ГраффиК. История с продолжением…

Илья Ивин

История о любви и предательствах, коих в жизни каждого может быть слишком много… Шесть лет Ивин молчал. И вот он возвращается. Его «История» – книга-откровение. В ней основная часть его жизни. Та её часть, о которой никому… никогда… И совершенно неважно, является ли Илья Ивин реальной личностью или же он результат творческой фантазии автора, происходили когда-нибудь описанные события или нет. Каждому дается право выбирать самому.

Глава 2

Родился я в далёком 80-м году в маленьком провинциальном городе в Новосибирской области. Практически весь город работал на двух заводах, которые собственно и были градообразующими предприятиями, не смотря на историю купца Горохова. Один из них, в своё время, выпускал всесоюзно-известные магнитофоны «Вега», другой — не менее известные электро-бритвы «Бердск». На последнем-то и работали мои родители.

Через два с половиной года у меня родился младший брат, а ещё через год родители развелись. Какое-то время мы жили все вместе, благо трехкомнатность квартиры позволяла. Затем мама познакомилась с мим будущим отчимом и мой отец как-то незаметно для меня сменил место жительства.

Сказать, что он пил — это не сказать ничего. Отец бухал как лось, много и по возможности долго. Нашел себе где-то мадаму, интересы которой полностью совпадали с потребностями бухарика, и зажил наконец-то счастливо. Но не долго.

Воспитывал меня отчим, которого я считал (и до сих пор считаю) отцом в гораздо большей степени. Зачать ребенка — ума много не нужно. Воспитать его, вырастить из него человека, личность — вот занятие достойное звания отца.

Рос я в принципе послушным, но довольно «любознательным», что, как ни странно, не помешало в положенное время стать октябренком и как следствие — пионером. Я ходил в пятый класс, примерно в это время дети обычно начинают более внимательно относиться к противоположному полу. Это видимо такая тренировка перед взрослой жизнью. Кому-то в большей, кому-то в меньшей степени дается понять, как всё запутанно и далеко не просто бывает в жизни.

Ещё с первого класса я был безнадежно и безответно влюблен в свою соседку по парте Женьку. Женька тайно вздыхала по Славке, а Славка, в свою очередь, был неравнодушен к Светке. Светка всем своим видом показывала, что ей нравится Андрюха, на самом же деле была влюблена в Серёгу. Серёге нравилась Наташка, ещё немного Танька, чуть-чуть Аня, но домой он провожал Марину. Маринка в тайне от всех писала мне записочки и подбрасывала их в мой портфель, я читал эти записочки, в глубине души надеялся, что их втором являлась Женька.

Вот так судьба-злодейка руками послушного Амура издевалась над 5 «а» классом.

Стремительные изменения в делах амурных к седьмому классу набирали нешуточные обороты. Страсти кипели такие, что Шекспир умер бы от зависти. Неизвестно, чем бы всё это безобразие закончилось, если бы не грянул гром. Мы переехали в другой конец города.

***

Новая школа и новый класс встретили меня довольно прохладно. Мальчики оценивающе глянули и, не распознав во мне конкурента ни по силе, ни по мужественности, успокоились, а зря.

Росточком я был где-то 1м 50см. Худощавый (наверно даже слишком), светловолосый и голубоглазый. Всё это в сумме, а может и каждое по отдельности, было далеко от брутально-мужественного образа принца на белом коне, который может составить серьезную конкуренцию в делах сердечных.

Девочки так не считали. По крайней мере не все. Дело в том, что в моей внешности была некая особенность, доставшаяся мне в наследство от мамы. Вернее их было две. Первая — это губки бантиком. Вторая — это глаза. Они были огромными, главные герои японских аниме тихо плачут в сторонке. Густые и длинные ресницы в сумме с умением вовремя «делать глазки» — всё это вызывало острые приступы зависти у доброй половины знакомых девчонок. Даже в то время секретом для меня это уже не было, как не было секретом и то, что моя смазливая мордаха нравится большинству из представительниц прекрасного пола. Этим я без зазрения совести и пользовался постоянно.

Не успел я как следует разобраться в амурных хитросплетениях нового класса, как довольно неожиданно случилось то, что каждый подросток ждет, наверное, даже больше, чем совершеннолетия. Я переспал с девушкой. Я стал мужчиной. Три раза подряд. Я был неутомим, неудержим, неотразим и сказочно счастлив. Целых тридцать минут.

Это был первый опыт, который предопределил многое в моей будущей жизни.

Дело в том, что практически сразу после произошедшего мне нестерпимо захотелось покинуть свою пассию. Это желание с каждой секундой увеличивалось в геометрической прогрессии. Уже через пять минут я ненавидел всё, что связано с ней, со мной и всем тем, что между нами произошло.

Я сбежал без объяснений, оставив в недоумении бедную девушку.

К следующему утру обдумав всё произошедшее, я пришел к выводу, что это просто от неопытности и нужно срочно исправлять ситуацию, ведь я в свои четырнадцать лет получил то, о чём многие будут грезить в своих эротических фантазиях в ближайшие три-четыре года. Я получил девушку, которая готова на секс и жаждет этого.

Дождавшись окончания уроков, я направился к ней в гости. Училась она в этой же школе, но на класс старше, в их классе уроки кончились раньше. Заставить её поверить, что всё произошедшее это лишь небольшим недоразумение, было делом не простым, но выполнимым. И вот мы снова на том же самом диване. Родители на работе и будут не скоро. Идеальная ситуация для очередного урока о взаимоотношениях полов. Девочка не против. Девочка настолько не против, что сама предпринимает первые шаги к грядущей близости. Это сказочная находка, мечта каждого парня этого возраста, единственное правильное решение вопроса подросткового спермотоксикоза.

Головой-то я всё это понимал, но ничего не мог с собой поделать, мне было противно. Если, разговаривая с ней, я ещё как-то сдерживался, то при более тесном контакте меня просто выворачивало наизнанку. Здесь было всё. И брезгливость, и какая-то первобытная ненависть, и стыд, и отвращение. Приправляло весь этот букет чувств стойкое желание заняться сексом. Не здесь и не с ней.

Я снова сбежал.

За ближайшие две недели я ещё трижды возвращался к этому вопросу, но реакция моего организма была той же. На исходе второй недели я рассказал всё измученной таким поведением девушке. Реакция была предсказуемой. Меня обозвали извращенцем и выставили за дверь уже насовсем.

Всё бы ничего, вот только секса хотелось всё больше и больше. Снимать напряжение теми способами, которые практикуют подростки, не представлялось возможным всё по той же причине — было противно до тошноты.

Нужно было что-то придумывать. Срочно.

***

Секс стал для меня смыслом жизни. Он притягивал, он манил и одновременно с этим пугал.

В школе искать себе новые приключения совсем не хотелось, а на поиски вне школы времени не оставалось. После школы были ещё тренировки по боксу, домашние уроки и помощь в строительстве, которое затеял отчим.

Стройка. Она, по-моему, была всегда. Она отравляла мне жизнь.

Продав трехкомнатную квартиру, мы переехали в частный дом, который отчиму достался в наследство. Вернее одна комната, гордо именуемая залом, и кухня.

В зале проживали мама и папа (к тому моменту я уже, лет пять как, называл отчима папой) с моим младшим братом (ребёнок уже от второго брака). На кухне жили мы — дети от первого брака. Я и Альберт. Спали мы оба на одном диване, так как места для второго просто не было. Именно для исправления этих неудобств было затеяно строительство.

На деньги, вырученные от продажи квартиры, купили «Волгу» (ГАЗ 24), а на оставшиеся материалы для строительства.

Первым делом строились гараж, баня и сарай. Вторым темпом (через четыре года) было построено три комнаты, а сарай переделан в кухню. Третий этап — второй этаж. К слову сказать, эта стройка до сих пор не закончена.

Вообще не строили мы только зимой. Это убивало всё свободное время летом, весной и осенью.

***

Наступило долгожданное лето. Меня и Алика в составе всей диаспоры боксеров города Бердска отправили в летний спортивный лагерь. Там ещё дважды я получил опыт «тесного» общения с представительницами женского пола, а так же полную уверенность, что я какой-то неправильный. Всё было, как и в первый раз: секс, затем дикое отвращение к партнерше.

Вопрос взаимоотношений вставал всё острее и острее.

Пока мы были в лагере, умер родной отец. К тому моменту я считал его настолько чужим мне человеком, что даже не поехал на похороны, о чём очень жалел в дальнейшем. Но тогда мне казалось это логичным завершением наших взаимоотношений.

В 9 класс я пошёл с твердой уверенностью, что во мне что-то не в порядке. Разбираться в этом не хотелось, да и не было возможности. Хотелось любви и секса, всё остальное терялось на втором плане. Именно тогда и была разработана тактика и стратегия поведения, которой я с успехом пользовался следующие пять лет.

По причине моего неадекватного поведения по отношению к девушке после телесного контакта, было решено не использовать в качестве сексуальных объектов ближайшее окружение. К великому сожалению класс отпал автоматически. Нужны были контакты со стороны и чем больше, тем лучше. Для этих целей было решено поддерживать отношения сразу с несколькими компаниями сверстников, которые в силу своего возраста постоянно искали приключения на свою пятую точку. Периодически та или иная компания выходила на охоту за женскими… (телефонами). Дружить хотели многие, не у многих получалось.

Вообще-то в 15—16 летнем возрасте ходить по улицам и знакомиться с девушками в надежде на секс — заведомо проигрышное занятие. Для положительного результата при таких исходных данных нужны дополнительные составляющие, но тогда я этого не знал, хотя безнадежность этого «развлечения» была очевидна. Как говорится: «Чем бы дитя не тешилось».

В школе тоже потихоньку творилась сексуальная революция. Кто-то кого-то любил, кто-то кого-то провожал домой, кого-то бросали. Жизнь кипела.

С этим тоже нужно было что-то делать. Нужен был объект для публичных воздыханий, причем желательно такой, который был бы способен на ответные чувства. Короче, чтобы не выглядеть белой вороной, нужна была видимость моей активности на любовном фронте. Спать с ней нельзя, иначе походы в школу будут той ещё каторгой. И я её нашёл. Точнее их. А если уж совсем точно, они сами нашлись.

Одна училась в параллельном классе, была практически отличницей, слушалась маму, не пила, не курила и ко мне относилась с теплотой. Мы были друзьями (просто я не был героем её романа).

Вторая училась на класс младше, но была полной противоположностью первой. Эдакая «оторви и выбрось». С ней было прикольно, мы тоже были друзьями.

