Как моя жена изменяла мне

Игорь Соколов

Сборник рассказов о любви. Часть рассказов объединяет три символа – Любовь, Абсурд и Преступление, именно так и назывался этот цикл. Но данный цикл был объединен и с другими юмористическими и эротическими рассказами автора.

Дизайнер обложки Игорь Павлович Соколов

Иллюстратор Жан Труве

© Игорь Соколов, 2017

© Игорь Павлович Соколов, дизайн обложки, 2017

© Жан Труве, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4474-1277-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Муж и жена как одна сатана

Безумству храбрых поем мы песню.

М. Горький

Эта история случилась совсем недавно с моим очень хорошим приятелем. Просто однажды он напился и рассказал ее мне.

«Моя жена была очень маленькая, зато ласковая и нежная, и не только в постели. Когда я что-нибудь делал не так, да еще нервничал, она мне очень мило улыбалась, манила к себе пальчиком и тихо шептала на ушко: «Ах, мой котик, не расстраивайся!» И почему я тогда сбежал от нее, до сих пор не могу понять, хотя фигли тут думать! Скорее всего, по своей бесшабашной наивности я думал, что в жизни всегда существуют еще более лучшие варианты, главное, только не робеть и хватать свою судьбу за ноги! Так или иначе, а мне попадались самые разные женщины, блондинки, брюнетки, толстые, худые, очень аппетитные и ненасытно-сексуальные, но ни одна из них не была такой доброй и ласковой, такой обаятельной и внимательной как моя жена!

Вспоминая мою драгоценную спутницу, я ночами часто плакал, по нескольку раз прокуручивая видеозапись нашей свадьбы. Когда я снова попытался вернуться к жене, у нее уже был другой мужчина. Этот здоровенный и низколобый зверь быстро схватил меня за шиворот и выкинул за дверь, да еще крикнул вдогонку, что переломает мне ноги, если еще раз увидит меня у моей жены! Моя дорогая половинка в это время, молча за его спиной, улыбалась мне и плакала, помахивая на прощание белым носовым платком. Тогда я вышел на улицу весь красный от возмущения, сел на скамейку и тоже заплакал.

В эту минуту мне не хотелось жить, а еще я думал, что моя жизнь потеряла для меня всякий смысл, и не фига тут мне делать! От отчаяния я даже решился чем нибудь отравиться. Поскольку моя душа уже была отравлена глупым существованием, я надумал излечить её, напившись водки.

Но от водки на голодный желудок у меня сильно разболелся живот, а ещё через две минуты меня как-то благополучно вырвало! Возможно, и я в этом абсолютно уверен, Бог проявил ко мне свое милосердие, и в то же самое время, ко мне пришла моя жена. Оказалось, что она тоже жутко страдала и мучилась, и тоже пыталась зацепить себя за что нибудь, но люстра вместе с ней оборвалась, и женушка моя упала, слегка прихватив вместе с вырванной люстрой и часть потолка. Вскоре к ней прибежал жаловаться сосед сверху, у которого начал проваливаться пол.

Ну, а потом сосед ее вдруг пожалел и остался у нее жить.

Сначала она вроде не хотела, всё ещё надеясь на мое возвращение, но он, гад уломал её своими подарками. Ведь когда у него начал проваливаться пол, он сразу же прибежал к ней с цветами и с шампанским. Ну, а потом перед этими событиями, она видела меня на улице, идущим под ручку, с какой-то отвратительной блондинкой, и поэтому сразу после неудачного суицида, уже ближе к вечеру, отдалась соседу.

Сосед немедленно переехал к ней, а свою квартиру продал, а деньги положил в банк под большие проценты.

И что теперь нам делать, она не знает! Со слезами обнял я мою нежную супругу и все ей простил, и она меня тоже!

Ах, Боже! И вот мы с нею стали думать, как избавиться от этого злополучного соседа! Я тут же предложил его отравить, но моя ненаглядная никак не соглашалась. Уж очень она боялась, что врачи вскроют его, проведут анализы и узнают причину его смерти, а нас за это вместе-то и осудят!

Тогда я предложил ему на голову сверху, с крыши сбросить кирпич! Эта идея очень понравилась моей жене, и мы вместе стали тщательно обдумывать план ее реализации. В ту минуту эта идея нам показалась удачной и легко осуществимой. Мало ли какие кирпичи не падают с крыши, об этом даже что-то вроде поговорки есть или какого-то афоризма.

И настал день и час Икс. Я заранее забрался с дюжиной кирпичей на крышу, чтобы уж точно попасть куда следует, захоронился за будкой на крыше и стал ждать.

Наконец показалась его блестящая лысина! Я со всего маху шлеп ему кирпичиком по башке, а сам бежать со всех ног! Однако, кирпич лишь частично задел его голову, из-за чего сосед остался жив, но с этих пор у него чего-то плохо стало с памятью, и вообще с головой.

