсем?

— Ну вроде понравилось… Я как бы плохо помню, местами…

Тут у меня просто уже началась истерическая икота.

Катя вышла из туалета.

— Ма-а, ты плачешь или смеешься? — она настороженно смотрела на мое мокрое от слез лицо.

— Катюх, все хорошо, — сквозь слезы ответила я, — меня Стеша рассмешила.

Катя пожала плечами и ушла.

— О-о-ой, — выдохнула я, немного успокоившись, — ну давай, рассказывай нормально.

— Да что тут рассказывать?! Я сама плохо помню. Зато утро очень четко в памяти сидит, блин.

— А что утром? Он, наверное, покраснел, застеснялся и сбежал? — улыбнулась я.

— Хрен! Он сказал, что я ему подхожу, и вечером он приедет за мной и вещами.

Боже, меня чуть не порвало.

— Ой, ой, не могу, Стеш, дак ты, значит, комфортная баба, будешь теперь на рыбалку ходить?

— Насть, я сейчас трубку брошу…

Я просто хрюкала от смеха.

— Стеш, а ты будешь ловить на спиннинг или…

Тут у нее нервы не выдержали, и она бросила трубку. Я не спеша сходила в туалет, потом умылась. Пусть успокоится, и я заодно, чтоб не смеяться над ней.

Мы с дочкой позавтракали.

— Мам, я не хочу рыбу, — сморщила носки Катя.

— С чего ты взяла, что мы будем есть рыбу?

— Воняет потому что, — лаконично объяснила дочь.

Я рассмеялась и убрала рыбу в холодильник.

— Давай доедай, едем платье примерять, если как раз — заберем. Потом у нас генеральная уборка и подготовка к приезду бабушки и дедушки, — озвучила я наши планы.

— Вау! Супер! Все, кроме уборки, — добавила хитренькая дочка.

Я старательно натягивала джинсы и набирала Стешку. Она долго не брала трубку. Слишком долго, наверное, обиделась.

— Да, — наконец раздраженно ответила она.

— Ладно, обещаю не смеяться…

— Ты не смеялась, — перебила она, — ты ржала, как конь.

— Ну прости-и-и…

— Ладно, — смилостивилась Стешка.

— Ну ладно, факт остается фактом, вы переспали. И ты мало чего помнишь, но тебе вроде как понравилось. Утром он вместо того, чтобы покраснеть и убежать, нагло осмотрел тебя и одобрил, как скаковую лошадь. Я все верно поняла?

— Ого! Все-таки ты не только ржала, но и слушала. Правда, про скаковую лошадь ты малость загнула, но суть уловила в целом, да.

— И? Что ты думаешь по этому поводу? — я помолчала и, еле сдерживая смех, спросила. — Собираешь чемоданы?

— Не начинай!

— Ладно! Так что думаешь?

— Я не знаю, я… Если честно, в какой-то момент я даже решила плюнуть на все и собрать чемоданы…

— Да ладно! — я даже перестала мазать тушью ресницы, так и замерла со щеткой в руках, таращась на свое отражение.

— Прикинь? Нет, ну а что я теряю? Он меня привлекает… как оказалось, что странно, конечно, но…

— Так почему передумала?

— Ну… Я вообще не представляю, как это так жить, не ходить в кино, боулинг там…

— В клубы, — подсказала я.

— В клубы, — согласилась она.

— Стеш, — у меня в голове промелькнула безумная мысль, — а что, если тебе переехать к нему на твоих условиях?

— Каких? — удивилась она.

— Ну сказать, что раз ты теперь будешь зачетной бабой…

— Комфортной, — поправила она.

— Ну да, комфортной, то и он должен пойти на уступки — сменить гардероб…

— Это в первую очередь, — встряла она.

— Да пофиг, сами решите, в кино начни его выводить и так далее. А за это будешь подстраиваться под него. И еще, Стеш, сразу срок озвучь. Ну чтоб тебе и ему было спокойно. Не получится — разъедетесь. Скажем, месяц.

