Любовник оживает в полночь

Инна Балтийская, 2011

Бизнес-леди Таисия не церемонилась с мужчинами! После смерти мужа она перебирала любовников, как перчатки: режиссер сменялся военным, за поэтом следовал жиголо или банкир. Но весь этот хоровод не помог Таисии забыть ее первую любовь – Илью, который давным-давно покончил с собой. И вот однажды в ее особняк вломилась толпа каких-то сомнительных личностей, в одном из которых она... узнала Илью! Насмерть перепуганная женщина побежала к гадалке Полине, и та уверила ее: мертвые не возвращаются. Тогда что это за безумный розыгрыш?!

Глава 4

Вечером я встретилась с Сашей. Прогуливаясь с ним по парку, я кратко рассказала про двух сегодняшних странных посетительниц.

— Представляешь, обе так и не дали мне приступить к гаданию! Обеих сводила с ума одна и та же фотография. Честно говоря, боюсь, еще пара таких клиенток, и я тоже начну кидаться на людей.

— Уходи из этого салона, — тихо предложил Саша.

— Так я же больше ничего делать не умею, только гадать, — искренне сказала я. — На приличную работу меня не возьмут. Ты предлагаешь мне торговать шмотками на базаре?

— Хочешь, возьму к себе секретаршей?

Я онемела от изумления. У Саши была фирма по производству нарядных свечей для праздников, но фирма такая крохотная, что секретарша там была нужна так же, как, к примеру, чистокровный рысак.

— И что я там буду делать в качестве секретарши? — обретя дар речи, спросила я.

— Договариваться с супермаркетами о поставках.

— В таком случае, что будешь делать ты?

Саша промолчал. Мне стоило бы сменить тему разговора, но вот тут расшатанные за день нервы и дали о себе знать.

— И сколько ты мне собираешься платить? — не унималась я.

— А сколько ты хочешь?

— Тысячу евро в месяц!

— Хорошо.

— Ты шутишь? — с опаской покосилась я на парня.

— Нет.

— А какая вообще у твой фирмы прибыль? — Я понимала, что меня сильно занесло, но никак не могла остановиться.

— Полина, что с тобой? — Саша остановился и посмотрел на меня в упор. — Тебя никогда не интересовали мои деньги.

— И сейчас не интересуют. Но принять твое предложение я тоже не могу. Тебе не нужна секретарша, и мы оба об этом знаем. Так что я продолжу работу в гадальном салоне. Я привыкла зарабатывать деньги, а не получать их в подарок.

Саша промолчал. Я почувствовала, что меня медленно захлестывает злость. Мы знакомы больше двух месяцев и уже сколько раз вели вот такие бесполезные разговоры! Саша предлагает мне работать у него на фирме, а я бы предпочла совсем другое предложение. Но увы… Моему дорогому другу уже скоро тридцать стукнет, а он до сих пор не занимался сексом. Причем, по его словам, женщины его в принципе интересуют, просто преодолеть себя пока не может. Я предлагала ему сходить к психологу — не идет. Наверное, надеется, что годам к шестидесяти страх перед женщинами пройдет сам по себе. Но я ждать еще три десятка лет не намерена!

Наше знакомство, надо признаться, получилось необычным. Несколько лет назад, как мне сейчас казалось — еще в прошлой жизни, я была безработной. После окончания филфака все, что я могла — преподавать в школе или гадать на картах. Конечно, гаданию меня учили не в универе, но тем не менее выходило недурно. Клиенты меня любили, с коллегами-гадалками установился отличный контакт. Но салон, где я работала, закрылся, и я на долгие месяцы осталась не у дел. А потом меня вызвала бывшая приятельница по салону гадалка Моника и предложила новую перспективную работу — эскорт-услуги для мужчин с сексуальными проблемами.

