Девушка за спиной (сборник)

Илья Казаков (2017)

Тонкие и захватывающие психологические рассказы Ильи Казакова покорили Рунет. Мужская аудитория считает его своим автором, женская — своим. Казаков идет по жизни с широко раскрытыми глазами и с интересом слушает своих читателей, а они — его. Пронзительно честные, душевные, жизненные, предельно искренние новеллы автора о сложных взаимоотношениях между мужчинами и женщинами отражают всю суть нашего беспокойного времени. Это стиль Довлатова и юмор Зощенко. Илья Казаков более двух десятков лет работает на телевидении в качестве популярного комментатора и ведущего спортивных программ, работал пресс-атташе сборной России по футболу, написал несколько книг о футболе. Теперь с присущим ему талантом и остроумием он вторгается на новую территорию — современной романтической прозы. И делает это блестяще.

Лепс

Андрей вернулся. Плюхнулся за столик. Он дышал как-то странно, да и не только дышал — выглядел странно. Смотрел одновременно на нас и себе за спину. Как ему это удавалось, я не понимал. И пробовал разглядеть за его плечом — что именно там он выглядывает.

— Ну, за нас! — сказал Никита, и мы сдвинули стаканы.

Виски с яблочным соком. Я предлагал без сока, но они меня уговорили.

Я допил до дна и разгрыз подтаявший кубик льда, чтобы хоть чуточку остыть. В клубе было душно, вентиляция не справлялась с запахом десятка сигарет. Мне казалось, что я сам уже закурил, хотя это было не так. «В душ, а одежду в стирку. И не просто в душ, а еще и волосы обязательно вымыть», — думал я. Но уходить пока не собирался. Так, строил планы на ближайшую перспективу.

Было около часа ночи. Малолетки толпились у барной стойки; те, кто постарше, сидели за столиками. Нас было трое, и девушек, сидящих через пару столиков, тоже было трое. Андрей смотрел на них, не отрываясь. И мы вслед за ним тоже.

— Это ведь она? — спросил он.

Я без очков видел приблизительно. Никита был более глазаст, но не знал о ком идет речь. Поэтому мы сидели и гадали. Она или не она? Не то чтобы бывшая. Не успевшая стать бывшей, но уже бывшая.

Эта конструкция была такой сложной, что я потянулся за бутылкой и снова налил по пятьдесят.

— Правильно, что взяли бутылку, — сказал Никита. — Люся сама говорит, что порциями в клубах брать рискованно.

Люся была управляющей. Люсю мы знали еще со школы, в отличие от официанток. Мы подняли стаканы, салютуя друг другу — нашей дружбе, этой ночи, будущему.

— Я ей позвоню и тогда точно узнаю: она это или нет, — сказал Андрей и быстро выпил. Вытащил из кармана телефон.

— Прекрати, — сказал я.

— Час ночи, — запротестовал Никита. — А если это не она?

— Наоборот, — перебил его я. — А если это она?

Они уставились на меня. Виски — мой лучший учебник по психологии.

— Если это не она, не проблема. «Прости, но я безумно скучаю, не могу спать» и бла-бла-бла, как пойдет. Но если она? Ты что, будешь, сидя в пяти метрах, орать ей сквозь музыку «Привет, как дела?!» и не слышать, что она отвечает?

— Да, — сказал Никита. — В первом случае ты придурок, а во втором жалкий придурок.

Андрей сидел, раздавленный логикой. Он её почти уже любил, а она прогнала его, после того, как он её проводил домой из театра и поцеловал в лифте.

— А что ты хотел? — сказал я. — Может, она не хотела в театр? Или не хотела целоваться в лифте? Или, может, хотела, чтобы ты не уходил, а ты ушел.

— У нее мама дома была, — объяснил он. — Не могу же я в тридцать пять целоваться при маме.

— Да хоть при папе, — насмешливо кинул Никита.

И налил. Бутылка заканчивалась. Надо было брать еще одну. Или не брать. Всё зависело от обстоятельств.

— Значит, так, — сказал Никита. — Я иду к диджею и говорю ему, какую песню поставить. И ты сразу, как только я окажусь у его пульта, вставай и иди к ней. А то кто-нибудь её под эту песню пригласит.

Мы посмотрели на девок за столиком. Девки были видные. На них посматривали не только мы, план мог рухнуть из-за промедления.

— А что за песня-то? — спросил Андрей, осмысливая и робея.

