Дети забытых богов. Часть первая

Игорь Олегович Афонский, 2022

Полный цикл про Агентство "Частный Детектив", в котором работает главный герой произведения Алексей Николаев. Так же есть попаданцы. Один из них Маг Земли, который, как великан, попал в годы войны в прифронтовую зону! Другая бывшая валькирия, которая после обряда грозной богини стала простым человеческим ребенком!. Итак, книга расскажет о юности главного героя, о его выборе, о некоторых его желаниях. Про мир, который неожиданно открылся для него, стал словно "второе дно" настоящей действительности. Альтернативная история современного мира. Он увидел родной город с неожиданной стороны, и все местные легенды вдруг стали реальностью. Монстры, оборотни, вампиры, ведьмы! Все они находятся давно где-то рядом. Просто остальные люди их до поры до времени не замечают. Перешагнув однажды черту, Николаев стал Избранным, прожив немного, понял, мир его еще может удивить. Содержит нецензурную брань. Содержит нецензурную брань.

Когда все тузы на руках

В камере

Настроение? Полное уныние, упадок сил, поэтому все мысли о чем-то неуловимом. Человек еще раз повернул голову, разминая мышцы, открыл глаза, он опять вернулся сюда.

— Вот, шайтан, занесло в эту дыру.

Камера предварительного заключения в городе Местищеве ничем не отличалась от камер любого другого небольшого города. Она была небольшой, с плохой побелкой, имела несколько деревянных настилов, которые должны были быть убраны на ночь. Что такое деревянный настил? Это небольшие щиты, которые в раскрытом состоянии могли служить постелями и даже столами. Есть такое правило — в дневное время настилы убирались, их запирали на стенных проемах специальными щеколдами. Но ввиду явного переселения этого пункта временного содержания, настилы давно никто не убирал, люди ютились в комнате, чем вызывали невольное раздражение у постоянного обслуживающего персонала. Можно было заглянуть в соседнюю камеру и удивиться, что там было то же самое. Ведь переполненные помещения не отличались друг от друга. Правда, третья комната на данный момент пустовала и выглядела иначе. Почему? Все очень просто, на это имелось еще одно правило — специальная камера считалась одиночной и содержалась она в лучшем виде. Пустое помещение было тщательно побелено, вымыто. Настилов там не было, простая металлическая кровать, прикрученная к полу, крохотная тумбочка, небольшой отечественный холодильник, умывальник.

Попасть в такую камеру — мечта каждого задержанного. Впрочем, о чем это я? Как это можно мечтать попасть в КПЗ? Оказывается, что можно. Так устроен мир: рыба ищет где глубже, а человек — где лучше. Еще некоторые говорят о другом месте, где якобы условия содержания заключенных под стражу намного лучше. Где это? В Местищево имелось еще одно заведение временного содержания. Оно занимало подземное помещение, созданное на основе бомбоубежища. Но принадлежало иной ведомственной организации, поэтому для общих целей не использовалось. О нем редко вспоминали, мало кто там действительно мог побывать, поэтому все постепенно обросло различными домыслами и невероятными слухами.

Но вернемся в другую, в ту самую переполненную комнату, которая стала обиталищем очередного персонажа из данного повествования. Два дня в тесном помещении дали о себе знать. Задержанный люд неважно выглядел. Появился отвратительный запах. Четыре лежачих места, шесть седоков. Всем что-то требовалось делать, чтобы не сойти сума в наступившей жаре. За решеткой высокорасположенного окна беспощадно жгло солнце, соседская раскаленная крыша давно не обещала прохлады. Успокаивающая взгляд зелень пряталась так далеко, что разглядеть ее не представлялось возможным. Человек подтянулся на руках, заглянул в потусторонний от камеры мир, присвистнул. Что-то разглядел интересное во внутреннем дворе, а когда спустился на пол, то со свойственным ему акцентом сообщил остальным.

— Ужын привезлы.

Джокер значительно приуныл, это был уже второй ужин в этих стенах. Его приятель давно устал спать, играть в карты и слушать старые байки и анекдоты, которые травили аборигены, то есть представители местного населения. Среди остальных людей они уже ничем не отличались, их парадные пиджаки давно помялись и висели в стороне, рубашки пропитались потом, требовали стирки. Замачивать в умывальнике дальше их было бесполезно. Сохли вещи недолго, но вот струйка в раковине была столь унизительно тонкой, что совершить любой обряд умывания представляло серьезную трудность.

— Э, брат, может быть, в душ попросимся?

— В душ было бы неплохо. Перетри вечером с сержантом.

Перетереть — то есть, договориться. Заниматься тут было нечем. Затертая карточная колода, которая имелась в камере, выглядела неважно. Отсутствующий король был заменен валетом из чужой колоды, исправленным черными чернилами. Это были взятые напрокат карты из другой комнаты. Время пользования подходило к концу и следовало найти способ, чтобы передать их соседям. В этом никаких трудностей не было, потому что строгие правила давно не соблюдались, и обслуживающий персонал сам шел навстречу многим пожеланиям клиентов. Некоторые вольности можно было просто оплатить, согласно действующего на тот момент прейскуранта. Служивые имели постоянную прибыль, когда сами нарушали установленные правила. Но вот Джокеру платить за что-то явно уже было нечем. Он был, как говорится, на мели, а спрятанные при аресте деньги давно закончились. Их изоляция затянулась. Выиграть в камере что-то было нереально, просто играть тут было не с кем. Остальные обитатели не имели за душой ни гроша, несмотря на тот факт, что их состав постоянно менялся. Приятели уныло перекидывались фразами, ждали счастливого момента своего освобождения. Предыдущая игра для них оказалась роковой, местные чиновники не любят проигрывать.

Неожиданно Джокера вызвали к посетителю. Дверь приоткрылась, человек в форменной рубашке и галстуке назвал его фамилию и застыл в ожидании. Сам факт, что ими кто-то занимается, вызвал у друзей удивление. Они были уверены, что после нескольких суток задержания их просто отпустят. Адвокат, которого им прислали, обещал сделать все возможное, чтобы они благополучно покинули этот городок. Итак, переглянулись, Джокер поправил на себе одежду, завел руки за спину и направился к двери.

Николаев

Утром новоявленный детектив Николаев сидел в адвокатской конторе, ему предстояло поговорить с подследственным, неким Озимовым по кличке Джокер, суд над которым затягивался по необъяснимым причинам. Николаев просмотрел материалы дела. Выслушал все замечания юриста.

— Статья сама по себе пустяковая, дело выеденного яйца не стоило, но местная Фемида уперлась, и следователь роет землю в поисках новых улик и свидетелей.

— Понятно. Судя по записям, Джокер — обычный гастролер. И его дружки ему под стать.

— Как обычно, только появились в городе, сняли в карточной игре несколько «банков» с кона. Это ведь не «ласвегас» какой-нибудь, своего казино в нашем городе пока нет.

— Кажется, уже строится.

— Короче играли на частных квартирах, в местных притонах. Играли они хорошо, дружно, и хотели уже слинять, но не получилось, вот и парятся в нашем местном заведении предварительного заключения.

Поднакопив фактов, Николаев пошел на встречу. В комнате для допросов не было ничего лишнего — стол, два стула, светильник, розетка для магнитофона или кипятильника, окно, зашитое крепкой решеткой. За столом сидел неизвестный Джокеру плотный человек. Он представился.

— Частный детектив Николаев.

— Частный детектив? Так я тебе и поверил! Да тебя, капитан, тут каждая собака знает. Детектив, мать моя женщина!

Его просто шатало от нетерпения.

— Закурить есть? Ладно, адвокат сказал, что есть вопросы! А знаешь, если будут ответы, то я так и до утра не дотяну!

Николаев отметил, что этот молодой, но уже опытный уголовник просто так ему ничего не расскажет. Его привычка растягивать слова в силу своих национальных признаков Алексея утомила. Задержанный все еще не понимал, что он тут, собственно говоря, делает. Это был совершенно чужой следователь. Джокер прекрасно знал, кому именно передали их дело, и что нужно было этому человеку, он даже себе не представлял. В камере было скучно, а тут хоть какое-то развлечение. Джокер хотел идти в отказ, взялся было отшутиться как всегда, но появившиеся в руках гостя игральные карты вызвали у него особый интерес. Само по себе этого было неожиданно, и если вспомнить некий давно прозвучавший разговор, то Джокер должен был в чем-то помочь человеку с колодой подобных карт. Николаев о чем-то спрашивал, а сам с удивительной ловкостью тасовал карты, вытягивая то одну, то другую фигуру из середины. Конечно, это был дилетант по сравнению с таким профессионалом, как он, Джокер, но очень скоро заключенный заметил, что Николаев как-то изменил технику тасовки. Его крепкие пальцы с легкостью меняли состав карт то в одной руке, то в другой, потом колода абсолютно пропала из виду, и на столе осталась лежать только одна выбранная следователем карта.