От меня требовалось немногое — пару раз в неделю сопровождать какого-нибудь извращенца или импотента на официальные приемы и дружеские вечеринки, чтобы его друзья и родственники думали, будто у мужичка ориентация правильная и с потенцией о-го-го! Естественно, о проституции речь не шла — не нужны гомосексуалистам такие услуги. А платили за безобидный эскорт весьма неплохо. По крайней мере, мне после долгого безденежья условия работы показались райскими. И вот тогда я впервые увидела Сашу.

Это была моя первая встреча с потенциальным клиентом, нечто вроде собеседования, и чувствовала я себя, надо признаться, просто отвратительно. Руки-ноги тряслись, мысли путались, и я уверилась, что мои услуги никому из приличных мужчин не понадобятся. Моника подбадривала меня, как могла, но ни ее уверения в моей неотразимости, ни полпузырька валерианки на меня в тот момент не подействовали. Я вошла в полутемный кабинет, где сидел, возможно, мой будущий работодатель, и вначале мне показалось, что кабинет пуст. Мои глаза не сразу привыкли к темноте, и лишь через пару минут я наконец увидела в глубине кабинета невысокого паренька, забившегося куда-то в угол, в небольшой промежуток между письменным столом и окном. Он стоял, почему-то держась за подоконник, и молча, без улыбки смотрел на меня.

Все наставления Моники насчет собеседования как-то испарились из моей головы. Начальники фирм и кадровики, с которыми я беседовала, пытаясь найти работу, держались совсем по-другому. Во всяком случае, их не надо было выковыривать из щели между столом и окном. Этот же скорее напоминал клиента гадального салона, уверенного, что на нем самая наитяжелейшая порча из всех возможных. Я решительно прошла в середину кабинета, отодвинула от стены стул и уселась на него.

Так, в полном молчании, мы провели минут пять. Я сидела на стуле в середине комнаты, соблазнительно, как Шерон Стоун, закинув ногу на ногу. Мой потенциальный работодатель на меня не смотрел, все его внимание было отдано, похоже, собственным ботинкам. На шестой минуте мой страх прошел полностью, и меня начал душить жуткий смех. Чтобы отвлечься, я пыталась подумать о чем-то грустном, например, о своей будущей работе, но стоило мне взглянуть на унылую фигурку у окна, как от смеха с новой силой сводило живот.

— Молодой человек! — кое-как справившись со смехом, наконец выдохнула я. — Посмотрите же на меня! Давайте попробуем подружиться!

Он вздрогнул и, оторвав наконец глаза от своих ботинок, дико взглянул на меня.

— Я знаю, вас зовут Саша. А я — Полина. Я очень общительная, дружелюбная, обожаю детей и животных. Но зато я не люблю мужчин — ну то есть, вы понимаете, я не люблю с ними спать, — чувствуя прилив вдохновения, безбожно врала я. — Но зато у меня много друзей-геев. Это мои маленькие подружки.

— Полина, мне очень приятно, — наконец выдавил он. — Но, знаете… я не гей.

— А кто? — вырвалось у меня, но я тут же спохватилась. — Ничего страшного, не геев я люблю еще больше. Главное — вы ведь не собираетесь меня домогаться?

— Не собираюсь, — он сделал длинную паузу. — Я нормальный, вы не подумайте… так обстоятельства сложились, что подруги нет. Вот и приходится… брать девушек напрокат. Мне нужно немногое. У троюродного брата через месяц свадьба, родственники со всего света съедутся, и все начнут спрашивать, где моя девушка… А я… Ну, вы же все понимаете. Я должен кого-то им показать, скажу, что наша свадьба тоже скоро. Большинство дядей-тетей через пару недель уедут, и мы с вами еще пару месяцев вместе походим, чтобы вас здешние родственники еще несколько раз увидели. И чтобы моей маме перед родней стыдно не было.

Я молча слушала несколько несвязную речь и с интересом рассматривала его: невысокий, чуть сутуловатый, худенький… Но лицо приятное, с тонкими чертами и большими голубыми глазами. Скорее всего, я не заметила бы его в толпе или на дискотеке, но против дружбы ничего не имею. Тем более что интим все равно не намечается. Наконец он закончил речь и выжидающе уставился на меня своими глазищами.