Кроме всего прочего, у него возникла какая-то необъяснимая агрессия к моей жене. По ночам он заставлял ее вставать на четвереньки и целовать ему ноги, а сам в этот момент бил ее ремнем по голой попе, приговаривая: «Люби меня, не то убью!»

— Хорошо, хорошо, я тебя слушаюсь, — торопливо всхлипывала моя жена. Теперь она уже боялась его убивать, а об измене ему со мной не могло быть и речи!

— Но я же твой муж! Мы с тобою даже не развелись! — убеждал ее я.

— Это не имеет никакого значения! — отвечала моя жена и тут же рыдала, не в силах справиться со своим страхом.

Так моя жизнь превратилась в ад! Я понял, что смогу назад заполучить свою жену, только убив соседа, но как это сделать лучше, я не знал и целыми днями ломал над этим голову.

Из-за частых провалов в памяти соседа уволили с работы, но самое ужасное, что он стал путать мою жену со своей бывшей женой, которая сбежала от него с каким-то генералом, и теперь он наказывал ее как свою бывшую. Временами память возвращалась к нему, и тогда он просил у моей жены прощения.

— Очень хорошо, я тебя прощаю, — со страхом говорила ему моя жена. Однако, чем больше она его боялась, тем больше напоминала ему его бывшую жену.

День за днем его пытки становились все более изощренными. Как-то раз он приделал к потолку здоровенный крюк, за который подвешивал связанную по рукам и ногам жену, и в этом положении овладевал ею сзади, при этом хлеща ее по спине плеткой, и заставляя громко и безнадежно долго повторять свое имя.

— Петя, Петя, Петечка! — кричала моя плачущая жена. Когда она мне это рассказывала, волосы у меня на голове встали дыбом, а зубы заскрипели так, будто я уже в предвкушении мысленно пожирал этого мерзавца! Наконец я не выдержал и снова пошел к себе домой.

На этот раз я открыл дверь своим ключом. Зная, что сосед намного здоровей меня, я заранее прихватил с собой ножик, но он мне совершенно не понадобился! Как только я открыл дверь, ко мне в объятья кинулась рыдающая жена. Оказалось, что у нее сдали нервы, и она сама его прикончила нашим же кухонным ножом из набора «бошевских ножей», который я же сам купил в супермаркете на день рождения своей ненаглядной! Просто был момент, когда эта сволочь опять попыталась ее связать, чтобы снова подвесить за крюк и продолжить ее мучение! И все!

От пережитого нами потрясения мы обнялись с нею и заплакали, а вскоре завернули труп соседа в ковер и на такси вывезли за город. Таксисту мы отдали все свои деньги, поскольку были так безмерно счастливы снова оказаться вместе и в своем родном доме, что даже на время утратили чувство реальности. Но, буквально, через три дня таксист приехал к нам и потребовал от нас денег еще больше.

От страха мы с женой едва не спятили, и вообще у нас зуб на зуб не попадал, когда мы ему пообещали в течение месяца достать требуемую сумму. Необходимая сумма у нас была уже через неделю, именно такой срок нам понадобился, чтобы продать квартиру моих родителей, правда солидный кусок нам пришлось отдать фирме, которая очень быстро провернула эту сделку. И тут моя жена совершенно неожиданно предложила убить таксиста.

— В конце концов, он просто так от нас не отвяжется! — убеждала меня жена.

Я с большой неохотою согласился, но в назначенный день таксист так и не явился. Мы с женой так сильно перепугались, что решили тут же обменять нашу квартиру на квартиру в другом районе, а может даже и в другом городе, но в это время, когда мы искали вариант обмена, к нам внезапно явился молодой человек, который представился сыном таксиста и потребовал деньги. От удивления я просто онемел.

— Но позвольте, откуда мы знаем, что именно вы сын таксиста?! А вдруг вы просто проходимец, который, может быть, по пьяной лавочке добыл у нашего визави необходимые сведения?! — вполне логично возразила ему моя жена.

— Ну, тогда посмотрите мой паспорт, вы же, наверное, помните фамилию и имя моего отца?! — и молодой человек протянул нам свой паспорт.

— И паспорт можно подделать! — усмехнулась жена. Для ее моральной поддержки я тоже улыбнулся во весь рот.

— Ну, хорошо, — вздохнул молодой человек, — давайте я вас тогда свезу на могилу своего отца!

— А он, что, уже умер?! — удивились мы.

— Да, — грустно вздохнул молодой человек, — он погиб в автокатастрофе. Сначала попал в аварию, а потом в больнице уже умер. Там в больнице, перед смертью он все же успел мне все рассказать.

— Да, ну, бред какой-то! — рассмеялась моя жена. Желая ее взбодрить, я тоже громко рассмеялся молодому человеку в лицо, а потом выгнал его вон из нашей квартиры. Он сопротивлялся, но очень слабо, что позволило мне за одну минуту избавиться от него.

