Несвоевременные

Ида Эфемер

История о перемещениях во времени, симулякрах и о гениальном психиатре, в котором доброта в итоге победила холодный разум. Фантазии, письма из будущего, генерации нейросети, сны, видения – и, наконец, откровение: каждый книжный герой подспудно знает своего автора.

Редактор Гелла Браилова

© Ида Эфемер, 2023

ISBN 978-5-0060-3449-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Дверной звонок трижды отрывисто звякнул. Потом — тоже трижды — издал долгое механическое жужжание и наконец закольцевал звуковую композицию, снова звякнув троекратно. Хозяйка квартиры знала: пришёл доктор. Так проявлялось его эксцентричное чувство юмора: в этот дом доктор всегда входил, вызванивая сигнал бедствия морзянкой.

— Mayday! — услышал он отзыв на свой бессловесный пароль, и дверь открылась. — Заходи, мореплаватель. Сейчас чайник поставлю, будешь греться.

Женщина в байковом домашнем костюме и с завязанными узлом волосами стояла перед ним, улыбаясь уголком рта.

— Ну какой из меня мореплаватель! — улыбнулся тот в ответ и перешагнул порог. Он раскраснелся с мороза, из-за запотевших от дыхания стёкол очков совсем не было видно его глаз. — Подумаешь — ходил юнгой на кораблике тридцать лет тому назад… Ты зачем в такую рань меня выдернула? Только выдался первый настоящий выходной за месяц, только раскатал губу поспать всласть…

— Вот и не раскатывай! — резко и с задором оборвала его женщина. — Новый год на носу — в праздники и выспишься. Ведь знаешь: без причины не звонила бы.

Она прошла в кухню и оттуда позвала его: «Проходи, не топчись. Тебе чаю или кофе?»

— Кофейку бы выпил с твоего позволения.

Доктор вошёл и сел за стол. Пока хозяйка ворочала турку на горячей конфорке, дожидаясь, когда гуща пойдёт пеной, он не выдержал и спросил: «Так что у тебя стряслось?»

Та вздохнула, не поворачиваясь.

— Не знаю, как быть, Эд. Не ладится у меня с Софусом.

— Совсем не ладится? — Доктор вставил бессмысленное уточнение.

— Никак. — Она помотала головой. — Мне опять нужна твоя помощь. Без тебя его не вытяну.

— Я же психиатр! — рассмеялся тот. — Психиатр, а не…

— А то я не знаю. Значит, как никто другой, разбираешься в человеке. Да неживой он какой-то — этот Софус! Ни рыба ни мясо.

Она наконец повернулась к собеседнику и отодвинулась от плиты. Турка, улучив момент, изверглась маленьким вулканом, и огонь, издав натужное шипение, погас от пахучего кофейного плевка.

— Разиня! — воскликнула женщина, схватившись за голову, и бросилась обратно к плите. Одной рукой она взялась за ручку турки, другую протянула к лежащей на столешнице тряпке.

— Погоди, — окликнул её доктор. — Я сам уберу потом. Это же из-за меня произошло, я отвлёк тебя. Давай-ка разольём уже кофе и потолкуем.

Хозяйка поспешно капнула в турку холодной воды — осадить не выкипевшую гущу, — разлила кофе по чашкам сквозь ситечко и, ловко поставив их на бамбуковую циновку, защищающую поверхность стола, села напротив доктора.

— Проблема с Софусом… — Тот сделал осторожный глоток: горячо — и вернулся к разговору. — Показывай. Где он?

— Здесь! — Женщина кивнула в сторону подоконника, слегка задёрнутого занавесками с травяным узором.

— Прямо здесь? — Доктор недоверчиво покосился на неё.

— Здесь, — повторила она. На подоконнике лежал ноутбук.

— Дай мне взглянуть на него. Открывай файл.

— Не могу. Давай без файла пока: ты уже наизусть историю Софуса знаешь. Лучше устроим мозговой штурм.

— Да ноутбук у меня забарахлил, — объяснила женщина, прочтя в лице друга непонимание. — Перегреваться стал. Я его вскрывала, чистила — что мёртвому припарка. А тут вообще учудил: синий экран выдал.

— Плохо ты с ним обращалась, — шутливо пожурил доктор.

— Нет, хорошо, — возразила хозяйка. — Ведь он старик уже. Я его когда покупала? В две тысячи семнадцатом. Семь лет прошло. Почти восемь. Столько не живут!

