Время и мысли

Игорь Пешнин

Россия находится в очень сложной исторической ситуации. Полагаю, что исправить положение всё же ещё можно, но нужен более основательный подход. Вот об этом и речь в книге. Гарантирую три вещи – узнаете много неожиданного, скучно не будет, время зря не потеряете.

© Игорь Пешнин, 2021

ISBN 978-5-0055-1282-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧТО НЕОБХОДИМО ПОНИМАТЬ ГРАЖДАНАМ РОССИИ ДЛЯ РЕШЕНИЯ СТОЯЩИХ ПЕРЕД СТРАНОЙ ИСТОРИЧЕСКИХ ЗАДАЧ:

«В начале было Слово».

Евангелие от Иоанна

Из происходящих событий складывается впечатление, что русский бог «Авось» совсем обленился на своей печке и полностью отошёл от общественной деятельности, тогда как в гуле грядущего всё более явно чудится грозный топот коней апокалипсиса, несущего на своих мрачных знамёнах неумолимый вердикт истории.

Оный действительно суров для нашего общества, глася, что жить и дальше, «еллинских борзостей не текох», время вышло.

«Процесс познания обуславливается не озарениями разума, доселе скрывавшимися от него истинами, а избавлением от довлеющих веками над ним предрассудков».

К. Маркс

«Широко легла наша Россия, богатырём пораскинулась. Здесь леса хватит, что закроет с лихвой Апеннинский полуостров: там степь легла, что из-за неё и леса не видать, здесь реки бушуют и несут воды, и лес, и льды; там засуха, едва не круглый год, там степь песчаная, там ковыльная, там тундровая; здесь лесом и степью не пройдёшь, там морем не пристанешь и всё это на довольство, всё это на благо: умей подметить, что тут родится и привольно живёт, что тебе годится и тебя спасёт, а что лучше тебе — лес, или степь, или воды, или сухость, то поразмысли. Широко в России меж шести морей, разнообразны нужды твои, да и разнообразны и источники естественных довольств».

Сказано К. Ф. Рулье давно, поэтично и верно.

Чувствуется любовь к России и понимание её потенциала.

Что видим сегодня?

Российская Федерация существует уже три десятилетия.

Малоразвитым странам юго-восточной Азии в своё время хватило гораздо меньшего срока для тигриного прыжка из средневековья в XXI век. Не говоря уже о послевоенных успехах Германии и Японии, расцветших среди песков Израиле и ОАЭ, мощной поступи Китая.

РФ же за истекший период лишь значительно пополнила списки журнала «Форбс» персонажами со страниц Грибоедова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, «толпою жадною стоящими у трона».

Тогда как даже латиноамериканские страны, в основном, давным-давно отринули подобные «пути».

В итоге, Россия, обладая самым могущественным потенциалом на свете, прочно обосновалась на задворках мировой цивилизации в жалкой роли её сырьевого придатка и мусорной свалки.

Уныло прозябая на обочине времени, в компании «банановых республик», чьи и названия—то далеко не каждый слышал.

Да и там бьёт все рекорды по количеству нищих, бездомных, беспризорников, алкоголиков, проституток, наркоманов, ВИЧ-инфицированных и преступников на душу населения.

То есть, говоря словами Маркса, демонстрирует: «… удивительный факт, удивительнее всех чудес всех религий вместе взятых, что нация должна умирать с голоду как раз от богатства и избытка».

Отсюда и утрата Россией своего геополитического пространства — наше общество в глазах других народов выглядит крайне непривлекательно: не то толпой мещан, по скудоумию и бесхарактерности плывущих «по течению», не то вообще презренной сворой патологических холопов.

И вправду: иметь благодаря силе предков столь богатую страну и при этом так убого жить, да ещё в XXI веке — это надо умудриться!

Камо грядеши?

«Пути назад нет, — категорично заявил Эндерс Уимбуш, старший вице-президент института Хадсона, много лет занимающийся российскими исследованиями. — Вряд ли Россия будет спасена или спасёт себя сама от такого истощения человеческого капитала, которое делает её неконкурентоспособной или даже нежизнеспособной».

Как следствие, считает Уимбуш, такая страна, как Россия в её нынешнем виде, очень скоро может вообще перестать существовать.

По мнению Уимбуша, главный вопрос: как поведут себя россияне, когда неизбежное станет реальностью? А также, что будет делать руководство РФ, и как этим воспользуются другие страны мира?

«Для многих россиян, особенно образованных и профессионально мобильных, это станет побудительной причиной для того, чтобы уехать из России», — считает эксперт. — «Это очевидный поступок, когда вокруг тебя образование становится всё хуже, промышленность не развивается, уровень здоровья населения падает, а большинство людей становятся всё более несчастными».

Похоже на ныне происходящее? Более чем. Причём, это процесс, ещё сдерживаемый пандемией и нехваткой средств у населения. Иначе картина была бы значительно хуже.

Как такое получилось?

Очень просто.

В 2000 году РФ занимала 60-е место в мире по уровню благосостояния населения.

И власть объявила, что к 2015 году догонит по уровню жизни Португалию, которая тогда находилась на 28-м месте.

За прошедшее время Португалия переместилась лишь на одну позицию — с 28-го места на 27-е, т.е. фактически стояла на месте.