— Как это можно было объяснить? Кто он такой, что ему от меня надо? Вопросы еще возникали в голове Джокера, но он уже иначе стал относиться к этому человеку. Что-то тут было нечисто, не так, как раньше, возникло некое непонимание. Конечно, Джокер что-то слышал об этом Николаеве, но тот к нему никакого отношения никогда не имел. Он даже знал, что у следователя есть отец, тоже Николаев, и о том он также что-то слышал, но все это было косвенным, чужим и ненужным пока багажом знаний.

— Но скажите мне, пожалуйста, причем здесь я?

Джокер с удивлением смотрел на вытащенную следователем игральную карту. Это была та самая карта из настоящей импортной колоды карт, которая в некоторых играх была ненужная. Теперь ухмыляющийся пластиковый джокер смотрел на каталу своей кривой улыбкой. То, что именно у следователя Николаева окажется такая колода, могло быть простым стечением обстоятельств, но тот факт, что из всей колоды сразу появился именно джокер, это настораживало задержанного. Детектив протянул ему эту колоду карт. Собеседник с недоумением покрутил карты, выложил их гармошкой до локтя, одной рукой перетасовал колоду своими ловкими пальцами. Вытащил Джокера подряд три раза! Потом попросил оставить ему эту колоду.

— А вопросы?

— Ладно, ты спрашивай!

А сам отвернулся так, чтобы его в глазок не было видно, стал курить.

— «Чемпион» много проиграл?

— Не очень, но «Чемпион» сразу расплатился, он легко с деньгами расставался, не жадничал!

— Когда именно была игра?

Тот назвал число, все сходилось.

— Почему в городе остались?

— Так ведь он игру же назначил. Хотел, значить, отыграться, а сам сгинул. А то, что с «чинушей» свели за полцены, так мы его тогда потрясли! Но сам видишь, как всё пакостно вышло! Ведь это всё со скуки. Уговор был на большую игру. Да, у «Чемпиона» женщина была, он ей еще цветов купил, отвез. Не знаю, я-то ее почти не видел, но он сам был без ума от нее. Наверное, совсем голову потерял, коль его уже полмесяца найти не могут. Так что, ничем помочь не могу!

Это произнес он громко, для проходящих за дверью охранников, всем выражением дурашливо издеваясь.

— Мы — люди не местные, нам ваши разборки ни к чему. И карты забери!

Громко сказал и сделал вид, что отдает колоду, но на самом деле карты пропали в воздухе, вероятно, осели в необъятных рукавах джинсовой рубашки. Слова Джокера еще долго путали мысли детектива.

— Как все просто и как все сложно! Женщина! Все, кто видел женщину, о ней ничего сказать не могут, точно у них память отшибло!

Он вспомнил, как месяц назад на улице разминулся с очаровательной незнакомкой. Его попытка завязать с ней разговор ничем не закончилась. Та только загадочно улыбнулась и выскользнула из пылких объятий этого джигита.

— Что за город? Две-три улицы, а девушки — как лани непуганые, на каждом углу! Вот «Чемпион» летит, как ракета реактивная, своих друзей не замечает! Букет взял в цветочном отделе! Лихо! «Шерше ля фам!» Но, ничего, завтра раскинем колоду на зеленом сукне, снова всё просадит, так о бабах думать нельзя! Карты не любят, они ревнуют! А потом, прощай этот скучный городок, здравствуй, Москва Златоглавая!

Потом, на той же улице у него была еще одна встреча. Всё шло прекрасно, но появились какие-то облака, заслонили собой солнце. Стало вдруг по-зимнему холодно и неуютно. В сквере возникла женская фигура в зимнем плаще с завязанным платком на голове. Она возникла почти ниоткуда, из облака снежной пыли что ли!

— Странно, что никто не заметил, откуда она появилась!

Такая волна мыслей вдруг пронеслась у него в голове. Джокер уставился с завистью на женщину, а когда понял, кого она там ждала, только присвистнул. А бывший спортсмен прибавил шагу, широко раскинул руки. Он, словно танцуя необычный танец, подрагивал в такт ногами. И, подобно большому парусу с цветами, стал приближаться к своей последней точке. Пасмурная погода изменила мир вокруг! Джокер еще повернулся и пошел прочь, по своим делам.

— Смешно! Куда это он? Только такую «лезгинку» на улице ещё никто не танцевал!

Больше эту женщину на улице он не видел. Выглянуло солнце, на миг ослепило всех вокруг, попрощалось и исчезло в покрывале из снежных облаков.

О существующих семейных кланах

Информация появлялась вскользь, словно ниоткуда. Оказывается, что даже в местах не столь отдаленных, кроме основного разделения на блатных и прочий люд существовала еще одна классификация. Имелись еще группы людей, о которых принято было не говорить много.

— Те, мол, германцы, эти — римские.

Когда пытался узнать больше, то натыкался на стену молчания.

— Не лезь. Не знаешь, значит, не твое это дело.

Что касается людей, о которых шла речь, то обычно о них беспокоились в первую очередь, в смысле безопасности и дальнейшего вольготного проживания. Такой человек, словно по волшебству, получал место библиотекаря, или его определяли на легкие работы. Он мог спокойно отлежаться в лазарете. Если возникал вопрос его устранения, то обычно тот сам решал проблему своего существования. Джокер видел одного такого человека, который потом сам себе вскрыл вены. Говорили, что его клан перестал ему доверять. Не так давно его старинный приятель и покровитель, некто Хрустальный, приоткрыв своему напарнику дверь в удивительный закрытый мир, рассказал о том, что всеми мировыми делами правят могущественные семейные кланы, которым покровительствуют различные боги.

— Шутка ли это?

Ведь сие выглядело почти несерьезно, если бы не оказалось правдой. Оказывается, что в каждой стране имелись такие люди, которые давно обо всем условились. Это они дергали за нужные нити власти, нажимали на должные кнопки управления, и, что удивительно, всех остальных это вполне устраивало. Нет, речь тут шла не о какой-то незначительной мафии и не о другом теневом правительстве. Речь шла о прямых потомках богов, которые смогли договориться о полном разделе власти на подчиненных себе территориях. Даже «Союз нерушимых республик свободных» находился под властью нескольких кланов, которая внешне выглядела как социалистический строй. А ведь именно Советская Россия долго была разменной картой в игре остальных могущественных альянсов, но лишь до тех пор, пока к власти не пришли нужные люди. Нет, действующие политические лидеры не были настоящими героями, решающими, какой внешней политики нынче придерживаться, но за любым политиком или идеологом уже стояли семейные кланы, которые образовались давно.

— Но каким образом общество управленцев делится на кланы?

— То есть ты хочешь знать, как происходит данное разделение? Начнем с того, что на Земле все люди разные. Этого ты отрицать не можешь?

— Это вполне очевидно, но что там с богоизбранными?

— Начнем с очевидного. Тут все до боли очень просто, в силу своего рождения каждый человек мог принадлежать к одной из многих генетических групп, то есть он был непосредственным потомком своих предков.

— Генетических групп? Это мы о чем?

— Есть такая занимательная и молодая наука, как генетика. О ней очень долгое время все замалчивали, препятствовали ее свободному развитию. Дело в том, что существует целый свод знаний, о которых многие не догадываются. Все мировые открытия, это давно забытое кем-то знание, просто его не афишировали. Итак, о чем это мы?

— Человек, как прямой потомок своих предков.

— Да, потомок. А скажи мне, друг мой, Джокер. Чем отличаются люди, кроме своей внешности?

Он ответил, даже не задумывался.

— Отпечатками пальцев.

Джокер мог иногда съязвить. Старый еврей с умилением посмотрел на своего собеседника.

— Очень смешно, но ты, Джокер, оказался прав в этом тоже. Но каждый человек может принадлежать к определенному виду, группе, расе.

