Иначе не могла… Чёрная заводь. Дело №109281

Ильдус Муслимов

Даже крыса, загнанная кошкой в угол, до самой своей смерти будет бросаться и кусаться, чтобы попытаться выжить в критической для себя ситуации. Что уж говорить о человеке… Книга не рекомендуется для чтения людям эмоциональным. Все события являются вымышленными, любые совпадения случайными. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Подойдя к судье, он положил перед ней лист с напечатанным текстом. Та, взяв его стала молча про себя читать содержимое документа. Заседательницы, две женщины бальзаковского возраста, сидевшие по обе стороны судьи, бросали косые взгляды на незнакомца.

— Не поздновато ли коллегия адвокатов спохватилась? — с некоторой усмешкой спросила судья. — Следствие по данному делу закончилось и передано в суд. Вам не запрещается проводить защиту подсудимой если ваше соглашение будет подписано доверителем.

Мужчина посмотрел на находящуюся в клетке Ольгу.

— Да, вы совершенно правы, по закону мне как адвокату не запрещено предложить подсудимой подписать его, к примеру прямо сейчас.

Обескураженный таким неожиданным заявлением прокурор тут же вскочил со стула.

— Уважаемый суд! В лице государственного обвинителя я возражаю против рассмотрения данного соглашения подсудимой! Прокуратура предоставила суду все неоспоримые доказательства совершения преступления Новиковой несмотря на то, что последняя отказалась от дачи показания во время проведения следствия.

Адвокат, не глядя на взъерошенного прокурора и игнорируя само его присутствие в зале сдержанно обратился к судье.

— Уважаемый суд! Прошу взять во внимание, что гражданка Новикова пока ещё не признана виновной по приговору суда.

Судья вернула ему соглашение.

— Ну что ж попробуйте подпишите.

Тот направился к Ольге. В зале повисла неописуемая тишина.

— Олег… — промолвила Ольга, когда он подошёл к ней на расстоянии вытянутой руки и протянул соглашение.

Она узнала его и несколько секунд стояла в нерешительности пока из зала не послышались умоляющие женские возгласы, по всей вероятности подруг и знакомых: «Оля! Да подпиши же скорее, очень тебя просим».

Она взяла заполненный бланк, где уже были вписаны все её данные и присев на скамью достала из потрёпанной старой сумочки авторучку. Подписав, вернула обратно, не скрывая перед своим адвокатом волнения от их встречи.

— Я так рада видеть тебя… А мне тогда сказали, что ты погиб?

Он ничего не ответил и вернулся к судье.

— Уважаемый суд, я прошу отложить судебное заседание и предоставить мне двадцать четыре часа для моего ознакомления с материалами дела. Так же прошу разрешить мне встречу с моей подзащитной для уточнения некоторых вопросов, касающихся расследования данного преступления. Я уверен, что презумпция невиновности для суда является принципиальной стороной правосудия.

Судья о чём-то шёпотом переговорила с заседателями, после чего объявила перерыв до девяти часов утра следующего дня.

Уже через пол часа Ольга в наручниках сидела напротив Олега в комнате для допросов и других следственных действий, расположенной в КПЗ районного отделения милиции. В трёх метрах от них на прикреплённой к полу скамье сидел молоденький милиционер. Он старался выглядеть в их глазах строгим, но получалось это у него как-то не очень.

— Даже не верится, — с улыбкой сказала она Олегу.

— Не верится что?

— Всего лишь несколько лет назад ты бегал за мной по школьному коридору, трепал меня за косы, а теперь вот… — Ольга развела пальцы рук в разные стороны.

— Оля, тебе сейчас нужно собраться с мыслями, — предусмотрительно произнёс он. — У нас с тобой не так много времени. Мне ещё нужно зайти в прокуратуру чтобы успеть ознакомиться с материалами дела. Со слов прокурора ты отказалась давать какие-либо показания во время следствия, но раз уж ты согласилась на защиту, я надеюсь, что ты расскажешь мне о том, что произошло в ту ночь.

Она неожиданно заплакала, обхватив лицо обеими ладонями. Понимая её пошатнувшееся моральное состояние, он тяжело вздохнул.

— Я знаю, что тебе трудно об этом вспоминать, но всё-таки, Оля… Это необходимо.

Ольга пальцами вытерла скатывающиеся из глаз по щекам слёзы.

— Олег, если я тебе расскажу, как всё было на самом деле, тогда твоей жизни так же, как и моей будет угрожать опасность.

Он удивлённо посмотрел на неё.

— Ты о чём?

— Я о них, — всхлипывая сказала Ольга. — О тех, кто уже целых два года держит в страхе весь этот район.

— Ты кого имеешь в виду?