Вообще-то дружба между мужчиной и женщиной невозможна в принципе. Матушка-природа позаботилась о том, чтобы лиц противоположного пола объединяли совсем другие интересы. Если вы когда-нибудь услышите, что девушка называет парня другом, не верьте этому. Отношения, которые один из участников воспринимает как дружбу, строит второй участник этой «дружбы». Тут есть варианты. Либо этот второй по какой-то причине ждет удобного момента (ну или просто чего-то ждет). Это 90% случаев. Либо есть ещё несколько вариантов, которые составляют остальные 10%. Они не связаны с сексом, что зачастую намного хуже. Это так, информация к размышлению.

Вернемся лучше к моим баранам, вернее девочкам. Друг о друге они не знали ничего. Я знал, что ни с первой, ни со второй у меня ничего не может быть, поэтому без страха и сомнений объявил обеим, что влюблён.

Весть облетела школу уже на следующий день, и было не важно, кто кого любит, чьи чувства безответные, кто жертва несчастной любви. Было важно, что там фигурирует моё имя. В глазах общества я был как все.

Поначалу я даже не подозревал, насколько выгодным будет моё «сотрудничество» с представительницами прекрасного пола. Многие мои попытки близости отвергались по непонятным мне причинам. Женская логика и психология были для меня загадкой. Тут то и вступила в силу «дружеская» помощь. Под различными предлогами можно было смоделировать непонятную мне ситуацию и получить исчерпывающие ответы, на все интересующие вопросы.

При помощи двух подруг я начал изучать «врага». Психологию, манеру поведения, различные реакции на то или иное действие, в общем, всё то, что могло пригодиться в жизни. Хочешь узнать своего врага поближе — стань его другом.

Информация о противнике собиралась по крупицам, систематизировалась и откладывалась в запасники памяти до момента использования.

В то далёкое счастливое время про пик-ап не знали вообще ничего, такого понятия ещё просто не существовало. Это сейчас в интернете можно найти всё, тогда же приходилось доходить до всего самому. Советы приятелей в расчёт брать было нельзя, они либо перевирали чужие байки, либо в силу своего юного возраста в вопросе ничего не понимали. Сам я предпочитал скрывать свои «подвиги», так как ещё очень долго был уверен, что я «больной».

Дело потихоньку пошло вперед. Появился свод неписанных правил, которым я следовал ещё очень длительное время:

Не «гадить2 там, где живешь.

Иначе как потом появляться там, где будет присутствовать человек, который тебе глубоко противен.

Иметь несколько компаний друзей.

Это резко повышает шансы на успех

Иметь в друзьях девушку, которая одновременно будет и прикрытием (объектом несчастной любви) и помощником (профессионалом по себе подобным).

Никому никогда ни при каких обстоятельствах не рассказывать о причинах своего поведения. Хватит. Рассказал уже раз.

И началась охота.

***

Ничего сверхъестественного, конечно же, не произошло. Небесные хляби не разверзлись и женские тела не потекли рекой в мои объятия. Всё шло своим чередом. Сверстники искали в домашних видеотеках неподписанные кассеты к видеомагнитофонам, скрупулезно перематывая просмотренное порно на то же самое место, откуда начинали просмотр, чтобы родители ненароком не обнаружили осведомленность детишек о взрослых фильмах. Я же тем временем изучал «врага» другими доступными методами. Видеомагнитофона у нас не было, зато была случайно обнаруженная (ну почти случайно) машинописная подшивка, имеющая интересное название — «Энциклопедия сексуальной жизни». Её-то я и изучал.

Не совсем конечно то, что нужно, когда дело дойдет до применения того, что описано в этой книге, эти знания естественно не пригодятся. Проблема была в том, как до этого дойти. Слишком молодой возраст, отсутствие денег, места для уединения и много-много другого сводило на нет 99% попыток. Я не сдавался.

По причине своей близкой «дружбы» аж с двумя особами женского пола, я естественно был вхож в их дома. Там я скрупулезно изучал всё, что хоть как-то могло пригодиться в дальнейшем.

В силу своей скромности, миловидности и воспитанности, я производил довольно приятное впечатление на родителей. Узнав частого гостя своих дочерей поближе, мамашки тихо пищали от восторга, я был идеальным кандидатом на роль бойфренда дочери. Их огорчала и расстраивала сама мысль о том, что дочки этого не видят. Знали бы они, какое чудовище живет внутри тихого, застенчивого, умного мальчугана с коровьими глазами, они бы вздрогнули. Слава Богу, что в мои планы не входило разбивать сердца их дочурок. Я бы со стыда сгорел от одного взгляда, обманутой в своих лучших чувствах, матери.

Справедливости ради нужно отметить, что их дочурки не испытывали ни малейшего желания закрутить со мной. Это был видимо какой-то обоюдовыгодный союз, только я до сих пор так и понял, зачем я был нужен каждой из них. Какая-то выгода в этом была однозначно. Но вот какая? Непонятно.

За такими вот походами в гости, нечастыми вылазками на улицы города в поисках свободной любви пролетел учебный год.

Да-да, всё верно. Не пугайтесь. Вы не пропустили ни одной главы, просто ничего интересного за этот учебный год не произошло.

Приближался выпускной. День, который ждут с нетерпением все без исключения. День, в который 40% девятиклассников, а самое главное девятиклассниц, впервые в жизни познают прелести телесной близости. Так уж повелось, что многие девчонки лишаются девственности именно на выпускном вечере. Непонятно, что становится причиной повсеместного разврата вчерашних одноклассниц, но мне это было только на руку. Вполне возможно, что свою немаловажную роль в этом играет то, что со многими мы просто видимся в последний раз. Возможно это ещё один способ доказать себе, что детство действительно окончилось. Может быть, свою роль играет и алкоголь, припрятанный и выпитый с молчаливого согласия родителей, а возможно всё это вместе взятое.

Все готовились, девочки шили наряды или покупали дорогущие платья, многие из которых в первый же свой вечер будут безнадежно испорчены, мальчики копили деньги на алкоголь, сигареты и презервативы. Я тоже готовился.

С местом будущей учебы я уже определился. Это будет техникум. Вместе со мной там будет учиться та самая отличница, в гости к которой я периодически захаживаю. С остальными школьными барышнями в обозримом будущем мне встретиться не суждено. Вот тебе и поле для деятельности.

Последний месяц учебы я вел подготовительную работу сразу в нескольких направлениях, что увеличивало шансы на успех и давало возможность заранее прощупать почву. Это дало свои результаты. На 60% я был уверен в двух девушках, причем первая — вообще неожиданный вариант, никогда бы не подумал. Вторая — вполне закономерная жертва моей смазливости. Обе из разных классов и вроде бы не общаются между собой. Это именно то, что было нужно.

Как ни странно, ни сам выпускной, ни процесс получения аттестата не запомнились вообще. Зато запомнилось другое. На общей линейке я лениво перемигивался с обеими предполагаемыми жертвам, размышляя о том, где же мне и с кем из них уединиться. Пока я решал эту сложную задачу, за меня уже всё решили.

Как только закончилась официальная часть мероприятия, и счастливые обладатели аттестатов начали расходиться по классам, меня наглым образом похитили.

Пока мои одноклассники набивали желудки тортами и всякими сладостями, я получал свой персональный десерт в одном из закутков школы в опасной близости от одного из классов выпускников. Время и место было выбрано настолько удачно, что всё осталось незамеченным, нам только оставалось вернуться каждому в свой класс, что собственно мы и сделали. Это была первая.

На такую мелочь, как отсутствие за столом одного из выпускников, никто не обратил внимание. Хотя. Если покопаться в памяти, то, думаю, многие вспомнят, как наш классный руководитель завел меня в класс уже под конец застолья. Торта мне не досталось, да и не хотелось если честно. Свой десерт я уже получил.

На этом все запланированные мероприятия закончились, и праздник постепенно начал перетекать в неуправляемое русло. Началась всеобщая попойка. Сначала втихую, потом уже в наглую народ начал напиваться. Не минула сия чаща и меня. Приняв на грудь, я пошел на штурм второй претендентки на роль ночной феи. Оказалось, что дама уже изрядно пьяна, пахнет блевотиной, так как непрестанно блюет, да ещё и не одна. Ну что ж. каждому своё. Пусть это блюющее существо развлекается с себе подобными. Нужно было искать другие варианты, иначе вечер так и закончится, не успев начаться.

Все как нормальные люди, по давней традиции выпускников, собирались после общей дискотеки ехать на берег, встречать рассвет. Меня же мама с папой отграничили по времени до 22:00. Обидно и досадно, но делать нечего, родители всё-таки.

В 21:00 общая дискотека окончилась и все разбежались по своим домам для того, чтобы сменить одежду на более подходящую для ночных прогулок по берегу. Пошел домой и я, показался родителям, клятвенно пообещал, что максимум в 23:00 я как штык буду дома и побрел обратно в школу.

По дороге без сожаления истратил последнюю наличность, купив 1,5 литра пива в киоске у школы и ничего лучше не придумав, начал уничтожать её прям тут же, за киоском. За этим-то занятием и был взят врасплох той самой проказницей, с которой мы часа четыре назад уединялись в школьной кладовой.

Как ни странно, алкоголь практически полностью заглушил чувство отвращения и неприязни. Это было настоящее открытие, которое произвело фурор в моей голове и привело нас в кусты у школы. Там мы повторили процедуру взаимного поздравления с окончанием школы и, весьма довольные друг другом и жизнью в целом, пошли в школу. Возле крыльца уже стоял автобус, который должен был отвезти часть выпускников на берег. Моя фея упорхнула в автобус, а я начал искать способ попасть на продолжение банкета.

Когда автобус уехал, оказалось, что очень много народу ещё никуда не собираются. Всем оставшимся и так было хорошо.

Попойка шла полным ходом, в этой мутной водичке можно было ещё что-то отловить, поэтому я не сильно расстроился из-за того, что не попаду на берег.

Вариантов на самом деле было довольно много, и пару раз я был близок к интимному единству, вот только все мои попытки в самый последний момент терпели фиаско.

Пьяное, блюющее существо женского пола, активно жаждущее секса, это, скажу я вам, одно из самых страшных млекопитающих на земле. Природная брезгливость и щепетильность отбили всё желание. Другая вообще уснула в самый интересный момент. Я уже почти раздел её, а она тупо уснула. Конечно, если бы у меня были наклонности к некрофилии, меня бы это только подстегнуло, но так как наклонностей не было, пришлось обратно одевать дамочку и ближайшие два часа охранять покой и сон сладко посапывающей принцессы.

Домой я вернулся в пять утра, уставший, замерзший и разочарованный в своих лучших чувствах.