— Точно, про расы я что-то сразу и не вспомнил. В школе ведь проходили.

— Еще он думает и говорит на языке, который является важным решающим фактором и отвечает за его дальнейшую классификацию в обществе. Правда, рано попавшего в другую среду любого человека можно обучить заново. Но где-то глубоко в крови, в памяти у него останутся его основные родовые метки, которые приведут его в нужное состояние.

— То есть, получается, что человек мог не знать о своем настоящем предназначении.

— Есть люди, которые отвечают за данную классификацию, они помогают остальным нужным особям обрести свои истинные навыки и знания.

— Например, ты, Хрустальный. Типа смотрящего от какой-то семьи? Или я не прав?

— Можешь верить или нет, но ты почти прав. Народы, нации. Это все условное деление всех людей, которые объединены общим прошлым, выполняют некие задачи и строят свое будущее. Всегда найдется некто, кто это планирует. Между тем, используя религию, деньги и власть, эти люди постоянно остаются в тени.

Хрустальный долго и образно рассказывал о данной области, при этом его повествование пока не вызывало сомнения.

— Но в некоторые периоды время генетический фонд обновлялся новыми особями, которые возникали, словно ниоткуда.

Потом Хрустальный даже показал на одного такого человека, который не происходил от потомков Адама и Евы.

— Один наш общий знакомый, не буду называть его фамилию.

Сначала Джокер этим открытием был ошарашен. Но когда первичный шок прошел, и элементарный прагматизм вывел его к логическому заключению, он нашел много ответов на свои вопросы. Самому Джокеру в последующий период времени предложили покровительство от лица семьи, которую можно было назвать римской стороной. Именно там в тот момент почему-то было больше всего выходцев с Кавказа. Семья была очень значимой в общей существующей системе управления, она входила в первую тройку семей, которым принадлежала столица. Римляне делились на несколько главных частей. Здесь можно отметить греческую и армянскую сторону. Все они активно сотрудничали с германцами и вели переговоры с любыми другими альянсами. Что касается германцев, то в силу сложившихся исторических событий они уже давно потеряли свои позиции. В столице твердой власти они не имели, но на периферии их было как всегда много.

Что касается самого Хрустального, тот неожиданно уехал в Израиль, как только смог получить выездную визу. Оказалось, что его истинное жизненное кредо опровергало наличие и влияние других богов. Он долго жил с некой степенью противоречия, словно выполнял некую миссию, отслеживал чужие действия. Денежные аферы, игра в карты — все это оказалось лишь дымовой завесой, позволяющей ему быть в центре некоторых событий. Тот факт, что он посвятил совершенно постороннего человека в святая святых, объяснялся тем трудным периодом, когда ему пришлось скитаться по стране в сопровождении двух совершенно случайных для него людей, которые помогали ему и стали довольно близкими приятелями.

Однажды в далекой глухомани Хрусталь заболел и очень серьезно, поэтому Джокеру пришлось ухаживать за ним самому, пока они не смогли найти простого фельдшера, который уже вполне естественным лекарственным путем поставил больного на ноги. Те несколько дней очень сблизили этих по сути разных людей. В лихорадке Хрусталь заговаривался, вел бесконечные беседы, невольно Джокеру пришлось выступать в роли собеседника. Споры старого еврея с богом пугали каталу, и он предпочитал молчать в такие минуты. Именно эта болезнь многое открыла в Хрустале перед его временными попутчиками. Хрустального душили противоречия как религиозного, так и бытового характера.

Внешне это был умный, общительный, искрометный человек, который выполнял очень сложные, порой противозаконные схемы. Впрочем, как потом понял Джокер, схемы были противозаконные для всего остального населения страны, Хрустальному кто-то разрешил всем этим заниматься. Более того, те силовые ведомства, которые курировали данную область, они оказались бессильными перед этим явным разрешением. Чем они там занимались? Торговали, точнее, вели обмен валюты. Статья, под которую можно было подпасть, она была расстрельная. Команда Хрустального вот уже несколько месяцев обирала теневых богачей и крупных чиновников вполне легально. В тех городах, где они уже побывали, силовики устраивали зачистки, местных участников сделки привлекали к тем или иным срокам. С некоторыми людьми просто договаривались. Взять под арест саму команду им не разрешали, но слежка была такой плотной, что обыски, к которым порой прибегали местные следователи, должны были дать желаемый результат. Хрустальный успевал получить нужную информацию и уходил запасными путями, а неизвестный курьер вывозил крупную партию наличных денег. Тогда Джокер и его приятель, водитель автомобиля, только разводили руками, приятно улыбались. Они были чисты: те средства, с которыми их брали при задержании, ничего плохого им не сулили. Задержание обычно было коротким, уже скоро само городское начальство давало отбой, и Джокер спокойно покидал город. Так он попал во многие картотеки крупных городов. Те метки, которые любой сотрудник мог обнаружить в его личном деле, наталкивали любопытного на интересный факт: с этим человеком не стоит связываться. Хрусталь тогда расслабился, лежа в грязной постели гостиничного номера, и многое смог рассказать:

— Герои. Обычно это дети богов или стареющих царей. Чаще всего незаконнорожденные особи, брошенные или потерянные в смуте времен. Поэтому им никто не скажет, что они герои. Путь их нелегок и тернист. Конечно, им будут помогать, но больше мешать — пройти этот путь. Даже если им кто-то что-то предсказывает, это не означает, что герой поймет оракула.

— Оракул. Даром предсказывать будущее обладает не каждый. Я сам встречал в своей жизни только двух оракулов.

Тогда Джокер напомнил о Ванге. Он знал, что Хрусталь недавно вернулся из Болгарии, где смог посетить ее.

— Ванга? Не знаю, она не оракул. Скорей всего, это пифия. Порой оракул появляется в жизни героя специально. Но, опять же, его слова трудно правильно истолковать. Но только они дают толчок к действию. Иногда в дружеской беседе с якобы простым человеком можно получить такое предсказание. Возможно, что оно может звучать как напутствие. Точно не знаю.

Пифии

— Пифии. Это тоже своего рода предсказатели. Их сегодня осталось совсем мало. Встретишься с такой, и сразу не поймешь, если не знаешь наверняка.

Хрусталь немного помолчал и продолжил. Было очевидно, что он желает наконец-то выговориться. Поделиться информацией, о которой трудно молчать.

— Ты, Джокер, точно не герой, ничего не поделаешь. И если ты примкнешь к какой-либо стороне, например, принесешь присягу дому правящей семьи, то не добьешься абсолютно ничего. Интриги и козни на низшем уровне сведут все твои старания на нет. Но в трудные времена преданность и усердие будут вознаграждены в любом случае. Сам подумай, когда многие становятся предателями, от такого балласта избавляются в первую очередь. А если не сразу, так потом. Запомни, выбрал масть, держись, как бы ни было трудно. Впрочем, знай, что сегодня мое покровительство тебе только навредит. Очень скоро мое имя станет нарицательным. Нет, я не предал своего сюзерена, просто некоторое время моему богу было выгодно такое мое положение.

— Боги. Их так много, прости меня господи, что это внесло настоящее смятение, и беспорядки в души и сердца всех остальных людей. Вера в единого бога — эо был правильный путь. Но люди всегда ищут себе трудные пути в жизни, а когда древние боги перестали быть актуальными, они навсегда остались в легендах и сказках.

