Кассетный клуб

Игорь Райбан

Замысел в том, как главный герой находится в поисках, в метаниях, в осмыслении Дома для него лично.Россия, наше время. Мир объят пандемией квантвируса. Границы закрыты, города обнесены блокпостами. Книга содержит нецензурную брань.

Чудеса в нас будут верить.

Во снах Фредди обрывками вспоминал прошлые жизни, на заброшенной богом планете. Дик помогал ему, как мог, давая мысленные установки, как обычный оператор сновидений, погружая в нечто. Быстро подросший котенок царственно лежал на его груди, иногда поблескивая смеженными глазками как египетский сфинкс. Выдвинув лапы вперед, словно попирающие земную твердь. Окаменев, сразу становясь невыносимо тяжелым, во много раз. Воплощая собой сосредоточие тысячелетней мудрости.

«… Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко…»

Наивной песней донеслось из Фредди, позабытого Там.

Призывно прозвучало, унося туда в прошлое.

Издалека, которого больше не будет никогда: ропотом умирающего прибоя, в пену об скалы — вдребезги!

Он едва успел в последний момент перекрыть знакомую волну, начавшую вздыматься из глубины, от низа живота, выше к сердцу, и выше к макушке. Но нельзя выпустить луч энергии впустую. Нельзя, не для этого! Из потаенной глубины всплывает врезанное навсегда знание: за него придется страшно платить.

***

Зимний мороз, иголками впивался в полуодетое мальчишеское тельце, прорываясь через защитный кокон.

Легкая одежонка, в которой находился Фредди на момент проваливания, оказалась ему велика. На добрый десяток размеров. Однако выбирать не приходилось.

Подоткнув штаны—мешки, он закутался в большую футболку, обернув её вокруг позабытого тела, с острыми костяшками выпирающих ключиц. Рядом задрожал и басовито замурлыкал Дик, будто хотел о чем-то сказать ему по привычке, на кошачьем языке. А здесь общение, шло по другим принципам.

«Как же прехолодно и премерзко! — ярко уловил Фредди мысль визави, — что мы делаем дальше? Надеюсь, здесь крыс не придется ловить и душить! Фырр, ну их к заклятым собакам!»

Проводник по погружению поначалу поджал, но привыкнув к непривычной обстановке, помахивал тигриным хвостом, потом брезгливо фыркнув, тряхнул красивой железкой на шее, светящийся изнутри. У Дика и раньше имелся хвост, всем хвостам хвост. Заботясь о нем как о главном украшение себя любимого, каждое утро начиналось с тщательного умывания, вылизывая его до кончика. Но этот хвост казался поистине королевским опахалом. Неказистый ошейник от блох, преобразился в нагрудный мерцающий светом амулет с острейшими шипами из металла. Дик увеличился в размерах, с доброго булгаковского Бегемота, а то раз в пять громадней. Коты умеют менять размер, в реале экстремальных ситуациях: то уменьшаться, то увеличиваться. А Фредди наоборот уменьшился, каким ему надлежало быть в то время. Теперь он доставал макушкой Дику только до холки.

Раньше молодой котик, с завистью смотрел на его, думая как вырасти самым большим, это явно читалась в его хитрющих глазках: « Мур-мур-мур, какой же ты преогромный и пребольшой. Наверное кушал много, надо мне тоже много кушать».

Что Дик и делал, уплетая по три порции за раз.

Килограммовая пачка кошачьего корма улетала за три дня, не считая мясной вырезки.

В зимней темноте ведомый тигр потянулся, разминаясь от вынужденной спячки, по кошачьему выгнул спину, густая шерсть на загривке встала дыбом. Он тоже становился самим собой: истинным зверем, по праву рождения.

Снисходительно поглядывая на Фредди сверху зелеными глазами, с узкими вертикальными зрачками.

Ожидая ментальных приказов, серебристый тигр нетерпеливо мотнул усищами с головой, уворачиваясь от надоедливых снежинок. Порывом вьюги его запорошило белоснежной пылью, превращая в седого зверя из сказок.

Для кого небылицы, а для них было по взаправдашнему.

Когда вымысел сознания может стать настоящей реальностью, а реальность иллюзорным вымыслом. Почему тогда здесь нельзя.

Не так легко вытащить из памяти подсознания образ мальчика. Всюду стоят блоки сигнализаций, что так делать не положено. Вот и приходиться идти напролом, ломая блоки сознания. Дежа вю состояние, проживая мгновения заново, воспоминания вновь пришли к нему.

Его маме, в то время, на работе досталась детская путевка на несколько месяцев, в санаторный интернат, наподобие пионерского «Артека». На дворе стоял 1986 год, начало ноября, как раз годовщина «великой ленинской революции».

То ли шестое, то ли седьмое ноября. Стоял жуткий мороз.

