Плюс сайз. Охота на миллионера

Инга Максимовская, 2021

Как произвести на мужчину сногсшибательное впечатление? Ну конечно, просто свалиться на него всеми своими килограммами на офисной парковке. Что я и сделала. И представьте мое удивление, когда он оказался моим новым начальником. Красавец миллионер, завидный жених Захар Завьялов, хам и нахал, презирающий «толстух». И я – девяносто килограмм красоты и грации. Ну что, посмотрим кто кого?

Глава 5

— Что это на тебе? — задохнулась мамуля, едва я сняла плащ. — Боже, Юленька, ты похожа на… — мама смешалась.

Такое с ней произошло впервые. Чтоб родительница — и слов не подобрала?..

— На батон сырой колбасы, — подсказала ее подружка тетя Ида, — ну такой, шпагатом перетянутой.

— Точно, докторская, — прохрипела мать и схватилась за стену, — ты специально, да? Рушишь на корню все мои старания?

— Мам, ты не понимаешь. Лелик сказал, что это последний писк моды. А он стилист, между прочим.

— Это последний вздох моды, — прохрипела мать. — Ида, умоляю, принеси мой жемчужный кардиган, попробуем спрятать красотищу, пока Захар не явился.

И даже тогда меня ничего не царапнуло. Подумаешь, Захар. Мало ли Захаров вокруг. Плюнь — попадешь. Ну и что, что мне до сих пор встретился всего один мужчина с таким именем.

— Ей твой кардиган на руку не налезет. Может, два? — пискнула Ида, но мать обожгла ее таким взглядом, что даже у привычной меня поджилки затряслись.

— Тащи палантин, тот — с индийским узором.

Я вздрогнула, вспомнив уродливую тряпку, презентованную маме поклонником, но спорить не стала. Себе дороже. Уж лучше быть похожей на узбекский шалаш, чем попасть ей под горячую руку.

Ида унеслась, быстрее молнии, а я щедро плеснула себе в фужер для вина пятнадцатилетнего коньяка из бутылки, стоявшей на фуршетном столе. В противном случае, боюсь, не выдержу надругательства над мозгом.

— Вы меня преследуете? — услышала я насмешливый голос.

Захар Завьялов собственной персоной. Я подавилась коньяком, который тут же красиво пошел носом, и забрызгала благородным напитком дорогой кашемировый свитер начальника.

— Простите, — сдавленно прохрипела. — Это вышло случайно. Трудно преследовать кого-то, находясь в доме собственной матери.

— Так это вас мне в невесты прочат? — захохотал Захар.

А я вспыхнула от злости. Вот же гад! Единственное, чего я не могу простить никому — это когда надо мной смеются.

— Вам что-то не нравится? Чем вызван издевательский смех? — спросила нахмурившись. — Вы так-то мне тоже не симпатичны, но я же держу себя в руках.

Он тут же перестал улыбаться.

— Как раз наоборот, — серьезно сказал Завьялов и протянул руку к чертову шнурку, который мне Лелик подогнал, — платье зачетное. Только вот поясок должен быть не под грудью, а на талии.

Блин, блин, блин! Опять съехал этот чертов шнурок! Он всегда уползает или под грудь, или под живот, никак не желая находиться на своем законном месте, хоть гвоздями прибивай!

— Так задумано, — плюнула я ядом. — И вообще, я не имею отношения к этому фарсу с невестами. Надеюсь, что это не повлияет на рабочие отношения?

— Конечно, нет, — от его кривой ухмылки мое сердце сделало кульбит и сплясало джигу. — Знаете, Юля, давайте сбежим? Пусть тетушки радуются, думают, что их коварный план выгорел, и я сразу упал к вашим ногам переспелой грушей.

— При условии, что отвезете меня домой. Еще одного променада под ливнем я не вынесу, а точнее — мои балетки.

Да, с балетками я погорячилась, надо было резиновые сапоги надевать. Пошевелив пальцами на ногах, я удивилась — странно, что туфлишки до сих пор не развалились, только противно хлюпали, вызывая во мне волну дрожи.

— Тогда и вы пообещайте, что не сдадите меня моей тетушке. Она так долго организовывала эту встречу, что имеет право на блаженное неведение, — подмигнул мне Завьялов, показывая взглядом на маму и ее подругу Изольду, не сводившую с нас радостных взглядов. — И улыбайтесь, черт вас возьми, пока они не раскрыли наш коварный план, — Захар схватил меня за руку, и я, почувствовав, как небольшие электрические разряды пронзают мою толстую кожу, растянула губы в улыбке. — Я просил улыбнуться, а не притворяться имбецилкой, — недовольно прошипел начальник, ослепив меня белизной зубов.

— Простите, у меня челюсть свело, — успела я вякнуть, прежде чем он дернул меня за пальцы. Легонько, но этого хватило, чтобы оказаться в его объятьях.

— Что вы себе позволяете? — задохнулась от злости. — Я вам не девочки ваши дешевые! Знаю я, как вы — олигархи — развлекаетесь! Даже не надейтесь…

— И тем не менее вы все еще стоите, прижавшись ко мне всем телом, — ухмыльнулся Захар, заставив меня зардеться.

— Все-таки вы непроходимый тупица и хам, — парировала я.

— И вы со странностями, но это даже придает вам определенный шарм, — весело сказал Завьялов. — Я, честно говоря, даже предположить не мог, что у Альбины Моон такая дочь.

— Да, и что вы думали? — спросила я с интересом. А он, пожалуй, не совсем придурок. И очень симпатичный. Эти его глаза, заглядывающие в душу, почти черные, с веселыми искринками и разбегающимися вокруг тонкими лучиками смешливые морщинки… — Что встретите тут мадемуазель модельной внешности с капризным выражением на лице? И, кстати, мамулю мою зовут Алевтина Мурыгина. Так что я продукт не Альбины Моон, а вполне себе приземленной тетки, которая, собственно, и записана в моем свидетельстве о рождении. Придется вам с этим смириться.

Черт, ну зачем я все порчу? Перевела бы все в шутку и была бы уже на полпути к дому. А он молчал. Смотрел, гад, своими глазюками, словно дыру прожечь во мне желал, и молчал. Значит, я все-таки права.

— Слушайте, Юля, пауза затянулась. Сейчас эти кумушки поймут, что мы их обманываем, и начнется адское представление. Я не очень знаком с вашей матушкой, но, поверьте, тетя Изольда способна извлечь душу и надругаться над ней с извращенным цинизмом, — поторопил меня этот хам.

Я лишь кивнула. Да его тетя Изольда — девочка неразумная в сравнении с мамулей! И да, нужно бежать, пока она не очнулась, потому что в противном случае даже цунами не сможет помешать ей в «делании» меня счастливой.

Мама и Изольда находились в состоянии эйфории, когда мы, взявшись за руки, пошли к выходу.

— Не забывай предохраняться, — шепнула родительница и что-то сунула в карман плаща как раз в тот момент, когда Завьялов пытался задрапировать им мои плечи.