Монстры

Иногда в мире появляются некие существа, способные поглощать необходимую энергию из различных источников. Пространство, которое вытеснило этих чудовищ в наш мир, проделывало такие фокусы не в первый раз. Оно как бы проверяет на прочность наше измерение, достаточно ли у человечества сил противостоять всему этому. Их можно было бы назвать монстрами. Но, поверь, все относительно. Субстанция данного временного пребывания могла жить, подчиняясь всем земным законам существования, и в этом заключалась большая часть её уязвимости. Так получилось, что местом появления обычно выбирается небольшой городок. И, соблюдая старинные правила, такое существо должно было прожить некоторое время в человеческом образе, «подпитываясь», как батарейка, участием в ритуальных поединках. Соперники для такого поединка подвергались тщательному отбору. Только физически сильные и выносливые люди, способные к неординарному мышлению, достигшие разных высот в карьере, в политике, в бизнесе. Только те, кому было что терять, которым уже сопутствовала удача. Имелся еще один параметр для данного отбора — все эти люди были, так сказать, героями, возможными потомками богов. Точнее, потомками их коротких земных браков. Так случается, что наш мир порой бывает ареной не только кровопролитных битв, но и любовных сражений. Боги различных формаций, находясь среди простых людей, порой живут обычной жизнью. Они встречаются с представителями других концессий на нейтральных территориях, создают временные союзы, но подобные браки в других мирах не имеют законной силы, поэтому такая маленькая интрижка на стороне как бы остается в тайне. Порой скоротечный брак приносит более весомый результат. Боги уходят в свой мир, а их избранницы, если им суждено родить, остаются на месте, чтобы как-то скрыть следы сотворенного ими греха. Затем у матери наступает момент, когда она тоже должна вернуться, то есть ее земная жизнь на этом заканчивается, поэтому данный ребенок остается сиротой. Затерянные потомки таких союзов вырастают, становятся незаурядными людьми, знаменитыми личностями. Порой, просто героями. Именно с такими людьми предпочитало встречаться данное Существо, чтобы в поединке завладеть частичкой его сил и некоего божественного потенциала. Но тут все было относительно честно. У многих было право выбора! Те, кто отказался — теряли память об этом дне, он выпадал из жизни без лишних о нем воспоминаний.

Заметь, соперники заранее предупреждались об опасности, им гарантировалась свобода выбора оружия! В результате многочасовой беседы, после нескольких литров крепкого вина, заключался союз сторон, скреплённый обоюдной подписью. Человек получал бонус. Сильнодействующее обезболивающее средство, яд амброзии! Этот сок божественного растения был предназначен для снятия шока и болей от будущих ран. Такой допинг был необходимым условием для будущего поединка. Жертвы отдавали свои жизни добровольно после трудной борьбы. В это было нелегко поверить, но всё происходило именно так.

Стражи

— Существует некий орден, стражи которого следят за происходящим, регулируют различные конфликты. Раньше он был могучим и сильным, поэтому они уничтожали монстров, чудовищ и получали за это мзду от горожан. Сегодня, сам понимаешь, ни тех, ни других вроде бы не осталось, поэтому непонятно, чем они там занимаются. Будь осторожен — если попадешь в их «черный список», то наверняка возникнут различные трудности. Во главе ордена стоит магистр. Несколько помощников магистра живут в различных регионах. Когда-нибудь я покажу тебе московского помощника магистра, если нам доведется с ним встретиться. Если не доведется, то знай, что его изображение можно найти в первом издании Советской Энциклопедии. При этом он угодил туда дважды.

— Каким образом?

— Все очень просто, под разными именами он фигурирует там дважды.

В тот вечер они отмечали какое-то событие. Джокер случайно выжил, когда Хрусталь хотел отравить своих попутчиков. Его долго рвало и мутило, он отпаивался молоком, но выжил. Этот эпизод Хрусталь воспринял как некий положительный знак.

— Значит, ты еще кому-то потребуешься для каких-то дел.

Они расстались почти врагами. Джокер не смог простить такого предательства по отношению к себе, ведь еще недавно он буквально спас своего старого знакомого, выхаживая его во время болезни. Их водителю не повезло, тот выпил вино первым, умер в страшных конвульсиях. Хрусталь имел к своей отраве иммунитет. Тогда он огляделся на скорчившиеся тела и спокойно вышел в свой номер, чтобы собрать свои вещи. Несколько минут отсутствия спасли Джокера. Тому не нужно было притворяться, он собрался с силами, выполз в коридор к туалету. Там встал на четвереньки перед унитазом. Когда ему стало легче, он достал спрятанный пистолет, навел его на дверной проем и стал ждать. Такая развязка не понравилась Хрусталю.

— Ты еще пожалеешь, что ввязался в эту историю, Джокер. Жил бы себе спокойно, сидел бы на нарах за свои мелкие земные грешки, а так еще неизвестно, кто купит твою душу.

— Проваливай, если встретимся в следующий раз, я тебя точно порву.

— Если мы встретимся в следующий раз, ты мне еще спасибо скажешь. Впрочем, я тебя точно больше никогда не увижу.

Хрусталь сбежал, когда Джокер смог себя обезопасить, скрылся в подземных катакомбах. Так пути их разошлись, но их знакомство часто помогало Джокеру. Он смело посещал те города, в которых они были вместе. И местные власти никогда не трогали его за мелкие дела. Порой даже искали его расположения. И это продолжалось до тех пор, пока он не попал в этот самый городок, в Местищево. Тут к нему отнеслись иначе. Проигрывать в карты местные чиновники не любили. Между тем, эта мелкая месть была ему на руку. Именно здесь, в этом городе очутились его знакомые. Марго и племянник Хрусталя, с которым его связывали приятельские узы. Джокер помог им с деньгами. Парочка открывала свой ресторан в данном месте, уже планировала музыкальное представление, чтобы как-то выделиться на общем фоне. Именно тогда Джокер через другого своего знакомого, через Чемпиона, утряс все вопросы с местным авторитетом.

Так что появление Джокера в Местищево можно было назвать неслучайным, но его задержание тут было незапланированным. Вот с приходом следователя все вдруг резко изменилось.

— Что там говорил старикан? Герои даже не знают о своем предназначении. Неужели этот рохля и есть чей-то герой? Офицер милиции, потомственный мент? Что-то тут не так. Но куда пропал Чемп? В этом городе с некоторых пор крутятся большие деньги. Следует поскорей сюда вернуться. Если у Северного действительно нет помощника, тогда я стану этим человеком.

Джокер понял, что может сорвать куш там, где играть следовало не в карты. То состояние, в котором он теперь оказался, можно было бы определить как усиленный поиск. Теперь он займется новым проектом. Он найдет свое место в жизни, о котором намекал ему Хрустальный. Где-то здесь есть люди, которые нуждаются в незначительных услугах, которые он мог бы им регулярно оказывать. Теперь ему следует только найти их. Сейчас главное — не ошибиться с мастью.

В Москве ему пришлось задержаться. Слухи распространяются быстро. Джокер уже знал, что произошло в его отсутствие в городе. Еще ему намекнули, что в игре появилась значительная фигура, с которой следует считаться. Для себя он уже наметил, что узнает подробности и обязательно «подружится» с этим человеком. Это была обычная форма его общения — числиться в знакомых и друзьях, наблюдать с близкого расстояния за любым противником.

Он и представить себе не мог, что все, о чем тогда говорил его старый знакомый Хрусталев, все это правда.

— Монстры, черт возьми! Куда я только лезу?

Но остановить его было уже невозможно. Итак, вернуться, чтобы покорить этот городок. Впрочем, он знал, покорить ему следовало другой город, а с этого он только начнет свое восхождение.

Очень скоро, заручившись поддержкой, он вернулся. Светлов-Северный принял его вполне лояльно, рекомендации от солидных людей проверили. История с Ленчиком его обескуражила:

— Ему следовало подружиться с бошами, а сталкивать немцев и генералов можно было потом. Если бы они стали нам доверять, то этого бы никогда не случилось.

— Ничего не поделаешь, Карл с детства ненавидит весь криминальный мир. Кто-то убил его родителей. Заказ отследили со стороны преступного европейского сообщества. Это теперь усложняло дело.

Первое, что понял Джокер: деньги в этом мире — не самое главное. Проект, который предстояло поднять и протолкнуть в жизнь, не имел пока аналогов. Напомню. Где-то сверху пришло решение о строительстве огромного делового центра. Местный гений архитектуры выиграл международный гранд, устроители конкурса выставили условие: центр должен быть создан в городе автора. В правительстве страны долго думали и приняли решение.

— А почему бы нет?

— Насколько я понимаю, этот городок уже имел вполне развитую инфраструктуру.

— Да, немного ранее он участвовал в горбачевской программе строительства доступного жилья, это позволило предоставить жилую площадь нашим военным пенсионерам.

— Хорошо. Следует развиваться дальше.