Землю покрыло снегом, речки сковало льдом.

Когда он с мамой приехал в санаторий.

Всё было ничего в придуманном советском раю.

Учеба не напрягала, благо учителя были высокой квалификации. Досуг вполне разнообразный, несмотря на отсутствие кабельного ТВ, интернета. Первые дискотеки под музыку «аббы», «оттаман». Различные друзья со всех районов страны, его любовь школьная.

«Ты представь, будто я Ассоль; ну а ты капитан Грей…» — тоненьким голоском выводило взрослое детство.

Только было одно но — Чагин. Разум мальчика в теле мужчины. Очень взрослого и очень здорового.

С два метра ростом, с пробивающейся щетиной на лице.

Акселерат, непонятно для всего персонала и учеников, как попавший сюда, в оздоровительное заведение.

Он не признавал никаких педагогических авторитетов, кроме кулаков и грубой силы. Думающим как унизить, подчинить себе одноклассников, как раздеть глупых девочек до трусиков в туалете. Его совершенно все боялись: учителя, воспитатели.

Даже ночные сторожа, охранявшие интернат.

Только возраст детям был совсем ничего, шестой класс.

Чагину, было, правда, на пару лет больше чем другим.

По слухам, он оставался на второй год два раза.

Пусть даже на два года обогнал в развитии.

Но он был вполне сформировавшийся мужчина, с сексуальными запросами, со вставшим членом, волосатым, толстым. Каждую ночь, он заходил в палаты мальчиков, напоказ демонстрируя член, как альфа-самец в стаде приматов.

Член безнаказанно искал новую жертву, не удовлетворяясь старыми насилиями. Каждую ночь член Чагина то приближался, то отдалялся от Кирюши. Он с ужасом думал, что будет скоро в недалеком будущем, если поганый член неотвратимо приблизиться к его лицу.

Однокашники, подвергшиеся сексуальному насилию, специально ломали руки и ноги. Дабы избежать ночной экзекуции, попасть в городскую больницу, подальше от зверства.

Настоящий дурдом был во всем.

Как педагоги допустили созревшего сексуального монстра до детей?! Как он вообще такой уродился?!

Почему он тогда появился там? Ответов нет.

Да спрашивать больше не с кого, за искалеченные судьбы мальчишек и девчонок.

…Я где? Что значит — здесь/и/сейчас, если «я» оказался здесь в прошлое время. Многомерность времени. Как в фильме «гостья из будущего». Только жестче в сто раз.

Фредди узнал место и время. Для него это и стало здесь/и/сейчас. Эти воспоминания — ключ подсознания, случились именно сегодня, в тот снежный вечер декабря, тридцать лет назад. Случайная смерть от осколка безопасной бритвы, нелепо воткнувшийся в детское горло. Он с девчонкой сидел за одной партой, во время занятий. Так и подружились. У неё было имя Аля, а он её звал моя Ассоль: «Будь сладка, ты морская соль, от тебя мы стали добрей…».

Платоническая идиллия, которая скоро нарушилась вдребезги и насовсем.

***

Пора Чагина поставить на место. Настало время, так надо.

Но физической заброски в прошлое, со всеми вытекающими последствиями, — нет.

Фредди аватар самого себя нынешнего.

Прихватив с собой копию аватара Дика, для подстраховки.

Будет ли проекция на реальный мир, он не знал.

Что ж, попытка не пытка. Надо узнать: что же там случилось.

Встретиться с аватаром Чагина, кто за шторой тайны находиться. В том, что за Чагином стояло могущественное, чем обычный человек, он не сомневался.

Может удастся поймать за хвост зыбким сознанием чувство вины, совести, судьбы, кармы, скребущих по ночам его изнутри.

Унять, усмирить, удержать, взять в руки и взглянуть — что «это». Всё по-другому, или как тогда…

***

В детстве он рос добрым ребенком, с кротким характером, слушался взрослых, не озорничал. Его звали мягко Кирюша, а не Кирилл. Он не любил драться, точнее сказать, не желал.

В начальных классах школы он учился на «отлично», был самым прилежным учеником. Но на пятый год учебы, уже в его классе появились мальчишки верховоды, которые стали над ним сильно измываться: стали задираться, насмешничать, что он тихий зубрила, что он не может дать сдачи забиякам.

Но Кирюша терпел, не обращал на это внимание, принимал как должное. Благо друзей, занятий, книжек про отважных героев, у него хватало. Учеба тоже помогала забыть мелкие неприятности, исходившие от одноклассников.

Тут он оказался в интернате, оторванным от дома, привычного класса, на несколько месяцев, где была Аля, но где был и Чагин. Произошел тот случай, как бывает, когда совсем не ждешь беды.

Конец ознакомительного фрагмента.