— Нам надо срочно меняться! — нахмурилась жена. Складка между двух бровей сделала ее

потрясающе суровой женщиной.

— Ну, допустим, мы поменяемся, — вздохнул я, — но эти люди, с которыми мы поменяемся, все-равно будут знать наш новый адрес, то есть свой старый! Так что ничего мы от этого не выиграем!

— Тогда ее надо продать! Продать и купить новую! — уже закричала жена.

— А зачем нам ее продавать, если у нас есть деньги от продажи квартиры моих родителей, — улыбнулся я, успокаивая ее, и гладя по головке ладошкой.

— Какой ты умный! — восхитилась мной она и мы тут же от нахлынувших на нас чувств, совокупились. Совокупление наше было долгим и страстным. Моя жена плакала от счастья за меня, а я плакал от счастья за нее, а потом мы с наслаждением пили эти слезы на щеках друг у друга. Слезы были очень соленые, как морская вода, а волосы были мокрые, как будто мы только что вышли из моря.

В этот же день мы сняли гостиничный номер, а через месяц въехали в новую квартиру, но, буквально, в день нашего вселения молодой человек снова пришел к нам в гости.

Теперь он был более убедителен, и в словах, и в жестах его ощущалась несгибаемая сила злой и ничем неуправляемой кроме жадности, воли.

— От меня не сбежишь! — злорадно усмехался он, сверкая прищуренными хитрыми глазами, — я как сыщик, кого угодно и где угодно разыщу! Если желаете, даже из-под земли достану!

— Ну, мы вам согласны, вы только подождите, — всхлипнула в отчаянье моя жена.

— Чтобы вы опять куда-нибудь удрали?! — засмеялся он весьма нарочитым искусственным смехом. А потом он демонстративно сел на стол и закурил, стряхивая пепел на наш новый ковер. Это так взбесило меня, что я тут же ударил его по голове большой китайской вазой. Ваза разбилась, но его голова осталась цела и невредима, лишь одна небольшая ссадина у него на лбу чуть-чуть кровоточила.

— Вы еще об этом пожалеете, — обиделся молодой человек, направившись к выходу, но в эту минуту моя жена хлопнула его по затылку будильником. Будильник рассыпался, но его голова опять осталась целехонька.

— Хоть бы часы пожалели, — попытался пошутить он, оборачиваясь к жене, но она в этот момент обрушила ему на голову, недопитую нами бутылку шампанского, которую мы раскрыли как раз по случаю нашего с ней новоселья.

Молодой человек успел произнести только один единственный слог: «га», возможно, он хотел сказать «гады» или «гадина», но мы так ничего и не поняли, потому что он умер.

И тут же от нахлынувших на нас чувств, мы с женой расплакались и совокупились, взволнованно поглаживая руками во время совокупления, остывающее тело молодого человека, будто сомневаясь в его тогдашнем существовании…

Уже наученные горьким опытом, мы не стали вызывать такси и завертывать его труп в новый ковер. Мы поступили иначе, мы купили очень большой и вместительный чемодан, куда уложили тело молодого человека, а потом свезли его к нам на дачу, где зарыли его под раскидистой вишней. Весной на ней цвели цветочки, а мы с моей ненаглядной ими любовались, и с неподдельной грустью оплакивали в душе такую короткую и никчемную жизнь молодого человека, и думали, думали: «Как же неисповедимы пути твои, Господи!»

Впрочем, на этом наше с женой злоключение не кончилось! Как-то вечером, наверное, уже спустя год, к нам пришла какая-то старушка и сразу же с порога стала орать, куда мы дели ее внука! Будучи вполне опытным психиатром, я вызвал спецбригаду, которая увезла старушку в психиатрическую больницу, где она и провела остаток своих дней, находясь под неусыпно бдительным взглядом моего ближайшего коллеги. Конечно, тут сразу же возникает вопрос: «А почему тогда я не мог также поступить и с соседом, который истязал и мучил мою жену?!

Наверное, я никогда не смогу найти ответа на этот злополучный вопрос. Возможно, страх моей жены передался и мне, а я в свою очередь был как кролик удавом, парализован этим самым жутким страхом! И еще я хотел умолчать о старушке. Почему-то мне показалось, что моя совесть тогда останется чистой и незапятнанной хотя бы для окружающих меня людей, но постепенно я пришел к выводу, что людям, в общем-то, наплевать какая у меня совесть а вот, перед Богом-то и в самом деле не спрячешься! Он-то у нас, вроде как Вечный, хотя Бог его знает!

И еще, вся моя храбрость во мне была только от нашей с женой безумной любви, от очень страстного и горячего совокупления. И это уже я осознаю все яснее, с каждым днем все яростнее совокупляясь с нею, будто благодаря этим безумным взаимным толчкам нашей плоти, мы смываем с нею с себя все наши грехи!