Такой неожиданный поворот и привел к следующим событиям. Пришлось создать соответствующую программу, выделить от российской стороны бюджетные деньги, так сказать, в помощь периферийным центрам. Дело оставалось за малым: нужны были подрядчики, которые все это сделают. Северный успел вклиниться, отодвинув самого автора проекта в сторону. Он знал, какие средства будут выделены, и, самое главное, знал, как все это можно использовать. Нет, он не собирался присвоить эти деньги, он увидел в этом возможность осуществить свою мечту — оставить после себя какой-то след в этом городе. Кстати, это потом центр назовут Северным Торговым городком, а сначала все было вполне прозаично. Имелись деньги, в городе были свои строительные организации, свой архитектор, и все уже основательно закружилось. Правда, проект немного уменьшили в размере. Первоначально это был целый комплекс, состоящий их четырех одинаковых небоскребов, смотрящих в разные стороны. Остальные здания имели вспомогательное значение. Архитектор смоделировал высотные здания под неким наклоном, этот вариант в качестве модели выглядел очень красиво. Бетон, стекло, современные материалы — все это было таким изящным и легким, что никто не сомневался в правильности решения. Уменьшили бюджет и высоту трех будущих высоток. Квестирование было не полным, вышестоящие организации выставили условие: найти полноценное применение данным строительным площадям. Кстати, это было, вполне справедливое требование.

— Кто займет все эти квадратные метры и новые площадки?

— Уже думаем над новой программой. Город имеет свою железнодорожную станцию, много шоссейных магистралей.

— Да, но город находится даже не в Московской области. Как привлечь инвесторов?

— Недорогая аренда будет выглядеть привлекательно для многих компаний.

— Но кто будет открывать так далеко филиалы своих компаний, если это все уже есть в Москве?

— Об этом уже говорили, развитие каждого региона зависит от решений, которые следует принимать сегодня.

— Но кто-нибудь мне объяснит: зачем вообще вкладывать в неперспективный город такие средства?

— Именно это можно назвать перспективой, там уже есть свой строительный комбинат, и работают некоторые промышленные компании.

Сами видите, вопросов было много, и все они были вполне трезвые. Например, у архитектора на любой вопрос был свой ответ. Вместе с торговым центром он планировал создать парковую зону отдыха. Более того, ему обещали, что это будет безналоговая, точнее, беспошлинная зона. Этот было время, когда всюду открывались казино, которые привлекали толпы туристов.

— Город со своим парком аттракционов, который сможет обеспечить проживание гостей любой категории. Есть еще возможность открыть в городе текстильную фабрику. Или новый фармакологический центр. Вообще, можно перепрофилировать как отдельный медицинский центр курортного значения. Заявки уже поступили. Но это были первоначальные планы владельца компании «Фаэтон», который придерживался своей точки зрения. Северный же имел другие возможности для развития проекта. Курортная зона для приезжих им рассматривалась в самую последнюю очередь.

Перед Джокером стояли вполне реальные задачи-смому вести дела на официальном уровне. Он проходил как заинтересованное лицо одной новой зарегистрированной компании. В круг не впускали ни мэра города, ни других лиц, которые просто хотели урвать свою долю.

— Ничего им не обломится, — жестко отрезал Северный.

— Но бюджетных денег тут не хватит. Следует привлечь новых вкладчиков.

— Но как вообще проект допустили, если он нерентабелен?

— Кто сказал, что нерентабельный. Ничего подобного. Рентабельный, там масса возможностей — как, на первом этапе получить новые поступления. Сама программа предусматривает привлечение будущих арендаторов.

Генералы

Так вышло, что история конкурентной борьбы с генералами прошла мимо Джокера, он лишь подоспел к шапочному разбору. В этот день детектив Николаев следил за полковником. После нападения на офис «генералы» пошли в контрнаступление. Полковник был в гражданской одежде, сидел в неприметной машине. Он добрался до маленького охранного агентства. Там к нему вышли три человека, они все пересели в тёмный старый микроавтобус. Следить за ними следовало осторожно. Четвёрка поехала в центр города, встали в пустом переулке перед большим офисным зданием. Стали ждать, потом подогнали фургон к выходу и через несколько минут втащили толстого человека с мешком на голове в машину. Тронулись, немного попетляли, и выехали за город. Никто их не остановил, на лобовом стекле висела эмблема охранного агентства. С трассы свернули в лесок. Дальше детектив за ними не поехал. Там всё было открыто, как на ладони. Его могли бы увидеть, а такое в его планы совсем не входило. Через несколько часов они вернулись на трассу, чтобы добраться в город. Детектив последовал за ними, его интересовал полковник. На знакомой улице машина остановилась. Объект пересел в свою машину и поехал в больницу к Адвокату.

Нападение на офис «генералов» Николаев пропустил, но был рядом, когда началась атака. Он подъехал и засёк машину нападавших. После удачных выстрелов там нечего было делать. Те, кто нападал, ушли сразу, бросили свою тачку в районе гаражей. Двигались по двое дворами. Николаев снял всё на фотоаппарат телефона, позвонил в отделение милиции, сделал анонимное сообщение о машине нападавших. Куда уходили бойцы, Николаев приблизительно знал. Он объехал район и видел, как их подобрала другая тачка. Эту машину он уже видел когда-то. Проследил за ней, оказалось, что они скрылись на загородной базе. Там у них было что-то вроде штаба. Туда он, конечно, не поехал, чтобы и там не засветиться. В вечернем отчёте он указал всю эту информацию. Именно эти данные послужили для карательной акции со стороны «генералов».

На следующий день он взял с собой своего временного помощника. Они поехали в лес. Там остановились. Что-то тревожное заполнило душу детектива. Он обернулся и решительно зашагал в сторону опушки. Пенсионер еле поспевал за ним, он нёс лопату. Очень быстро они обнаружили замаскированную, свежую могилу.

— Может быть, наряд вызовем?

— Нет, он там живой!

— Как, живой!? Ещё живой?

— Он всю ночь орал, его живым зарыли, чем-то накрыв.

Стали рыть землю, через некоторое время наткнулись на деревянный щит. Когда очистили его, увидели, что там же уложена старая труба. Она лежала рядом.

— Для вентиляции! — это догадался Старый.

Они откинули доску, и перед ними оказался глубокий схрон, на дне которого лежал в неудобной позе гигантского вида толстяк. Он был огромен, грязен, глаза пылали безумием. Сначала детектив хотел привлечь его внимание, но тот себя неадекватно вёл, стал вопить охрипшим голосом.

— Мы его отсюда не достанем! Он огромен!

— Вызовем МЧС и службу «скорой помощи».

— Шутишь? У тебя лицензию отзовут! Ты понимаешь, во что мы вляпались? Это похищение человека, как минимум уголовная статья.

— Нужно его допросить, обыскать, наконец. И вообще! Не оставлять же его тут? Яма — это уже улика!

— Давай его тросом к машине привяжем и так вытянем!

— А кто из нас к нему спустится? И как ты его тут поднимешь?

— Вот, наверху толстая ветка, она будет как блок. А лезть, как я понимаю, тебе придётся! Это вообще твоя идея!

— Ну, спасибо! Старый боевой товарищ! А следы от моей машины, куда ты предлагаешь их деть?

— Близко не подъезжай. В багажнике, я видел, есть верёвка, привяжем к тросу. А если не удастся обвязать, то бросим, сделаем анонимный звонок, и всё!

Как решили, так и сделали! Николаев накинул темную шапку на голову, чтобы потерпевший его потом не признал. Осторожно спустился к безумцу со стороны спины. Для лучшего эффекта он сразу же наорал на него. Поэтому тот сел с протянутыми руками, притих. Детектив обвязал его под мышками, сделал знак, чтобы того поднимали. Но положение стало критическое: Профессора подняли, а детектив остался внизу, под ним. Старый вылез из машины и стал оттягивать «груз» в сторону. И тут всё сразу изменилось. Как только Профессор достал носками ног твёрдой поверхности, его поведение снова изменилось. Он ожил, стал извиваться, а когда увидел Старого напротив себя, бросился на него.

— Уйди! Убью! Придурок! — только и смог испуганно закричать Старый, замахиваясь на того лопатой. Но Профессора это совсем не задержало, он сбил человека с ног и пустился бежать! Выскочил на опушку. И через сотню метров упал, силы покинули его в этот момент!

Старый, тяжело охая, встал, подошёл к могиле, тупо уставился на Николаева. Тот лежал, завалившись, на спине.

— Ну и приятель у тебя!

— Ну, это уже твой приятель! Где он?

— Знаешь, Николаев, я пошёл! А ты сам разбирайся со своими проблемами! Я тебя здесь оставлю и ещё доской сверху накрою! Вечно с тобой одни только проблемы, а расходы — уу!

— Ну, ты что там обиделся? Зря! Ведь хорошее дело сделал, вора в законе спас!

— Дошутишься! Вылезай оттуда быстрей, а то он в себя придет!

