Загадка датского сказочника

Ингви Акисон (2025)

Какую древнюю тайну Андерсен зашифровал в своих сказках? Что скрывает известная всем с детства Русалочка? Такими вопросами задается полиция Копенгагена, столкнувшаяся с загадочным убийством датского профессора. Тем временем из Нью-Йорка в Копенгаген на конференцию, посвященную знаменитому сказочнику, прилетает аспирант Майкл Купер. Перед смертью профессор успел отправить американцу странное послание, принадлежавшее перу Андерсена. Для Купера разгадка таинственного шифра становится делом чести. Вместе с Идой, студенткой факультета искусств, ему предстоит погрузиться в сказочные миры писателя, чтобы найти ответы. Но что, если профессор — лишь первая из жертв, а в деле замешана древнескандинавская мифология?

Глава 3

Линдеберг и Купер стояли перед уже хорошо знакомым им книжным стеллажом, молча переминаясь с ноги на ногу. Первый пребывал в задумчивости, второй — в растерянности. Они вернулись к стеллажу с Эленшлегером, как только следователь закончил опрос продавщицы. Линдеберг давно бы уже позабыл про этого нафталинового поэта с дурацкой фамилией, но исчезновение сборника стихов почему-то не давало Куперу покоя.

За мужчинами снова увязался кот. Он сел на полу возле огнетушителя, начал вылизывать хвост и изо всех сил делать вид, что ему до окружающих нет никакого дела.

— Может быть, у нее просто корешок стерся и вы не увидели названия? — спросил Линдеберг.

— Да нет же, вы сами смотрели видео. Профессор повертел книгу в руках так, что корешок прекрасно виден. Вот, взгляните.

Купер снова включил видео и в нужную секунду поставил на паузу.

— И правда, — согласился Линдеберг. — Я раньше не обратил внимания.

Он теперь хорошо различал на экране коричневый корешок: на нем чуть выше середины красовалась зеленая вставка. В этом зеленом квадрате золотистыми буквами курсивом было написано «Адам», ниже — «Эленшлегер», еще ниже следовала черточка, а под ней заглавными буквами и все тем же курсивом: «СТИХИ». Под зеленой вставкой был изображен золотистый венок, в центре которого виднелись цифры: «1803». Выше вставки и ниже венка еще какие-то фигуры и орнаменты золотистого цвета весьма удачно гармонировали с темно-коричневым фоном корешка.

— Ее на полках точно нет. — Купер выключил видео.

— Ну хорошо. А почему вы так, прошу прощения, зациклены на этой книге? Какая вообще разница, где она? Если бы она реально была какой-то сверхценной, то не пылилась бы в магазине старых книг, а выставлялась на одном из аукционов по цене не самого дешевого автомобиля. Разве не так?

Купер задумался.

— Как бы вам объяснить, — начал он. — Это дебютный сборник Эленшлегера. Именно в нем содержится культовое для всего датского романтизма стихотворение «Золотые рога». Но, насколько я понимаю, бесценным для коллекционеров является другое издание, самое первое, то, что вышло в декабре 1802 года. Книга, которую держал в руках Нильсен, уже из дополнительного тиража следующего года. Кстати, называть дебютный сборник поэта почему-то стали «1803», что немного нелогично. — Купер пожевал губы. — Профессор с ходу назвал бы вам точный тираж той допечатки. По-моему, около полутысячи экземпляров. В общем, не такая уж и безумная редкость.

— Вот, а я вам о чем говорю?

— Однако, — продолжил Купер, — экземпляр, который мы не можем сейчас отыскать, вероятно, когда-то хранился в личной библиотеке Андерсена. Что на порядок увеличивает его стоимость. Но и это не главное. Главное — что именно написал Андерсен слева от титульного листа. Это какая-то загадка, и в ней упоминается Одрёрир, Чаша богов с Мёдом поэзии! Это очень важно для филологической науки! Не хочу утомлять вас сейчас древнескандинавскими мифами и их переосмыслением в творчестве Андерсена. Профессор верно сказал на видео: об этом моя кандидатская диссертация. Уж поверьте, содержание надписи имеет огромную научную ценность!

Линдеберг все это время делал краткие пометки в блокноте.

— «Мог храниться в библиотеке Андерсена», — пробубнил он, не отрывая глаз от записей. — «Тогда стоимость книги на порядок выше».

Он подумал и заметно оживился.

— Так-так. Вот это интересно.

Текст Андерсена его не впечатлил, с досадой констатировал Купер.

— Итак, — подытожил следователь, — осталось уточнить хронологию событий. Незадолго до 13:53 Нильсен наткнулся на эту книгу и сразу записал для вас видео — он сам об этом сказал. Время взято из вашего с профессором чата. Он записал видео возле… э-э-э… Можете еще раз включить? По заднему плану сверим, где именно он стоял.

Купер исполнил просьбу.

— Остановите-ка! — скомандовал Линдеберг, едва видео началось. — Отлично. Он стоял прямо здесь, лицом к стеллажу. Так же, как и мы. Видите, у нас за спиной, на одной из полок, какой-то белый бородатый бюст?

— Это Сократ.

— Так вот, он попал в кадр.

Купер присмотрелся и тоже заметил Сократа на экране айфона.