А на 28-м ныне ОАЭ, т.е. это место, которое РФ, согласно заявлениям власти, должна была бы занять ещё в 2015 году. Вместо этого, спустя даже не 15, а уже 20 лет, согласно рейтингу британского аналитического центра Legatum Institute, РФ занимает 90-е место по уровню жизни между Гватемалой и Лаосом!

Источник: Уровень жизни населения России и стран мира в 2021 году сайт bs-life.ru

Имеются и другие центры аналитики, менее строгие по критериям, но и там РФ ниже, чем была, от третьеразрядной европейской страны, где есть только пробковое дерево, вино и туризм.

Многим это кажется непонятным: как так, вроде ведь уровень жизни повышался? Это какая-то ошибка! Сама система подсчётов неправильная! Да вообще это политика и русофобия!

А всё очень просто. И никакой ошибки. Не говоря уже о прочем.

Действительно, бюджет, по сравнению с 90-ми, не падал и даже рос. Оный и не мог не расти благодаря сложившейся к началу 21 века крайне высокой конъюнктуре цен на углеводороды, о которой в прежние годы никто и мечтать не смел!

Однако другие страны тоже на месте не стояли и обходили РФ по развитию образования, здравоохранения, науки, промышленности, сельского хозяйства, свободы предпринимательства, социальных услуг и т. д. — всего того, что и составляет параметры уровня жизни.

А в РФ всё это деградировало. Правящая верхушка была занята личным обогащением, пустив всё остальное на самотёк. Ну, вот всё и утекло. Под литавры псевдопатриотической госпропаганды.

Проще некуда.

Быль о потерянном времени. И не только времени.

Растранжирена на роскошную жизнь правящей кучки огромная доля природных ресурсов России, т.е. народного достояния.

Должно было пойти на развитие страны, а пошло на частные дворцы, суперджеты, яхты, иностранные спортивные клубы, предприятия и прочие зарубежные активы высокопоставленных проходимцев. Во всём мире такая публика презрительно называется «компрадорская элита» — синоним предательства.

Ну, и самое главное: наворочена такая гора проблем, что дай бог с ней в будущем разобраться хотя бы за пару десятилетий.

А будут ли они у России? — теперь уже вопрос.

Геополитическая ситуация идёт к схватке между США и КНР за мировую гегемонию.

И слабая, отсталая Россия заведомо в проигрыше при любом раскладе.

«Погибоша, аки обре…» — слышали такое выражение?

А про инков и майя с ацтеками?

История учит, что такое бывает.

Где выход из положения?

Хоть убей, следа не видно;

Сбились мы. Что делать нам?

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам.

А.С.Пушкин

Без верного понимания прошлого нет ясного видения будущего,

а, соответственно, и адекватной реакции на настоящее.

Наше общество, разделившись на правых и левых, со стороны выглядит кардинально поляризовавшимся, а на самом деле едино.

Имея одну цель — величие своей страны — и одинаково заблуждаясь относительно средств её достижения.

Разногласия лишь в том будет ли это «капитализм с человеческим лицом» или «социализм с человеческим лицом».

Под «человеческим лицом» подразумевается «хорошая власть».

Самое смешное, что никому не смешно!

Иными словами: при всем своём идеологическом раздрае, наше общество едино в невежестве, поскольку великую Россию не создать ни правой апологетикой всеобщего стяжательства, ни левым доктринёрством казённой филантропии.

Между тем, совершенно очевидно, что само слово прогресс указывает на необходимость научного мировоззрения.

Наше общество с милой непосредственностью всё более явно уподобляется некой особе из одной песенки Беранже, которая, оказавшись в интересном положении и, перебирая в уме своих кавалеров, никак не могла взять в толк сей казус. С той, правда, разницей, что у нас круг подозреваемых, простираясь от монголо-татар до Антихриста, пожалуй, пошире будет, да и случай этот с нами, чего уж греха таить, не впервые происходит, но зато главный виновник, кажется, обнаружен в одиозной личности Карла Маркса, сумевшего охмурить неискушенное создание аж с того света!

Вообще, думается, занесение потенции этого коварного господина, в анналы библейских чудес, дело довольно щекотливое.

Но, с учётом того, что опыт нашего общества в коллизиях такого рода уходит корнями, минимум, в историю города Глупова, есть все основания полагать, что и на этот раз дело поставлено на прочную основу.

«Люблю русского человека за то, что не задумывается долго!»

М. Е. Салтыков-Щедрин.

Классика — это вечно живое!

В нашей стране, семь десятилетий с большим пафосом величавшей себя «обществом строителей коммунизма», едва ли найдётся десяток—другой жителей на все официальные сто сорок с лишним миллионов, способных хотя бы начётнически припомнить пять-шесть строк творцов научного мировоззрения.

Даже безо всякой внутренней связи — уж, как говорится, не до жиру — главное: не путая с перлами теоретической мысли типа «Слава КПСС!».

С таким идейным багажом трудно не поразить весь мир неслыханным прогрессом и без ложной скромности можно смело утверждать, что нам сие удалось в высшей степени!

И смех здесь явно неуместен — согласно уверениям многих «властителей дум», именно этот груз прошлого более всего мешает нашему обществу протиснуться в купейный вагон экспресса мировой цивилизации.

