Королева Золотых песков

Иман Кальби, 2021

Она королева Золотых песков, великая в своей мощи, прекрасная в своей красоте, непреклонная в своей воле… Он простой раб, гладиатор, выставленный на бои за долги… Вот только его силе, боевым навыкам и мужской харизме позавидовали бы сами боги… Она давно приказала себе не любить и не желать… Но можно ли устоять перед соблазном, когда на тебя так смотрят эти дерзкие глаза… Даже если на кону стоит слишком много… Он давно потерял счет своим женщинам – доступным, однообразным, предсказуемым… Но один ее взгляд нагревает его кровь до температуры лавы… Эти чувства так сильны и необычны, что способны изменить его планы… ОЧЕНЬ ОТКРОВЕННО ИНТРИГА И НЕОЖИДАННАЯ РАЗВЯЗКА Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 5

Иллирия устало потерла глаза. Уже больше трех часов она вместе с членами королевского совета в составе верховного жреца, главного военачальника Ириса, мастера по иностранным делам Омуна и хранителя казны Олариса разбирали государственные вопросы, не требующие отлагательств… Иллирия вспомнила себя совсем юной… Когда десять лет назад молодая королева только взошла на престол, такой формат времяпрепровождения казался ей до невозможности скучным и утомительным, а сейчас… Сейчас это было привычным делом, рутиной, ответственной частью ее жизни. Вся наша жизнь состоит из неизбежностей — приятных и не очень, но неотвратимых, и их главным союзником является время — которое стачивает все острые углы, о которые мы набиваем синяки, пытаясь отчаянно уйти от этих самых неизбежностей… Но рано или поздно мы принимаем их как данность. Все меняется. И у нее все изменилось… Кроме одного — все такая же усталость, наваливающаяся огромным мешком с пыльной картошки в конце подобного рода советов…

— Полагаю, на сегодня все… — собиралась было встать из — за стола королева.

— Еще одна тема, моя госпожа, — почтительно помешал ей Омун, склонив голову, — не могу не поделиться с вами тревожными новостями, долетающими от наших посланцев из — за моря Идона… Похоже, угроза с Черного утеса только нарастает… Сила Зверя Черных камней крепнет день ото дня, города на его пути складываются, подобно карточным домикам… За прошедшие две недели пали Аквиний и Тизирис. Это при том, что последний считался неприступной крепостью, расположенной на острове, окруженном рифами, подобно нашим… Зверь приказал спалить город дотла в наказание за отчаянное сопротивление… Но до этого, как сообщают, он заставил смотреть мужей города на то, как дикари под его началом насиловали благородных женщин Тизириса… Те из дев, кто приглянулся людям зверя, были раздеты догола, заклеймлены его меткой и отправлены рабынями в Земли Черных камней, а остальные… были убиты вместе со своими мужьями…

Иллирия слушала Омуна, стиснув зубы. Если и был на свете кто — то, кого она ненавидела больше жизни, это был этот Зверь… Недочеловек… Гнусное, бешеное животное, отправленное на землю дыханием самого Диспатера… В детстве Иллирия даже представить не могла, что можно ненавидеть что — то или кого — то, с кем или с чем она даже не встречалась… Потом узнала, что на свете есть настоящее Зло… И теперь оно имело личину — проклятый облик Зверя Черных камней…

— Говорят, сам Зверь одновременно насиловал пятерых бедных невинных девушек — служительниц культа местного бога… И никто не осмелился помешать ему, попытаться отбить несчастных жертв… Его устрашающий вид внушает всем такой вселенский ужас, что даже отважные храбрецы разбегались врассыпную при виде его черного, как смоль, шлема с рогами, пропитанного кровью невинно убиенных… — добавил жрец с пафосом.

— Напади Зверь на наши земли, такой проблемы бы не возникло, Литвиний… Разве ты оставил хотя бы одну непорченую девицу среди служительниц культа Мины? — криво усмехнулась она… — хотя бы за их невинность можно не беспокоиться…

— Наш рассказ самонадеянно вызывает у королевы желание шутить? — вмешался военачальник, — Зверь — сильнейший из полководцев, коих ранее не видывал свет…

— Я шучу только потому, Ирис, что верю в навыки и сноровку воинов под твоим началом… Или мне не стоит этого делать? Или я ошиблась, выбрав тебя на эту должность? — строго посмотрела на очередного глупца, осмелившегося ее упрекнуть в чем — то… — Значит, ты не уверен в своих силах, военачальник, раз предлагаешь мне забиться под лавку и дрожать, покуда этот монстр не покусится и на наши земли…

