Кредит на любовь

Илона Шикова, 2020

Полная свобода – совсем недавно об этом я могла только мечтать. И вот – море, пляж и долгожданный отдых… Это ли не рай! Да только мой отпуск посмел испортить один наглый красавчик. С самого первого взгляда он просто вывел меня из себя! Еще и кличку придумал, дурацкую. А потом… спас, очаровал и исчез, даже не попрощавшись. Но судьба иногда дает нам второй шанс. Сможем ли мы его не упустить? Содержит нецензурную брань

Пролог

Ринат

— Ты переходишь все границы! — отец кричит так, что стены кабинета вот-вот разлетятся на мелкие кусочки.

— Да не ори ты, а то оглохнуть можно, — машу рукой в ответ и фыркаю, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу.

Взял моду в последнее время — чуть что, сразу в крик. И нет бы разобрался для начала, кто прав, а кто виноват. Но он продолжает пылать гневом, глядя, как я усмехаюсь на его очередную гневную тираду.

Не по душе, папочка, мое ехидство?

— Это моя женщина, — произносит отец чуть ли не по слогам.

— Даже не претендую, — я развожу руками в стороны. — Нахрена она мне сдалась, скажи на милость?

— Тогда объясни мне, — уже спокойнее продолжает мой родитель. — Зачем ты к ней приставал?

— Опять двадцать пять, — я закатываю глаза, так как слушать и дальше этот бред выше моих сил.

Я понимаю, что, несмотря на свой возраст, отец считает себя молодым. И женщин подбирает исключительно до тридцати — со смазливыми мордашками, идеальной фигурой, но полным отсутствием мозгов. А зачем, спрашивается, им эти самые мозги, если единственное, что они должны делать — это удовлетворять сексуальные фантазии моего родителя и тратить его деньги.

Но все его пассии, без исключения, сами норовят залезть ко мне в постель, о чем я не раз сообщал отцу. Но он меня даже слушать не хочет, безоговорочно веря своим избранницам на слово.

— Молчать! — снова орет отец и стучит кулаком по столу. — Это мой дом, и ты обязан уважать мою женщину, это понятно?

— Тогда сам объясни ей, чтобы забыла дорогу в мою спальню, — я встаю с кресла, так как считаю дальнейшее продолжение нашего разговора бессмысленным. Достал уже кричать и воспитывать.

Поздно спохватился.

Я все равно ему ничего не докажу, так стоит ли распинаться в очередной раз, что это Эльвира (надо же, какое имя себе придумала эта крашеная выдра) сама залезла ко мне под одеяло, когда отец был в командировке? А также пригрозила, что у меня будут проблемы, если я с ней не пересплю.

Выставил нахалку из комнаты, пообещав в следующий раз отрезать ей палец, если она будет свои грязные руки протягивать к моему телу.

— Ты невыносим, — отец плюхается в кожаное кресло и тяжело вздыхает. — Я столько лет терплю твои выходки. Сначала школа, потом институт. Напомни, сколько раз тебя оттуда выгоняли? — он прищуривается, глядя, как я начинаю закипать.

Вот зачем он это сейчас вспоминает? Мою бурную молодость, кипящий адреналин и кучу ошибок?

— Я могу напомнить, — совсем не дружелюбно произношу в ответ, — сколько баб сменилось в этом доме после смерти матери.

— Как ты смеешь меня упрекать? — отец медленно встает с кресла, пылая гневом. — Вон! — тычет пальцем на дверь.

— С пребольшим удовольствием, — язвлю в ответ, так как ни его, ни его драгоценную Эльвирочку видеть больше не желаю.

Разворачиваюсь и направляюсь к двери.

— Ты не понял, — слышу вслед и останавливаюсь. Медленно поворачиваюсь к своему родителю лицом и впиваюсь в него взглядом. — Кредитки на стол!

Твою мать, он это сейчас серьезно? Променять единственного сына на какую-то стерву? Которой цена три копейки в базарный день. Которой нужны только его деньги, а не он сам. Сколько раз я ему говорил, чтобы нашел нормальную женщину, а не таскал в дом этих крашенных дур, у которых на уме только тряпки, бабки и курорты. А также я в их постели в качестве трофея.