— Саша, я на все согласна, — мягко произнесла я.

Вот так у нас все и началось. Мы встречались сначала лишь как клиент и эскорт-девица, потом — как добрые друзья. Саша действительно не был гомосексуалистом. Но у него в ранней юности случилась тяжелая психологическая травма, и потому до 29 лет он оставался девственником. Но ведь не я была в этом виновата!

Мы лениво обменивались какими-то словами, а я решала про себя — пора знакомиться с другими парнями! Мне самой уже минуло 28 лет, давно не девочка, пора обзаводиться поклонниками. А с Сашей мы останемся друзьями. Да, решено — завтра же захожу на любой интернетовский сайт знакомств. Но назавтра мне стало не до Интернета. День опять не задался с самого утра. Я человек не суеверный, но, когда добиралась до работы и дорогу мне перебежали аж целых три черных кошки, поневоле задумаешься. Зайдя в салон, я первым делом поинтересовалась у флегматично сидящей за стойкой Синтии:

— Не знаешь, меня еще не уволили?

— За что? — откровенно поразилась администраторша.

— Да хотя бы за то, что рассердила вчера важную клиентку…

— Да брось ты, наши клиенты постоянно сердятся. Не на гадалку, так на природу, которая так сильно их обидела. Если бы гадалок за это увольняли, работать в салоне было бы некому.

— Спасибо на добром слове, — вздохнула я. — Ко мне хоть кто-то записан на сегодня?

— Ни одного человека, так что можем чаю пока попить.

— Давай. Только я на всякий случай антураж в своей комнатке подготовлю, а ты пока чайник поставь.

Я зашла в свою комнатку, достала из сейфа колоду, две церковные свечи и аккуратно поставила их в небольшие медные подсвечники. Надо же, могла ли я еще пару лет назад подумать, что стану гадалкой?

Когда несколько лет назад я окончила филфак, оказалось, что русские филологи в Городе не очень-то нужны. Мой диплом годился только для работы в школах, но недостатка в учителях русского и литературы нигде не наблюдалось. Я встала на учет на биржу труда, методично обходила библиотеки, редакции, школы. Единственным местом, куда меня захотели принять, стала школа на самой окраине Города. Я уже принесла трудовую книжку, но перед тем как отдать ее директору, заглянула в учительскую и полчасика поговорила с педагогами. Доброжелательные тетки надавали мне кучу ценных советов. Никогда не ставить ученикам двойки — если детки за себя не отомстят, на кусочки не порежут, то их папочки-уголовники или мамочки-алкоголички постараются. Наркотики не отнимать, алкоголь тоже. В классе никого не удерживать: захотят погулять — пусть угуливают на все четыре стороны, мне же легче будет. В учительской ценные вещи не оставлять, в гардеробе — тем более.

Тогда я так и не дошла до директора. Приехала в центр Города и грустно поплелась по улице. Почему-то мысль о вооруженных до зубов детках, пьющих на уроке горькую под трогательное чтение письма Татьяны, не вдохновляла. Нет, не выйдет из меня Макаренко. Внезапно мое внимание привлекла яркая вывеска: «Салон белой магии «Зазеркалье». Я остановилась рядом с вывеской. Перед мысленным взором предстала моя бедная мамочка, которой я сообщаю, что отказалась от долгожданной работы. И опять она на свою небольшую пенсию будет платить за квартиру и кормить нас обеих. И опять начнет экономить на мыле и зубной пасте… А так хочется наконец вместо творожной запеканки съесть настоящую свиную отбивную! Повинуясь какому-то приступу авантюризма, я спустилась по ступенькам в маленький подвальчик. И сказала дружелюбно встретившей меня хозяйке Алисе, что согласна на любую работу. Умею ли гадать? Нет проблем! Предсказывать будущее — ну конечно! Правда, большого опыта нет, но всем подругам и родне гадаю — и все в точности сходится!