— Как стратег геополитики осмелюсь заверить Вас, королева, что бояться вторжения не стоит… — поспешил успокоить королеву Омун, — подступи к нашим землям неуязвимы… Ни одна армия, пусть даже самая мощная на свете, не сможет беспрепятственно зайти в наш порт… Так что мне представляется, фактор Зверя Черных камней — это скорее не угроза нашей безопасности, а новая реалия, с которой придется считаться при выстраивании наших международных контактов и корректировки дипломатического курса…

— Тизирис был одним из наших главных закупщиков золота… Город был центром очистки золотой руды… Совершенно непонятно, как поведет себя новый правитель этих земель, учитывая то, что… — вмешался казначей Оларис.

— Союза с павшим городом больше никогда не будет, — устало и задумчиво перебила мужчину Иллирия, откинувшись на спинку трона, — прежде всего потому, что мы сами на него никогда не пойдем… Союз предполагает выстраивание равных, доверительных отношений, а ни о каком равенстве и доверии, когда мы говорим про Зверя, речи не идет… Этот злодей возомнил себя властителем мира…

— Зверь потратил колоссальные усилия для взятия неприступного бастиона Тизириса… Вопрос — зачем… Этот сын Диспатера ничего не делает просто так… Говорят, немало дикарей пало при бое за город… — задумался вслух Литвиний.

— Золото — это прежде всего деньги… Тизирис был еще и центром Идона по изготовлению монет… Возможно, Зверь захотел получить неограниченный контроль над этим мастерством. — предположил Оларис.

— В таком случае мы больше не можем рассчитывать на то, чтобы изготовлять свои деньги там… — решительно вставила Иллирия, — Оларис и Омун, вам задача — наверняка есть мастера над монетами, кому удалось бежать из Тизириса после его взятия… Отыщите их и посулите богатство и убежище в наших землях… Поспешите, им таким путем пойдут и другие земли… Монеты в Тизирисе изготовляли все… Нам нужно как можно быстрее создать свою гильдию монетчиков… Оларис, на сколько хватит имеющихся у нас запасов монет?

— На свои запасы мы сможем прожить еще одну зиму, госпожа… Но… что теперь будет с привычными каналами нашего торгового обмена? Будем надеяться, что Зверь не сможет перекрыть поставки зерна из других вольных городов… Эта проблема пострашнее нехватки монет… Нет ничего страшнее голода народа, — ответил Оларис.

— Будем решать проблемы по мере поступления…

— Есть еще одно предположение… Не очень хорошее, — задумчиво произнес мастер над иностранными делами, — мои шептуны в чужих землях поговаривают, что Зверь мечтает получить власть над новым оружием, созданным алхимиками Претора… По силе и мощи этому оружию нет равных, моя госпожа… Оно уничтожает все, что только попадается на его пути… Сила этого оружия в небывалом по мощи потоке света и энергии… Золото, как говорят, служит проводником этой силы… Я не знаю технических особенностей, но суть такова…

Иллирия недовольно и устало выдохнула…

— Пока все это только наши предположения, мужи Земли Золотых песков… Держите нос по ветру и докладывайте обо всем мне… И я не понимаю, почему вы оставили эту тему на конец… Все, что касается Зверя, имеет первостепенную важность… Никогда над всем Идоном не нависало такой угрозы, какая есть сейчас… Ирис, и задание тебе — как бы ни были неприступны рубежи наших земель, подумай над их дополнительным укреплением… Встретимся через три дня… Жду от вас новых вестей…

***

Иллирия хотела было направиться в свои покои для долгожданного отдыха, как вдруг услышала шум и возню внизу, переходя по навесной галерее над площадкой дворца, где обычно днем тренировались ее личные гладиаторы.

— Что происходит? — посмотрела вниз и обомлела от открывшейся картины. На песчаном полу лежали с десяток гладиаторов, держащихся за разные части своего тела, в то время, как Эмиль дрался со стариком Гальюном, явно запыхавшимся и сдающим позиции. Еще мгновение — и знаменитый его хлыст оказался в руках у Эмиля. Он было начал устрашающе надвигаться на надзирателя, чтобы нанести ему удар, церемонно и умело скрутив хлыст, как Иллирия его предостерегающе — повелительно окликнула.

