Любовь Адмирала

Иман Кальби, 2023

Юная и невинная Аврора думала, что встретила свою настоящую любовь в лице обольстительного и опытного красавца Демида, но встреча с другим мужчиной- еще старше и загадочнее, перевернула ее жизнь…Лето. Молодость. Море. Одна молодая девушка и двое искушенных мужчин, закаленных военной службой. Кто станет ее первой любовью, а кто-ошибкой, помутнением, искушением на пути искренних, настоящих чувств? #первая_любовь#янг_эдалт#слр#любовный_треугольник#встреча_через_годы#настоящие_мужчины#мужчины_чести#мужчины_военные

Глава 7

Для любого жителя наши краев гавань-особое место. Место силы. Место начала и конца в самом правильном смысле этих слов. Семьи моряков провожают и встречают заход и отход кораблей именно там. Как говорила моя бабушка, гудок корабля, который слышит без преувеличения весь город, для каждой женщины звучит по-своему… Когда ты провожаешь или встречаешь своего мужчину, ничто не сравнится с этим звуком по глубине эмоций, которые он будит.

Когда я родилась, дед уже вышел на пенсию, так что встречать и провожать мне было некого. Какое-то время, правда, мы играли с мамой в такую игру — ходили к пирсу и представляли, что приходит мой отец. Вернее, в нее играла я, а мама меня поддерживала. Много позже у нас в городе появится памятник жене моряка — красивая фигура девушки, держащей в руках ребенка и смотрящей на море. Бабушка с гордостью сразу заключила, что он был списан с нас с мамой — больно красивая она была, хоть и несчастливая… Опять же, ее слова. Я же в один прекрасный день, когда в очередной раз услышала бабулины причитания относительно непутевости моего отца, перестала его ждать. Засунула глубоко подальше в сердце свои наивные мечтания. И утешала себя мыслью о том, что настанет день, когда буду ждать вот так на пирсе мужа. Или провожать его — с гордостью и тоской, слившимися воедино в сильнейшее чувство…

Демида мы тоже пошли провожать на пирс. Я и Светка. Она сама вызвалась, ну а я и рада была. Все-таки в компании приятнее и легче как-то. Все эти эмоции для меня были пока очень уж чужды, непонятны, неизведаны… Присутствие рядом, по правую руку, уверенной в себе подруги успокаивало…

–Хорош, конечно, этот твой Демид, хоть и моряк… — хмыкнула она, когда корабль уже успел поднять якорь.

–А что плохого в том, что моряк?

–Ну а что хорошего? — снова кривая усмешка, — что хорошего в моряках-то? Зарплаты копеечные, дома их вечно нет, кто там у них — на других берегах-то, какие болячки тебе привезут из походов вместе с французскими духами и тефлоновыми сковородками в подарок…

Я сейчас точно знала, что говорит это, конечно, не она, а ее мать. Вот уж точно кто ждал десятки моряков на своем берегу вдали от семей и домашних очагов…

— Со стороны жизнь военных моряков кажется сказкой, и жёны их прекрасные елены все, а на деле… Трудно уходить в походы на девять месяцев и полностью доверять партнёру. Короче, дурочка ты, Аврорка, что связалась с этим каплеем (Прим. — военно-морской жаргонизм, «капитан-лейтенант»), но… Для первого раза сгодится… Неплохой такой экземплярчик…

— В смысле для первого раза? — опять спросила у нее я.

— Ну, первый мужчина, все дела. Офицер, тужурочки, погончики, звездочки, вкус французской булки… Что еще надо для красивых воспоминаний? А потом, как поумнеешь и подрастешь, присмотрись к таким, как Лёша из ДК — вот у кого и бабки, и влияние, и жизнь как у Христа за пазухой.

