Башня Артура

Инна Гендель

Холостяцкая жизнь Артура легка и беззаботна. За его спиной карьера танцора, служба в израильских боевых частях, путешествие по Южной Америке. От девушек нет отбоя. Однако внезапно он закрывает свой успешный бизнес в Тель-Авиве и нанимается рабочим на овощную ферму под Ашкелоном. Ведь именно там живет удивительная девушка Эйнат. Артур уверен, что сможет завоевать сердце неприступной красавицы, но не берет в расчет одно обстоятельство. У Эйнат есть дочь. Очень странная дочь.

Редактор Екатерина Василенко

Корректор Венера Ахунова

Иллюстратор Алина Осадченко

Дизайнер обложки Таисия Королькова

© Инна Гендель, 2020

© Алина Осадченко, иллюстрации, 2020

© Таисия Королькова, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-4168-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Артур гнал на юг по Четвертому шоссе, сжимая коленями бока мотоцикла. Сцены ночного кошмара все еще крутились в голове. Прочь из Тель-Авива, прочь от душного, пропитанного копотью утра! В спешке он забыл надеть куртку, и сухой майский ветерок трепал футболку, охлаждая тело. Постепенно Артур успокоился. Отблески призрачной багровой реки из сновидения перестали мерцать перед глазами. Трасса вновь приобрела нормальный серый цвет.

Артуру хотелось расслабиться, ни о чем не думать. До чего все осточертело! Одно и то же изо дня в день — магазин, клиенты, поставщики. Взять бы и укатить куда-нибудь на месяц. Или на год. Вот прямо сейчас. Может, тогда отпустит его этот вечно обрывающийся на середине бред.

Заметив указатель на Ашкелон, Артур перестроился в правый ряд. Море — вот что ему поможет! Окунуться, смыть остатки наваждения. Он расправил затекшие плечи. Где-то здесь должен находиться отличный первозданный пляж. Кажется, Зики́м.

Съехав на второстепенную дорогу, он затормозил перед светофором. В глаза бросилась яркая написанная от руки вывеска, прикрученная проволокой к столбу на обочине:

СЕГОДНЯ!

ЯРМАРКА В ПОСЕЛКЕ ОДАЙЯ

НЕ ПРОПУСТИТЕ!

(Через 2 км налево)

Артур вдруг почувствовал сильный голод. «Отлично, перехвачу что-то и на море».

* * *

Ярмарка проводилась местной фермой и располагалась во дворе хозяйского дома. Почти всю территорию занимали самодельные ларьки со всякой всячиной: деревянными поделками, цветастой бижутерией, косметикой. Двое подростков бойко торговали свежевыжатым апельсиновым соком, рекламируя свой товар осипшим фальцетом. Несмотря на ранний час, базар кишел людьми. Публика была разношерстная, но создавалось впечатление, что все друг с другом знакомы — отовсюду доносились радостные возгласы и шумные приветствия.

В дальнем конце двора на раскаленных углях стоял «садж» — перевернутая вверх дном железная миска, на которой пеклись лепешки. Рядом, окружив пластиковый стол, раскатывала тесто детвора. Запах стоял умопомрачительный! Артур подошел поближе. У саджа сидел на корточках смуглый старик. Он был ответственным за выпечку — принимал у ребятишек сырые лепешки, следил, чтобы они не обожглись. Спустя минуты две выдавал тонкие, слегка подгоревшие по краям пузырчатые питы, которые можно было макать в тхину — жидкую намазку из растертых зерен кунжута, приправленную свежей измельченной зеленью петрушки и кориандра. Внезапно детей как ветром сдуло. Побросав скалки и забыв о тесте, они кинулись к показавшемуся у ворот зеленому трактору с прицепленной сзади повозкой.

Покачав головой, старик снял очередную партию и окликнул Артура:

— Эй, парень, угощайся, пока не остыло! — широко улыбаясь, он протянул ему большую свежеиспеченную лепешку. — Они теперь не скоро вернутся. Барак повез их на экскурсию в теплицы.

— Барак? — Артур благодарно принял из узловатых пальцев обжигающую питу и обмакнул ее в тхину.

— Мой сын, хозяин фермы, — старик гордо обвел вокруг загорелой мускулистой рукой. — Ты уже видал сердце империи?

Только сейчас Артур заметил большой крытый павильон, находившийся чуть поодаль. Спешно доев, он поблагодарил старика и направился туда.

Плакат у входа гласил: «Органические овощи. С поля прямиком на ваш стол!». Да, это была империя, дедуля не преувеличил. Лотки с овощами занимали едва ли не все пространство. Между ними в узких проходах толпились и галдели покупатели. Три или четыре мощных кондиционера гнали холодный воздух. Глаза разбегались от красочного душистого разнообразия. Одни помидоры занимали целый ряд — от огромных розоватых «бычьих сердец» до крошечных «черри» всех цветов радуги: желтых, оранжевых, буро-зеленых, красных. Артур попробовал один. Слегка продолговатый, с заостренным кончиком шарик лопнул на зубах, наполнив рот сладкой, почти ягодной мякотью. Вдыхая полной грудью сырой земляной дух, Артур двинулся дальше. Не сравнить с городским супермаркетом! Никаких запаянных в целлофановые пакеты овощей-мучеников, никаких уродливо обрезанных хвостиков, листьев, ботвы. Артур вспомнил рынок в Черновцах, куда в детстве часто ходил с бабушкой. Там царила та же атмосфера, то же свежее благоухание.

