Пролог
Карабинеры двигались к развалинам старого замка цепью. Шли в гору.
Чахлые кустарники и гранитные валуны покрывали склон холма.
Из глубин ночного, усеянного звездами неба, на Землю равнодушно смотрела луна.
Приблизившись к развалинам, бойцы залегли среди камней.
Комиссар Интерпола Гвидо Кораджио, всматриваясь в ночную оптику, ничего подозрительного не замечал.
Недовольно ухал филин, протяжно скрипели цикады.
По информации осведомителя, за стенами старинного замка собралось не менее двух десятков влиятельных мафиози: отцы семейств, шефы международных трафиков, менеджеры дилерских сетей, покровители наркоторговцев.
В который раз комиссар приложился к окулярам оптики: «Ничего!», и вдруг заметил движение у оконного проема. Из развалин показались два человека с автоматами наперевес и, осмотревшись, разошлись в разные стороны.
Скрытые каменными развалами карабинеры лежали неподвижно.
Комиссар вызвал по рации командира отряда.
— Капитан, — спросил он офицера, — часовых видели?
— Да, комиссар!
— Снять!
— Да, комиссар!
Вскоре рация Кораджио сверкнула, — казалось, засветился светлячок.
— Готово, — сказал офицер. — Чисто!
— Работаем, капитан!
Карабинеры двинулись к развалинам.
Вслед за комиссаром и капитаном бойцы скрывались в проломе стены. Двигались по узкому темному коридору. Сверкнул свет. Комиссар рухнул на пол, — за ним остальные.
Впереди, с автоматом наготове маячил часовой, за узким проемом — освещенное помещение.
«Снять!» — знаком приказал Кораджио.
Капитан кивнул и пополз вперед. Сверкнуло лезвие ножа, часовой беззвучно осел на пол.
Поднялись, двинулись к проему.
«Оставаться на месте!» — подал знак комиссар, подполз к порогу коридора и осмотрелся, — справа, метрах в шести-семи за круглым столом сидели люди. Много людей. Слышались голоса.
«Сосредоточиться у входа! Штурм!» — просигналил комиссар.
Бойцы, строча из автоматов поверх голов, ринулись в зал.
Раздались пистолетные выстрелы, — два карабинера упали, щеку комиссара обожгла пуля.
Несколько бандитов, прижавшись к стене, отстреливались, но были убиты. Остальные двадцать три, лежа на полу физиономиями вниз и с руками в наручниках за спиной, сыпали ругательствами и угрозами.
