Мажор. Право на ошибку

Илона Шикова (2024)

— Ты… уезжаешь? — в моих глазах появляются слезы, но я пытаюсь с ними бороться. — А как же… мы? — Разве я что-то тебе обещал? — парень приподнимает одну бровь вверх. — Но я люблю тебя… — Все любят бабки моего отца, — он усмехается со злостью, а мне становится обидно. Я поверила! Решила стать для него единственной. Отдала свое сердце. А он его разбил вдребезги. — Не веришь? Ну и черт с тобой! Только знай, милый, — последнее слово произношу с издевкой. — Если хоть раз окажешься на моем пути, очень сильно об этом пожалеешь. И я даже не подозревала, насколько пророческими окажутся мои слова… Месть… Это круче, чем любовь. Или все-таки нет?

Глава 3

Платон

Что ж так башка-то трещит! Как будто кто-то специально по ней бьет молотом — бабах, бабах, бабах! Пульс громко стучит в висках, и, кажется, сейчас моя головушка просто разорвется на несколько частей.

— Платон Романович… — слышу женский голос и поднимаю глаза.

— Что?

Даже говорить больно, теперь еще и звенит в башке. И таблетки не помогают, да что, черт возьми, происходит?

— Вы модель выбрали? — секретарь знает о моей головной боли, поэтому разговаривает тихонечко, но мне-то от этого легче не становится.

Хочется сейчас закрыться в спальне на сто замков, завалиться в кровать и послать весь этот чертов мир нахрен. Лишь бы все заткнулись. Не трогали меня.

Боже, когда же я наконец-то высплюсь по-человечески? Работа, работа и одна сплошная работа уже год, если не больше. Вот же подфартило мне, так подфартило. Жил себе спокойно, не тужил, шлялся по клубам, зажигал с девчонками, тратил папины деньги, гонял на крутой тачке по городу, и тут на тебе, сынок, «подарочек».

Всем на дни рождения дарят нормальные подарки — дорогие машины, квартиры, виллы, личный счет с шестью нулями, а мне предки организовали геморрой.

А как иначе можно это назвать?

— Я решил отойти от дел, — заявил отец, когда я меньше всего ожидал от него такой подлянки. — Мы с мамой уезжаем за границу, а ты, — направил папаша указательный палец в мою сторону, — возглавишь мою компанию.

— Не смеши, — я скривился, продолжая сидеть в вальяжной позе в кресле. — Ты и дня не проживешь без своей корпорации.

— Представь себе, смогу, — усмехнулся отец, но я особо не парился в тот момент.

Уже не в первый раз он заводил подобный разговор. Правда, о загранице заикнулся впервые. Что это еще он себе напридумывал?

Не иначе, как башкой треснулся и сотрясение себе заработал вкупе с амнезией.

Только я-то здесь при чем?

— Пап, ну какой из меня директор? — я все еще не осознавал до конца, что отец не шутит. — Да и работничек, — усмехнулся, вспоминая свою недолгую «трудовую деятельность», — сомнительный, — добавил, но на лице родителя ни одна эмоция не промелькнула.

Да ладно, мы это уже не раз проходили. Пожурит, даже поорет, но тут вступится мама, уговорит отца в очередной раз не лишать меня наследства, не блокировать карты и не нервничать, так как сердце слабое в последнее время. Нагрузки большие, еще и я нервы любитель помотать, за что становится стыдно.

Иногда. И то недолго.

Работать — это не для меня, хотя я честно пытался. Ровно две недели. И то через день, так как по утрам башка трещала от загулов. Проще меня уволить, чем терпеть мои закидоны.

Ну реально, какой из меня директор? Я и дня не продержусь в кресле генерального, и отец это прекрасно знает.

Тогда в чем же дело?

— А дело в том, сынок, — начал папаша, а я мысленно прикусил язык, так как последний вопрос, кажется, вслух произнес. — Тебе пора взрослеть и научиться нести ответственность.

— За кого? — я округлил глаза.

— Прежде всего за себя, — скривился отец, на что я ухмыльнулся.

— Ну, слава Богу, а то я уж подумал, ты в очередной раз решил меня женить.

— Сам решишь, на ком тебе жениться, только все равно я своего решения не изменю, — отец встал с кресла, заставив меня задрать голову. — Значит так, сынок, пора взрослеть.

— Зачем? — я произнес с безразличием в голосе, на что мой родитель вспылил:

— Затем, что ты — мужчина, а не маленький ребенок!