На самом деле гадать на картах Таро и Ленорман я выучилась совсем недавно, когда в продаже появились книги по этим гаданиям. Простые карты, правда, меня научила раскладывать бабушка, еще в розовом детстве, и в старших классах школы я гордо предсказывала будущее всем подружкам, предрекая им скорую встречу с роковым брюнетом. Естественно, иногда пресловутый брюнет какой-нибудь подружке встречался, и мы все вместе радовались — угадали же! А если время шло, а от брюнета не было ни слуху ни духу, то гадание быстро забывалось. И я даже в страшном сне не представляла, что когда-нибудь детская забава станет моей основной работой. Единственной, которую я найду.

Думаю, пожилая владелица салона все про меня поняла. Не то ее тронул мой энтузиазм, не то обезоружила наглость… В общем, на работу меня взяли. Правда, велели краситься посильнее, чтобы выглядеть постарше. А главное — не стеснять живое воображение и убивать в зародыше сострадание к несчастным, заглянувшим в наш салон.

Когда я только начинала работу, мне неловко было даже заикаться про порчу. Я старательно раскидывала карты, честно трактовала их значение, уверяла посетительниц, что все их неудачи — временные, а впереди — дальняя дорога в теплые страны и заморские принцы. Дамы уходили с явным недоверием на лице, а некоторые так прямо высказывали свое недовольство. А по вечерам хозяйка салона вдалбливала в мою наивную голову Кодекс чести настоящей гадалки. Его суть: с какой бы проблемой, самой пустяковой, человек ни зашел в наш салон, выйти он должен в твердой уверенности, что жить ему осталось от силы неделю. Если, конечно, наши маги не снимут наведенное врагами проклятье.

— Вот зачем ты трудишься, полчаса карты раскладываешь? — вопрошала Алиса, хозяйка нашего «Зазеркалья». — Вытянула пару карт, выронила из рук остальные, и хватайся за голову: ох, страшно мне, какая порча на вас наведена. Такую сильную впервые вижу! За один раз и не снять будет, как минимум трижды придете.

Я слабо возражала. Дескать, а если человек такое услышит и тут же, на месте, инфаркт получит? Да и язык у меня как-то не поворачивается людей пугать…

— Да пойми, дурочка, к нам ведь за такими словами и приходят! Люди хотят, чтобы их напугали, за это деньги платят. Те, у кого с головой все в порядке, к нам не заглядывают. А если душевное здоровье у тетки неважное, да еще неудачи косяком прут? Ну не себя же, родимую, во всех бедах винить? Вот и начинает она всюду видеть происки врагов. И к нам приходит за подтверждением своей правоты. Ты ей про порчу не скажешь — она в другой салон пойдет, там ее напугают по полной программе, вытрясут все до копейки, и она останется довольна. Вот какая прозорливая оказалась. Еще и подругам этот салон порекомендует. Ты про нашу конкурентку слышала?

И хозяйка начинала в сотый раз рассказывать трогательную историю о молоденькой девочке Ирочке, которую она по доброте душевной пригрела в салоне и обучила мастерству. Ирочка, ставшая в салоне Великой Ираидой, оказалась на редкость способной ученицей. Она мигом смекнула, что является главным в нелегком гадальном ремесле, и через полгода превзошла свою учительницу.

Любой женщине, которая приходила в салон погадать, к примеру, на нового ухажера, она тут же предсказывала могильную порчу. Причем не успокаивалась до тех пор, пока не доводила несчастную буквально до сердечного приступа. Сколько пышущих здоровьем, влюбленных и довольных судьбой дам уходили от Ираиды постаревшими и поседевшими полубезумными тетками, истории неведомо. Но все они исправно возвращались к ведьме на сеансы очищения. Причем если обычно гадалки избавляли от самой жуткой порчи за три сеанса, то Ираиде на это нелегкое дело требовалось не меньше пяти очищений.