Я лишь отмахнулась от ее слов. Не хотелось сейчас ни о Лёшах, ни о будущем. Смотрела на море, на то, как удалялся из виду военный корабль — и никак не могла понять, что на душе. Сердце щемило, как от тоски, да вот только не понятно, почему. Мы еще не так прикипели друг к другу с Демидом. А может быть, я путала это чувство со страхом неизвестности? Что будет дальше? Чего он будет ждать от меня по возвращении? Да и когда это возвращение… На мои вопросы точно он отвечать не стал. Сказал, так не принято. Мол, военная тайна. По опыту знала, что поход может длиться и две недели, и девять месяцев… Конечно, через деда всегда будет возможность узнать, но как-то неудобно было в это еще и дедушку вовлекать…

Деда вовлекать не пришлось. Обо всем хлопотала бабуля. От нее я и узнала, что корвет «Резвый» ушел в поход на полтора месяца, что у них на корабле новый капитан — молодой, но очень строгий и принципиальный, поэтому вся команда ходит на цыпочках.

Бабушка, казалось, говорила обо всем этом, словно Демид уже стал частью нашей семьи. Словно бы она уже все решила за нас с ним — и что пара мы идеальная, и что впереди у нас общее светлое будущее. Несколько раз, при ее разговорах с подружками, я даже слышала краем уха, как она про сына Директора Бурсы говорила как о «нашем женихе», а ведь никаких таких заходов не было еще и в помине… Да и как вообще об этом можно было так серьезно говорить? Мы знали друг друга от силы десять дней!

–Ну и что? А ты в курсе вообще, что твой дед влюбился в меня с первого взгляда, когда мы в одном троллейбусе ехали? Подошел ко мне и сказал — хочу на Вас жениться, красавица! И мы поженились через месяц, понятно? И никаких годов совместной жизни, «чтобы присмотреться», как это сейчас у вас модно, когда сначала сожительствуют годами, а потом расходятся, как чужие люди! Тьфу, стыд и аморальщина!

Спорить с ней было бесполезно. Поэтому я просто отпустила ситуацию. Скоро начиналась учеба — и я ушла с головой в чтение и повторение пройденного материала.

С Демидом мы переписывались — и он, правда, отвечал мне регулярно и исправно, как и обещал. Был очень внимательным к моим письмам и ни одно не оставлял без ответа. Иногда сообщения были короткими и односложными. Иногда — пространными… Объяснял это нагрузкой на корабле и обстоятельствами доступа к интернету. Он рассказывал о друзьях-сослуживцах, о том, какие фильмы смотрел, когда не был на дежурстве, как скучал по нормальной жизни на суше, а еще все время спрашивал о том, как у меня дела и чем я занята… И тут я впадала в ступор — потому что как-то непривычно было раскрывать ему свой внутренний мир, да и боялась я это делать. Светка всегда говорила, что я немного малахольная, не от мира сего. А может она и права. Вдруг я расскажу ему про то, о чем думаю, о чем читаю, чем интересуюсь — а он не поймет, засмеет… Очень сложно пускать человека в душу, когда опасаешься, что он может стать слоном в посудной лавке.

И тем не менее, общение у нас удавалось. Демид даже иногда звонил, когда была возможность. И как мне казалось, в разговорах был откровенным. Наша переписка вообще неделю за неделей принимала с его стороны все более настойчиво-пылкий характер. Он просил меня отправлять ему мои фото, спрашивал, думаю ли я о нем перед сном, снится ли он мне, все время напоминал о нашем поцелуе и говорил, что возвращается в мыслях к нему снова и снова… Меня и смущали эти темы, и волновали одновременно. Все это было по-взрослому, пугающе и влекуще. И даже когда он попросил меня прислать ему фоку в белье, я сначала долго сомневалась и краснела, а потом, попытки с десятой, все-таки сфотографировала себя поудачнее в зеркале в ванной и отправила, сильно зажмурив глаза.

Я знала, что он прочитал письмо, но не ответил. Ни через час, ни через три, ни через сутки. И сотни раз проклинала себя за это время, что сделала это — что поддалась на его уговоры, что совершила такую несусветную глупость и отправила это пресловутое фото. Наверное, я вышла уродливо, да и вообще, с чего я в принципе решила, что красива? Что вообще могу отправлять такие фото? С одного его комплимента? Так может это он шутил, как любил все время делать… Щеки горели, руки болели от того, что я все время их заламывала. Голова была готова лопнуть от перенапряжения и стыда…

К вечеру второго дня мне пришло на почту от него словосочетание, заставившее внутри одновременно все вздрогнуть и затрепетать.

«Хочу тебя».