Когда Николаев поднялся на поверхность, они оба отряхнулись, огляделись, собрали вокруг все верёвки, лопату, пошли к машине.

— Ну, что? Анонимный звонок?

— Алиби нет!

— Тогда тачку на трассу и звоним!

— А колёса все в земле?

— Поставим на обочину. Откроем капот, типа, ремонт.

Так и сделали. Вызвали бригаду «скорой помощи». Николаев поймал попутную машину, уехал в город. Когда приехали врачи, то, увидев тело, с сомнением спросили:

— Не покойник? Не криминал?

— Да нет, бегал тут, пока не упал! Решил позвонить, может, этому человеку плохо стало!

— Грязный какой-то он очень, хоть одежда не дешёвая!

Человека очень осторожно перевернули, осмотрели, вкололи нужное лекарство. Принесли носилки, сняли с него верхнюю одежду, стали укладывать, укрыли одеялом. Одежду сложили в мешок, взяли с собой. Разъехались. В пути Профессор вдруг очнулся, соскочил с места, попытался выбраться из фургона. Женщина в фургоне стала кричать, машину водитель остановил, и втроём с медбратом они связали гиганта, но только после очередного укола!

— Надо сообщить. Что-то не нравится мне всё это! Видел его наколки? Может быть, его уже ищут всюду, а он тут, у нас! Крыша поехала!

— Ладно, везем, по пути наряд вызови, пусть разбираются!

В больнице наряд составил протокол, осмотрели вещи. Как только узнали фамилию потерпевшего, сразу поднялась буря! Наехали все — и прокуратура, и милиция! Последним появился Крёстный. Он внимательно выслушал врача, сказал, чтобы привели человека в порядок, в норму.

— Всё самое лучшее! Оставить охрану!

Смешно это всё выглядело — лучшие палаты находились на третьем этаже. И у трёх из них стояли свои охранники. Это были палаты Адвоката, Генриха и Профессора. Рядом дежурили наряд милиции, сотрудники охранного агентства и местные братки. Они вечно пялились друг на друга, играя в шахматы, читая чужие журналы и газеты. Стреляли курево. Тем временем Старый проехал до ближайшей автомобильной мойки, поставил туда машину. Позвонил Николаеву.

Джокер точно не хотел бы им помешать, он бы свернулся калачиком, но не мог сойти с этого места! Оказывается, что сторонницы возвращения Сессилии искали сосуд для своего хозяина. Тут не имело значения — мужчина или женщина. Они уже провели обряд на картах Таро, все сошлось, нужно было только подвести нужного человека к порталу. Его просто уговорили быть рядом. Балахон его имел красный цвет, остальные нацепили балахоны золотых и черных цветов. Зарина надела серое платье. На детектива стравили полицию, для надежности Ольга вызвала настоящего специалиста, Смурого.

Вот звуки органа заполнили пространство, вытеснили пустоту. Зарина в сером прекрасном платье подготовилась исполнять произведение дальше. Впрочем, я, наверное, ошибаюсь, сейчас платье уже не было серое, оно сияло свечением северного сияния. Эффект очень сложной технологии ткани нового поколения. Это был подарок Олега. Он где-то услышал про такое чудо, и вот, преподнёс в подарок. Ткань, меняющая цвет от внешней вибрации и давления. Теперь оно было почти полупрозрачным и голубым. Вот голос опять взял следующие ноты. Алексей помнил, что это была самая длинная ария во всей композиции. Вокалистка широко развела руки. Музыка заполнила зал, словно пел сонм ангелов — так звучало это дивное пение. Солистка распевает слоги, тут ничего непонятно, но это неважно, потому что волны плотного эфира уже обрушились на зрителей. Они с самого начала вели себя по-разному, кто-то из них встал, кто-то потерял сознание. Потом все изменилось, это музыку изменили, последовало чудовищное наложение на диск, именно оно вызвало очередную воздушную волну.

В этот момент включились ещё динамики. Это сработала другая, совмещенная аппаратура. Алексей понял, что может слышать совершенно чуждые для человеческого уха звуки. Запись была обратная, кто-то открывал врата, о которых говорил Страж. Где-то за городом поднялся страшный ураган, он медленно набирал силу и двигался на город. На улице небо вдруг потемнело. Прохожие, случайно застигнутые такой стихийной неурядицей, поспешили укрыться.

Зарина остановилась, она тоже всё поняла. Она увидела чужим зрением, что сейчас происходит, и испуганно стала искать мать. Та словно окаменела, это был её час. Час всей её жизни. Рядом стояли Роза и опекун. Других людей Зарина просто не знала, их лица тоже скрывались за масками. Перед органистом на стеллаже лежал документ, теперь это были две склеенных страницы. Органист испугался, его пальцы свело, но он продолжал играть. Следовало продолжать, во что бы то ни стало. Запись с обратным кодом была громче. Динамики выдавали всё намного сильнее, чем был рассчитан старый орган. Зрители в этот момент все встали. Открылся портал, голубой, нет, серебряный пролом в неизвестное. Все чего-то ждали. Джокер видел все это, его стали подталкивать вперед, и он еще упирался, ужас объял его, страх охватил полностью.

Другим зрением он видел несущихся вдаль коней. Потом детектива, который стрелял по динамикам. Как с ним сцепились охранники, они повисли на нем, как собаки на медведе. И он их легко так отделал, потом они были раскиданы повсюду. Но это тоже заняло некоторое время, все его толкали быстрее. Тогда Джокер вцепился в Тамару, та сохранила спокойствие, стала вырываться. Госпожа Роуз помогала. Ольга закричала помощникам, чтобы тоже выталкивали его к пролому. Потом появился Олег. Несколько телохранителей кинулись к нему. Но он был вооружен, в руках держал катану, которой беспощадно наносил удары по рукам и сухожилиям ног. Так ему удалось пробиться в комнату звукорежиссера, там он снял диск, а сухонькая женщина поставила аудиозапись.

— Это должно помочь. Запись с репетиции, она почти вся.

Олег выбил еще двух бойцов, выскочил из комнаты, ему нужно было спасать Зарину. А в зале между тем происходили странные вещи. В воздухе повисли различные мелкие предметы, телефоны, шариковые ручки, дамские сумочки, бинокли. Они сначала вращались, как в хороводе, а теперь замерли. Оказалось, что замерли все, и только Алексей, Олег и Зарина что-то могли делать. Мир замер, портал еще работал, но он стал медленно засасывать внутрь все подряд. И все стало двигаться, в жутком свисте и мигающем освещении портала. Железная сетка держит Зарину. Зрители крайних рядов, Ольга и Джокер уже неслись туда, в неизвестность. Олег упрямо откинул в сторону еще одного бойца, спас ему жизнь, не иначе. Алексей потянулся за Джокером, но, увидев, что знакомая ему Тамара тоже в плачевном состоянии, стал вытаскивать сначала ее. Вытянул, но в тот момент что-то сверху грохнуло, это раскололо крышу, оттуда посыпалась штукатурка, куски арматуры стен и перекрытий, какие-то лестницы, трос. Это было небезопасно, пришлось нагнуться. Потом Алексей оглянулся, но Джокера уже не было. Портал стал менять цвет, потоки пыли уносили туда вещи. За какое-то мгновение исчезло сразу с десяток людей. Никто не видел, что, собственно, произошло. Этот отрезок времени, он как-то выпал из жизни каждого зрителя. Портал исчез! Прекратился жуткий свист. Орган еще было слышно, нет, не сам орган — запись. Сам органист лежал без сил, его сестра — близнец вытирала лоб салфеткой.

— Вызовите врача!

— Где мама? Что случилось?

— Что произошло? Это был взрыв?

— На улице бушует тайфун, просьба, всем оставаться на своих местах!

— Дурак, сейчас крыша рухнет! Граждане, сохраняйте спокойствие, всех прошу на выход!

— Тут еще был стрелок! Его нужно допросить.

— Уходим, Леха, выводи зрителей.

Олег завернул в штору свою катану, взял под руки Зарину, и они вышли. Концерт не удался. Здание разрушили, все участники заговора попали в портал, и это произошло так же неожиданно, как пятьсот лет назад. Чуть позже сам Магистр ордена устранял все следы воздействия госпожи Роуз и Павловой и остался доволен. Осталось только вернуть людей, но на это требовалось некоторое время.