Примерно через год заматеревшая Ираида ушла от Алисы и открыла свой салон «Хрустальное облако». Но слухи про нее доходили и до нашего салона — вместе с несчастными клиентками «Облака». Пройдя полный курс бешено дорогого снятия порчи, они через какое-то время получали по «мылу» письмо от гадалки, где она сообщала — дескать, приснился ей ночью дурной сон, она раскинула карты на дорогую госпожу Н. и… А дальше следовал подробный перечень несчастий, которые уготованы этой самой дорогой госпоже недоброжелателями.

Фантазия у Ираиды была безграничной, обычно она не повторялась: одной бывшей клиентке она пообещала скорое безумие и казенный, то бишь сумасшедший дом на много лет, другой — отрезанные трамваем ноги… Несчастные бросались в салон, где гадалка-шантажистка «раскрывала карты» — дескать, порча наведена вновь, причем таким сильным магом, что она даже не знает, сможет ли на сей раз помочь… Но за большие деньги попытается.

Но часто обезумевшие от страха клиентки бросались за помощью к другим гадалкам, в другие салоны. Доходили они и до нашего «Зазеркалья». Одну я запомнила особенно хорошо.

Это была молоденькая синеглазая девочка, только-только окончившая школу. Бедняжку угораздило влюбиться в женатого мужика лет на десять старше. С ее стороны это была первая любовь, чистая и горячая. А ему скоро надоело восторженное поклонение глупенькой школьницы, и он дал ей отставку. Девочка по совету подружек пошла к гадалке. И надо же было звездам так совпасть, что она попала именно к Ираиде!

Та по своей обычной манере не стала утруждать себя долгим гаданием и тут же радостно сообщила: мужик к ней не вернется, поскольку законная жена ему сделала отворот, а на соперницу наслала могильную порчу. Причем не просто заговорила на мучительную смерть, но еще и дополнительно подсуетилась — похоронила в чьей-то могилке ее портрет. Порча уже начинает действовать, и ровно через три недели девочка погибнет от страшной болезни, если… Ну, думаю, вы уже догадались — если за это время не пройдет пять сеансов очищения по 300 евро каждый.

Увы, таких денег у девочки не было, и она бросилась в ноги к маме, но та, скромная учительница рисования в школе, ничем помочь не могла. Более того, мама оказалась человеком несуеверным и мало того что отказала в деньгах, так еще и жестоко высмеяла дочкины страхи. Этой же ночью девочку отвезли в психиатрическую больницу. Она плакала, рвала на себе волосы и, искусав губы в кровавую пену, кричала, что видит своими глазами, как из сырой кладбищенской земли встает чья-то тень, держа в истлевшей руке ее фотографию!

Врачи поставили девочке диагноз «реактивный психоз», два месяца пичкали ее нейролептиками, но добились лишь небольшого улучшения. Девочка вроде пришла в себя и адекватно реагировала на окружающий мир, вот только по вечерам постоянно плакала и каждую ночь металась в кошмарах, где ее душили чьи-то сильные костлявые руки. Разумеется, ни работать, ни учиться в таком состоянии она не могла. И перепуганная мама привела ее в наш салон.

Увидев эту бедняжку с распухшими от постоянных слез глазами, я испытала сильнейшее желание вот прямо тут же пойти в салон к Ираиде и набить ей морду. Даже и не знаю, что удержало меня от этого шага — возможно, опасение потерять работу, без которой мне было на тот момент не обойтись. С этой девочкой я работала бесплатно, несмотря на сильнейшее недовольство хозяйки. Я исподволь внушала ей, что опасность позади, а страшная порча, наведенная соперницей, обернулась против самой жены-колдуньи. Как ни странно, этот аргумент оказался самым убедительным. Девочка поверила, что она в безопасности! И ей даже в голову не пришло проверить, как поживает жена ее бывшего возлюбленного.

После визитов этой бедняжки правила игры, принятые в среде гадалок, мне стали особенно противны. Но что поделаешь — только соблюдая их, мне удавалось завоевать благосклонность хозяйки. И, что самое странное, клиенты тоже были очень довольны.