Эта ночь принесла не только разочарования, во-первых, я всё-таки переспал с одной из выпускниц, а во-вторых, сделал это дважды, с одной и той же. Алкоголь давал возможность повторять процесс. Это было великое открытие.

В дальнейшем, опытным путем было установлено, что таких повторений может быть до пяти-семи, всё зависело от самой девушки. Дело было не только в красоте лица и фигуры, должны были совпасть некие физиологические особенности. Вернее даже сказать лицо и фигура были второстепенны. На первое место выходили такие показатели, как форма и размер груди и сосков, размер, строение и внешний вид женских половых органов. Если это всё отвечало требованиям, плюс к этому светлые длинные волосы, голубые глаза, нормальная фигурка и не дура — это самый желанный вариант, который имеет все шансы на длительные отношения. Длительность отношений измерялась количеством половых актов. Пять-семь раз, это был максимум на который я был способен. Дальше всё было ещё хуже, чем с теми, с кем я переспал всего раз. Наши расставания почти всегда заканчивались скандалами, которые я специально провоцировал.

Я медленно, но верно превращался в бесчувственное, циничное животное, которому кроме секса не интересно ничего.

Приближалось очередное лето.

***

Начало лета прошло в экзаменационной суматохе. Сначала выпускные экзамены, затем подготовительные курсы и вступительные экзамены в техникум. К середине лета я стал студентом.

Техникум поразил меня обилием взрослых, с точки зрения вчерашнего школьника, девушек. Ещё на подготовительных курсах я познакомился с половиной будущих одногрупниц. От школьниц они выгодно отличались своей ухоженностью, взрослой самостоятельностью и, что самое главное, являлись теми, для кого секс не был в новинку. Я попал в рай.

БЭМТ. 1996 год. Группа 601, юристы-экономисты. Состав группы: шесть мальчиков и около двадцати девочек.

Одна из девочек уже знакомая нам Анютка, с которой я учился в параллельном классе. Ещё одна — Ольга, которую я знаю с семилетнего возраста. Мой отец работает вместе с её отцом, более того, наши семьи когда-то были очень близки и совместный первый поцелуй — наша общая маленькая тайна. Остальных можно было поделить на четыре лагеря.

Первый лагерь это заучки и зубрилки. Второй лагерь это те, кто совсем не прочь, но учеба дороже. Третий лагерь это откровенные искательницы богатых принцев на белых мерседесах, и, наконец, четвертый лагерь составили те, кого я называл «ни рыба, ни мясо».

Вот тебе и рай, народу вроде много, а толку чуть. Ещё и с Анюткой отношения стали портиться, как-то незаметно мы отдалились друг от друга.

От изобилия женского общения я совсем потерял её из виду, и вот мы уже на приличной дистанции. Она сдружилась с Оксаной, которая была довольно высокомерной особой, и практически перестала со мной общаться. Моё странное, на её взгляд, поведение ничего кроме недоумения не вызывало. Из скромного, тихого и застенчивого воздыхателя я на глазах превращался во всеобщего женского любимчика. А вот не нужно было баловать. Привык.

Напоминаю, что представлял я собой следующее зрелище. Светловолосо-блондинистое существо ростом уже где-то 165 см с огромными голубыми глазами и длиннющими ресницами. Дополняли картину такие качества как застенчивость и скромность. Песня есть ещё такая: «Губки бантиком, бровки домиком, похож он на маленького сонного гномика». Вот это про меня. И пусть это всё далеко от идеально-брутального образа эдакого самца-осеменителя — недостатка в женском внимании я не испытывал. Этого внимания всегда было много. Слишком много.

Врожденное чувство юмора, острый язычок и в довершение ко всему умение быстро ориентироваться в различных ситуациях делали своё дело. Я был желанным завсегдатаем любой компании, в которой сразу же становился заводилой и центром внимания. В каждой тусовке есть такая личность — вечно улыбающийся, неунывающий персонаж, штатный клоун, заводила и кутила. Вот эту нишу я благополучно и занимал.

Всё было неспроста. Как вы помните, я постоянно изучал «врага», собирал компромат и систематизировал данные. Это не прошло даром, и в свои шестнадцать лет я обладал следующими знаниями.

В любой компании рано или поздно появляются новые персонажи и, как бы кто не отпирался, все сразу же оценивают новое лицо именно в сексуальном плане. Мальчики оценивают девочек, девочки мальчиков. Всё происходит на подсознательном уровне. Рассмотрим пример, когда в компанию с давно установившейся иерархией и отношениями попадает новая девушка. У кого-то из компании есть отношения, у кого-то их нет — не важно, девушку сразу же расценивают как объект сексуального характера. Девушка в свою очередь тоже оценивает претендентов на роль ухажера. На молодых людей, занятых другими девушками, она поначалу вообще никакого внимания не обратит. Этих она оставит про запас, на тот случай, если из свободных парней вообще никто не вызовет интереса. Из оставшихся она будет выбирать. Дальше есть несколько вариантов, всё зависит от того, что девушке нужно — просто секс или длительные серьезные отношения.

Рассмотрим самый распространенный вариант и критерии отбора этого варианта. Огромное значение имеют предпочтения типового характера. обращается внимание на те, кто КАК ЕЙ КАЖЕТСЯ больше всего ей подходит и нравится. Дальше в списке приоритетов стоят записные красавцы, но так как таких очень мало, подойдут и те, кто на общем фоне будет выглядеть наиболее привлекательно. Этот вариант для меня не совсем подходил, так как моя довольно специфическая внешность нравилась многим, но к сожалению не всем. И наконец в-третьих — попадёт в поле зрения именно тот, кто является заводилой, самым активным и юморным. А уж если этот юморист не урод, а вполне даже очень ничего…

В общем, это как раз мой вариант, это была та ниша, которую я занимал ещё лет пятнадцать.

***

Отношения в группе сложились довольно быстро и все безоговорочно приняли предложенную подачу. В отсутствие смекалистых конкурентов я быстренько превратился во всеобщего любимца. Кому-то это было до фонаря, кому-то откровенно нравилось, кому-то нет, на общем фоне всё выглядело идеально.

По уже сложившейся традиции я производил неизгладимое впечатление на женщин за 40. Не оказалась исключением и классный руководитель, которая являлась психологом по совместительству. В общем, всё было просто превосходно, вот только склонять к сексу одногрупниц было никак нельзя, а хотелось аж жуть. Склонив одну, сохранить это в тайне ну никакой возможности не было. После близости, как и в предыдущих случаях, наступала фаза отвращения, поэтому оставив в относительном покое одногрупниц, я приступил к покорению остальных студенток, многие из которых проживали в соседней общаге. На иногородних студенток я нападал вплоть до весны, это оказалось не так уж сложно. К весне 1997 года за счёт общежития БЭМТа мой послужной список пополнился ещё четырьмя победами на любовном фронте.

Способы проникновения за могучую спину вахтерш известны практически всем, поэтому детально описывать их бессмысленно. Ну а те кто не знает, быстро сообразит, было бы желание. Тут было всё: и подкуп, и восхождение по водосточной трубе на третий этаж, и проникновение на второй этаж с крыльца подъездов с обратной стороны, и многое другое. В этом всём проблемы я как раз не видел, захочешь сладенького, не так раскорячишься. Главная заковырка была в другом.

Родитель рьяно бдили за моим взрослением и на корню пресекали любые попытки хоть сколько-нибудь задержаться по дороге домой. Вечерние прогулки должны были заканчиваться в 22:00 и точка. Объяснения того, что девушка, с которой я гуляю, тоже отпущена до 22:00 из под родительской опеки, никого не волновали.

— Хочешь провожать — провожай. Но к 22:00 домой.

Приходилось хитрить. До обеда я учился, после двух первых пар начинался обед, который длился час, затем третья пара. Время, отведенное на обед и третью пару, без зазрения совести тратилось как раз на выгул претенденток в «одноразовые жёны». Даже если немного задерживался, ничего страшного. Всегда можно придумать какой-нибудь факультатив или ещё что-то, в техникуме было изобилие всевозможный дополнительных занятий.

Погуляв недельку-другую можно было смело намекать на близость, что я собственно и делал. Повыпендривавшись положенное время (для каждой особи женского пола сроки выпендрежа различны), крепость сдавалась. Возникала дилемма, где и когда.

Вопрос «где» решался довольно быстро и однообразно, место-то по сути было одно — общага. Существовали две незначительные проблемки. Соседки по комнате, эта проблема решалась самой девушкой и проникновение в «святая святых» — это уже моя головная боль.

Второй вопрос «когда» тоже имел простой и логичный ответ — ночью. Не буду же я днем по окнам лазить, спалимся нафиг.

И теперь внимание. Условие задачи.

Запретный плод, под бдительной охраной, находится на другом конце города. С 22:00 до 5:00 у меня комендантский час.

Вопрос: как незаметно выбраться из дома и вернуться назад, при условии, что расстояние между домом и общагой примерно километров шесть. Ответ прост до неприличия, захочешь — сделаешь.

Дождавшись пока все улягутся, а главное когда уснет сосед по дивану — родной брат, я сворачивал старое мамино пальто, маскировал его на диване под одеялом и тихонько покидал отчий дом. Расстояние в шесть километров преодолевалось минут за пятьдесят. Сотовых телефонов. А самое главное таксистов ещё и в помине не было — 97 год на дворе.

Зимой не особо разгуляешься, передвигаться приходилось преимущественно легкой трусцой, быстро тоже не побежишь — будешь мокрый и вонючий.

Если в общаге было всё чётко (отсутствовали соседка (и) по комнате и проникновение удавалось без проблем), то через пару часов уставший и счастливый я возвращался домой. Если возникали проблемы, а они возникали с завидным постоянством, то возвращаться приходилось не солоно хлебавши.

Возвращение после ночной прогулки домой тоже не всегда было безоблачным. Однажды, вернувшись домой, я обнаружил, что дверь закрыта изнутри. Кто-то из родителей ночью проверил и закрыл, пришлось сидеть в холодной бане до утра. Ещё как-то раз по во возвращению обнаружил мамино пальто на полу, брат видимо ночью спихнул. Ну и масса других мелочей, из-за которых я мог погореть. Как ни странно, мне везло, мои похождения оставались незамеченными.

При таком режиме и расстановке жизненных приоритетов, учеба медленно, но верно отходила на второй план, начались проблемы. Первый звоночек прозвучал, когда я не сдал сессию. Беда подкралась, откуда не ждали — математика. Всю жизнь любил этот предмет, неплохо знал его и вот, на тебе. Дома естественно ничего не сказал и на новогодние каникулы отправился с «хвостом».