— Раб! — но тот даже головы не поднял, все так же наступая на поверженного Гальюна, словно и не слышал ее. Королева окликнула его еще пару раз — безрезультативно, надзиратель уже успел упереться в стену и обреченно готовился принять удар, — прекрати сейчас же, Эмиль! — закричала снова как можно громче, назвав его по имени. И только тогда мужчина тут же поднял горящий взгляд на нее и отбросил хлыст в сторону.

Тем, что внимание гладиатора, наконец, было отвлечено королевой, воспользовались другие войны и быстро скрутили его, поставив на колени.

Иллирия к этому моменту уже успела спуститься вниз, брезгливо ступая по песчаной арене.

— Что за вертеп здесь происходит, Гальюн? — раздраженно обратилась она к вставшему на ноги и хромающему надзирателю.

— Все этот раб, госпожа! Это он затеял! Я не усмотрел… Да и как усмотреть… Он ловок и проворен, как сам Диспатер!

— Что затеял? — раздраженно выдохнула королева.

— Сказал, что они дерутся, как трактирные шлюхи и поспорил, что сможет один победить всех твоих гладиаторов…

— И победил, как я вижу, — критически осмотрела хоть и выстроившихся смиренно в шеренгу перед королевой, но все еще стонущих и держащихся за бочины горе — воинов, которых она до последнего считала умелыми…

— Почему им так больно? Почему столько травм? Разве на тренировочной арене допустимо держать оружие?

— Разумеется, нет, госпожа. Он и не бился оружием… Он нанес все эти травмы деревянным муляжом.

Иллирия усмехнулась

— И чуть не исполосовал тебя твоим же кнутом….

Повернулась, наконец, к рабу, жадно взирающему на нее с высоты колен…

— И зачем этот театр?

— Соскучился по тебе… Хотел обратить твое внимание. Ты ведь игнорируешь меня… — расплылся в одной из своих порочных улыбок.

Гальюн только было замахнулся ударить его со всей нереализованной ненавистью, как Иллирия его остановила.

— Очередной глупый и бессмысленный ход, раб… — устало протянула она.

— Разве бессмысленный? — он вскинул бровь, — ты назвала меня по имени… Много кого еще из этих никчемных гладиаторов ты знаешь по имени?

Иллирия хмыкнула.

— Здесь пыльно, грязно и воняет мужским потом. Дайте рабу искупаться, а потом приведите его в тронный зал… — повернулась на каблуках и направилась быстрым шагом прочь с площадки для тренировок.

Не прошло и получаса, как раб стоял перед госпожой с влажными после купания волосами и в белой льняной рубашке.

— Оставьте нас, — повелительно сказала она двоим стражникам.

Как только они остались наедине, Эмиль снова заговорил.

— Не боишься меня? Один на один… — сколько огня было в его взгляде, сколько дерзкого вызова в хриплом, соблазнительном голосе…

Королева невольно поймала себя на мысли, что эта его дерзость ей нравится, хоть она и пыталась убедить себя в обратном. Хоть что — то новое среди этой вереницы клишированных действий — заискиваний, преклонения, слепого обожания, лютой ненависти или плохо скрываемого вожделения…

— Судя по твоим умениям, если бы ты хотел меня убить, то два моих бесполезных охранника все равно бы тебе не помешали…

Он улыбнулся.

— Это правда… Но с чего ты взяла, что я хотел бы убить тебя… Мне хотелось бы сделать кое — что другое, королева…

— Тссс — она стремительно оказалась совсем рядом, обдав его ароматом умасленного благовониями тела, и приложила свой палец к его губам, заставив тем самым замолчать… — сними рубашку, раб…

Его кадык дернулся. В глазах зажегся огонь такой силы, что буквально обжег Иллирию, когда их взгляды пересеклись… Она даже не дышала, ее палец все еще горел, словно на нем только что побывало не Его дыхание, а она окунула его в огненную лаву…

Одним движением стянул с себя материю и бросил к ногам. Его идеальная мускулистая грудь вздымалась в такт рваном дыханию. Королева невольно закусила губу, разглядывая идеальный, словно выточенный из гипса торс…

Иллирия медленно обошла его, встала со спины и коснулась едва заметно рукой все еще вздыбленных, воспаленных шрамов от кнута. Нежно, почти не притрагиваясь, пробежалась пальцами выше, по мускулистой руке и плечу, переместив руку к шее, попросила немного склониться, чтоб посмотреть на клеймо… Тут же отошла обратно…