Много воды утекло с тех пор. Закрылся салон «Зазеркалье», погибла его хозяйка Алиса… Я долгое время оставалась безработной, затем занималась разными экзотическими делами и вот теперь наконец нашла пристанище в гадальном салоне «Пани Моника». Моника, моя бывшая коллега по «Зазеркалью», на меня не давила, пугать людей порчей не заставляла, и я была ей за это искренне благодарна.

Задумавшись, я даже не сразу услышала, как с неприятным режущим скрипом отворилась дверь моей каморки.

— Чайник закипел? — не оборачиваясь, спросила я.

В ответ — ни звука. Обернувшись, я увидела жуткую картину: дверной проем загораживала монументальная фигура Таисии Павловны. Я в панике заметалась по комнатке, ища глазами достаточно увесистые предметы. Как назло, ничего, кроме крошечных подсвечников! Я крепко зажала их в руках, прекрасно понимая, что ими Таисию не остановишь. Она меня просто массой задавит, и подсвечники расплющатся. Если бы хоть сейф вчера от пола отвинтили, было бы оружие. Ну почему я никогда не занималась вольной борьбой или, к примеру, каким-нибудь восточным единоборством типа у-ку-шу? Завтра же, нет, сегодня вечером запишусь на курсы женской самообороны! Если, конечно, до этого самого вечера доживу.

Мои метания прервал звучный голос дорогой клиентки:

— Милочка, вы что-то потеряли?

Не уловив в голосе вчерашней агрессии, я остановилась, на всякий случай не выпуская подсвечников из рук. Таисия, передвигаясь неспешно, как ледокол, приблизилась ко мне.

— Деточка, вы должны мне рассказать, как у вас появилась фотография Ильи.

— Ко мне приходила девушка, просила погадать на жениха. Показала черно-белую фотографию. Я еще не успела начать гадание, как жених позвонил ей на мобильный, они поругались, и она ушла из салона. А фотографию забыла у меня на столе.

— Вы должны немедленно найти эту девушку!

От изумления я плюхнулась на стоящий возле столика стул.

— Обещаю, если она придет ко мне еще раз, я тут же вас извещу, — обретя дар речи, наконец выдавила я.

— А если не придет?

— На нет и суда нет, — вырвалось у меня против воли.

Таисия на секунду замолчала, затем еще более надменно произнесла:

— Девушка, вам нужны деньги?

— Нет! — не раздумывая выпалила я. От этой тетки мне не нужно было ничего.

— Как это нет? — в свою очередь, до предела изумилась Таисия. — Я хочу предложить вам честную работу. Вы за три дня отыщете мне девушку, а я вам заплачу… ну, к примеру, сто долларов.

Я никогда не ругаюсь матом, но тут вдруг обнаружилось, что в голове у меня вертится довольно много заковыристых нецензурных выражений. Надо же, я и не подозревала, что знаю такие обороты! И только страх быть немедленно уволенной помешал мне высказать их вслух. Я набрала полную грудь воздуха и начала медленно считать про себя до десяти. Но Таисия заговорила снова:

— Вас не устраивает цена? Хорошо, пусть будет двести.

— Таисия Павловна, — я говорила медленно и четко, как с умственно отсталым ребенком, — ваше задание в принципе невыполнимо. Ни за три дня, ни за три года я не смогу найти в почти миллионном Городе девушку, не зная о ней ровным счетом ничего, кроме имени. Я даже ее лицо не слишком хорошо запомнила, так что, если на улице случайно с ней столкнусь, все равно не узнаю.

— Милочка, ваша хозяйка отзывалась о вас как об отличной сыщице, — голос Таисии постепенно повышался, неотвратимо приближаясь к визгу. — Уверяла, будто вы сможете отыскать иголку в стоге сена. Вы просто не хотите мне помочь!