В трубке была тишина полнейшая.

— Стеш, ты еще тут? — уточнила я.

— Ты просто гений! Я думаю, тебе надо открыть брачное агентство!

— А я думаю, — я продолжила мазать ресницы, — тебе нужно приготовить речь для родителей, чтобы они не были в шоке от того, как теперь люди начинают жить вместе. И чтобы не были в шоке от Юрки.

— Ты что, они его полюбят, родители таких любят.

— Ты уверена? — засомневалась я.

— Еще как уверена.

— Ладно, Стеш, нам с Катей ехать надо.

— Насть, а ты уверена, что он приедет за мной вечером? — вдруг уточнила она.

— Упс! Уже переживаешь, любит или не любит? — рассмеялась я и прежде, чем она психанет, добавила. — Не парься, это ж Юрка, надежен, как скала.

Попрощавшись с подругой, я пошла проверить, чем там занята дочь.

— Катюх, давай собираться и ехать!

— Да я уже почти готова, это ты там висишь на телефоне!

— Ну-ка! — я строго сдвинула брови и стала натягивать кофту.

В итоге мы забрали готовое платье, правда, пришлось подождать, когда Юля его немного укоротит. Заехали в гипермаркет и набрали продуктов, заодно немного всякой всячины на Новый год.

Остаток дня мы занимались уборкой. Я позвонила родителям на домашний, чтобы уточнить, во сколько они завтра приедут, но трубку никто не брал. Тогда я позвонила на мобильник маме.

— Але, — ответила она почти сразу.

— Мам, а вы во сколько завтра приедете?

— А мы уже подъезжаем!

— Обалдеть! А если б нас дома не было?

— А у нас ключи есть!

— Мам, я кушать не успела приготовить, сейчас картошки нажарю!

— Не нужно, мы вам везем домашние пельмешки замороженные, еще голубцы и пирог я испекла.

— Ма-а-а…

— Как там Катюшка?

Как обычно, для всех бабушек внуки на первом месте.

Родители приехали буквально через двадцать минут. Самое главное, что дома было чисто. Единственное, что тюль из кухни еще стирался в машинке.

— Ура-а-а! — вопила Катюха, прыгая от бабушки к дедушке и обратно.

Мама суетливо выставляла банки, склянки, продукты, начиная от яиц и заканчивая мукой, из большой клетчатой сумки. Я накрывала на стол.

— Как папа? — уточнила я у мамы, пока он с Катей разглядывал ее игрушки.

— Да хорошо, главное следить, чтобы пил таблетки, сам забывает, а потом с сердцем плохо.

— А ты, мам, как?

— Да как обычно! У нас вчера дома света не было весь день, представляешь? Что-то с проводами рядом с крышей было…

— Да ты что? Папа чинил?

— Нет, электрика вызывали, ты что, там верхотура такая, лазить…

— Сделали? — спросила я, со всей силы сжимая дерьмовую китайскую чеснокодавку, которая не фига ничего не давила, зато чеснок лез из всех ненужных щелей.

— Сделали, — мама помешала пельмешки, которые уже пахли на всю квартиру, — причем пока электрик лазил, ни одной живой души на улице не было видно. Зато три соседки позвонили: две уточнить, кто это там во дворе у нас шныряет, а теть Рая сказала, чтоб потом к ней электрика отправили. Пробки у нее греются, что ли…

— Колхоз, — улыбнулась я.

— Еще какой, — согласилась мама.

В дверь позвонили. Я удивленно глянула в коридор и не спеша пошла открывать.

— Кто это там? — удивилась мама.

— Сейчас узнаем, — ответила я.