Однако, ничего страшного: точно так же на всю страну найдётся только десяток—другой человек, неспособных с ходу, не задумываясь, изложить всё учение Маркса в пяти-шести словах.

Остальным — раз плюнуть!

Откровенно говоря, даже непонятно: и чего основоположник маялся, столько извёл бумаги с чернилами, целую жизнь потратил? «Капитал» аж целых 40 лет писал!

Но как бы то ни было, зато нет никаких сомнений, что уж в чём в чём, а в научном мировоззрении наше общество — дока. Поголовно!

Любого за пояс заткнёт. А-то! Как-никак на собственной шкуре его испытали — шутка ли?!

В результате, наше общество пришло к выводу, что руины СССР это могильный курган коммунизма, а учение Маркса — утопия.

И всё бы ничего, но немного смущает один небольшой нюанс: помилуйте, а с какого вдруг перепугу?

Да был ли мальчик-то?

Что общего может быть у истории СССР с учением Маркса, если оно государство отрицает?

Когда практика противоречит теории, стоит ли удивляться неудаче эксперимента?

Научный коммунизм государство отрицает.

Ленин поступил наоборот и создал СССР.

Такого государства больше нет.

Маркс оказался прав.

Где же тут утопия?

Как раз полное подтверждение правоты!

А почему Маркс государство отрицал?

Да именно потому, что оно, как средство решения проблем общества, являет собой утопию.

За примером далеко ходить не надо.

С чего официально начинается русская история?

С легенды о создании государства в 862 году.

«Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет…»

Минуло одиннадцать с половиной веков (а по допетровскому календарю сейчас вообще 7529 лето от Сотворения Мира!).

Что имеем?

То же самое.

Лишь с той разницей, что земля наша уже не столь велика и обильна.

Ну и?

Это ли не утопия?!

Наше нынешнее общество, просвещённое блеском золотого тельца, надулось на Маркса, как мышь на крупу, а, между тем, история России целиком подтверждает его учение.

Но ведь есть же процветающие страны, притом, что в них государство не упразднено, а вполне себе функционирует.

Как с этим фактом соотносится учение Маркса?

Самым непосредственным образом.

Нетрудно установить, что все процветающие страны являются демократическими, даже при формально существующих в некоторых из них монархиях.

Демократия это контроль общества над властью.

Чем больше этот контроль, тем страны цивилизованнее.

А что такое контроль общества над властью, как не процесс упразднения государства, лишь пока неосознанный и потому спонтанный, противоречивый и растянутый во времени?

Но ведь Маркс не анархист?!

Совершенно верно.

Он основоположник научного коммунизма.

Его учение говорит о том, что в основе дисгармонии мира лежит не изначальная греховность рода человеческого, как уверяет церковь, а эксплуатация, обусловленная исторической, т. е. неизбежной, но временной, слабостью производительных сил общества.

Однако научно-техническое развитие мира показывает, что данный фактор в его эволюции явление преходящее, а, следовательно, эксплуатация, со всеми своими атрибутами: собственностью, государством и религией, исторически обречена.

Вектор прогресса — бесклассовое общество.

Остальное — иллюзии.

Потому Маркс и не анархист: анархия это путь назад — в доклассовое общество, а задача идти вперёд — в бесклассовое.

Это означает, что упразднение государства не политический акт, как предполагает анархия, а экономический процесс.

Чего не понимали Бакунин с Кропоткиным. В этом разница.

Но тогда выходит, что революции в истории России не было, и коммунизм никто не созидал? Более того: всё делалось наоборот?

То есть, речь о контрреволюции?! Именно так и есть.

Революция это раскрепощение производительных сил общества.

Красный террор, гражданская междоусобица, разруха, коллективизация, голодомор, репрессии и войны, цензура и преследование инакомыслия — не раскрепощение, а напротив гигантское разрушение производительных сил страны.

Коммунизм — устранение эксплуатации как анахронизма.

В замене капиталистов («буржуев-эксплуататоров») чиновниками («красными директорами»), как это было в СССР, исторически ничего нового нет. Наоборот это путь назад. В докапиталистические царские времена, когда все заводчики и промышленники являлись казёнными людьми, целиком зависящими от монаршей воли.

Не говоря уже о том, что именно таким общественным устройством характеризуются государства древности.

То есть, большевики, вместо движения вперёд, опрокинули страну назад, в ушедшую эпоху! В анахронизм.

Но как же индустриализация — разве это не движение вперёд?! Нет.

В России капитализм начал бурно развиваться ещё при монархии.

Зачем было изгонять отечественную буржуазию, чтобы развивать промышленность силами зарубежной, ведь индустриализацию СССР проводили, в основном, фирмы США и Германии.

Явный и полнейший идиотизм.

Русские капиталисты справились бы с этой задачей гораздо быстрее, намного дешевле и однозначно эффективнее.

Может рабочие жили бы хуже? Свидетельствует сам Н.С.Хрущёв:

«Я женился в 1914-м, двадцати лет от роду. Поскольку у меня была хорошая профессия (слесарь), я смог сразу же снять квартиру.