***

Новы й год хотелось встречать без родительского присмотра, но места, где всё это будет происходить, не было.

По уже сложившейся традиции у меня было несколько компаний друзей, с одной из них я и хотел встретить праздник. К слову сказать, это были те люди, с которыми меня свела судьба-злодейка уже в техникуме. Двое из них были друзьями с детского сада, один из них жил в соседнем доме до переезда нашей семьи. Ещё один учился в параллельной группе и тоже должен был стать юристом. Четвертый — их общий друг вообще жил со мной с соседнем подъезде и хоть он был на три года младше, мы сдружились. Это была наша банда. Именно этим составом и планировалось встречать новый год.

С деньгами было туго, но терпимо. С местом вообще всё просто, его не было.

Решилось всё довольно неожиданно. Родители собрались отмечать новый год у отца на работе. В тот момент, когда уже были готовы выдвигаться, я заявил, что не поеду. Спорить особо времени не было, и меня легко отпустили с условием, что я скажу адрес, где я буду. Я был счастлив, первый новый год без родителей. Вот только адрес назвать я не мог, его просто не было. Узнав, что нам негде праздновать, мама с папой разрешили гулять у нас дома. Непонятно и неизвестно какие звезды и в каком месте сошлись, какое созвездие взорвалось на просторах вселенной, но факт остается фактом, меня оставили дома с единственным напутствием:

— Не нажритесь до полуночи, хоть новый год встретьте, а в семь утра мы приедем, посмотрим как вы тут.

Моей радости и радости остальных участников застолья не было предела. Уже в 20:00 всё было готово и мы сели за стол.

К 21:00 двое уже спали пьяные в дым.

К 23:00 из пяти человек начинавших застолье осталось двое полупьяных подростка и три свиноподобных существа, одно из которых умудрялось блевать, не просыпаясь.

Застолье представляло собой следующее зрелище. Я, как лицо ответственное за порядок, пил меньше всех, поэтому был просто навеселе. Примерно в той же стадии опьянения находился Толян Ёлкин. Весу в нём было минимум килограмм на двадцать больше, чем у каждого остального собутыльника, поэтому пьянел он намного медленнее. Женька Дойл, как самый слабенький на алкоголь, свалился первый, он занимал диван на кухне. Возле дивана стояло ведро, в которое он периодически извергал содержимое желудка. С двух сторон от ведра, прямо на полу, лежали ещё двое, они иногда тоже блевали в это же ведро. Самое интересное, они умудрялись извергать алкогольное содержимое своих желудков именно в ведро, как будто их внутренности имели связь между собой. Больше двух голов у ведра не собиралось, либо одна, либо две, а когда Женька с высоты своего диванного положения склонялся по своей надобности, он просто за волосы оттягивал тех, кто занимал посудину, делал своё дело и возвращал голову друга на место. Это был наш первый совместный новый год. Последующие пять лет эта компания будет встречать новый год вместе. Народ будет добавляться, меняться, убавляться, снова добавляться, неизменно будет одно — все пятеро будут обязательно вместе.

Вполне закономерно, что совместно проведенный праздник сплотил нас ещё больше. Теперь мы были практически неразлучны.

До конца января я штурмовал кабинет математики на предмет сдачи экзамена.

Сдал я его с четырнадцатой попытки. Четырнадцать дней подряд я оставался после уроков, четырнадцать раз тянул билеты. Из четырнадцати попыток шесть пришлось на один и тот же билет, к последнему разу я знал его наизусть. Экзамен был сдан, только проблем от этого не убавилось.

Обучение было на коммерческой основе, ха месяц нужно было платить 210 рублей. При наличии троек, либо других признаках неуспеваемости, например как не сданная вовремя сессия, за три месяца нужно было платить не 630, а уже 840 рублей. Родители же добросовестно платили по 630. Сказать им, что за второе полугодие обучения им нужно ещё 420 рублей, это значило подписать себе смертный приговор. Я молчал до последнего, весь февраль посещал все уроки, чтобы исправить ситуацию с оценками.

Постоянные переживания, бесконечный стресс плюс постоянное недоедание привели ко вполне закономерному результату, я загремел в больницу. Язва. Диагноз удивил всех, кроме меня, для меня ничего удивительного в этом не было. Завтрак в 7:00, обед в лучшем случае в 16:00. Деньги, которые родители давали на обед, бессовестно тратились на сигареты, иногда на пиво.

Практически весь март я провел на койке в городской больнице. В этой больнице всю жизнь проработала моя бабушка, в этой же больнице работала моя любимая тётушка, наконец, в этой больнице работала моя мама. Меня знал весь персонал, меня знали даже те, кого не знал я. При таких условиях я находился под круглосуточным, неустанным контролем абсолютно всех сотрудников больницы. В принципе это было необременительно, тем более, что к постоянному надзору бесплатно прилагались всяческие поблажки, о которых остальные пациенты могли только мечтать. Одной из таких поблажек было то, что меня в любое время могли проведывать гости. Когда у добросовестных больных начинался сон. час, у меня наступало время посещений.

Уж не знаю, какими словами уговаривала девчонок наша классная, но в гости ко мне ежедневно приходило от пяти до пятнадцати представительниц прекрасной половины группы 601. Конечно, некоторые приходили по собственной инициативе, но уж точно не все. Об этом не сложно было догадаться, всё происходило довольно организованно. Приходили по двое-трое, проходило минут пятнадцать, приходили другие. Причем в эти посещения были вовлечены практически все девчонки из группы. Понятно, что многие приходили из под палки, но всё же было чертовски приятно.

Посещениями во время сон. часа дело не ограничивалось, вечером свидания продолжались. Это были уже либо общажные девушки, с которыми, как они думали, я дружил, либо другие мадамки, не суть важна, это были предполагаемые любовницы.

От персонала больницы естественно ничего не скроешь, они ж всё видят, особенно мед. сестры. это им приходилось по пятнадцать раз на дню вызывать меня в коридор, им было прекрасно видно, кто меня посещает. Ни разу за двадцать один день не было ни одного посетителя мужского пола. Это им было видно, что днем ходят толпы девчонок, а вечерами я целуюсь между этажами то с одной, то с другой.

Среди мед. сестер тоже были достойные внимания экземпляры. И место у меня было. Кабинет тётушки, которая непонятно из каких побуждений оставляла мне ключи. Вот только мой юный возраст, ну нафига шестнадцатилетний подросток нужен двадцатилетней красивой девушке? У неё есть варианты посолидней, хотя интерес к моей персоне был очевиден. То, что их заинтересовало во мне, открылось примерно на второй неделе, тетя Валя озвучила общее мнение. Вернее это и не мнение вовсе было, сплошное недоумение. Дело было так.

В один из коротких промежутков между посещениями я возвращался из туалета, в котором нагло курил в форточку. Путь мой пролегал мимо поста мед. сестры, на котором находилась одна из мед. сестер, остающихся на ночь и т. Валя, которая уже собиралась домой. Завидев меня. Т. Валя перестала красить губы и маслянистыми глазками проводила меня взглядом. Когдая уже миновал пост, меня окликнули:

— Илюша, можно тебя на секундочку?

— Конечно, теть Валь, хоть на часок, — по привычке сострил я.

— Вот смотрю на тебя и диву даюсь. Ходят к тебе толпами, и всё бабы. Ладно бы по одной, а то ведь и по три и по четыре ходят. Как они тебя делят-то?

— А меня, теть Валь, делить не нужно, я им целый нужен. Целого меня на всех хватает, а раз на всех хватает, они не ссорятся. Всех всё устраивает, — парировал я.

— Ладно врать-то. Вчера вечером шла, ты с какой-то блондинкой целовался, а позавчера с рыжей. Чем ты их приманиваешь-то? Как мухи на говно липнут, а ведь ни кожи, ни рожи. Худющий, как вобла сушеная.

— Есть у меня секрет один. Я, теть Валь, весь в корень ушёл. Все в ширь растут, а я в корень.

Похохотали и разошлись. Через пять минут меня снова вызвали в коридор. Тетя Валя, уходя домой, снова обнаружила меня на лестничной клетке с двумя посетительницами. Встретившись со мной взглядом, она улыбнулась, ничего не сказала и ушла.

Тете Вале было глубоко за тридцать, это была самая строгая, самая серьезная и правильно-честная мед. сестра, получившая свое воспитание в великом и нерушимом. Такое её поведение не вписывалось ни в какие рамки, оно было как минимум странным. Размышлять на эту тему категорически не хотелось, поэтому я просто выбросил это из головы.

Я-то выбросил, а т. Валя нет. Следующие три-четыре дня, проходя мимо поста мед. сестер к очередным посетительницам, я неизменно слышал обрывки фраз, указывающие на то, что мои ответы явно не удовлетворили любопытство т. Вали. В разгадку тайны была вовлечена уже добрая половина молоденьких мед. сестер.

Страсти накалились до предела, я обалдевал от такого внимания, откровенно издеваясь и подогревая интерес к своей персоне. Развязка наступила довольно неожиданная. Однажды вечером меня подловили в коридоре т. Валя и одна из молоденьких мед. сестер.

— Илюша, зайди, пожалуйста, в процедурку.

Приглашение выглядело очень странно по двум причинам. Во-первых, никаких вечерних процедур кроме таблеток у меня не было, а таблетки я уже получил. Во-вторых, что же это за процедуры такие, при которых нужны две мед. сестры? Неужели вот так вот просто сбываются эротические фантазии?

— А зачем? — поинтересовался я, по инерции приближаясь к процедурной. Не доверять людям в белых халатах и в мыслях не было, ведь они клятву Гиппократа давали.

— А мы сейчас проверять будем, чем ты всё-таки приманиваешь своих щеглух, — сказала вторая мед. сестра, заходя следом за мной в кабинет. Тетя Валя уже закрывала за собой дверь, отрезая путь к бегству.

Первый раз в жизни я хохотал до слёз. Сложился пополам и добрых пять минут не мог принять нормального вертикального положения. Просмеявшись, я объяснил, смотревшим на меня как на душевнобольного, проверяльщицам кто те девушки, что меня посещают, объяснил, что ничего у меня с ними нет и пока они переваривали полученную информацию, выскользнул из кабинета.

Мой ответ, конечно, обескуражил, но недоумение длилось не долго. Всё оставшееся время в больнице я был под пристальным вниманием мед. сестер.

Привычка раскладывать по полочкам всё, что связано с женским полом сделала своё дело. Я получил ещё один драгоценный урок. Оказалось, что и таким вот, казалось бы, странным способом можно добиваться внимания от девушек. Реклама — двигатель торговли.

