Вредина для Чемпиона

Илона Шикова, 2021

Меня зовут Алексей Пантелеймонов, и до недавнего времени я не представлял свою дальнейшую жизнь без спорта. Пока отец не “подложил свинью” – переписал на меня весь свой бизнес. И теперь вместо чемпионата мира мне приходится сидеть в кресле генерального директора. Еще и случайная встреча с одной очаровательной врединой спутала все карты. Я ненавижу ее, потому что пять лет назад она мне не поверила, перечеркнув всё, что между нами было. И сейчас я собираюсь ей отомстить, забрав самое дорогое, что у нее есть. Только к чему приведет моя месть? От ненависти до любви один шаг, но между нами пока целая пропасть…

Глава 17

Несколько секунд стою на месте, не шевелясь. Черт, что же делать?

“Отомри, Леха. Для начала хотя бы пульс проверь”, — в голове появляется какой-то странный голос, и я понимаю, что своим ступором могу сделать только хуже.

Подхожу ближе, присаживаюсь, после чего становлюсь одним коленом на лед и дотрагиваюсь пальцами до девушки — руки ледяные, кожа на лице холодная, и шея, кстати, тоже. Слава Богу, хоть пульс бьется. Надо что-то срочно с ней делать.

— Господи, — вопит где-то рядом женский голос. — Людей уже прямо на улице посреди белого дня убивают. Скорую вызывайте! Срочно!

— Эй, ты жива? — трясу девушку за плечи, игнорируя резвую старушку. — Очнись.

— Бедная деточка, — продолжает верещать бабулька. — Ирод проклятый, что ж ты с ней сделал?

— Бабка, не ори, и так башка болит, — произносит темноволосая красавица и открывает глаза. Они так близко, что я смотрю в них и не могу отвести взгляда. — Я попала в Рай, — девушка закрывает снова глаза, а я усмехаюсь. — А ты — ангел!

— Да пока еще вроде на земле, — я поднимаю ее, чтобы она могла сесть. — Как чувствуешь себя?

— Точно не ангел? — она прищуривает один глаз, после чего поднимает руку и проводит пальцами по моим волосам. — Снег, — тяжело вздыхает. — А я так надеялась.

— Скорую вызывайте и полицию! — продолжает вопить бабулька.

И где только берутся столь ответственные граждане, причем в самый неподходящий момент!

Девушка пытается встать, но кривится, так как, видимо, слишком сильно я ударил ее по ноге. Может, и правда, скорую вызвать, или хотя бы отвезти девчонку в травмпункт?

Я все же надеюсь, что ничего слишком серьезного и критического с ней не случилось, иначе бы она не пыталась закрыть рот резвой старушке, которая, кстати заступается именно за красотку темноволосую, обвиняя меня во всех смертных грехах.

— Бабка, — снова кривится девушка. — Вот просила же не орать. Голова болит, нога болит, и день сегодня дерьмовый. Еще и ты вопишь над ухом, как потерпевшая. Иди с Богом, мы тут сами разберемся, кого вызывать, а кого нет.

— Хамка! — фыркает бабулька. — Неблагодарная!

Разворачивается и направляется на противоположную строну дороги, а мы вдвоем лишь усмехаемся, провожая старушку взглядом.

— Давай помогу, — я придерживаю девушку, но она все равно не может встать. К тому же начинает дрожать так сильно, что слышно клацанье зубов. — Твою ж…

Беру девушку на руки и подношу к автомобилю. Ставлю ее на землю, открываю переднюю пассажирскую дверь и помогаю незнакомке забраться в салон.

Сзади уже выстроилась небольшая пробка, но я игнорирую сигналы недовольных водителей. Аккуратно выруливаю со встречной полосы, поворачиваю вправо и через несколько метров заезжаю на стоянку супермаркета, чтобы поговорить с незнакомкой и решить, как поступить дальше. То, что бросить я ее не могу — это факт, причем неоспоримый.

Я виноват и должен нести ответственность за содеянное. Придется на вечер стать нянькой для взбалмошной девицы. Хотя она мне нравится — огромные темно-карие глаза, длинные черные волосы и очаровательная улыбка — все в комплекте делает ее очень красивой.

Если бы не ехидный язычок.

— Как себя чувствуешь? — я первым прерываю молчание, наблюдая, как девушка трет заледеневшие руки друг о друга.

— Да вроде нормально, — она дышит в ладошки и продолжает дрожать. — Испугалась больше, а так все в порядке.

— Может, лучше в больницу? Врачу тебя покажем, вдруг что-то серьезное?

— Ой! — девушка кривится и цокает языком. — Ничего там серьезного нет. Поболит и перестанет.

— Как скажешь, — улыбаюсь в ответ. — Тогда побуду твоим личным водителем, если не возражаешь. Говори, куда тебя отвезти — доставлю в лучшем виде.

— Ага, — ворчит темноволосая красотка. — Я заметила, как ты умеешь доставлять в лучшем виде. Лучше скажи, как так получилось, что машина твоя на встречке оказалась? Я вроде на зеленый свет переходила…

— Я виноват, не отрицаю, — поворачиваю голову в ее сторону. — Долго будешь доставать? Скажи, куда тебя отвезти — в больницу, домой или куда ты там торопилась.

Как-то резковато у меня получается, но девчонка игнорирует мой повышенный тон. Ухмыляется, глядя мне прямо в глаза, а у самой в этих самых глазах черти пляшут. Вот же упрямица! Чувствую, намучаюсь я с ней за сегодняшний вечер.

— Времени сколько? — спокойно спрашивает незнакомка, а я поднимаю одну бровь вверх в немом изумлении. — У меня телефон сдох, не могу посмотреть.

Достаю свой гаджет из бардачка, куда положил его, когда помогал девушке сесть на переднее пассажирское кресло, и включаю экран.

— Почти половина восьмого, — произношу, и тут мой мобильный оживает. На экране номер отца, хоть я про него уже и забыл. — Черт, — тяжело вздыхаю и принимаю вызов. — Да, пап.

— Сынок, ты скоро? У тебя все в порядке?

— Я сегодня не приеду, — произношу, глядя на сидящую рядом девушку. — У меня небольшой форс-мажор нарисовался.

— Помощь нужна? — голос отца становится испуганным. — Скажи, чем помочь, я все сделаю.

— Не надо ничем помогать, — я пытаюсь держать себя в руках, но чувствую, что надолго меня не хватит. — Давай перенесем встречу на понедельник. Сегодня, правда, не могу.

И первым отключаюсь, чтобы не слушать нравоучения или бесконечные вопросы о том, что случилось, и чем он может мне помочь.

— Я могу и сама добраться, — как ни в чем не бывало произносит темноволосая красотка. — А ты езжай на встречу с отцом.

— Помолчи, без тебя тошно, — все-таки не сдерживаюсь и выдаю девчонке довольно резко. — Ты можешь сказать, куда тебе надо ехать? — довольно громко вырывается у меня, а она отвечает на повышенных тонах:

— Не знаю!

Глаза горят, щеки раскраснелись, и видно невооруженным взглядом, что уже отошла и от шока, и от холода. Но ее последняя фраза заставляет меня округлить глаза и уже спокойнее произнести:

— Что значит, не знаешь?