В ней были гостиная, кухня, спальня, столовая. Прошли годы после революции, и мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме гораздо лучше, чем живут рабочие при Советской власти. Вот мы свергли монархию, буржуазию, мы завоевали нашу свободу, а люди живут хуже, чем прежде. Как слесарь в Донбассе до революции я зарабатывал 40—45 рублей в месяц. Черный хлеб стоил 2 копейки фунт (410 граммов), а белый — 5 копеек. Сало шло по 22 копейки за фунт, яйцо — копейка за штуку. Хорошие сапоги стоили 6, от силы 7 рублей. А после революции заработки понизились, и даже очень, цены же — сильно поднялись…

Чего уж тут сравнивать?

Когда я вел партработу в Москве, то и половины того не имел, хотя занимал довольно высокое место в общественно-политической сфере. Другие люди были обеспечены еще хуже, чем я».

Ну, а использование населения в качестве дешёвой рабсилы на заводах, в колхозах и лагерях и вовсе превращает СССР, по сути, в Двуречье периода индустриализации.

Вот уж это такой анахронизм, что дальше просто некуда!

«Как об отдельном человеке нельзя судить по его мнению о самом себе, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по её сознанию». К. Маркс

Никакого социализма в СССР и близко не было.

По той простой причине, что социализм это общественная собственность на средства производства.

В СССР же была не отмена частной собственности, а подмена государственной монополией.

Кстати, плановой экономики в Советском Союзе тоже не было.

Вместо неё были чиновные разнарядки по чугуну, стали, углю и т. д.

Трудармии; колхозы; низкие заработки; трудодни; обязательные госзаймы; уголовные статьи за опоздание, прогулы, самовольную перемену места работы; рабский труд заключённых; пионеры, интеллигенция и армия на картофельных полях; стройбаты в народном хозяйстве — очевидно, что в СССР эксплуатация была не устранена, а наоборот обрела государственный масштаб.

Что со времён Двуречья имеет единственным результатом руины.

У Маркса есть строки: «Целый народ, полагавший, что он посредством революции ускорил своё поступательное движение, вдруг оказывается перенесённым назад, в умершую эпоху», — которые вполне могут быть как эпиграфом к истории Советского Союза, так и эпитафией.

Если делать наоборот, то обратный результат и получится.

Вот оный и предстаёт взору в развалинах СССР.

Основоположники же дали и объяснение:

«Отличительной чертой всех революций является то, что именно тогда, когда народ, кажется, стоит на пороге великих начинаний, когда ему предстоит открыть новую эру, он дает увлечь себя иллюзиями прошлого и добровольно уступает всю свою с таким трудом завоёванную власть, всё своё влияние представителям — подлинным или мнимым — народного движения минувшей эпохи».

«Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Гегель называл иронией истории, той иронией, которой избежали немногие исторические деятели».

«Это превращение в свою противоположность, это достижение, в конечном счёте, такого пункта, который полярно противоположен исходному, составляет естественно неизбежную судьбу всех исторических движений, участники которых имеют смутное представление о причинах и условиях их существования и поэтому ставят перед ними чисто иллюзорные цели».

«Уж лучше страдать в современном буржуазном обществе, создающем своей промышленностью материальные средства для основания нового общества, чем возвращаться к отжившей форме общества, которая, под предлогом спасения, отбрасывает всю нацию назад, к средневековому варварству!».

Определить причину фиаско «великого Октября» несложно.

Её назвал сам Ленин: «Роль передового борца может выполнить только партия, руководимая передовой теорией».

Всё логично.

Учение Маркса о коммунизме.

В России до весны 1918 года о коммунизме и лапоть не звенел.

Про какую вооружённость передовой теорией может идти речь?

Но почему так получилось?

Тоже не бином Ньютона.

Кто такие большевики?

Фракция Российской социал-демократической рабочей партии, образовавшаяся вследствие идейного раскола, внесённого в РСДРП Лениным.

Стоп! А причём здесь социал-демократия, если учение Маркса о коммунизме?!

Нетрудно установить, что российские «революционеры», позиционируя себя «марксистами»:

— предпочитали называться не коммунистами, а социал-демократами

— переломав целую кучу копий в теоретических битвах между собой, непосредственно коммунизм никогда не обсуждали

— даже доспорившись до фракционного раскола, не превратились конкретно в коммунистов и эсдеков, как, казалось бы, следовало ожидать, а лишь размежевались на абстрактных большевиков и меньшевиков.

Налицо явное нежелание увязывать свою деятельность с понятием о коммунизме.

В отличие от Маркса.

Народная мудрость гласит: коготок увяз — всей птичке пропасть.

Не нужно особое глубокомыслие, чтобы понять: отличие от марксизма способно сделать кем угодно, но только не марксистом.

А вообще: какой идейный раскол может быть при наличии учения?

Которое к тому же «всесильно, ибо верно»?

Если учение не даёт ответы на вопросы, то совершенно очевидно, что отсутствует либо оно само, либо его понимание.

Учение Маркса есть, следовательно…

Истину установить несложно: а как вообще могло быть иначе, если учение Маркса именно и только о коммунизме, а его «ученики и последователи» наоборот рассуждали обо всём на свете, кроме коммунизма? т. е. Жомини, да Жомини, а об водке ни полслова!

Понятно, что они говорили каждый о своём.

Отсюда и их партийная междоусобица.

А что свидетельствуют «документы эпохи»?

«Мы вовсе не смотрим не теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное: мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни.

Мы думаем, что для русских социалистов особенно необходима самостоятельная разработка теории Маркса». В.И.Ленин

Получается: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно», но… «Мы пойдём другим путём!».

