Андрейкин дедушка – хулиган

Илья Сергеевич Илюшин, 2020

В Алексеевке готовятся к войне. С кем – жители пока и сами не знают. Но обстановка складывается напряжённая. Сначала бесследно исчезает местная легенда– пастух Витька. Затем невесть откуда появляется мутант, который держит сельчан в страхе целых полдня, а дальше – больше. В село прилетает на вертолёте всамделишный генерал. Покуда он пьёт водку, трое сорванцов угоняют его вертолёт и сбрасывают на деревню человека-торпеду. В общем, летние каникулы в Алексеевке – это вам не грибы в лесу собирать.

Окоп

В Алексеевке готовились к войне. Имя врага еще ни разу не прозвучало под ясным голубым небом, а суматоха росла в деревне поминутно.

Бабы, ехавшие через луг на дойку, с опаской провожали взглядами отполированные землей штыки лопат.

Самих копающих бабам не видно: они уже порядочно углубились в направлении земного ядра. А вот белобрысую макушку их предводителя Сашки Рассказова примечали даже с пригорка за железной дорогой, где под полуденным солнцем млело стадо.

— По непфофефенным федениям на нас нападут в блифайфее фьемя! — Сашка стоял на краю недорытого окопа и сурово поглядывал сверху на двух сорванцов лет восьми. Сережка и Андрейка, грязные, как черти, пыхтели от удовольствия на дне ямы. Еще бы!

На днях парни приняли бесповоротное решение насчет своей судьбы: они станут землекопами. А тут такой случай набраться опыта подвернулся!

— Серый, а чем мы отбиваться-то будем? — Андрейка с непривычки умаялся. Он решил «потравить баланду», пока Сашка на секунду отвлекся — погнался за огромным кузнечиком-кобылкой.

Сережка убил впившегося в шею овода и зашептал другу на ухо:

— У моего деда ружье есть. Только ты никому не говори. И еще две ленты патронов к нему.

Андрейка аж задохнулся от зависти.

— А у моего деда… танк в сарае стоит! Да. Ему пленный немец прошлой весной подарил.

— Не смеши мои коленки! — прыснул Сережка.

Андрейка понял, что с танком вышел перебор. Он надулся и снова стал ковырять лопатой глину.

— Вот дурачок! — не унимался Сережка. — Танк! Так дед и разрешит тебе из него пальнуть! Нет, даже не мечтай. Ни разочка не даст!

От этих слов Андрейку прямо-таки подбросило в воздух. Глина, которую он собирался выбросить за пределы ямы, посыпалась мальчишкам за шиворот. Они завизжали.

С края окопа свесилась вихрастая голова Сашки:

— Фто фумите, бефтолочи? Не мофете копать — уфтупите мефто!

Тут надо заметить, что с дикцией у Сашки обычно был порядок. Просто сегодня утром, еще в мирное время, он от нечего делать решил лизнуть сидящую в цветке шиповника пчелу. Та такое проявление дружелюбия не оценила и вонзила жало прямо в верхнюю губу Сашки.

Услышав грозные слова командира, сорванцы принялись копать с удвоенной силой. Комья глины так и замелькали в воздухе.

Но вскоре Сашку, который третий час маячил под обжигающим июльским солнцем, совсем загрызли слепни. Он спрыгнул в прохладную яму и, несмотря на бурные протесты юных землекопов, вытолкал их на поверхность земного шара. Немного поковырял влажную глину сам, после чего нашел сооружение достаточно глубоким, узким и незаметным для противника. Лишнюю землю раскидали вокруг, а саму дырку прикрыли бурьяном.

— Фтобы не пфивлекать к фафегифефкому объекту лифнее внимание с вофдуха, — снисходительно объяснил Сашка.

Загорелые, с суровыми лицами и полопавшимися мозолями на руках юные бойцы отправились в деревню за провиантом.

— Чо нарыли? — поравнявшись с мальчишками, рискнула спросить шедшая с дойки баба Вера. — Небось, клад какой-нибудь?

— Окоп.

— Да вы што?! — запричитала старушка. — Никак воевать собрались? Век бы этой войны не было. Не было бы её, проклятой, больше никогда, никогда…

Баба Вера прибавила «газу», бормоча себе под нос что-то невеселое, зловещее.

Тяжелые мысли одолевали старушку неспроста. Ведь только местный слепоглухонемой не знал, что рядом с Алексеевкой располагается секретная военная база. Правда, наполовину разворованная, но еще действующая. Случись что, натовские бомбардировщики первым делом жахнут по ней. А значит и по деревне. То-то и оно…