— Ты же сейчас шутишь? — произношу чуть ли не по слогам, не сводя взгляда с сердитого лица отца.

— Сколько раз я вытаскивал тебя из передряг, — он игнорирует мой полувопрос-полуутверждение. — Платил, чтобы тебя не выгнали из университета, чтобы не забрали в армию и не посадили в тюрьму, не дай Бог?

— Папа, давай мы сейчас успокоимся, — я делаю шаг вперед, но отец в ответ лишь сверлит взглядом.

— Карточки на стол, я их все равно заблокирую.

Поджимаю губы, кривлю рот, показывая свое неудовольствие. Карточки, говоришь? Ну-ну, посмотрим, что ты дальше запоешь.

— Да ради Бога, — достаю из заднего кармана кошелек, открываю его и извлекаю кредитки. Швыряю прямоугольные куски пластика на стол, и они разлетаются по всей поверхности. — Доволен?

— Ключи от машины, — уже довольно спокойно произносит отец.

— Я ее сам собирал! — в очередной раз впиваюсь в него взглядом, наблюдая, как в его глазах появляется блеск превосходства.

— На мои деньги, — кивает отец в подтверждение своих слов.

Черт, черт, черт! Какого лешего он так со мной поступает? Это точно страшный сон — иначе я не могу придумать объяснения! За все мои двадцать шесть лет подобное происходит впервые!

Медленно достаю из другого кармана ключи, несколько секунд смотрю на них, после чего кривлюсь и швыряю их на стол вслед за кредитками.

— Подавись! — шиплю, и уже не сдерживаю своих эмоций. Руки сжимаются в кулаки, а в голове крутятся исключительно нецензурные выражения. — Трусы тоже заберешь?

— А теперь, мой мальчик, — отец складывает руки на груди, игнорируя мой язвительный вопрос. — Попробуй сам заработать хотя бы один рубль. Без моей помощи, так сказать. Даю тебе на это три года. Если докажешь, что ты на что-то способен кроме того, что шляться по клубам, гонять на тачке и задирать девкам юбки, сделаю тебя вице-президентом компании. А через пару лет и президентом.

— Если ты не забыл, то половина этой самой компании принадлежит мне.

— Не забыл, — отец мотает головой из стороны в сторону. — Но без моей подписи ты никто в этой самой компании, понятно?

— Да пошел ты, — разворачиваюсь к родителю спиной и направляюсь к выходу. — Без тебя справлюсь. И больше ты меня здесь никогда не увидишь, — я делаю ему ручкой и выхожу в холл, громко хлопая дверью. — Козел, — бурчу себе под нос, быстрым шагом пересекая помещение.

Взбегаю по лестнице на второй этаж и открываю первую дверь по левой стороне. Моя личная комната. Как же я буду по тебе скучать! Но назад дороги нет, даже если отец начнет умолять меня остаться, раскаявшись в своих словах. Сам себя потом уважать перестану, если поведусь на его уговоры.

Ненавижу его! Всеми фибрами своей души! Не знаю, как мама прощала ему постоянные измены, при этом находя в нем какие-то положительные качества. Наглый, самоуверенный и самовлюбленный кретин, который ничего не видит дальше своего носа. И который любит только себя, а еще меня пытается обвинить во всех смертных грехах.

Достаю из шкафа спортивную сумку и начинаю забрасывать туда шмотки. На дворе лето, поэтому тащить с собой зимние вещи не вижу смысла. Свалю из этого города, авось где-нибудь и устроюсь. Но сначала надо решить вопрос с транспортом.

Достаю смартфон — слава Богу, хоть его отец не забрал, и набираю номер знакомого, торгующего подержанными тачками.

— Какие люди на проводе, — Игорек усмехается мне прямо в ухо. — Неужто свою красавицу решил продать? Ты же знаешь, я давно на нее глаз положил.

— Не угадал, — кривлюсь, так как болезненно отношусь к упоминанию о своей машине.

Я купил ее разбитую за три копейки. Вместе с другом отремонтировал, заново вернув ее к жизни. И вот теперь нас разлучили, а я так гордился, что хоть что-то в этой жизни сделал сам, своими руками.