— Далее, — продолжил Линдеберг, — незадолго до этого Нильсен вернулся в магазин после ланча. Так сообщила продавщица. И больше не отлучался. Значит, телефон профессора должен был быть найден при нем. — Линдеберг нахмурился. — Профессор, скорее всего, носил книгу Эленшлегера в руках чуть более трех часов, до своей смерти, наступившей незадолго до 17:15. Возможно, клал ее на свой рюкзак рядом, чтобы никто не взял, пока он смотрит другие книги. Наконец, он забрел в самый отдаленный закуток магазина, где полез на верхнюю полку за трактатом Кьеркегора «Или — или». В 17:15 посетители обнаружили на полу тело профессора и подняли панику. Продавщица немедленно позвонила в скорую. Те уже вызвали полицию. Кто-то сообщил журналистам. — Следователь потеребил галстук. — Лицо, обнаружившее тело, пока не установлено. Продавщица не может вспомнить, кто это был, а сам человек не стал дожидаться полиции.

— Утащить у покойника книгу и телефон?! — вырвалось у Купера. — Это же полный бред!

Следователь напряженно думал о чем-то.

— Ради антиквариата, — медленно произнес он, — людей вообще-то время от времени убивают.

Купер ничего не понимал.

— Смотрите, — объяснил Линдеберг, — профессор мог отправить видео с находкой не только вам, но и кому-то еще. Этот «кто-то еще» имел целых три часа, чтобы прийти в магазин, выждать удачный момент и столкнуть Нильсена со стремянки. Правда… в таком случае этот кто-то должен был знать, что видеонаблюдение сегодня не работает. Или же… Да, так вероятнее! Он сумел каким-то образом отключить его. Наши техники еще выяснят все обстоятельства. Убив профессора, преступник схватил ценную книгу и телефон. Ведь при помощи телефона следствие легко бы установило, с кем Нильсен поделился информацией о находке.

— Но убить человека ради книги из библиотеки Андерсена?

— Затем… — Линдеберг проигнорировал вопрос. Глаза его азартно засверкали, как у охотничьего пса, почуявшего запах добычи. — Затем убийца приложил палец профессора к телефону и разблокировал его. Он отошел к выходу из магазина, а как только начались крики и паника, незаметно вышел. В телефоне он копался еще несколько минут. Как минимум в WhatsApp пробыл до 17:19. Его интересовало, не отправлял ли профессор видео с книгой кому-нибудь еще.

И он увидел, что отправлял — мне.

— То нападение на вас! — воскликнул Линдеберг. — Да, разумеется! Скорее, скорее!

Линдеберг быстрыми шагами направился к напарнице.

— Кристина! — крикнул он на ходу. — Бегом в начало Фиольстреде! Там есть кафе. — Следователь бросил взгляд на Купера. — Вас ведь возле кафе повалили на мостовую?

— Да. Из него выбежали две пожилые женщины. Хотели помочь.

— Пожилые женщины? Расскажите все в двух словах. Время очень дорого.

— Да почти нечего рассказывать. Был толчок в спину, я упал лицом вниз. Кто-то уселся сверху. Но тут же слез. Я поднялся, и тогда из кафе выбежали две пенсионерки. Э-э-э… да, они сказали, что нападавшего спугнул какой-то прохожий. Кажется, все. У меня из карманов ничего не украли.

— Отлично. Возможно, пенсионерки еще там! Кристина, опросите всех посетителей кафе. Важны любые детали. Как выглядел нападавший? Во что был одет? Какого роста? Проверьте, нет ли возле кафе камер наружного наблюдения. В общем, все, как вас учили в Школе полиции.

— Поняла. — Практикантка проворно накинула плащ и исчезла в дверях.

Линдеберг повернулся к продавщице.

— Ида, — позвал он, — вы сделали то, о чем я вас просил с самого начала?

Продавщица протянула следователю листок бумаги:

— Я очень рассеянная, мало кого смогла вспомнить. Но что-то, конечно, нарисовала.

Линдеберг, обрадовавшись, принялся изучать рисунок, а затем спросил:

— Вы могли бы показать, где именно ходили эти посетители?

Ида поднялась с кресла. Оказалось, что она чуть выше Линдеберга. Однако все же ниже Купера. При этом у девушки была красивая фигура: ее ногам позавидовала бы любая фотомодель. Правда, Куперу она показалась слишком уж худой. Почему она работает продавщицей? — спросил он себя. В модельном бизнесе же любят таких.

Линдеберг вскоре понял, что толку от показаний Иды мало. Девушка вовсе не кокетничала, говоря про свою рассеянность. Если существуют на свете люди с феноменальной памятью, то почему бы не существовать и их полным противоположностям? Ида явно относилась ко вторым.

В попытках расшевелить память Иды прошло целых десять минут, и Купер уже открыл было рот, чтобы спросить, чем еще он может быть полезен для следствия и может ли он идти (ему ведь еще надо было найти гостиницу, где-то устроиться), как вдруг у Линдеберга зазвонил телефон.

— Слушаю, Кристина. Быстро же вы… Что?.. Правда? Так и сказал?.. Он уверен?.. Странно… Очень странно… Да, я понял… Спасибо, что сразу позвонили. Продолжайте опрашивать остальных.

Линдеберг отключился.

— Это напарница, — повернулся он к Куперу. — Уже нашла нового свидетеля. В общем, на вас напал человек со шприцем в руке. Воткнул его вам в шею.

— Что?! — Купер побледнел.

Он принялся в ужасе ощупывать шею сзади.

— Давайте лучше взгляну я. — Линдеберг подошел поближе.

То странное желтоватое пятно без запаха на воротнике моего пальто. Так вот в чем дело! Он промахнулся из-за окрика прохожего, и содержимое шприца вошло в толстый шерстяной воротник.