Не всегда и не везде, но это прокатывало. Плюс такого вида схема заключается в том, что девушка заранее знает, с кем имеет дело. Для неё не секрет, что это, скорее всего, только на одну ночь.

К концу марта больничная эпопея закончилась. Эти три недели ознаменовались тем, что я переспал со всеми тремя из тех, кого планировал на три месяца. Я возвращался в техникум, не имея ни одной претендентки в постельные подруги.

Весна тем временем набирала силу, девчонки скидывали зимние шкурки и облачались в своё главное оружие — коротенькие юбочки.

Возвращение к куску гранита, который непременно нужно было грызть, остудило мой пыл. Месячное отсутствие на уроках сказывалось очень негативно на успеваемости. Все преподаватели непременно хотели видеть меня в качестве отвечающего у доски, оценок-то у меня вообще не было. Для того, чтобы отвечать нужно было хоть что-то знать. Для того, чтобы хоть что-то знать, нужно было хоть что-то учить. Для того, чтобы что-то учить, нужно было брать конспекты у тех, кто меня посещал в больнице, я же отграничивался хохотушками и посиделками.

Успеваемость ушла в неуправляемый штопор, несущийся в бездну. Самое страшное — это не сильно огорчало, были проблемы важнее. Весна, тестостерон, девочки, любовь.

***

В список приоритетов, помимо учебы и девочек, попадали ещё и друзья. В шестнадцатилетнем возрасте правильно расставить акценты могут не многие. Очень не многие. Я не оказался исключением, поэтому превыше всего ставил дружбу, затем уже остальное.

День проходил примерно так: до обеда две пары, затем поход с друзьями и пивом на берег, а дальше как получится, либо домой, либо к девочкам.

Так случилось, что к окончанию учебного года не осталось ни одной девушки, которая горела бы желанием со мной встречаться. Все общажные варианты себя исчерпали, приходилось изворачиваться. Проведя на пляже время, отведенное на обед и третью пару, мои товарищи спешили домой, я же под воздействием алкоголя отправлялся повторно штурмовать уже сдавшиеся крепости. Помимо повторных покорений уже покоренных вершин, я всегда и везде пытался обзавестись полезными знакомствами с представительницами прекрасной половины человечества.

Однажды, придя на обычно пустынный пляж (май месяц на дворе), мы обнаружили невдалеке от своего привычного места исключительно женскую компанию в количестве четырех человек. Нас тоже было четверо, это была интересная арифметика, но не более.

Спустя минут сорок алкоголь в крови начал провоцировать на активные действия в сторону противоположного пола. Недолгое совещание привело к тому, что я, как самый языкастый из всех, возглавил делегацию от нашего, так сказать, стола (бревна) к их.

В состав делегации кроме меня не входил никто, поэтому, недолго поколебавшись, я преодолел разделяющее нас расстояние и, шутовски расшаркиваясь, предложил присоединиться к нам. Ещё на походе я понял, что двести метров, разделяющие наши компании сыграли с нами злую шутку. Лица на таком расстоянии рассмотреть невозможно, можно ориентироваться исключительно по фигурам. С фигурами у них было всё в порядке. Девочкам было чуть за двадцать, поэтому безобразно они испортиться ещё не успели. С лицами было сложнее. Все четыре не просто страшненькие, они были ужасненькие. Немудрено, что с ними ни одного мужика не было. Я бы в трезвом состоянии уже бежал обратно со скоростью ветра.

Надежды и ожидания друзей подталкивали на необдуманные действия, и я мужественно ждал ответа, который, нужно заметить, немного обескуражил:

— Деточка, шел бы ты к сверстникам в песочницу, не видишь, тётеньки отдыхают. Не мешай, малолетка.

— Конечно, конечно, тётенька. Отдыхайте. Только как бы вам до пенсии тут не досидеть. Если всё же снизойдете до нашего общества — милости прошу к нашему шалашу. Скучно просто без девушек, а пива море, вот и решили вас позвать, вместе-то веселее.

Про море пива было упомянуто неспроста. Беглый осмотр имущества девчонок показал, что в их распоряжении осталось всего две неполные бутылки пива на четверых. Дамы уже навеселе и естественно захотят продолжения банкета. Я преспокойненько вернулся к друзьям и самонадеянно объявил, что через полчаса максимум сами придут.

Не пришли. Пришлось брать с собой пару бутылок и повторно заманивать русалок. Эта попытка увенчалась успехом, наши компании соединились, объединенные жаждой с одной стороны и робкими надеждами на хоть что-нибудь с другой.

Из двух бревен соорудили некое подобие лавочек, положив их друг напротив друга, на одно бревно сели девочки, на другое мальчики.

В процессе общения компания перемещалась и, так получилось, что я оказался между двух девушек. Выбрав ту, что посимпатичней, я попробовал приобнять её за плечи. Реакция была агрессивно-бурной. Со словами:

— Ну нет, так нет, — предпринял попытку приобнять вторую. Эта не сопротивлялась, так мы и просидели минут десять, мило общаясь на отвлеченные темы. Дальнейшим шагом к сближению с моей стороны стало то, что я попробовал на ощупь её лифчик, ну и естественно всё то, что он скрывал. Реакции никакой. Тогда я уже в наглую запустил пятерню под ткань. Тут-то меня и ошарашили вполне невинным вопросом:

— Нравится?

— Что нравится? — не врубился я.

— То, что в руке держишь! Нравится?

Если честно, грудь была так себе. Уже пообвисла и вообще была не очень, но я стойко шёл к своей цели:

— Ещё бы!!! Обалденная грудь!!! — польстил я.

Теперь мы были в центре внимания со стороны моих друзей. Завистливо пуская слюни, они пытались проделать всё то же самое с остальными дамами, вот только не получалось ничего.

В один прекрасный момент девочки решили все вместе отойти в кустики. Я-то понимал, что не столько в туалет, сколько нужно было обсудить сложившееся положение. Кавалеры мало того, что очень молоды, ещё и по всей видимости не нравились никому, кроме моей пофигистки. По-моему, кроме меня никто даже и не подозревал, что дела наши плохи. Пока их не было, у нас разгорелась дискуссия. Всех интересовало, как это я умудрился за двадцать минут добиться таких поразительных результатов.

Тоже мне — результаты. За грудь подержаться позволили. Тем более, вернувшись, моя принцесса Фиона села не ко мне, а напротив. Нужно было возвращать отвоёванное, а именно — хотя бы грудь в ладонь. Сложность заключалась в том, что приходилось начинать всё сначала. Подсел, обнял, потрогал. Вроде нормальная реакция, то есть реакции вообще никакой. Вроде так и нужно.

А вообще-то нифига не понятно, то ли нравится, то ли нет? Стоит ли дальше идти или отказ по всем статьям? Если для моих друзей подержаться за сисю было пределом мечтаний, то я хотел намного большего.

Для того, чтобы занять место возле своей пассии, мне, путем сложных манипуляций и подмигиваний, пришлось пересадить Женьку Дойча, который занял место напротив меня.

Так уж получилось, что на том бревне, где сидел я, сидели все девчонки. Соответственно напротив меня сидели три моих друга.

Как только мы с Женькой поменялись местами, девчонки начали похихикивать.

Шушукались и хихикали.

Шушукались и хихикали.

Хихикала и грудь в моей руке. Мне стало интересно, что же такого смешного произошло или происходит, поэтому я спросил на ушко у «своей» девушки:

— Чё хохочете, как психички? — вопрос был подкреплен легким укусом за ушко.

Дама не стала наводить тень на плетень, а просто показала пальцем на Женьку. Глянув на товарища, уже не сдержался я. Таки сидели, одно бревно хихикает, второе вообще понять ничего не может.

Собираясь в техникум, мы, конечно, знали, что пойдем на пляж, но во избежание лишних вопросов со стороны родителей, купальные плавки естественно не брали. Ну так вот, Женька был в некоем подобии боксеров, на манер семейных трусов. Они были короткие, как боксеры и широкие, как семейники. Когда я поменялся с ним местами, он сел, раскинув ноги далеко друг от друга. При таком положении тела трусы натянулись и в одном из отверстий для ног, помимо ноги висели и яйца. Главное, ничего больше не висело, только яйца.

Вдоволь похохотав над незадачей друга, я, как настоящий товарищ, подсел к нему (оценили принесенную жертву? Грудь выпустил из руки) и тихонько на ушко поведал ему о его беде. Кусать за ушко не стал, хотя наверное нужно было, потому что он нифига не понял, но уперся как баран. Со словами:

— Пусть проветриваются, — демонстративно раздвинул ноги на максимум.

Это было уже не смешно, а некультурно и оскорбительно для дам, потому, что после такого маневра в отверстие выпало всё остальное.

Откуда взялась эта соломинка в руке, я не помню. Может в руке, свободной от женской груди, постоянно была, может в зубах, может тут же подобрал — не суть важна. Важно то, что я сделал. Я просто кольнул этой соломинкой по злополучным гениталиям.

Так как соломинка была сантиметров двадцать в длину, то нападение оказалось внезапным. От такой неожиданности Женька свалился с бревна.

Повалились с брёвен и все остальные. Хохот стоял на весь пляж. Не хохотал только Женька. Он выл, скулил, рычал и катался по песку в позе эмбриона, баюкая в руках уколотое место. Я был на 100% уверен, что кольнул не сильно, поэтому, посмеявшись, подошел к нему и посоветовал:

— Женёк, хватит придуриваться, я ж легонько уколол. Ну хочешь, отомсти мне, отвернемся ото всех и ты меня кольнешь.

Новая волна хохота прокатилась по пустынному пляжу. Вот только Женька так и не встал. Почуяв неладное, я спросил:

— Женёк, ну что ты в самом-то деле? Хватит уже. Понимаю, что обидно, ты ведь сам виноват! Нужно было сразу привести себя в подобающий вид и ничего не произошло бы. Пойдем, лучше мировую выпьем.

В ответ на мои робкие попытки загладить вину, Женька показал мне причину своего поведения. Яйцо, пораженное соломинкой, было как минимум в два раза больше, чем второе.

Я, конечно же, понимал, что ржать нельзя, но ничего с собой поделать не мог. И смех, и грех, ей Богу.

Обозвав меня тварью, Женька продолжал свои катания по песку с бока на бок. Повторно просмеявшись, я посоветовал ему идти в воду. Вода холодная, сразу и компресс и обезболивание. Тем более каждый мужчина знает, что в холодной воде его хозяйство сморщивается и поджимается.