Как видим, всё сходится.

Ходульным аргументом вождя была фраза: «марксизм не догма».

Как индульгенция на отсебятину.

Иными словами: Ленин просто прикрывался научным авторитетом Маркса для убедительности своих измышлений.

А чем конкретно это явление было вызвано, что именно не устраивало российскую социал-демократию в учении Маркса?

Тоже установить несложно.

«Организатор российской коммунистической партии», по сути, впервые заговорил о коммунизме лишь в апреле 1917 года.

Почему? В чём причина? Что такое вдруг произошло?

Неожиданно вспомнил или, наконец, осознал, что вообще-то учение Маркса о коммунизме, безо всякой социал-демократии, а тем паче большевизма?!

Отнюдь. Просто Временное правительство позиционировало себя как представительный орган демократических и социалистических сил российского общества, и понятно, что в таких условиях социал-демократу Ленину, для дальнейшей борьбы за власть, прежняя идеологическая платформа уже не годилась.

Поэтому он совершенно правильно указал партии на то, что термин «социал-демократия» весьма существенно не корректен, а большевизм вообще производное от случайного обстоятельства, и предложил в свете новых веяний назваться «коммунистической».

Но соратники вождя не поддержали, и этот факт красноречиво говорит сам за себя — хороши «марксисты» не желающие вставать под идейное знамя коммунизма!

Между тем, с их стороны это была абсолютно естественная реакция и, прежде всего, на отношение к коммунизму самого Ленина, так как ранее ни о чём таком он, фактически, даже не заикался, а тут на тебе — вывалил, как снег на голову!

Да и здесь исходил не из стратегической цели, а из тактических соображений — Каменев на Апрельской конференции, возглавляя оппозицию, критиковал вождя именно за то, что тот не предлагал ничего, кроме агитации.

Целых двадцать лет РСДРП обходила коммунизм стороной —

не слишком ли странно для приверженцев марксизма?

Особенно это заметно на фоне достославной боевитости и пресловутой принципиальности лидера большевиков.

В чём причина?

Ответ даёт то простое обстоятельство, что Ленин, лишь весьма принципиально собравшись отречься от социал-демократии вкупе с большевизмом, и очень боевито решив переквалифицироваться в коммуниста, впервые же обратился и к теме государства.

Накатав нетленку под названием «Государство и революция».

Где совершенно верно указал, что учение Маркса о коммунизме напрямую увязывает революцию с упразднением государства.

— Государство есть частная собственность бюрократии.

— Пролетарии находятся в прямой противоположности к той форме, в которой индивиды составляющие общество, до сих пор выражали себя как некоторое целое, а именно к государству, и должны низвергнуть государство, чтобы утвердить себя как личности.

Заметьте: не власть захватить, а низвергнуть государство.

Что гораздо круче. И прямо противоположно.

Это всё объясняет.

Маркс — основоположник научного коммунизма.

Его учение отрицает государство.

Как так — без государства?! Это же анархия!

Попробуй, пойми сам, да ещё растолкуй другим!

А социал-демократия таких проблем не создаёт.

Тем самым гораздо удобнее. Что и обусловило «выбор».

Выгодный, удобный на латыни — opportunus.

Отсюда термин «оппортунизм».

Оппортунизм не сознательная ложь, а тривиальный самообман.

Естественное, но каверзное стремление к обходу трудностей.

Для российских «революционеров» таковой трудностью был вопрос упразднения государства. Поэтому, позиционируя себя марксистами, они предпочитали называться не коммунистами, как Маркс, а социал-демократами. На манер германских эпигонов Маркса, о которых он с иронией отозвался в стиле Сократа:

«Я знаю лишь то, что я не марксист».

Маркс социал-демократию не жаловал и называл социалистов путаниками (как видим, история подтвердила его правоту), зато это снимало вопрос об упразднении государства. Что было удобно.

В результате, совершенно естественно возникло два вида оппортунизма: «Маркс» без коммунизма (социал-демократия) и «коммунизм» без Маркса (ленинизм-большевизм).

Эпигонство вовсе не означает взаимосвязь.

Точно так же: революционная деятельность это всегда политическая борьба, но политическая борьба далеко не всегда революционная деятельность.

Ленин не понимал учение Маркса — в чём несложно удостовериться по его же собственным словам, не говоря уже о делах.

В брошюре «Три источника и три составных части марксизма» он написал: «Адам Смит и Давид Рикардо, исследуя экономический строй, положили начало трудовой теории стоимости. Маркс продолжал их дело. Он строго обосновал и последовательно развил эту теорию. Он показал, что стоимость всякого товара определяется количеством общественно-необходимого рабочего времени идущего на производство товара».

Данный ленинский пассаж до сих пор свободно гуляет по головам аж на академическом уровне, а между тем это полнейшая профанация марксизма — о чём Энгельс вполне доходчиво сказал ещё в «Анти-Дюринге».

На самом деле Маркс вовсе не был на подхвате в подмастерьях у Смита и Рикардо, а, наоборот, на основе анализа этой их теории вскрывал научную несостоятельность всей политэкономии вообще, абсолютно верно резюмируя, что «… труд не имеет и не может иметь никакой стоимости».