Следующее открытие портала вернуло зрителей. Какие были последствия? Это было трудно объяснить даже специалисту.

— Их словно высосали изнутри. Сил нет, памяти тоже. Потеряны все связи! Требуется трудный период реабилитации и ухода.

Жители сами позаботились о своих родных и близких. Госпожа Роуз была исключением, она оставалась комком агрессии. Николаеву пришлось посидеть в камере несколько дней, потому что полковник из Москвы искал виноватого, а Леха был идеальный в этом отношении подозреваемый. Правда, опять вмешались его друзья. Юрист, который его прикрывал, Иванова, Олег. Они вытащили этого героя.

Когда чары ослабли, Джокер с ужасом даже не смог понять, что именно с ним произошло. Все вокруг плыло, словно в тумане, это искажение накладывалось астральным зрением, которое он получил в дар от ведьмы. Предметы были четко окружены неким характерным сиянием, сила которого зависела от величины и значения объекта. Люди светились слабо, портал ярко пылал в темном пограничном ореоле. Остальное было блеклым и тусклым. На сцене еще светилась солистка, выпуская энергетические потоки то в одну, то в другую сторону. Самое главное, музыкальная навязчивая гармония бесследно исчезла. Еще он прекрасно помнил, что делал в момент открытия портала, осознавал, что это нужно для его сосуществования. Власть над ним ведьмы была такой сильной, что собственное мнение подавлялось где-то там, так и не окрепнув в собственное желание. Но та сила, что появилась из портала, она была больше и навязчивее. Что-то не сладилось, и тогда страшное Нечто последним рывком всосало в свой мир все, до чего смогло в тот раз дотянуться. Люди, предметы, зрительские кресла, электрическая проводка, шнуры, оборудование, ковровые покрытия и даже несущие элементы потолка здания. Вскрылось звездное небо, крышу здания вскрыло как огромную консервную банку.

А когда все прекратилось? Тогда Джокер ощутил влияние извне, но он также увидел появление другой силы, которая противостояла чужому вторжению. В ореоле этой силы действовал человек, и только это его появление выкинуло чужака в свой мир. Внешне все было не так заметно. Непонятно, откуда взялся сам вихрь, который всосал сначала всю доступную энергию, а потом окружающую портал материю. Николаев, как боевой ангел-спаситель, носился по залу, отбивался от охранников, вытягивал то одного человека, то другого, не давая этому Нечто поглотить кого-то еще. Он бы спас и его, Джокера, но отвлекся на Томку, чье положение было критическим. Ее уже рвало в это чертово окно, и спасти было почти невозможно. Но Алексей уперся всем телом, рывком выкинул тело женщины из зоны досягаемости чужой силы. Когда обернулся к Джокеру, то было уже поздно. Разум был поглощен чужой волей, сжимался, словно чудовищными челюстями монстра, который сидел где-то внутри этого яркого свечения. Это чудовище никак не напоминало ту святую, о которой все время твердила старуха. Вообще, святую бы никто никогда не увидел, если бы не ее желание. Почему он называл ее Старухой? Все дело в зрении, которым он стал обладать, благодаря этой же женщине. Но ничего не поделаешь, она уже была старухой, вложив все свои силы в эту бредовую идею. Более того ведьма, не моргнув и глазом, положила на алтарь жизнь своей единственной дочери. Поэтому сама вся высохла, хотя внешне выглядела прежней, не изменившейся.

Теперь Джокер, полный сожаления, разочарования, горечи и ужаса, летел в другое пространство. На этот полет у него ушло чуть больше мгновения. Ничего хорошего из общения с этим миром у них не вышло. Что же ждет его внутри? Следующий уровень его пребывания можно было бы назвать как угодно. Но все напоминало живой каменный мешок, куда сначала попали и люди, и предметы. Сверху что-то ласково мерцало, не давая себя разглядеть. Каменные стены монотонно двигались, перемалывали все в труху. Джокер воспользовался тем, что оказался сверху, потянулся изо всех своих сил к источнику света, который слабо освещал этот сектор. Вихрь еще втягивал сюда ошарашенных людей, но где-то у противоположной стены слабел, терял силу. Последнее усилие, свет коснулся его руки, и он почувствовал легкое движение, словно его кто-то ухватил и стал медленно вытягивать в другое пространство. Оглянувшись, он заметил снизу силуэт Старухи. Та печально выла, глядя на весь этот созданный собою ад. Ее знания и воля стали источником вдохновения для возникновения портала, но пришествия святой Сесилии не случилось. Более того, кто-то воспользовался порталом, чтобы попытаться пробиться в наш мир, но этого там сумели избежать. Джокер, облепленный мокрым светом, словно слизью, двигался куда-то в темноту. Ему уже было приятно, тепло, он закрыл глаза и уснул. Кажется, что этот его сон длился целую вечность. Когда Джокер проснулся, то попытался встать, пол под ногами трясло. Поверхность не была твердой, словно застывшее от времени желе, она играла от любого усилия. Кажется, приложи силу, и пальцем проткнешь.

— Кисель какой-то.

Он отряхнулся. Слабое общее свечение позволяло разглядеть все пространство вокруг себя. Где-то имелись сгустки света, которые пульсировали, словно манили за собой. Стоило лишь пойти к ним, они приходили в движение, удаляясь куда-то. Приняв решение, Джокер пошел в том направлении, откуда шел этот зов, пытаясь найти его источник. Все равно следовало что-то предпринять, а находиться дальше, словно в подвешенном состоянии, было глупо. У него не возникало ни паники, ни чувства страха, было какое-то безразличие, возможно, некое любопытство. Тепло этого пространства постепенно менялось. Возникла уверенность в том, что он обладает неким знанием, которое теперь подпитывает его мозг. Да, его звали, ему обещали все исправить, если он сам себе поможет. Сгустки еще освещали все вокруг, но теперь Джокер двигался, не оглядываясь, даже не пытался что-либо разглядеть. Тут нижнее покрытие напоминало мох, который вбирал в себя все, с чем соприкасался или что на него падало. Теперь Джокер мог бы разглядеть, что пол усеян человеческими телами. Они находились в разных позах, словно были высыпаны из огромной коробки. Мох, словно неутомимый хищник, наступал, пытался завладеть этой новой площадью. Некоторых людей он мог бы узнать. Но они его сейчас не интересовали, он был выше этого, его звали. Даже не глядя на них, Джокер знал, что это пропавшие жители города, которых занесло в это пространство, как и его. Но, в отличие от них, Джокера уже выбрали, наделили чем-то, чего не имел никто из лежащих на полу людей. У него даже не возникло желания о чем-то кого-то спросить, кому-то чем-то помочь, он, словно взведенный механизм, двигался, топча ногами все, что устилало низ, боясь зацепиться глазами, отложить что-то в своей памяти. Джокера интересовал свет, который обещал все исправить. О других людях он старался не думать. Стены? Да, они где-то должны были быть, но, вероятно, не здесь. Мысль, что стен тут нет, его тоже мало беспокоила. Сгусток словно отвечал на его вопрос, упреждал каждый его шаг, каждый его взгляд.

— Ничего особенного. Сейчас все восстановим, все исправим. Ты же хочешь все исправить?

Тут и думать было нечего. Он где-то в глубине понимал, что это внушение, вторжение чужого разума, но ничего с этим не мог поделать. Нет, он не смирился. Просто внутренне замер, чтобы самому найти выход и спастись. Все вокруг могло казаться нереальным, но стоило лишь подумать, и перед глазами возникал ракурс любого изображения, любой ответ на самый сложный вопрос, никто ничего не скрывал. Это условия сделки. Он уже знал, что возникший в начале пути световой сгусток сверху оказался огромной гирляндой гигантских огней.

— Матрица, блин!

Джокер еще подпитывался всем, что здесь находилось. И мерцающим мхом, который словно в огне переливался под ногами, и туманом, который постоянно выхватывал молнии ниоткуда и отправлял их в никуда. И стенами, которых вроде бы не было даже видно, но они где-то находились, огромные и надежные. Это пространство охватывало его теплом своей неровной поверхности с разрозненными капиллярами огней. Вот и сам сгусток, который раньше лишь посылал ему слабые импульсы, теперь стал нежно обволакивать его тело, поднимая над мшистой поверхностью. Джокер еще лежал в этом луче, а когда мох пытался с ним связаться с помощью нитевых сплетений, сгусток откинул все эти связи и полностью овладел телом человека, заполнив его уже своим теплом и светлым чувством. С этой минуты договор стал иметь свою силу.