Пока Женёк стоял по пояс в воде и охлаждался, я рассказал остальным о том, к каким последствиям привело моё баловство. Без смеха конечно жене обошлось, но всё же девочки начали жалеть независтливого нудиста.

Спустя пять минут я поинтересовался у товарища:

— Ну что? Как ты там, братишка?

В ответ прозвучала фраза, которая повалила всех:

— Оно синеет!!!

Ржали как кони, до коликов.

Пока мы ржали, Женька выбрался из воды и, обидевшись, прихрамывая, пошел в сторону дороги в город.

Мы естественно нагнали его. Минут через пять, и уже всей компанией, двинулись в сторону больницы, благо она была прям по дороге с пляжа.

В приемном покое Женька произвел фурор. Там тоже хохотали все. Те, кто посдержанней, просто делали каменное лицо. Те, кто помоложе, пулей вылетали из приемного покоя и ржали уже в коридоре.

Это был Женькин звездный час.

Проблема решилась вполне быстро и просто. Из травмированной части тела вытащили обломок соломинки размером меньше миллиметра, поставили пару уколов и отпустили восвояси.

Прощаясь с девушками, я договорился со своей спутницей встретиться на следующий день, на том же месте.

Без её подруг, без моих друзей всё прошло без сучка, без задоринки.

В последующие вылазки на берег наши компании периодически встречались. Вернее не встречались, а видели друг друга издалека. У меня не возникало никакого желания видеть их ближе, друзья вроде тоже желанием не горели, поэтому необходимости сближаться необходимости не было. И слава Богу.

Как ни странно, но даже при таком отношении к учебе, я умудрился сдать все экзамены за второе учебное полугодие, но на летние каникулы я всё же отправлялся с тяжелым сердцем. Долгов и хвостов по учебе не было, зато был финансовый перед бухгалтерией.

***

Лето пролетело на одном дыхании. Отец работал два через два. Два дня, пока он отдыхал от работы, мы впахивали на стройке, два дня он работал, а мы отдыхали. Тут были варианты. Если погода была не пляжная, просто гуляли, если погода была хорошая, я ехал на пляж.

На пляж можно было ехать либо с друзьями на свое излюбленное место, либо с мамой и братьями к отцу на работу, где были и катера, и лодки, и катамараны. Короче, вариантов масса. За это лето к моему послужному списку прибавилось семь покоренных сердец. Честнее, наверное, сказать не сердец, но тут уж как кому удобнее.

Пришла осень, которая принесла с собой кучу проблем. Началось всё с того, что на общей линейке 1 сентября ко мне подошла заведующая отделением и пригласила на беседу к себе в кабинет, где я узнал, что, не погасив долг за прошедший год обучения, я не смогу приступить к обучению в году нынешнем. В довершении всего она вызвала на завтра моего отца.

На следующее утро мы с отцом выслушали отчет о моих подвигах из уст зав. отделением. отца я знал очень хорошо и по его каменному лицу понял, что от звиздюлей прям сейчас меня спасает лишь присутствие постороннего человека.

Решение было принято тут же, на месте. С этого момента я уже не являлся студентом техникума. Вот только аттестат мне не отдали, забрать его можно было только после оплаты долга.

Как ни странно, но звиздюлей я не получил. Уже позже, анализируя ситуацию, я догадался, что на самом деле это было огромным облегчением для родителей. Сама собой отпала надобность отдавать одну зар. плату раз в три месяца неизвестно зачем. Денег на выкуп аттестата мне естественно не дали, зато отец каким-то образом договорился в вечерней школе на моё дальнейшее обучение. Аттестат-то нужно было как-то получать, тем более, что я всё же не терял надежды получить высшее образование.

С середины сентября я вновь слал школьником, только уже не в обычной, а в вечерней школе.

Казалось бы ситуация аховая. Дома постоянно тычут тем, что выбросили на ветер кучу денег, юристом уже не стать, снова школа, но я не унывал. Привычка искать во всём положительные стороны и всеобъемлющая оптимистичность и тут не подкачали.

Во-первых, учиться нужно было всего три дня в неделю, преимущественно после обеда. Море свободного времени, которое можно смело тратить на всё, что угодно.

Во-вторых, новый коллектив — новые девушки, а это шансы на близость (после окончания школы естественно). Тем более школа-то вечерняя, там наверняка учатся те, кто уже работает (т.е. достаточно взрослый), либо те, кого по различным причинам выгнали из нормальной школы, это тоже увеличивает шансы охмурить пару-тройку дурочек.

В-третьих, теперь можно было без опаски брать в оборот бывших одногрупниц и сопоточниц, что я собственно и сделал.

В-четвертых, закончив вечерку, я получу аттестат за одиннадцать классов, что дает возможность поступить в какой-нибудь ВУЗ. Таким образом, я продолжал свой путь к диплому о высшем образовании, он был извилист и тернист, но продолжался, а это самое главное.

Обучение в вечерней школе почему-то начиналось с середины октября. Родителям это знать было совершенно не обязательно. Я добросовестно три-четыре раза в неделю уходил учиться, на самом деле же я ездил в техникум. Ну как ездил, ходил пешком. После всего произошедшего денег мне не давали совсем, мотивируя это тем. Что я свои деньги просрал на десять лет вперед. Приходилось тащиться через весь город пешком. Кому бы-то ни было знать об этом было совершенно противопоказано, поэтому для всех окружающих я «ездил» в техникум.

Мои товарищи, чудом удержавшиеся на своих учебных местах, гуляли во время уроков уже менее охотно, да и не к ним я, если честно, «ездил». У меня был всего месяц свободного времени, нужно было хоть кого-то охмурить, тем более многие из девчонок в техникуме относились ко мне очень даже не плохо.

Вопреки ожиданиям, большого успеха на этот поприще я не достиг. Со всего техникума в этом учебном году в мои сети попало всего две рыбёшки. Ну хоть что-то, с учетом того, что на этих двух весь месяц потрачен и был.

***

Обучение в вечерней школе началось с подлого удара судьбы в печень. В классе было всего три представителя мужского пола, включая меня. Даже покурить не с кем сходить, хотя с одним из одноклассников я сдружился, но это было позже.

Девушек было пятнадцать-шестнадцать. Казалось бы, учись да учись, ан нет. Из этого изобилия можно было выделить лишь четверых, которые, нужно заметить, были очень даже ничего, остальных можно было поделить на тех, кого я называл «ни рыба, ни мясо» и откровенно страшненьких.

Из четверых достойных одна была замужем, другая в отношениях. Оставшиеся две имели подруг-одноклассниц, с которыми делили и парту, и дорогу домой. Короче, эти вообще без вариантов, со своими подругами они, по-моему, вообще не расставались.

Банальная и самая распространенная ситуация, у красивой девушки подруга обязательно страшненькая. Это прям эталон женских отношений. Та, что пострашнее, держится поближе к той, что покрасившее, так у неё теоретически хоть какие-то варианты появятся. Ну а та, что посимпатишней, держит возле себя страшненькую лишь потому, что на её фоне она-то вообще звезда.

В общем, в вечерке было довольно скучно. По инерции, либо в силу уже сформировавшейся привычки, я потихоньку завоевывал симпатии одноклассниц. Жизнь приобрела вялотекущее состояние, ни отношений, ни друзей эта школа мне не дала, лишь по выходным была возможность встречаться с товарищами. В техникум-то мне путь заказан, слишком многие девочки хотели бы меня там увидеть. Выяснение отношений никогда не было моим любимым занятием, поэтому я просто прятался, а точнее не появлялся в опасной близости.

Гром грянул как всегда неожиданно. В очередной из учебных дней я пришел с небольшим опозданием, урок уже шел. Вежливо постучавшись, я получил приглашение занять своё место за партой. Так как народу в классе было не много, я обычно сидел один, но сейчас моё место занимала Дашка.

Даша. Я её совсем упустил из виду. Это ведь одна из тех, кому я признавался в любви в школе. Та самая «оторви и выбрось», к которой я частенько заходил в гости. За время, проведенное в техникуме, я даже ни разу не позвонил. А тут на тебе, сама объявилась. Всё вставало на круги своя, в техникуме Аня, тут Дашка. Жизнь возвращается в привычное и комфортное русло. Эти мысли пролетели в моей голове за те мгновения, пока я шел к своей парте. После такой неожиданной встречи было уже не до урока.

Пока преподаватель объясняла способ решения уравнения, мы наперебой выспрашивали друг у друга всё, что произошло за время нашей разлуки. В один прекрасный момент, видимо когда мы слишком увлеклись, от доски прозвучало:

— Правильно, Ивин?

Полностью понять смысл вопроса было невозможно, по той причине, что я просто не слушал преподавателя.

— Ещё раз, пожалуйста, я не расслышал, — внаглую соврал я.

— Повторяю специально для Ивина. Это единственно верный вариант решения данного уравнения. Других способов не существует. Правильно. Ивин?

На доске красовалось уравнение, которое было смутно знакомо. Быстро сообразив, что это как раз то злополучное уравнение, которое попадалось мне шесть раз из четырнадцати при сдаче первой сессии в техникуме, я решил немного поиздеваться над учительницей, тем более что я знал другой способ решения. И не просто знал! Разбудите меня ночью и попросите решить, через три минуты я лягу спать, а у вас будет готовое решение.

— Позвольте с вами не согласиться. Решено, по всей видимости, верно, но это не единственный возможный способ решения.

Это было уже дерзостью, но я верил в свои силы.

Преподаватель закрыла доску боковыми створками со словами:

— Прошу вас к доске, юное дарование, — начала писать уравнение заново. — Только учтите, господин Ивин, если вы не решите данное уравнение, да ещё другим способом, я поставлю вам в журнал две отметки по два балла каждая. Первая двойка будет за нерешенное уравнение, вторая за безобразное поведение на уроке.

— Я согласен, но при одном условии, — попытался сгладить я.

— Вы не в том положении, молодой человек, когда можно диктовать условия, — прозвучало в ответ.

— Это будет по крайней мере честно. Я иду к доске решать уравнение, которое только что увидел, все остальные знакомы с ним едва ли минут десять и то, навряд ли повторят ваши действия у доски, в то время как мне предстоит решить его другим способом. В случае моего фиаско я получаю две пары, а в противоположном случае что?

— Ваши предложения? — смилостивилась учительница.

— Если я решаю данное уравнение способом, отличным от того, который вы все показали, то вы ставите мне в аттестат 5. — пошел ва-банк я. — Если не справлюсь с поставленной задачей, то помимо двоек в журнале, которые я буду должен исправить в ближайшее время, я обязуюсь посещать все ваши уроки.