Ого, уже даже голос повысил, но это ненадолго. Аккурат до того момента, когда в кабинет войдет… мама. Спасительница моя, ну наконец-то. А то я уж всерьез начинаю задумываться, что сейчас будет жесткий облом моим загулам.

— Мамуля, хоть ты ему скажи… — начал я елейным голосом с улыбкой на устах, но тут же меня перебил громкий ор:

— Выйди отсюда! И дверь закрой с той стороны! Хватит, Дарья, ему сопли вытирать! Я принял решение! И менять его не намерен!

Вот это поворот, которого я точно не ожидал! Неужели серьезно решил меня приструнить? Так раньше надо было, папа, воспитанием заниматься. А то у нас работа на первом месте — даже не заметил, как сын вырос.

— Круто! — я проводил взглядом маму, которая вышла из кабинета, даже слова не сказав в ответ. — И что дальше?

— А дальше, сынок, я заблокировал все твои карты, и с завтрашнего дня ты живешь на зарплату генерального директора! И только я решаю, платить тебе ее или нет.

— Считай, я поверил, — кивнул и демонстративно похлопал в ладоши. — Это все?

— Каждый месяц я буду ставить тебе планы и проверять, выполнил ты их или нет, поэтому, — папаша намерено сделал паузу, чтобы я окончательно впечатлился. — Откосить не получится.

— Смешно, — я скривился и поднялся с кресла. — Всего хорошего! — развернулся и направился к выходу, делая по дороге отцу ручкой.

Напугал, как будто в первый раз грозится! Очень страшно! Прямо коленки трясутся!

Да не посмеет он заблокировать карты. И усадить меня в свое кресло у него не получится…

Серьезность намерений папаши я в полной мере «прочувствовал» на следующий день, когда заправлялся.

— Ваша карта заблокирована, — кассир отдала мне кусок пластика и внимательно посмотрела на меня. — Другие есть?

— Конечно, — я усмехнулся, а внутри все замерло.

Все три карты заблокированы! И налички ни копейки в кармане!

Впервые в жизни мне стало стыдно…

Ну, папенька, держись, дорогой!

Как бы потом жалеть не пришлось!

Что лишишься из-за своей прихоти единственного сына…

Навсегда…

— Так что там с моделями, Платон Романович? — секретарь возвращает меня в реальность, а то я слегка из нее выпал, как тут же резко открывается дверь в мой кабинет.

Только двое уникумов могут так нагло врываться в мое личное пространство. Друзья ведь. Настоящие. Такие же раздолбаи в прошлом, как и я, зато теперь за ум взялись. Только сейчас мне бы отлежаться.

И никого не слышать. Особенно Кирилла — этот тихо в принципе не умеет разговаривать.

— Аленушка, солнце мое! — расплывается парень в улыбке на все свои тридцать два зуба. — Я так рад тебя видеть!

— Как командировка, Кирилл Александрович? — милая Алена для нас не просто секретарь.

Друг, наставник, жилетка даже иногда.

Я выставил отцу единственное условие — своего помощника подберу сам. Лично. И это не обсуждается.

Кто бы только знал, какой табун девушек прошелся по моей нервной системе за неделю, пока я выбирал секретаря! Что только не делали, лишь бы их на работу взяли — и глазки строили, и блузки расстегивали, парочка даже намекнула, что не против… интима во время перерыва.

Господи, за что мне это наказание?

— Отлично! — Кирюха падает на один из свободных стульев, продолжая скалиться. — Все готово к открытию двух новых аптек.

— Орать-то так зачем, — ворчу, закрывая глаза и потирая виски. — Как же меня все достали!

— Что с ним? — слышу шепот друга, а после такое же тихое:

— Голова с утра раскалывается.

— А таблетки? — не унимается Кирилл, а я в ответ кривлюсь, открывая глаза:

— Самый умный?

— Ладно, буду потише, — пожимает парень плечами. — Что с моделью, Платон?

— Задолбали вы меня с этой моделью! — откидываюсь на спинку кресла, громко выдыхая, ибо головная боль уже зашкаливает за предельную норму.

Неделю мозг мне выносят — не могут сами, что ли, выбрать? Почему я? Других дел у меня нет, как тратить уйму времени на пересмотр кучи фотографий?

— Аленочка, два кофе с коньячком, — командует Кирилл и тут же выставляет руку вперед, не давая мне возможности даже рта открыть. — Не обсуждается! Надо сосуды тебе расширить, чтобы кровь поступала в голову.

— Лучше молотком двинь, — снова массирую пальцами виски, но больше не сопротивляюсь.