Там же Ленин умозаключил: «Гениальность Маркса состоит в том, что он сумел отсюда и провести последовательно тот вывод, которому учит всемирная история. Этот вывод есть учение о классовой борьбе».

Увы, «опять двойка».

Вот слова самого Маркса: «Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов».

Подобным примерам несть числа.

При наличии учения Маркса, которому Ленин сам же пел панегирики как всеобъемлющему учению — победоносному оружию пролетариата, вождь большевизма яро ратовал за теоретическое новаторство и идейную самостоятельность российской социал-демократии под девизом «марксизм не догма».

Научный коммунизм начинается с упразднения государства.

Социал-демократия заканчивается идеалом бюрократии.

Нетрудно увидеть, что если научный коммунизм против государства, а социал-демократия наоборот за, то получается, что они идейно противоположны и следовательно: увязывать имя Маркса с социал-демократией означает не только открыто расписываться в явном непонимании его учения, но и заведомо обрекать всё дело на обратный результат, т.е. неизбежный провал.

Ленинизм-большевизм это гремучая смесь германской социал-демократии с русским народовольчеством, т.е. оппортунизм в квадрате — не просто невежество, а воинствующее!

Народовольцы звали крестьянскую Русь к топору, Ленин — рабочую Россию к винтовке. Фактически этим вся разница и исчерпывалась. Он не поднимал сознание пролетариата до марксизма, а опускал его до пугачёвщины.

Как далеко лидера большевиков завело его кредо теоретического новаторства, показывает ленинский лозунг: «Грабь награбленное!», который он искренне считал переводом с латинского языка на русский марксистского тезиса экспроприации экспроприаторов.

Истина на поверхности.

Экспроприация экспроприаторов — это о частной собственности.

«Грабь награбленное!» — о личном имуществе.

Возврат средств производства из частной собственности в общественное достояние способен содействовать устранению эксплуатации.

Отъём личного имущества никоим образом служить достижению данной цели не может и как агитационный призыв годен лишь на разжигание низменных страстей толпы, для привлечения её на свою сторону в борьбе за власть.

Правое дело в подобных приёмах не нуждается.

Энгельс по данному поводу высказался однозначно: «Всякий пролетарский вождь пользующийся люмпенами как своей гвардией или опирающийся на них, уже одним этим доказывает, что он предатель движения».

Ленин своей деятельностью полностью подтвердил данные слова. Помимо сознания и воли.

Разумеется, предателем революции он, конечно, не являлся.

Он просто не был революционером.

Ленинизм это не развитие марксизма, а ревизия оппортунизма.

В результате, когда дело дошло до практики, вождь в «Очередных задачах советской власти» указал партии курс не на коммунизм, и даже не на социализм, а на… государственный капитализм по примеру кайзеровской Германии.

То есть подменил Маркса Бисмарком.

Может ли партия, стремящаяся к госкапитализму, называться коммунистической — вопрос на сообразительность.

А как же его работа «Государство и революция», где он сам ехидничал над обывательскими иллюзиями: «Государство, милые люди, есть понятие классовое» и, умудрённый знаниями, пояснял:

«По Марксу государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим, есть создание „порядка“, который узаконяет и упорядочивает это столкновение классов…»

«Всякое государство есть „особая сила для подавления“ угнетённого класса. Поэтому всякое государство не свободно и не народно».

«Надо сказать, что Энгельс с полнейшей определённостью называет и всеобщее избирательное право орудием господства буржуазии».

«Энгельс подчеркивает ещё и ещё раз, что не только в монархии, но и в демократической республике государство остаётся государством, т.е. сохраняет свою основную черту: превращать должностных лиц… „слуг общества“, органы его в господ над ним».

(Не правда ли: настолько верно, что актуально до сих пор?!)

«Социализм невозможен без демократии в двух смыслах:

(1) нельзя пролетариату совершить социалистическую революцию, если он не подготовляется к ней борьбой за демократию;

(2) нельзя победившему социализму удержать своей победы и привести человечество к отмиранию государства без осуществления полностью демократии».

«Азбука демократии нарушается претензией центра назначать или утверждать местные власти».

(Довольно знакомо — не так ли?)

«В свободной стране управляют народом только те, кто им самим выбран для этого. Управление народом в свободных странах происходит посредством открытой борьбы партий и свободного соглашения их между собой».

«Мы… сведём государственных чиновников на роль простых исполнителей наших поручений, ответственных, сменяемых, скромно оплачиваемых «надсмотрщиков и бухгалтеров» (конечно, с техниками всех сортов, видов и степеней) — вот наша пролетарская задача.

1) не только выборность, но и сменяемость в любое время

2) плата не выше платы рабочего

3) переход немедленный к тому, чтобы все исполняли функции контроля и надзора, чтобы все на время становились «бюрократами» и чтобы поэтому никто не мог стать бюрократом.

Такое начало на базе крупного производства само собою ведёт к постепенному «отмиранию» всякого чиновничества, к постепенному созданию такого порядка — порядка без кавычек… когда всё более упрощающиеся функции отпадут как особые функции особого слоя людей».

Замечательные слова.

Жаль только остались на бумаге.

Как это всё соотносилось у Ленина на практике?

А никак. В смысле: так же, как всё остальное.

Вопреки учению Маркса, вместо упразднения государства, Ленин наоборот взял курс на воссоздание оного.