— Живут и дольше, — заметил доктор. — Это я о технике сейчас. А герои книг — те вообще должны жить вечно. Ты своего Софуса на века создавала? То-то. Мы его вызволим. Мозговой штурм подождёт, у меня есть идея попрактичнее: весь твой труд я на другой носитель скопирую, и ты продолжишь вдыхать в героев жизнь. Обессмертишь Софуса.

— Да не смогу я! — взмолилась женщина.

— Ты с твоим талантом — и не сможешь? Ты писатель. Ты автор вселенной. Кто, если не ты?

— Я для того тебя и звала! Не получается у меня его оживить, картонный он. Берусь прописывать личность, характер, предысторию — будто ступор находит. Попала в творческий застой, словно в омут, и не выплыву.

— Выплывешь! — Доктор ободряюще потрепал её по плечу. — У меня есть идея. Заберу-ка я у тебя ноутбук в починку — а тебе взамен принесу свой старенький рабочий компьютер. Я его хорошенечко почистил от личных файлов, и он давно простаивает, так что не торопись возвращать. А ещё в нём есть секрет: я снабдил его мозгами и капелькой писательского дара. До твоего дарования машине, безусловно, далеко, но кое в чём искусственный интеллект станет тебе подспорьем — а может, и соавтором, который будет вместе с тобой лепить и приглаживать образы героев. Только запусти нейросеть — увидишь, как это работает.

— Не доведут до добра твои затеи, Эдмунд! — всё с той же задорной смешинкой сказала писательница. — Да что там, уже не довели: сколько лет назад я хотела бросить писать, помнишь? Не помню и сама. А ты не позволил. Сказал: «Пиши, Ида! Кто, если не ты?» — совсем как сейчас. А ведь я могла бы, например, уйти в медицину за тобой. Или полететь в космос. Или ездить с гуманитарной миссией в Камбоджу, поставляя жителям озера Тонлесап продовольствие и лекарства от малярии. Или, что самое невероятное, выйти замуж и осесть в домохозяйках. Но нет же, так и влачу жизнь писательскую!

Тут она громко, заливисто рассмеялась, встала и дружески поцеловала доктора в макушку.

— Что бы я без тебя делала, Эд! Неси компьютер. Живой разум писателя — и искусственный интеллект: посмотрим, кто кого.

Прошло несколько месяцев. Доктор сидел на еженедельном совещании, когда его телефон тревожно заголосил: «Mayday! Mayday!» Узнав позывные, он вскочил как ошпаренный и поспешил отключить звук. Главный врач, который в тот момент держал речь, взглянул на него понимающе и, не прерываясь, жестом разрешил выйти.

— Ида! — выпалил доктор, как только услышал в трубке голос. — Что случилось?!

— Ничего, Эд. — Она говорила непривычно тихо, но совершенно невозмутимо при этом.

— Ты перепугала меня! Я думал, что-то… Что за ребячество, Ида?! У меня рабочее время, ты же знаешь мой график. Почему ты вечно такая несвоевременная?

— Ты сам такой же. Не кипятись, я ненадолго.

— Ладно, говори, — сказал доктор остывая. — Раз уж я прервался, чтобы ответить тебе, давай не будем тянуть резину.

— Мне уехать нужно. Не знаю, надолго ли. Я дам знать, как только вернусь. Звоню попросить тебя присмотреть за детьми. Ты не бросишь их?

— Какими детьми?! — оторопел доктор.

— Моими литературными детищами! — Она усмехнулась. — Они мне как родные стали. Живут своей жизнью, а я всё равно о них забочусь. Но скоро не смогу.

— Вот видишь! А совсем недавно говорила, что Софус у тебя не оживает.

— Не без твоей помощи, Эд, он ожил.

— Уж не надо, — отмахнулся тот. — Я лишь дал тебе инструмент, а талант позволил тебе верно распорядиться им.

— Да, писательского застоя как не бывало. За считаные недели книга написалась как на духу! Сама! Ах да, ты не брался за редактирование?

— Всё никак не дойдут руки, — виновато ответил доктор.

— Работа, понимаю. Не откладывай в долгий ящик, пожалуйста: издатель заинтересовался. Уже предложил мне контракт. Я могла бы нанять стороннего редактора, но тебе доверяю больше. Это же в чём-то наше совместное детище. Оставлю тебе ключи от квартиры в почтовом ящике, как обычно, — приходи. А компьютер мой всегда включён, можешь подсоединяться в любой момент. Полагаюсь на тебя. Беги работай. Не задерживаю.

«До скорого, — только и сказал доктор в уже смолкшую трубку. — Не брошу я твоих детей, Ида. И истории не дам заглохнуть. Когда писатель ставит точку, история на самом деле только начинается…»