— Олег ты что притворяешься? Я говорю об этих подростках, которые толпами разъезжают по сёлам на мотоциклах в форменном обмундировании нацистов времён войны! Они даже в день победы кружили у нас со своими штандартами! В касках и со свастикой на рукавах! И все боялись выйти из своих домов, потому что знали, чем этот выход из дома для них закончится!

Лицо Олега покрылось испариной.

— Подожди… Ты хочешь сказать, что те двое, которых ты застрелила, были одни из них?

— Да…

У сидевшего рядом с ними милиционера округлились глаза, и он стал прятать от Олега свой испуганный взгляд. Было понятно, что Ольга затронула тему, которая ему очень знакома и закрыта для обсуждения.

— Как это произошло? — поинтересовался Олег у Ольги.

Она нервно стала сгибать и разгибать дрожащие пальцы рук, а губы затряслись.

— Принесите пожалуйста воды, — попросил Олег милиционера. — Тот вскочил со скамейки, схватил стакан и подойдя к раковине наполнил его водой. Она жадно выпила всю воду, но поставить стакан не успела, он, выскользнув из пальцев со звоном упал на бетонный пол и удивительным образом не разбился. Милиционер тут же поднял его, поставив на стол рядом с собой.

— В ту ночь было очень душно, — нехотя стала рассказывать Ольга. — Да ты и сам видишь какая в этом году палящая весна. Сначала я на ночь открывала только форточку, но с рождением ребёнка стало жарко, и я в одну из ночей решилась открыть балконную дверь. Около часа ночи во двор на мотоцикле заехали эти твари… Их было двое. В чёрных плащах, на головах каски с маленькими молниями сбоку и рогами по бокам, а на шее висели автоматы. Ну такие знаешь, как в кино про немцев. Этого оружия местные мужики столько насобирали в болотах, что сейчас зайди к любому в гараж там этого железа как картошки в погребе. Работы ни у кого нет вот все и везут это барахло на блошиный рынок Ленинграда. В общем от грохота их мотоциклов и пьяных матерных криков мой Вадик, разумеется, проснулся и испугавшись всего этого стал громко плакать. Я была не в силах его успокоить. Что только я не делала.

— А милиция? — прервал её Олег. — Это отделение, оно же в ста шагах от твоего дома?

Ольга, очевидно всё ещё находясь в стрессе не сдержалась и громко закричала:

— А что ты прикажешь мне делать?! Что!? Взять ночью двухмесячного ребёнка и бежать с ним к ментам? Да они сами там небось со страху заперлись на все засовы, чтобы эти горлопаны в немецких касках не заехали к ним в отдел на мотоциклах!

— Извини, — сказал Олег, — как-то не подумал об этом. — Он бросил разгневанный взгляд на милиционера.

А что было дальше?

— А дальше я вышла на балкон, чтобы просто по-хорошему, понимаешь, по-хорошему попросить их уехать с нашей улицы, потому что у меня маленький ребёнок и он просто не может выспаться, так же, как и я. Ну я и попросила… Увидев меня они остановились напротив моего балкона и что-то крикнули мне, помню что-то нехорошее и мерзкое. Я сразу же вернулась в комнату и побежала на кухню, чтобы налить в бутылочку для ребёнка кипячёной водички. И уже оттуда услышала его душераздирающий плач, мне показалось, что Вадик задыхался. Я тут же обратно, а когда забежала к комнату, то увидела… — Ольга вдруг оцепенела, устремив взгляд в одну точку. Её лицо мгновенно побледнело. Олег, схватив стакан набрал воду и подбежал к ней, успев подхватить её уже у самого пола.

— М.. может врача? — перепугавшимся голосом спросил милиционер.

Олег осторожно уложил Ольгу на скамью, приподнял ей голову и потихоньку стал вливать воду в её полуоткрытый рот. Она открыла глаза.

— Что… Мне плохо стало? Да? Извини, Олег…

— Вызови скорую, — сказал он милиционеру.

Тот кинулся к двери, но Ольга его окликнула:

— Не надо… Слышишь? Мне уже лучше. Мне бы присесть.

Олег помог ей подняться. Она понемногу отдышалась. Милиционер уже не садился, а остался у двери, очевидно боясь, что ей будет опять не по себе.

— Ты можешь говорить? — спросил Олег.

Та молча кивнула.

— У меня только один вопрос. Что ты увидела, когда вошла из кухни в комнату?

— Увидела… Увидела, что эти фашисты играют им, моим Вадиком в волейбол. А он так мотает ручками… У меня прямо на полке у входа в комнату под тряпочкой лежал браунинг, я его выменяла на базаре в Ленинграде за золотое мамино кольцо. Она мне его перед смертью подарила. Ну я и убила их тут же, сразу же… Если надо, то убила бы и ещё раз.

На этот раз Олег не успел её подхватить и Ольга, завалившись на бок упала на бетонный пол.