Когда оппозиция из т.н. левых коммунистов во главе с Бухариным попыталась ему указать на явное несоответствие практики с теорией, напоминая едкие слова Энгельса о нелепости ассоциирования огосударствления с социализацией: «…иначе должны быть признаны социалистическими учреждениями… ротные швальни или же всерьёз предложенное при Фридрихе-Вильгельме каким-то умником огосударствление домов терпимости» и т.д., Ленин, не мудрствуя лукаво, попросту объявил их «обрывками книжных истин».

В конечном итоге, авторитет вождя взял верх.

Правда, ненадолго.

Спустя некоторое время Ленин сам заговорил о том, что:

«Наш госаппарат… в наибольшей степени представляет из себя пережиток старого, в наименьшей степени подвергнутого сколько-нибудь серьёзным изменениям. Он только слегка подкрашен сверху, а в остальных отношениях является самым типичным старым из нашего старого госаппарата».

«Мы аппарат, в сущности, взяли старый от царя и буржуазии… Мы уже пять лет суетимся над улучшением нашего госаппарата, но это именно только суетня, которая за пять лет доказала лишь свою непригодность или даже свою бесполезность или даже свою вредность». И т. д.

Пётр Бернгардович Струве так положение и охарактеризовал:

«Советская власть есть, по существу, николаевский городничий, возведённый в верховную власть великого государства».

Ленин был махистом, возомнившим себя марксистом.

Он шёл не от теории к практике, а от деяния к опыту.

Собственно говоря, при отсутствии научного мировоззрения, ему ничего другого и не оставалось.

Отсюда зигзаги и противоречия его деятельности. Он сам писал:

«Кто берётся за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя „натыкаться“ на эти общие вопросы. А натыкаться слепо на них в каждом частном случае значит обрекать свою политику на худшие шатания и беспринципность».

Что и продемонстрировал на собственном примере.

Фактически, вся деятельность Ленина не что иное, как цепь попыток выкрутиться из ложного положения стратега революции,

в которое он сам себя поставил необоснованностью притязаний на обладание научным мировоззрением, поскольку жизнь неумолимо вскрывала реальное положение.

Без научного мировоззрения невозможно стать революционером.

Ленин был не вождем революции, а слепым поводырем.

Политический триумф ленинской партии в октябре 1917 года стал началом её конца.

До этого у Ленина было почти 20 лет на раздумья о судьбах России.

На первом Всероссийском съезде Советов, в результате бурных дебатов заключившем, что в России нет партии, способной ясно указать стране верную дорогу в будущее, вождь большевиков запальчиво выкрикнул «Есть такая партия!», вызвав дружный смех зала, совершенно верно оценившего ленинскую эскападу как гипертрофированную претенциозность выскочки-верхогляда.

Что вскоре и подтвердилось — выяснилось, что у большевиков, кроме популистских лозунгов, ничего больше нет, им пришлось даже попросту беспардонно заимствовать программу у эсеров.

Оказалось, что Ленин, без конца талдычивший о социализме, на самом деле абсолютно не понимал что это такое, не знал, что делать дальше, не представлял по какому пути вести страну.

В чем он не раз вынужден был впоследствии признаваться:

«Нет ещё для характеристики социализма материалов… Дальше ничего мы сказать не можем, и надо быть как можно осторожнее и точнее».

«Сколько ещё этапов будет переходных к социализму, мы не знаем и знать не можем».

«Дать характеристику социализма мы не можем: каков социализм будет, когда достигнет готовых форм, — мы этого не знаем, этого сказать не можем».

«Как будет выглядеть законченный социализм, мы этого не знаем». «Мы не претендовали на то, что мы знаем точную дорогу». «Кирпичи еще не созданы, из которых социализм сложится».

А именно это и пытались вдолбить ему меньшевики с 1903 года.

«Русская история ещё не смолола той муки, из которой будет испечён пшеничный пирог социализма». Г.В.Плеханов

Идейным тупиком была обусловлена и ленинская доктрина «мировой революции».

Суть заключалась вовсе не в стремлении «водрузить победное знамя коммунизма над всей планетой», и отнюдь не в том, чтобы «пожертвовать Россией во имя Интернационала», а в том, что, по мнению вождя, под впечатлением от грандиозности происходящих событий, «Европейские рабочие покажут нам „как это делается“ и тогда мы вместе с ними сделаем социалистический поворот» — надо лишь подвигнуть их на классовую борьбу героическим примером российского пролетариата.

Этим Ленин фактически полностью расписался в теоретической несостоятельности, так как согласно данной концепции дорога в новый мир пролегала не через учение Маркса и даже не через «творческий подход» РСДРП к теории, а через передовое сознание европейских рабочих, якобы гораздо более продвинутых, чем российский пролетариат, большим развитием капитализма.

Ленинская доктрина мировой революции прямо противоречила учению Маркса, в котором всемирный крах капиталистической системы не искомая цель, а попросту неизбежное следствие коммунистического движения.

Оная противоречила и самому Ленину, обвинявшему во всех смертных грехах идейных лидеров тех самых европейских рабочих, передовое сознание которых, по его словам, якобы было залогом успеха русской революции.