Казалось, павильон оформлял художник. Пучки темно-лиловой молодой моркови целились во все стороны заостренными наконечниками. Слева они упирались в аккуратную горку фиолетовых кольраби, справа — в упругие лакированные бока иссиня-черных баклажанов. Артур остановился. Какое великолепие! Охватить бы его, впитать каждой порой кожи. Чуть поодаль, ударившись в сюрреализм, живописец нанес разноцветные мазки куда ни попадя — оранжевый картофель, салатовый сладкий перец, желтая свекла! И все-таки в красочном хаотичном натюрморте чувствовалась твердая хозяйская рука.

«Интересно, кто этот человек, умудряющийся выращивать такие урожаи чуть ли не на краю пустыни? — позавидовал Артур незнакомому Бараку. — Видно, что занимается любимым делом, да еще и на благо другим».

Напрочь забыв о море, Артур взял из стопки корзинку и пошел по рядам. Хотелось увезти с собой немножечко солнечной свежести.

К половине первого, побывав в теплицах и обойдя все ларьки по нескольку раз, Артур неохотно покинул ярмарку. Пора было обратно — открывать магазин. Уложив купленные овощи в багажник мотоцикла, он выехал на главную дорогу поселка.

Ну и пекло! Лицо обдало запахом раскаленного асфальта, а воздух, по сравнению с охлажденным павильоном, показался горючей смесью. Хотя минуло двадцать три года с тех пор, как пятилетним мальчиком Артур приехал в Израиль, он до сих пор никак не мог привыкнуть к жаре. Надо бы освежиться перед дорогой, а то, чего доброго, недолго попасть в аварию.

Притормозив, он свернул к продолговатому одноэтажному зданию с выцветшей вывеской «Столовая». У входа под брезентовым навесом он без труда отыскал жестяной умывальник. Предвкушая прохладу, Артур наклонился и подставил под кран вспотевшее лицо. К разочарованию, вода пошла теплая, да к тому же еле струилась и отдавала хлоркой. Распрямившись, он глянул в мутноватое зеркало на стене — на щетинистых щеках образовались пыльные подтеки. Плеснув еще пару пригоршней воды на лицо и на густой, вечно падающий на лоб каштановый чуб, Артур оглянулся в надежде найти полотенце. Пластмассовые крючки рядом с умывальником были, естественно, пусты. Он приподнял край футболки, чтобы утереться, и застыл…

Сбоку от него стояла очень странная на вид девочка лет пяти и молча протягивала ему рулон бумажных полотенец. Не мигая, она смотрела на его мускулистый живот бывшего танцора, находившийся как раз на уровне ее глаз. Артур смутился и поспешно опустил футболку. Он общался с девочками ее возраста каждый день — они являлись главными клиентками его магазина танцевальных принадлежностей. Некоторые были стеснительными, некоторые — капризными. Одни — красивыми, как куколки, другие — не очень. Но никогда прежде ему не доводилось видеть такое необычное создание.

Черты крохотного личика напомнили Артуру физиономии пластилиновых человечков, которых он любил лепить в детстве. Если получавшиеся фигурки ему не нравились, то прежде чем скомкать их окончательно, он, повинуясь непонятной прихоти, размазывал им носы, сплющивал головы, вытягивал уши.

Лицо девочки создал особо жестокий скульптор. Лоб был чересчур широким и выпуклым, виски, наоборот — впалыми. Внешние уголки глаз неестественно опускались вниз, словно кто-то тянул их за невидимые ниточки. Нижние веки были испещрены выемками, и впрямь напоминавшими следы нитей — в них даже ресницы не росли. Над крохотным подбородком нависал крупный нос картошкой. А вот волосы — густые золотистые локоны — были неописуемой красоты и придавали ей вид куклы. Бедной бракованной куклы.

Артур не сразу обратил внимание на протягиваемый рулон, настолько поразила его внешность девочки. Устыдившись, он оторвал бумажный квадратик и наспех вытер лицо. Девочка все не поднимала глаз.

— Спасибо тебе, — скомкав полотенце, Артур, как фокусник, поводил им перед ее носом из стороны в сторону и ловко из-за спины запустил в мусорную корзину.

Девочка посмотрела на него исподлобья, словно гадая, стоит ли ему доверять. Артур похолодел. На мгновение ему померещилось совсем иное лицо — смуглое, мальчишеское, испуганное. С таким же недоверчивым, чересчур взрослым взглядом. Лицо из прошлого. «Что за наваждение? Проклятая жара!»

— Как тебя зовут? — еле выдавил Артур.

Она робко улыбнулась, обнажив неровный ряд заостренных зубок, но не успела ответить. Из глубины столовой мягкий женский голос позвал:

— Нира! Куда ты запропастилась?

Девчушка сорвалась с места, зажав рулон под мышкой.

Хоть время и поджимало, ноги сами повели Артура внутрь.