Ну спасибо тебе, Моника, удружила! Как мне теперь избавиться от сумасшедшей тетки? А та все не унималась:

— Милочка, я в Городе человек влиятельный. Если захочу, Моника вас сегодня же выгонит с работы. Вы мне верите?

К сожалению, я ей верила. Если бы наша хозяйка не боялась неприятностей, навряд ли бы заставила меня отдать этой Таисии чужую фотографию. Ну, я попала!

— Давайте договоримся по-хорошему. Вы найдете для меня девушку… ну ладно, за триста долларов. Больше не просите, не дам. И я прощу вам вчерашнее хамство.

Я чуть не подавилась слюной. Это я ей хамила? Ох, не высказать бы вслух все, что я думаю о противной тетке. Но я не хочу потерять работу, так что придется молчать.

— Таисия Павловна, но за три дня найти девушку я не смогу, даже если вы пообещаете меня озолотить!

— Сколько времени вам нужно?

— Три недели, — ляпнула я, с трудом подавив желание попросить на розыск три года.

— Милочка, об этом не может быть и речи. Пять дней — максимум.

— Таисия Павловна, хотите, я бесплатно подскажу, как вам самой найти девушку?

— Я не собираюсь искать ее сама! — взвизгнула клиентка. — Я вам плачу, извольте выполнять! Значит, мы договорились. Вы прямо сейчас уходите с работы и идете искать девушку. С вашей хозяйкой я уже вчера договорилась. Если за пять дней не находите, я вас штрафую — за каждый просроченный день по пятьдесят долларов. Так что в ваших же интересах поторопиться.

Она перевела дыхание, залезла во внушительную сиреневую кожаную сумку, расшитую разноцветным стеклом и бисером, достала оттуда глянцевую визитку, переливающуюся всеми цветами радуги, и небрежно бросила передо мной на стол.

— Когда узнаете, где живет девушка и когда бывает дома, позвоните мне и все подробно расскажете.

Она гордо повернулась и выплыла из комнатки. Потеряв способность двигаться, я очумело смотрела ей вслед. Через несколько минут ко мне заглянула Синтия:

— Поля, ты жива?

— Не уверена… — жалобно протянула я. — Синтия, скажи, может, Моника сошла с ума? Она расхвалила этой Таисии мои дедуктивные способности, и меня наняли разыскать за пять дней девушку, которая вчера приходила!

— А больше ничего разыскать не надо? — поразилась администраторша. — Кстати, твоя Таисия от тебя пошла как раз к Монике.

Я вскочила на ноги и выбежала из кабинета.

— Постой, — всполошилась администраторша, — может, не надо тебе к ним ходить?

Не слушая ее причитаний, я вбежала в кабинет хозяйки. Обе дамы были там.

— Спасибо, Моника, что так высоко оценила мой талант! — церемонно поклонилась я. — Таисия Павловна, отдайте мне вчерашнюю фотографию, и я попытаюсь отыскать девушку.

Таисия высокомерно взглянула на меня:

— Милочка, фото я вам не отдам. Вы давайте работайте!

— Моника, или я получаю фото и ищу девушку, или прямо сейчас кладу тебе на стол заявление об увольнении. Таисия Павловна, что выбираете?

Дамы переглянулись. Моника первая нарушила молчание:

— Таисия Павловна, поверьте, Земфира знает, что делает. Она найдет девушку и вернет вам фото. Верно?

— Конечно, верну, мне оно без надобности, — подтвердила я. Таисия глубоко вздохнула, достала из своей разноцветной сумки злополучный снимок и небрежно протянула его мне. Я взяла фото, кивнула и вышла из кабинета.

— Ну что, тебя уволили? — почему-то полушепотом спросила Синтия.

— Я сама уже хотела раскланяться, — вздохнула я. — Но пока пронесло. Однако, если не найду вчерашнюю посетительницу, боюсь, меня правда уволят.

— Так начинай искать!

— Сейчас, вот только шнурки поглажу и лупу достану. Синтия, мне придется уйти на часок-другой из салона, если что, объяснишь Монике, что я по делу отлучилась.