Посещаемость действительно оставляла желать лучшего, я бил не в бровь, а в глаз.

Недолгое колебание привело к капитуляции, и пари было заключено на глазах всего класса.

Спустя пять минут на доске красовался действительно другой способ решения, а я с довольной мордахой уставился на учителя в ожидании вердикта.

— Так не пойдет. Это из высшей математики. Мы это не проходили и проходить не будем.

Так просто свою будущую пятерку в аттестате никто бы не отдал. Не был исключением и я.

— А какая разница? Способ решения другой? Другой! Высшая математика или нет, это уже второстепенный вопрос. Я свою часть договора выполнил! Будьте любезны выполнить свою.

Весь класс, ставший невольным свидетелем учительского беспредела, был всецело на моей стороне. Бедной учительнице ничего не оставалось, как сдаться.

— Ну хорошо. Я ставлю тебе пять за сегодня, и за эту четверть у тебя как раз получится пять. Идет?

Это была выигранная битва, но не война, что меня никак не устраивало. Дальнейшие препирательства привели к тому, что мне всё-таки за эту четверь поставили пять, а насчет аттестата было обещано подумать, когда время подойдет. Ну хоть так, хоть что-то.

Приближался конец декабря. По школьным традициям новый год в школе отмечался дискотекой. Не оказалась исключением и эта школа, только здесь немного сложнее было. Перед дискотекой, в рамках каких-то там литературных круглых дат, от каждого класса требовалась театральная постановка по мотивам русских народных сказок. Маразм полнейший, взрослые ведь люди и вдруг сказки.

Классным руководителем нашего класса была учительница по физике. Собрав всех после уроков, она попыталась найти добровольцев, коих естественно не оказалось. Каждый мог озвучить как минимум пять причин, по которым он (она) ну уж точно, ну ни при каких обстоятельствах. Ну ни как не может участвовать в этом мероприятии.

После двухчасового обсуждения со скрипом удалось уговорить трех девушек, которые, согласившись, всё же мечтали соскочить под любым предлогом. Со слов классного руководителя этого было недостаточно, данную компанию было предложено разбавить хотя бы одним представителем мужской половины. Нас там итак три задохлика было, то есть выбор-то вообще никакой, так ещё после этого заявления все почему-то посмотрели на меня. Вот подстава-то. Сидел бы как Пашка, тихо-смирно, сопел бы в две дырочки и никто на меня даже не подумал бы.

Общим решением класса моя кандидатура была принята единогласно. Мои возражения никого не волновали, и мне пришлось согласиться.

Не то, чтобы бескорыстно, но пришлось. В обмен на мое участие в театральной постановке, классному руководителю пришлось дать обещание, что, при получении аттестата, я обнаружу в графе «физика» отметку 5.

Безобидный шантаж. Учись я в этой школе лет пять, я точно всех до единого учителей загнал бы в долги, а так получилось только двух.

Сказку выбрали самую что ни на есть простецкую, только извратили её до неузнаваемости. Всё, что осталось от изначального варианта, это лишь имена героев. Помимо этого, в сценарий был вписан персонаж, который в этой сказке не фигурировал вообще. В сказке загадочным образом появилась баба-Яга. Так как главным сценаристом был я (ну а кто ещё), то сказка была скорее юмористическая, чем поучительная. Только вот не хватало там чего-то, изюминки что ли.

Общее обсуждение сценария привело к тому, что герои совсем преобразились. Так, например, баба-Яга стала блондинкой в мини-юбке и на шпильках. Остальные герои тоже осовременились.

Кто-то из девчонок предложил отдать роль бабы-Яги мне. Остальные тут же подхватили эту идею, развили и закрепили. Препираться было бессмысленно, никакие доводы в мою защиту вообще не выслушивались. Дело в том, что первоначальную задумку со шпильками и мини-юбкой отменять никто даже не собирался. Осталось всё, как было: блондинка, чулки, мини-юбка и шпильки.

Последний мой аргумент, что единственные туфли сорок третьего размера, стоптанными на съемках «Джентльменов удачи», разбился о хладнокровный ответ:

— Найдем.

И ведь нашли же.

Одевали и гримировали меня все три актрисы. Накрасили глаза, губы и всё остальное, надели парик с длинными рыжими волосами. Мини-юбка не подошла по чисто физиологическим причинам, она слишком облегала тело, и было довольно заметно, что под ней скрывается нечто лишнее для этого образа, поэтому ограничились юбкой чуть выше, чем по колено. Колготок было двое, одевали одни на другие, чтобы волос на ногах не было видно.

Грудь была надувная, из двух воздушных шариков, надули которые до пятого размера и запихали мне под рубашку. Дополняли образ женские туфли морок третьего размера на высоченных каблуках.

Всё бы ничего. Мне предстояла эпизодическая роль, и в этом образе на импровизированной сцене я должен был провести не более трех минут. Проблема была не в этом. Существо, получившееся из меня, передвигалось на своих двоих с огромным трудом и постоянно норовило принять более удобную позу, в которой для перемещений в пространстве используются все конечности.

По сценарию мне предстояло спуститься по лестнице со второго этажа, отыграть свою роль и подняться обратно по лестнице. Это было решительно невозможно, но я справился.

Мы допустили лишь одну ошибку. Внизу актеры уже выдавали свою часть монологов и ожидали, когда я скажу свою фразу, а я ещё только три ступеньки первого пролета одолел. Возникла неловкая пауза, в которой актеры были не виноваты, виноват был я. Я же торопился, как мог. В образовавшейся тишине было отчетливо слышно, как топали каблуки по деревянным ступеням.

К тому моменту, когда я оказался в прямой видимости зрителей, половина из них уже сложилась пополам. Я не особо понимал, что их так насмешило, и оглядел себя с ног до головы.

Оказывается, во время моего геройского марш-броска по лестнице одна «грудь» опустилась к животу. С ужасом я начал как можно более незаметно возвращать шарик на место. Не тут-то было. Попробуйте ради интереса поперемещать под рубашкой два шарика, размером с грудь пятого размера. Перемещаться-то они будут, только не так, как вы хотите. А уж для того, чтобы зафиксировать их в положении максимально приближенном к реальному местонахождению груди, нужно как минимум три руки. У меня же их всего две, как у всех. Так и спускался, пытаясь уже обеими руками привести грудь в более привычный вид.

На самом деле, после такого выхода, можно было смело разворачиваться и уходить, зал лежал. У кого-то была истерика, кто-то плакал, кто-то просто не мог разогнуться. Я сорвал джек-пот. Всё остальное просто померкло на фоне моего выхода.

Несмотря на возникшие затруднения, я с достоинством отыграл свою роль, почесывая то левую, то правую надувную грудь, что добило особенно стойких. Зал был в восторге.

Отмывшись от косметики и переодевшись в человеческую одежду, я отправился на дискотеку. На это мероприятие я естественно возлагал некоторые надежды в плане отношений мальчик-девочка. Люди-то уже взрослые вокруг, может что-то и получится.

Для того, чтобы попасть из класса на импровизированный танц. пол в холле (он же бывшая сцена), мне необходимо было спуститься по той е лестнице, что и во время спектакля. Таким образом, я сразу оказывался в гуще событий, прям в центре общего веселья и пляски.

Когда я начал спускаться, повторилось всё то, что произошло часом ранее, танцующие показывали на меня пальцами и хохотали. Похоже было, что со мной что-то не так. Пока спускался — осмотрелся. Вроде всё в порядке, хотя было понятно, что меня однозначно узнали. Но как? Этот вопрос я задал хохотавшей рядом девочке, которая приветствовала меня словами:

— Привет, бабуля!

В ответ на вопрос она просто показала на мою рубашку. Ну да, об этом я как-то не подумал. Рубашка действительно была запоминающаяся, черная в красную клетку, а может красная в черную клетку. В общем она была клетчатая из черных и красных клеток. На этом празднике жизни она была в единственном числе.

Это первый случай, когда я был мега популярен. Меня узнавали, ко мне подходили, со мной знакомились. Как следствие, уже через сорок минут я радовал себя и какую-то подвыпившую девчушку по имени Света в ближайших кустах.

Награда нашла своего героя.

***

После школьного празднования пришла пора праздновать новый год настоящий. В этот раз наша компания собиралась отмечать праздник на микрорайоне у Дениски Горшкова. Родители оставляли на его попечение двухкомнатную квартиру. Всё бы ничего, вот только девушек в этой компании снова не предполагалось. Чуть было не наметившаяся грустная тенденция была прервана хорошей новостью. Появившийся незадолго до нового года в нашей компании персонаж предложил позвать на праздник девушку. Правда только одну. Одну на всех, известную на весь район своим легким поведением Татьяну, которая по слухам за халявную выпивку была готова на всё и с любым количеством партнеров.

Переговоры с дамой были проведены, принципиальное согласие было получено, оставалось только вечером 31 декабря забрать её из другой компании.

В новогодний вечер, когда стол уже был накрыт и всё готово для празднования, мы выдвинулись за нашей снегурочкой. Забрать её из другой компании оказалось проще на словах, чем на деле. В той компании было три девушки и человек пятнадцать парней. Естественно, что подвыпившие и от того оборзевшие малолетки не захотели просто так расставаться с легкодоступной мадамой. Её мнение никого не интересовало, забирали мы её практически с боем. Как-то так получилось, что при отступлении с вражеской территории с нами увязались обе её подружки. Вернулись к столу мы вполне довольные собой с тремя снегурочками.

Дамы были подружками, и естественно было предположить, что легкое поведение это их общая черта. Всё было именно так, вот только оказалось, что подруги хоть и не являлись девственницами, имели один существенный недостаток. Им было по пятнадцать лет, хотя выглядели они ну никак не младше нас. Нам-то уже аж по семнадцать было. Как сексуальные объекты они сразу же перестали рассматриваться, всё внимание в этом плане досталось их старшей товарке.

Девочки довольно быстро накушались и, как обычно у них бывает, срочно куда-то засобирались. Отговаривать их было бесполезно, поэтому никто особо им и не препятствовал. Более того, видя их не вполне вменяемое состояние, я вызвался их немного проводить. В тот момент, когда я решился на этот подвиг, я курил в подъезде. Чтобы не терять даром время, я как был, так и пошел, проводить-то немного обещал.

Новогодняя ночь. На улице ни души. На градуснике — 34 градуса по Цельсию. Я в пуховике, под ним шелковая рубаха, без шапки, в домашних тапочках. Пройдя примерно одну третью пути, я совсем замерз, поэтому решил попрощаться со своими спутницами и вернуться. Отойдя от них метров на двадцать, я обернулся.