Надо расширить — будем расширять. Мне сейчас, если честно, все равно. Даже спорить лень. Лишь бы отстали все эти советчики хреновы.

С Кириллом мы знакомы еще со школы — даже не помню, чтобы хоть раз ссорились. Меня хоть заставили работать в воспитательных целях, а у друга ситуация похуже. Отец нашел себе молодую жену, которая родила ему нового наследника, а Кирилла с матерью выгнал на улицу без гроша в кармане. Благо хоть квартиру с тачкой не отобрал, и на том спасибо.

Но Кирилл простить ему предательства не смог. Мать начала бухать, причем жестко, ну и печальный финал. Парень долго отходил от потери близкого человека, но на то мы и друзья, чтобы не просто тусить вместе. А поддержать в трудную минуту.

— Давай со мной в команду, — предложил я Кирюхе, когда отец не оставил мне выбора. — По бабкам нормально, да и людьми себя почувствуем. Если честно, то задолбало уже без конца и края слышать в спину это дурацкое «мажор».

— Блин, Платон, я же нихрена не умею делать! — мой друг развел руками в разные стороны.

— Можно подумать, я умею, — скривился я в ответ, но Кирилла тогда уговорил.

От «блинов» пришлось отучать — с солидными людьми придется общаться. Я и сам любитель крепких высказываний, но исключительно в кругу друзей или мысленно.

Тут мне никто не запретит. Да и не услышит…

— Платон, завтра надо дать ответ, — начинает Кирилл, а слегка вспыхиваю:

— Кто у нас коммерческий директор? Вот тебе и карты в руки!

— Здрасьте, приплыли, — фыркает парень в ответ. — Подпись чья будет стоять на договоре? Генерального?

— А-аа…

— Вот и не перекладывай с больной головы на здоровую, — усмехается Кирилл. — Слушай, дай хоть поглазеть, — тянется к моему столу и берет первую стопку фотографий.

— Мать честная, — листает карточки, периодически округляя глаза. — Тут работы непочатый край! А вот с этой рыженькой я бы зажег, — машет фоткой в воздухе, но мне абсолютно безразлично.

Ладно, придется выбирать, а то ведь не отстанут от меня с этой моделью. Да и агентства ждут результата — завтра крайний срок, дальше затягивать нет времени.

Беру первую попавшуюся стопку, а их аж целых десять, и перелистываю карточки.

Боже, как я раньше-то с подобными зажигал! Страшные, как вся моя жизнь, тощие, одни ребра торчат — я даже сейчас понять не могу, что ищу.

— Фигня какая-то, — швыряю стопку на стол, но немного промазываю. Часть фотографий падает на пол, а я наконец-то не сдерживаюсь: — Твою ж…

— Платон Романович! — с издевкой произносит Кирилл. — Ты же генеральный директор, а выражаешься, как…

— Отвалил бы ты от меня, — наклоняюсь и начинаю собирать карточки с пола.

— Учить тебя и учить, — смеется друг, а по совместительству коммерческий директор моей компании, но я пропускаю мимо ушей.

Последняя фотография валяется на полу. Все остальные поднял. Только почему-то глаз именно сейчас цепляется за изображение симпатичной девушки.

Как-то предыдущие не зацепили, а эта…

— Кристи Мэй, — читаю на обратной стороне карточки, когда поднимаю ее с пола, и снова поворачиваю изображением к себе. — Они специально такие дурацкие псевдонимы себе придумывают?

— Нашел? — Кирюха привстает со стула и пытается заглянуть, а я не свожу взгляда с фотографии.

Невысокая, темненькая, с приятными формами — все, как мне нравится. Серьезный, осознанный взгляд, а не то что эти разукрашенные фифы с типа «страстью» на физиономии. Фу, противно смотреть, но только не сейчас.

— Агентство моделей «Diamonds», — снова читаю на обратной стороне карточки. — Вызывай! — поднимаю взгляд на опешившего Кирилла. — Будем завтра переговоры вести.

— Как скажешь, — парень пожимает плечами и выходит из моего кабинета, а я все никак не могу оторвать взгляда от фото девушки.

— Кристи… Кристи… Что-то не припомню, — бубню себе под нос, рассматривая внимательно симпатичное личико.

Никак не припомню, как ни пытаюсь память напрячь. Даже голова, кажется, перестает так сильно болеть, пока внимательно рассматриваю изображение этой Кристи.

И с каждой минутой мне все больше кажется, что девушку на фотке я где-то уже видел.

Только вот где?