— Хотела проверить, не нагноились ли твои увечья… — ее голос дрожал, хотя всем видом она пыталась показать, что спокойна и держит себя в руках, — Говорят, человек часто совершает глупые поступки при лихорадке… думала, может гной спровоцировал лихорадку, а она — твою выходку на арене… Можешь одеваться… Прикажу одной из своих прислужниц сегодня смазать твои раны специальной мазью…

Эмиль разочарованно выдохнул, снова натянув на себя льняную материю. А потом бесцеремонно опустил руку себе между ног, накрыв торчащее мужское достоинство и показательно поправив его…

— Перестань, — скользнула она взглядом по его промежности, смущенно отвернувшись, что получилось непроизвольно, инстинктивно. Ожидай она от него очередной такой дерзости, точно бы проконтролировала свою реакцию и не стала бы отворачиваться, как юная неопытная дева… Но произошло то, что произошло, и этот момент не ушел от его пытливого взгляда.

— Я не могу противостоять своему естеству, королева… Ты прикоснулась ко мне, Лира, и по телу пошла волна желания… — снова накрыл себя рукой, нетерпеливо потер, — эта агония продолжается с тех пор, как увидел тебя на трибуне во время боя… Спать больше не могу, есть не могу, драться не могу… Все мысли только о тебе…

— Не смей называть меня так! — она придвинулась к нему совсем близко, почти вплотную. От нее буквально исходила ярость… — Я твоя королева! Не забывайся и не неси этого бреда! Ты не оригинален!

— Когда ты касаешься меня, ты становишься просто женщиной, а я мужчиной, который хочет шептать твое имя в экстазе, Лира… — намеренно повторил ее имя во второй раз, совершив резкий выпад и схватив ее за талию, обдав лицо жаром своего дыхания, — От природы не уйти, королева, можешь приказать хоть кожу с меня содрать…

Иллирия резко ударила его по лицу и быстро ретировалась как можно на более дальнее, безопасное расстояние.

— У тебя просто давно не было женщины, раб… Веди себя покорно, не бедокурь больше, и ты получишь женское тело… Строптивцы же не получают ничего, кроме боли, запомни…

— Я хочу только одно женское тело… — он снова подошел непозволительно близко, заглянул в ее глаза с вызовом. Иллирия выставила руку вперед, упершись в его мощную грудь.

— Никогда. Не. Смей. Подходить ко мне. И тем более прикасаться. — прошипела она, как змея, — еще одна такая выходка — и ты будешь со львами в клетке!

Отвернулась, чтобы выйти, но он окликнул ее…

— И их я тоже убью… Я убью всех, королева, кто помешает мне быть подле тебя и служить тебе… В этих землях нет мне равных по навыкам и сноровке, хоть слонов выстави против меня… Ты окружена изнеженными, не познавшими войны идиотами, которые никогда не смогут защитить тебя от настоящей опасности, если она нависнет…

Иллирия остановилась, прислушиваясь к его словам, но так и не обернулась на него.

— Возьми меня в личные охранники…

— Раб не может охранять королеву…

— Возьми меня в личные охранники, Илллирия… Ты не понимаешь, как рискуешь… Вы, наивные богачи, совсем расслабились, думаете, неуязвимы, но это не так… Земля Золотых песков кишит шпионами… Они есть и среди твоего окружения…

— А как мне знать, что ты не шпион? Что ты не хочешь причинить мне зло?

В очередной раз за вечер он был непозволительно близко. Его дыхание у нее на затылке… Ей бы все — таки приказать его выпороть за дерзость, а место этого очередные слова возмущения замирают в районе горла… Дыхание замирает, она резко разворачивается к нему и упирается прямо в торс. Он выше головы на полторы… Подавляет ее, хоть и раб. И это посылает по ее телу какую — то незнакомую, приятную робость и дрожь… Иллирия никогда такого не чувствовала…

— Потому что иначе бы я давно это уже сделал… Ты доступна, как на ладони, королева… Заходи — и бери…

Последние слова прозвучали крайне двусмысленно…

— Очередной бред, — скептически усмехнулась в ответ.

— Даю тебе слово. С этого дня ты каждую ночь будешь просыпаться с новым цветком на подушке… Догадайся, кто тебе его будет приносить… Уходя от твоей хваленой охраны…

Иллирия смотрела на него еще с минуту, ее губы дрогнули было, чтобы что — то возразить, но, так ничего и не ответив, она вышла из зала.