И дернул же меня черт.

Одна лежала на снегу, вторая, постоянно падая, безуспешно пыталась её поднять. До этого мы шли все трое под ручки, я в середине, дамы по бокам. Когда это трио лишилось среднего звена, баланс нарушился, дальнейшее передвижение стало невозможным. Пришлось возвращаться на помощь. Назад девушки идти отказались наотрез, поэтому мне ничего не оставалось, как идти с ними дальше. Отказались, это конечно громко сказано, отказалась одна, вторая только мычать могла. Как-то её резко развезло. Люди на холоде трезвеют, а эта наоборот.

Закинув практически бесчувственное тело на плечо, я мужественно пошел вперед. Метров через пятьдесят я выдохся и сбросил с себя поклажу.

— Три минуты отдохнем и дальше пойдем, — прокомментировал я свои действия.

Ответом была тишина. Рядом никого не было. Оглядевшись, я понял, что темная кучка метрах в тридцати от меня это и есть ни что иное, как моя вторая спутница. Вернувшись к ней, я понял, что её тоже совсем развезло, и она просто спит.

Вот же блин, ситуация. Два мешка с картошкой, мороз — 34, я полуодетый и идти ещё с километр. Дошел минут за сорок. Тащил одну, бросал, подтаскивал другую. Так и дошли. В тепле подъезда дамы более-менее пришли в себя и практически самостоятельно поднялись на свой этаж. В тишине подъезда раздалась лишь одна фраза:

— Вот сучки, даже спасибо не сказали.

Это была простая констатация факта и, хотя сексом заниматься с ними было нельзя, заебался я основательно.

Обратный путь занял минут десять. Я летел по сугробам, не особо выбирая дорогу. На бегу награждая себя нелестными эпитетами, самый безобидный из которых был «Робин Гуд Херов». Именно так, всё с большой буквы.

Вернувшись к Дениске домой, я самостоятельно растерся водкой изнутри, снаружи натереться помогли друзья. Вскоре после моего счастливого возвращения единственная оставшаяся снегурочка удалилась в соседнюю комнату с одним из моих друзей. Ближайшие три часа она оттуда не выходила, менялись только парни. К пяти часам утра в комнате побывали все парни, кроме меня и хозяина дома.

Я осознанно оставался статистом в этом бардаке. Природная брезгливость никогда бы не позволила мне переспать с девушкой, которая только что занималась сексом с кем-то другим. Не важно с кем, друг, брат, сват. Сам факт того, что там, куда я собираюсь запихать свое хозяйство, только что был чужой хер, отбивал всякое желание. Эта затея выглядела страшно противно, поэтому уж лучше никак, чем так.

К семи утра сдался Дениска, хотя видимо тоже брезгливый был. Сначала в ванную её загнал, потом уже в комнату повел. Друзья пытались уговорить меня идти сразу после него, видимо добра мне желали. Да не пошли бы вы в жопу с таким добром. Я больше смерти всю жизнь боялся подхватить чего-нибудь, передающееся половым путем, а тут прям 50 на 50. Моя позиция их ещё и удивила. Как это так, отказываться от секса.

Да нафиг он ТАКОЙ нужен? Я себя уважал, поэтому в эту новогоднюю ночь остался без секса.

Это конечно не означает, что я не уважал своих товарищей. Просто в такие моменты каждый сам для себя определяет рамки, которые он готов переступить. Впрочем, этот новый год достаточно сильно охладил мое отношение к друзьям. Практически весь следующий год я с ними не общался.

***

Учебный год пролетел на одном дыхании. Очередное лето принесло больше разочарований, чем радости. Теперь мы строили практически каждый день. Обычно это выглядело так: с утра и до 17:00 стройка, к 18:00нужно было пешком добраться до тренировки, бегом домой и на полтора-два часа я был свободен.

Ходить к друзьям на микрорайон смысла не было, дорога в одну сторону занимала около часа, поэтому нужно было искать варианты с кем гулять поближе с домом. Такой вариант был. Это был Лёха, одноклассник из вечерки, который к тому же оказался родственником соседа напротив и, что самое важное, жил недалеко. С ним-то я и отправлялся на вечерние прогулки в поисках женского общества.

Это воистину были хождения по мукам. Два подростка знакомились в городском парке со всеми, с кем могли познакомиться. Денег у нас не было, мне их не давали ещё с техникума, а Лёхины карманные уходили на сигареты.

Нечастые выходные от стройки проходили примерно так же, разнообразием лето не радовало, тем более знакомились с нами чаще девушки лет пятнадцати-шестнадцати. Для таких секс — это нечто запретное и ещё неизведанное, добиться от такой девушки взаимности в делах постельных — дело практически безнадежное. Так и мучились.

Это сейчас шестнадцатилетний подросток любого пола знает о сексе иногда больше своих родителей, причем далеко не понаслышке и может прочитать им познавательную лекцию на тему «Взаимоотношение полов», опираясь исключительно на свой собственный опыт. В конце девяностых нравы и воспитание были немного другими. Наше поколение было целомудреннее что ли, ну по крайней мере разборчивее и сдержаннее в делах постельных. Лёха всё лето был предоставлен самому себе, поэтому очень часто гулял весь день один в ожидании, когда я освобожусь. В один из таких дней он познакомился с девушкой. Она была рыжей, конопатой и носатой, имела грудь минус первого размера, но со слов Лёхи была очень даже не против познакомиться поближе. Такое описание не очень-то вдохновляло на романтику, но он пообещал взять рыжую на себя, а специально для меня рыжая обещала привести подругу.

Три вечера я гулял с подругой Рыжей. Дело в том, что она была слишком молода, являлась девственницей и явно мне не нравилась. Подписался я на эту пытку исключительно из-за Лёхи. Он хотел Рыжую, а та как на зло без подружки никуда. Так и гуляли, пока мне не надоело, о чём я и уведомил приятеля.

Расстались с дамами по-английски, просто перестали звонить и приходить. Не дурры, должны понять.

Не тут-то было. Дней через пять я наблюдал Рыжую у калитки своего дома, как нашла вообще непонятно. Следила за мной что ли? Пришлось выходить, объясняться.

— Привет.

— Ага, привет.

— Куда пропали. Почему не звоните?

— Не знаю, — соврал я. — У нас тут стройка, если не заметила, я занят всё время был.

— А Лёша? — не сдавалась Рыжая.

— Да откуда я знаю? Не видел его уже дней пять.

— Ну понятно… Всё с вами понятно. Не думала, что так быстро сбежите.

— Наташ, ты меня прости, мне через три часа на тренировку, а я ещё дома убраться обещал. Мне как бы некогда. — Попытался отвязаться от неё я.

— Я не займу у тебя много времени. Давай прогуляемся минут тридцать, поговорить очень нужно.

Да уж, просто так не отстанет, пришлось согласиться. Я переоделся и мы, мило беседуя, потихоньку отправились в сторону монумента славы.

— Илюш, скажи честно, почему Лёшка не звонит, он обиделся?

— Сама не понимаешь?

— Неа. Пропал и всё, без видимых причин.

Вот она либо действительно дурра была, либо умело прикидывалась. Пришлось популярно, на пальцах объяснить.

— А может всё-таки есть причина? — ответ мне был не нужен, поэтому я продолжал. — Понимаешь, отношения между мальчиком и девочкой, помимо обнимашек и целовашек, предполагают ещё и более тесное общение. А ты Лёху откровенно динамишь. Сначала позволяешь практически всё, а в самый интересный момент соскакиваешь. Сама подумай. Доводишь до того, что вот-вот уже присунуть можно будет и вдруг резкое нет. Это что? Пытка стояком? Или ты хочешь узнать, что у него быстрее задымиться, голова или головка? Ты же не можешь этого не понимать! Взрослая девочка вроде.

Ответ был неожиданным:

— Да ты пойми, мне ты нравишься! Не он, а ты. Просто он первый со мной познакомился. Я не знаю, как ему это сказать.

— Ну ты ваще!!! Ты с ним лижешься, обнимаешься, а потом заявляешь, что он тебе не нравится! Некрасиво как-то это. — Попытался я отстоять интересы товарища. Мне, если честно, она нафиг не нужна была. Дура дурой, ещё и страшная.

— Лёха-то на большее рассчитывал, — продолжил я. — Встреться с ним, я подскажу, где он и как его можно найти, погуляйте вечером вдвоем, объясни ему всё. Только меня не нужно впутывать, а то подумает, что я у него девушку увел.

Я подталкивал её в лапы к Лёхе. Если она встретится с ним тет-а-тет, просто так уже не сорвется. Я чувствовал себя благодетелем, великим комбинатором, который помогал товарищу в делах амурных.

Незаметно за разговором мы вышли на крайнюю аллейку за монументом славы. Если идти направо, выйдем к её дому, если повернуть налево, то к строящимся коттеджам. Я уже собирался с ней расставаться и идти домой, поэтому движение я продолжил в правом направлении.

— Ой, давай сначала покурим, а уж потом домой пойдем, — спохватилась Рыжая.

— Давай.

Для этого нужно было спрятаться, не дай Бог, кто из знакомых увидит, казнят, не задумываясь. У меня с этим до девятнадцати лет было. Пришлось возвращаться к строящимся коттеджам, у крайнего как раз стоял открытый строительный вагончик. В нем-то мы и спрятались.

Покурив, я собрался выходить, но меня остановила просьба:

— Погоди. Иди сюда.

Она стояла в глубине вагончика, я в дверях, поэтому видно было её плохо. Я подошёл. Ни с того, ни с сего она полезла целоваться.

— Ты чего? — как ошпаренный отпрыгнул я.

— Я всё продумала. Вечером я встречусь с Лёхой. — Видимо она тоже прекрасно понимала, чем закончится эта встреча. В ситуации один на один у неё особого выбора не будет, Лёха добьется своего. — Только при одном условии. Мы перепихнемся с тобой здесь и сейчас.

Слово-то какое — перепихнемся. Терпеть не могу вульгарных женщин. Да хрен с ним, со словом, вот это поворот! Санта-Барбара отдыхает. Если честно, то думал я не долго, пару секунд. Со словами:

— Прости, Лёха, для тебя же стараюсь, — я поставил её спиной к себе, руками на лавку и задрал юбку.

Чего только не сделаешь ради друга. На тренировку я опоздал, зато вечером в рощице возле того самого вагончика счастливый Лёха, лёжа на Рыжей, кормил своей голой жопой комаров.

Наташку мы больше не видели. Она просто пропала из нашей жизни. Встретил её я лишь лет через семь. Но об этом позже.