Возвращение

Да, повезло Джокеру, он вернулся. Сам целый, а вещи потасканы, вылинял до ужаса, внешне больше напоминал огромного бомжа. Он практически не пострадал, сильного влияния переход на него не оказал. Но внутри у него имелся тот подарок для людей, о котором никто пока не подозревал. Возвращение он воспринял как обычный приезд в город, где за время его отсутствия произошли большие перемены. Он потерял реальную власть, карманы у него были пусты. Оказывается, что его помятый костюм потерял не только свой цвет, но и форму. Плащ-балахон выгорел еще в районе портала, обувь покрылась серой пылью, которую трудно было снять даже наждачной бумагой. Ему нужно было переодеться и переобуться, но где? Минуту назад, когда он оказался на улице, Джокер не представлял себе, куда ему направиться. Где-то в этом городе у него должен быть свой дом? Но где? Он этого не помнил, точнее, он знал, куда ему следовало попасть, но огляделся вокруг и тоскливо присвистнул.

— В таком виде меня и на порог не пустят.

Впрочем, не это его пока расстраивало, он знал, что ему нужно и был готов теперь горы свернуть, чтобы этого добиться. Можно было вломиться в закрытый магазин, но эта идея нисколько не нравилась. Лишняя задержка в пути, и только. Неожиданная встреча с каким-то знакомым привела его в городское кафе. Как ни странно, Джокер не мог вспомнить имя этого человека. Тот словно упивался своим положением и плачевным состоянием самого Джокера. Они стояли в закусочной, знакомый предложил ему выпить немного кофе и закусить какими-то жареными изделиями из теста. Оказывается, потрепанный вид бывшего воротилы и верного помощника Северного вызывал у него жалость. Он уже хотел подбросить пару сотен рублей, чтобы Джокер смог купить себе другую одежду. Но, кажется, Джокера совсем не смущал собственный внешний вид, более того, его воротило от прогорклого масла, вкус кофе тоже нес какое-то сожаление. Джокер больше не притронулся к закуске, выслушал приятеля, пытаясь понять, кем тот был на самом деле. Впрочем, ему стоило взять его за руку, и тогда нужная информация сама бы всплыла в его сознании. Просто он не желал напоминать себе об этом человеке, он уже почувствовал в нем некую брезгливость к себе, она словно висела в воздухе. Но вот как-то наказывать его он не собирался. А мог сломать ему руку или выбить из него дух. Джокер просто сделал вид, что ничего особенного не произошло. Подумаешь, решил поглумиться над его положением, еще не вечер. Ему пора, причитания этого собеседника его больше не интересовали. Он повернулся к выходу, не прощаясь, взял с чужого стола свежую огромную грушу и вышел. Ему кричали вслед. Его хотели окликнуть, но знакомый суетливо пошарил в карманах, и оплатил стоимость этого чужого фрукта. Момент торжества был упущен, Джокер даже не попросил денег, не унизился до этой просьбы.

— Чудак человек! Да куда он теперь? Кому он нужен?

Идти пришлось долго. Общественный транспорт словно исчез, город, покрытый вечерним сумраком, казался полностью вымершим. Джокер, тихо матерясь, двигался пешком вдоль улицы, на попутку надежды не было. От его вида шарахались не только редкие прохожие, но и домашние животные. Нужная площадь была прекрасно освещена, цель почти достигнута. Но что делать дальше? Вероятно, что за последний период времени тут сменили охрану, а если не сменили, то его, обшарпанного бродягу, сюда никто не звал, и поэтому никто не впустит. Джокер приосанился, выпрямил плечи, поправил поясной ремень и стремительно бросился на штурм. Джокер направился к знакомому ему зданию, прошел в холл, удивленный секьюрити на улице пропустил его без слов. Даже если бы он его попытался задержать, то у него ничего бы не вышло. Поднялся по широкой лестнице. Тогда его появление в том здании вызвало недоумение. Здание торгового центра не было полностью ограждено, его фасадная часть имела шикарный лестничный пролет, которым ему пришлось воспользоваться. Стеклянная, прозрачная дверь открывалась сама, стоило лишь посетителю появиться в зоне ее автоматических датчиков. Охранник за пультом не ожидал, что в открытую дверь вползет этот серый и унылый посетитель. Людей в таком виде в городе почти не бывает, обычно ими занимаются правоохранительные органы. Оборванец нагло пер в сторону лифта. Спохватившись, охранник бросился наперерез, его напарник тоже постарался выправить положение. Но напрасно, что-то случилось, и они оба промахнулись, долю секунды они ничего не могли понять, мутузя кулаками, и держа друг друга в объятьях. Посетитель спокойно прошел к лифту, нажал клавишу, усмехнувшись, оглянулся и исчез в задвигающихся створках. На нужном этаже его встретила референт. Девушка прекрасно знала, кто это, но никак не ожидала его появления. Она буквально обомлела, но когда Джокер поманил ее за собой пальцем, схватила свой старый блокнот и без лишних слов поспешила за ним. Перечисляя пункты, Джокер внятно выложил свои приказы. Она сунула ему свой сотовый телефон, на котором был вбит московский номер его знакомого.

— Геноцвали? Не ожидал? Я вернулся. Все будет по-старому, крепко обнимаю, скоро обязательно перезвоню.

Кинул трубку девушке в руки, та стала набирать номер телефона лучшего городского портного. Перед нужной дверью Джокер остановился, потом повернулся к секретарше, помахал ей рукой, мол, двигайся, дальше все сам. Хищно улыбнулся и вошел внутрь комнаты. Жалюзи мгновенно закрылись, что именно там происходило дальше, история умалчивает. Через несколько минут оттуда выполз человек, поправляя на себе спущенные штаны. Девушка принесла чистую сорочку и пляжные шорты. В комнате имелся уголок отдыха, где Джокер уже принимал душ. Он помахал рукой, мол, быстрее, быстрее.

— Через пять минут всех собери за столом. Все только начинается.

Помощник

Этот человек в жизни Джокера появился не случайно. Ему пришлось присматривать за сыном одного авторитета, которого отец решил спрятать подальше от столицы. Праздная жизнь не дала ему ничего хорошего. Вечные посиделки с друзьями так надоели родителю, что тот поставил условие: или скроешься на пару лет в провинции, или отправляйся учиться заграницу. А так как окончание указанного отцом высшего учебного заведения в Москве отмечали долго, и завершилось очередным скандалом, то выбора у молодого человека не было. Добавить еще его нетрадиционные привычки — легкое поветрие среди современной молодежи, и отец не выдержал. Забрав его из теплой компании, отправил с Джокером.

— Вон! И здесь даже не показывайся, узнаю, что вернулся, сам прибью, как Тарас Бульба.

Именно этот юноша долго время был простой тенью Джокера. Помогать он ему ничем не мог, но следовало отрабатывать карманные деньги, которые выплачивал теперь не отец, а его новый босс. Некоторое время пришлось приносить кофе, ездить в прачечную за сорочкой. Все это было его прямой обязанностью, пока Джокер не разглядел в нем еще одно достоинство и не определил в помощники бармена. Потом он был еще чьим-то помощником, но, убедившись, что это чадо следует держать рядом, Джокер доверил ему работу в казино. Там парень быстро оброс приятелями, которые не прочь были тусоваться вечно. Исходя из этого, Джокер опять взял питомца к себе в помощники. Ведь он обещал его родителю сделать из него человека, но именно это как-то не получалось. Теперь же все встало на свои места — выпороть это недоразумение, для данного поступка у Джокера давно возникло желание. Потом было много разных событий. Джокер перенес несколько операций, сначала его элементарно залатали. А потом ему удалили обломки крыльев, которые он потерял в воздушном бою. Хирург долго и упорно кромсал эти обрубки, пытаясь вернуть ему человеческий вид. Хруст стоял такой, что медицинскому персоналу казалось — этому не будет конца.

Сила, которую он приобрел с доспехами Фаэтона, она оказалась недолговечной. Влияние третьей стороны все испортило, но именно это послужило избавлением. Сущность, которую он принес в свой мир, она была вынуждена покинуть его тело. Это спасло его. Теперь он жил в Португалии, где они с Керимой смогли найти временное убежище. Он еще не знал, что очень скоро, и город позовет его обратно.