Я глянула в глазок и увидела косматую шевелюру Юрки. С улыбкой открыла двери. И чуть не грохнулась в обморок, когда под мышкой у косматого медведеобразного Юрки увидела свою подругу Стешку. Причем довольную. Причем она прекрасно смотрелась под его лапищей, будто там всю жизнь торчала.

— Вот это да! Соседи! — я уперла руки в бока.

— О, Юра! Здорово! — мой папа вышел и протянул руку Юрке. — Айдате с нами за стол! Стешка, привет!

— Ой, ребята! Здравствуйте, — улыбнулась выскочившая из кухни мама, только улыбалась она не так радостно, как папа. Сто пудов, заметила, как Юрик прижимает Стешку, а моя мамуля мечтала мне «такого хорошего мальчика, как Юра, в мужья».

— Мам, пап! Юра и Стеша теперь пара семейная, так сказать, — ну а что, нужно сразу все озвучить, чтобы мама не питала надежд, — мои соседи! Проходите на пельмешки!

Пришлось тащить стол в зал. Наши хрущевские кухоньки не предполагают посиделок большой компанией. Катюшка скакала вокруг бабули и дедули, периодически играя с Юркой, который то катал ее на спине, то подкидывал так, что дочь макушкой тыкалась в натяжной потолок. Я достала из шкафа бутылочку шампанского, приготовленную для новогодних праздников, да и плевать. Гулять так гулять!

После того, как мы выпили по бокалу, все расслабились, первый голод утолили, я спросила, глядя на Стешку:

— Ну и как? — я думаю, она с полуслова поняла, что я имею в виду ее и Юрку.

— Супер! — ответила она, вся раскрасневшись. Что это она такая пунцовая? Они там во время переезда пару раз успели сексом, что ли, заняться? Ладно, это придется выяснить после отъезда родителей.

Разошлись все довольно поздно. Мама пошла укладывать спать Катю, читала на ночь сказки и уснула вместе с ней на ее диванчике. Мы еще долго сидели вчетвером за столом, пока Стешка уже не начала клевать носом. Еще бы. Не спала же ни черта со вчерашнего дня.

— Насть, давай я помогу тебе убрать, и мы пойдем домой, — предложила она, широко зевая.

— Ой, да ладно, иди отсюда, сама я уберу.

Она возражать особо не стала. Они с Юриком ушли. Я убрала со стола, постелила маме с папой на диване в зале, а сама легла спать с дочкой.

Лежа мысленно перечисляла дела на следующую неделю. В понедельник у дочки утренник. Еще соревнования на танцах. Так, а еще долбаный корпоратив. И не забыть сдать две тысячи в детский сад.

Будильник просто разрывал мозг. Ненавижу понедельник. И еще я очень-очень жду новогодние каникулы, в принципе, как и вся страна. Просто для того, чтобы выспаться. Хотя часть страны ждет этих самых каникул, чтобы убивать печень.

В воскресенье помимо того, что я проводила родителей, ничего значительного не произошло, даже семья рыбаков не заглянула на огонек. Зато мы с дочкой выучили стихотворение для утренника и вылепили снеговика из еловых шишек на конкурс.

Я как можно тише стала собираться, чтобы дать дочери поспать еще немного. Мне предстояло отработать только до обеда, а потом я поеду на утренник к Катюхе и в офис не вернусь. Этот факт не мог не греть душу.

Я старательно рылась в шкафу в поисках платья, которое выглядело бы достаточно празднично для утренника, но в то же время чтоб я не задубела в нем в своем «жигуленке» в ожидании разогрева салона. Действо затянулось.

— Ма!

Я аж вздрогнула, за спиной стояла Катя.

— Фуф! Ты что так пугаешь?

— Ты почему меня не будишь?

— Да рано еще, поспала бы!

— Нет уж, у меня ведь утренник!

Дочка в возбуждено-радостном состоянии предвкушения понеслась чистить зубы.