— Безотказная, — объяснил Никита.

Он встал и пошел.

Даже я заволновался. Мы смотрели то на столик девушек, то на Никиту. Он сказал что-то диджею и махнул нам.

Я толкнул Андрея. Он покорно встал и пошел. Под звуки лучшей из романтических песен.

— Ночь по улицам прошла… — сказал одобряюще всем нам Григорий Лепс.

Андрей навис над девушкой сбоку, что-то сказал ей на ухо. Взял за руку и повел в центр зала.

«Лепс, — думал я. — Не подвел, красавец».

— Ну как? — самодовольно спросил Никита. — А-а?

— Ни хрена без нас не может, — согласился я.

Мы чокнулись. Потом обнялись. От избытка чувств.

— Может даже не узнать среди тысяч женских лиц!

— Лепс в теме, братик, — сказал мне Никита. — Андрюха точно может не узнать.

— Ты как хочешь, а я пойду, — сказал я и встал. — Сейчас приглашу кого-нибудь.

Две девушки за тем столиком остались сидеть. Пили шампанское. Или просекко.

— Блондинку или другую? — спросил я и пошел.

— Блондинку! — крикнул Никита.

Мы кружились. Надо было что-то сказать. А может, и не надо.

— Как тебя зовут?! — крикнула она, но Лепса перекричать всё равно не смогла.

Я подумал и крикнул в ответ:

— Никита!

— Здóрово! — крикнула она.

Я смотрел на Андрея. Он тоже что-то кричал. А его почти бывшая нет.

Лепс замолчал. Музыка тоже.

Мы отвели барышень к их столику. Он поклонился, я подмигнул.

— Ну что? — спросил Никита. — Она?

— Похожа! — ответил я.

— Я не знаю, — растерянно сказал Андрей.

Мы посмотрели на него. С бесконечным интересом.

— Я её спросил: как вас зовут? — сказал он. — А она говорит: Таня. И смотрит на меня как-то странно. Я думаю: «Вот дебил, точно она».

— И что? — спросил Никита. — Дальше-то что ей сказал?

— Я спросил: а как ваша фамилия?

Я заржал. Высокомерно и взахлеб.

Андрей пожал плечами:

— А что мне было делать? Я и сейчас сомневаюсь.

— Почему? — удивился Никита. — Фамилия совпала?

— Не знаю, — сказал Андрей невесело. — Первый слог точно, а дальше я не расслышал. Лепс так орет…

Я встал и пошел. За столиком была только она. Почти бывшая. Подруги или ушли в туалет, или танцевали.

— Привет, — сказал я и сел рядом.

— Привет, — кивнула она весело.

— Мой друг сошел с ума, — продолжил я. — Его надо или убить, или спасти.

Она засмеялась.

— Ты такой смешной.

Я её видел только раз. Вообще не помнил, какой у нее голос.

— Он тебе нравится? — спросил я.

— Кто?

Я показал на него. Андрей тянул шею, я махнул, подзывая. Она пожала плечами. Он пришел, сел рядом.

— Сейчас важный момент, — сказал я. — Готова?

Ей было смешно. Шампанское, в принципе, веселит.

— Я считаю до трех, ты называешь свою фамилию, и мы отпускаем его на волю, либо он будет мучиться всю оставшуюся жизнь.

Она хохотала.

— Это такой прикол?! — кричала она сквозь музыку. — Это очень смешно.

— Раз, два, три! — выкрикнул я сквозь музыку. — Ёлочка гори!

— Медведева! — хохотала она, и я засмеялся в ответ.

И друг засмеялся вместе с нами.

— Ты — это не ты! — хохотал он. — Не ты!

Коньяк на него действовал успокоительно. А вот виски нет.

— На дальний берег моря белого… — Это снова был Лепс.

Я встал, взял её за руку. Даже не сказал «Пошли», а просто повел.

— Эй, — сказал Андрей. — А я?

— Звони, — сказал я. — Вот теперь звони.

— Кому? — не понимал он.

— Бывшей, — бросил я ему, отдаляясь от столика и беря ее за талию. Потом — ниже талии.

— Как тебя зовут?! — крикнула она, прижимаясь.

— Да какая разница, — сказал я в ее горячее ухо. — Это просто танец.

Под Лепса было танцевать замечательно. Больше мне нравилось танцевать только под «Scorpions» или Иглесиаса.