Без помощи отца!

— Тогда я весь во внимании, — голос Игоря становится серьезным. — Случилось чего?

— Тачка нужна, — я тяжело вздыхаю, прикидывая, какую сумму могу сейчас потратить на личный транспорт. — Недорогая, но чтобы бегала. Ремонтировать нет времени. Поможешь?

— Подъезжай, — смеется мой знакомый. — Даже не буду спрашивать, на кой хрен тебе это старье понадобилось. Есть парочка вариантов, что-нибудь подберем.

Мы прощаемся, и я первым нажимаю сброс. Теперь осталось решить вопрос с деньгами. Закрываю глаза и тяжело вздыхаю.

Мама…

Как же мне тебя не хватает. Одиннадцать лет прошло со дня с твоей смерти, а до сих пор не покидает чувство, что я потерял кусочек себя. Ты единственная, кто меня всегда понимал с полуслова. Даже с полувзгляда. Терпела все мои взбрыки, и ни разу не упрекнула. Даже голоса не повысила. И всегда находила нужные слова.

Стон вырывается из груди — спасибо тебе, моя хорошая, что позаботилась о будущем сына. Переписала на меня свою долю в семейном бизнесе, проигнорировав предупреждение отца, а также…

Встаю и направляюсь к письменному столу. Здесь у меня что-то на подобие тайника. Извлекаю содержимое — старые фотографии, любовные записки и… пластиковая карточка.

Мама подарила мне личный счет на четырнадцатилетние. Сказав, что это мой неприкосновенный запас на крайний случай. И вот он настал.

Каждые четыре года я менял кусок пластика, так как срок годности истекал. И ни разу не посмотрел на сумму, которая числилась на счету. Что-то вроде бессрочного депозита, о котором отец, я надеюсь, не знает до сих пор. А даже если и знает, все равно не сможет ничего сделать.

— Спасибо, моя мамулечка, — произношу негромко в пустоту, складываю назад старые вещи в тайник, закрываю молнию на сумке, перекидываю ее через плечо и покидаю комнату.

Спускаюсь по лестнице, а внизу меня уже ждет Эльвира. Бесит и раздражает неимоверно, но я сцепляю зубы и прохожу мимо, однако цепкие женские пальчики ловят меня за руку.

— Я же предупреждала, что будут проблемы, — она стоит за моей спиной и шепчет мне на ухо.

Замираю на месте, закатываю глаза и резко выдыхаю, чтобы не наговорить гадостей.

— Руку убери, — произношу негромко, но, надеюсь, доходчиво.

— Мы еще можем все изменить, — не унимается крашеная блондинка. Господи, какая же она дура! — Ринат…

— Я сказал, руку убери от меня, — перебиваю, не желая и дальше слушать ее бредни. — Иначе, — поворачиваю голову назад, чтобы эта стерва увидела мой взгляд, полный ненависти, — как и обещал, сломаю палец. Мне уже пофиг.

— Что здесь происходит? — слышу грозный рык моего папочки, и Эльвира отпрыгивает в сторону подальше от меня.

— Дорогой… — пищит, делая невинные глаза, а я усмехаюсь подобной наглости.

— Ты еще здесь? — а это, как я понимаю, адресуется мне.

— Уже ухожу, — произношу, даже не взглянув на отца.

Пересекаю холл, слушая грозный рык отца, который отчитывает Эльвиру, и ее тупые отмазки, вроде как это я во всем виноват и не даю ей, бедненькой, прохода. Но мне уже действительно пофиг.

Останавливаюсь возле ворот и поворачиваюсь лицом к дому. Я буду по нему скучать. Очень. Здесь прошла часть моего детства, когда отец уже встал крепко на ноги и позволил себе купить собственное жилье. А также вся юность. Здесь я был счастлив, потому что всегда знал — есть дом, куда всегда можно вернуться.

Но прав отец, пора взрослеть. И попробовать хоть что-то в этой жизни сделать самому.

Резко разворачиваюсь, чтобы больше не думать о плохом, и выхожу на дорогу…