Я, не боясь шуметь, продолжила рыться в шкафу, разбрасывая все вокруг. Наконец нашла примерно то, что хотела. Платье было синего цвета, достаточно свободным, чтобы вместить под себя колготки потеплее. Это в молодости я готова была морозить свое туловище от почек и ниже ради красоты. Ради придуманной красоты. Я сомневаюсь, что дрожащая курица с синими коленками и вставшими дыбом от холода волосинками, пролезшими сквозь капроновые колготки, называется красивым зрелищем. Но в молодости все думают иначе. А еще я помню, у меня постоянно болело горло, так как в шапке тоже ходить не комильфо. Ведь с красными обмороженными ушами и менингитом гораздо лучше. А теперь — фиг. Это называется — старость крадется.

После того, как в спешке была сделана какая-никакая укладка моих волос под каре, запаковано платье снежной королевы, мне и Катюхе нанесен макияж, мы вышли из дома.

— Давай, малыш, скорее! А то я снова опоздаю на работу, и тогда Васильич меня точно оштрафует.

Машина завелась сразу, не стала испытывать мою нервную систему.

— Мам, а нас на выставку поведут после Нового года! — сказала Катюха, пританцовывая под Айову, та, как всегда, пела свои «слипшиеся песни». Как говорит Стешка, цитирую: «Все слова слиплись, и не понятно, что она поет».

— На какую еще выставку?

— Там будут босекомые, Тимоша сказал, — серьезно ответила дочь.

— Чего? Что такое босекомые?

— Ну ма, гусеницы всякие, жучки. Тимоша говорит, это все босекомые.

— О, Боже! Катюх, ты такая большая девчонка, и не знаешь, что мухи и жуки называются насекомыми? Нет такого слова босекомые!

— Как нет?

— Вот так! Нет!

Дебаты были до самого детсада. Я быстро выгрузила дочь, опять на глаза попался тот самый красивый папочка, который по совместительству чей-то муж. Подлец.

Я даже не забыла отдать две тысячи воспитательнице и понеслась на работу. В коридоре встретила Святослава.

— Привет, — сказала я, пробегая мимо и скользнув по нему равнодушным взглядом.

— Привет, Насть, — поздоровался он.

Ну что, день обещал быть чудесным, встретить в коридоре утром Святослава вместо Васильича — чем не чудо!

— Всем привет! — крикнула я, врываясь в кабинет.

— Привет! Привет! — раздалось со всех сторон.

— Настен, новая проблема, — сказала Инна, протягивая мне лист бумаги.

— Что?! Не говори мне, что опять Мадоян отчебучил что-то… — расстроилась я. Это был наш самый проблемный клиент. Не сказать, чтоб очень крупная компания, но руководитель противный, будто он директор ЦБ России.

— Хуже! Надо переделать песню для корпоратива, а потом спеть.

— Всем вместе? — уточнила я, чуя подвох.

— Ну как вместе, песня на троих, максимум пятерых.

— Да ладно! — возмутилась я, так как медведь мне конкретно на ухо наступил, я бы даже сказала, потоптался, чтоб удостовериться, что петь я не смогу никогда. — Мы компания, которая занимается продажей медицинского оборудования, или шоу талантов?

— Вот ты, Шмидт, будешь петь соло! — выдал Васильич, стоя в дверном проеме. Козел старый.

— Если я буду петь соло, — я заняла оборонительную позицию «руки в бока», — то после Нового года половина ваших клиентов откажется с нами сотрудничать из-за того, что вы как руководитель поручили мне, безголосой бездарности, петь песню. А значит, усомнятся в ваших возможн…

— Хватит! — рявкнул он. — Тогда не возражай и не ной, а репетируй со своей группой коллег! И, кстати, вы по какому принципу делитесь для выступления?

— По отделам, — проблеяла Юта.

— А зря! Вот наберется у вас отдел Насть, и начнут там… рэп читать! Делитесь как положено — один с голосом, два тугоухих!

Конец ознакомительного фрагмента.