Наконец, она противоречила просто здравому смыслу: ибо, что это за «передовое сознание», которое позволяет манипулировать собой таким «оппортунистам, ревизионистам, ренегатам, прихлебателям и лакеям буржуазии», коими вожди европейской социал-демократии представали в его гневных филиппиках и которое нужно вдохновлять на борьбу героическим примером?

Разве не очевидно: кто в авангарде — тот и передовой!

Джон Рид в своей знаменитой книге назвал Советы «чудесным проявлением организационного гения русских трудящихся масс».

Непосредственный свидетель событий, американский экономист и социолог Уильям Инглиш Уоллинг так и оценивал наших прадедов:

«Русский рабочий — революционер, но он не насильник, не догматик и не лишён разума.

Он готов к боям на баррикадах, но он изучил их и — единственный среди рабочих всего мира — изучил на собственном опыте.

Они (рабочие) все согласны, что наши (американские) политические учреждения предпочтительнее их собственных, но они вовсе не жаждут променять одного деспота на другого (т.е. на класс капиталистов)».

Любопытная картинка для сравнения на фоне современности, не так ли?

Однако для самого Ленина в его доктрине мировой революции никаких внутренних противоречий не было, поскольку для вождя оная имела значение вовсе не генеральной стратегической линии, а лишь очередного тактического маневра, о чём достаточно ясно свидетельствуют его же слова, сказанные, когда фиаско стало очевидным: «Тов. Рыков говорит, что социализм должен прийти из других стран с более развитой промышленностью. Но это не так. Это не марксизм, а пародия на марксизм». Вот уж действительно!

Доктриной мировой революции вождь большевиков попросту отмахивался от вопросов, на которые у него не было ответов — по методу знаменитого героя Ильфа и Петрова — «заграница нам поможет», и в дальнейшем пользовался ею с большой ловкостью, вплоть до оправдания стратегического провала: «Мы и начали наше дело исключительно в расчёте на мировую революцию», т.е. не он виноват — европейские рабочие подвели!

Что же касается ориентации Ленина на Германию, то ларчик просто открывался — согласно всё тому же Марксу: «Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину её собственного будущего». Вот эту картину вождь и увидел.

Как это всё у него увязывалось в голове?

Как всегда — очень просто.

Во-первых: Ленин, ничтоже сумнящеся, обвинил Маркса в том, что тот не удосужился ни строчки написать о государственном капитализме, из-за чего теперь приходится выпутываться самим.

Так и заявил соратникам открытым текстом: «До сих пор сколько-нибудь путные книжки о госкапитализме писались при таких условиях и при том положении, что государственный капитализм есть капитализм. Теперь вышло иначе, и никакой Маркс и никакие марксисты не могли это предвидеть».

Мягко говоря, довольно странно предъявлять подобные претензии Марксу, поскольку он был основоположником научного коммунизма, а никак не идеологом социал-демократии и уж, тем более, апологетом государственного капитализма.

А во-вторых: Ленин вполне логично рассудил, что раз путь в социализм пока неясен, а государственно-монополистический капитализм является последней стадией перед ним, то надо как можно скорее достичь оного и ускоренно пройти до конца, не считаясь ни с чем — цель оправдывает средства.

И большевики, идя напролом и проявив недюжинную волю к победе, не только преуспели, но и дали немцам 100 очков вперёд, абсолютно логично доведя дело до полного абсурда, задним числом названного «военным коммунизмом».

Но яснее не стало.

А как бы даже наоборот.

Пришлось отступать обратно к частным формам хозяйствования.

Мозг Ленина не справился с умственной нагрузкой и разрушился.

Вождь почил в бозе и вопрос остался нерешённым.

А вообще: какой идейный вклад внёс Ленин в дело коммунизма?

Гигантский! По сути, оный сводится к одному тезису: «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны».

Вне всякого сомнения, сия бессмертная фраза перевешивает все тома Маркса, поскольку ни о чем подобном там нет ни словечка!

О советской власти Маркс понятия не имел, а электрификацию, газификацию и прочую цивилизацию вполне успешно обеспечивал и капитализм. В итоге от фразы остаётся лишь советская власть. Гениально!

Ленинизм это доктринёрская самодеятельность на основе эклектической отсебятины.

Оппортунистическая хлестаковщина под лозунгом «творческого подхода».

Оценивая в целом проделанную историческую работу, вождь большевизма сказал: «Помнится, Наполеон писал… „Сначала надо ввязаться в серьёзный бой, а там уже видно будет“. Вот и мы ввязались сначала в октябре 1917 года в серьёзный бой, а там уже увидали такие детали развития… как Брестский мир или нэп и т.п.»

Где здесь не то что марксизм, а вообще хоть какая-либо теоретическая концепция, кроме весьма сомнительного принципа драчливого французского императора?

Нетрудно также заметить, что Ленин пропустил «мировую революцию» и «военный коммунизм».

Причину долго искать не надо.

Ну и если вдуматься, то несложно установить, что Брестский мир это капитуляция «мировой революции» перед государственным капитализмом, а НЭП есть сдача позиций «военного коммунизма» частному капиталу — весьма интересные «детали развития»!

Различие между Марксом и Лениным вполне очевидно.

Марксизм это изменение мира устранением эксплуатации.

Ленинизм — «устранение эксплуатации изменением мира».

Между тем, невозможно эксплуатацию устранять эксплуатацией, а бесклассовое

Конец ознакомительного фрагмента.