Литературное наследие. Книга 3

Игорь Назаров

Архив моих произведений, опубликованных на разных литературных порталах Интернета, а также редких альманахов, участников, победителей тематических конкурсов – региональных, зональных, республиканских, в разные годы моего участия, начиная с 2014 года. Пришло время подводить итоги летописца. Многие материалы книги вошли в мои отдельно изданные автобиографические книги – «Дым отечества», «Мой отчий край», «Далекая и близкая Родина» и другие.

© Игорь Назаров, 2023

ISBN 978-5-0059-5940-9 (т. 3)

ISBN 978-5-0059-5069-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Литературное наследие

Книга 3

Архив моих произведений опубликованных на разных литературных порталах Интернета, а также редких альманахов, участников, победителей тематических конкурсов — региональных, зональных, республиканских, в разные годы моего участия, начиная с 2014 года. Пришло время подводить итоги многолетнего труда летописца.

Мы нашей памяти верны

Сборник произведений ко Дню Победы

Обращение

Уважаемые участники Литературного клуба «Писатели за Добро»!

Наш автор, Игорь Назаров (sibiryak) выступил с инициативой накануне 75 годовщины Великой Победы — подготовить и издать сборник, посвященный этой знаменательной дате.

Правление МСП поддержало это предложение и объявляет приём произведений в сборник «Мы нашей памяти верны».

От каждого автора, желающего принять участие, принимается одно произведение в стихах (до 100 строк) или прозе (до 35000 знаков с пробелами).

Тексты необходимо разместить в специальной директории «Мы нашей памяти верны» в разделе «Конкурсные произведения»:

Размещение работы осуществляется через функцию меню «Добавить конкурсное произведение».

В сборнике будут опубликованы все произведения, прошедшие редакторский отбор (будут отклоняться работы, не соответствующие теме, имеющие низкий художественный уровень и содержащие грамматические ошибки, а также работы, нарушающие правила сайта).

Работы принимаются до 1 апреля 2020 года.

Условия публикации и стоимость сборника будут проанонсированы дополнительно. Куратор сборника — Игорь Назаров.

Предлагаем вашему вниманию его рассказ, который войдёт в сборник.

От редакции.

Аннотация

В истории каждого государства есть события, которые определяют его облик на все последующие века. Таким событием мировой трагической судьбы для СССР стала Великая Отечественная Война 1941—1945 года. Волею сложившихся субъективных и объективных обстоятельств избежать её тогда не удалось. Сейчас открылись архивы всех стран, участников той жестокой Мировой Войны. Признанные историки мира доводят до нас всё новые и новые страницы боевых сражений, полные ужаса и жестокости со стороны врага и его союзников по ненависти к первому социалистическому государству СССР. Ценой неимоверных усилий и многочисленных жертв нашего многострадального Народа, удалось остановить одичалого врага. Наша героическая освободительная Армия, заставила его бежать вспять, в своё логово, откуда он начал свой путь в бездну проклятия и ненависти выживших народов Европы. Послевоенная история нашего государства и стран, освобождённых от фашисткого ада полна созидательного труда на возрождение из пепла и добрых, доверительных отношений на многие годы. Моё поколение выросло в благоприятной среде внутри страны и братского союза стран антигитлеровской коалиции Европы. Мир развивался гармонично, мы шли к братскому союзу на века! День окончания войны, 9-го Мая 1945 года, стал апофеозом установившегося мира на многие годы в нашем совместном выживании в отгремевшей Войне. Она поглотила только с нашей стороны 27 миллионов человеческих жизней. То поколение людей, вынесшее на себе главные тяготы Войны, осталось навек девятнадцатилетними! Наш народ этого никогда не забывает и не забудет, пока есть наша Государственность нового времени — Россия! Я намеренно не касаюсь современного состояния международных отношений в Европе. Пройдут годы, время всё расставит по своим местам. Над нами есть разум объективных законов развития Человечества, грех этого не знать и не понимать. Мы верны памяти старших поколений, отстоявших свободу и независимость нашего Отечества, давших нам жизнь и многим послевоенным поколениям благодарных соотечественников!

Член МСП им. Святых Кирилла и Мефодия Игорь Назаров / Игорь Сибиряк /.

© Copyright: Игорь Сибиряк, 2020

Свидетельство о публикации №220030200148

Герман, весна 1945 года, Бреслау. Наш старший брат.

В книге приведены многочисленные фото, они взяты из личного архива моего брата Германа.

Глазами солдата

Подлинно восстановленные записи моего старшего брата Германа, принимавшего участие в ВОВ с июля 1944 года по май 1945 года.

Наш старший брат, Назаров Герман Степанович (1926 — 2004 г.), был призван на фронт Ханты — Мансийским окружным военным комиссариатом 4 июня 1944 года, находился в армейских частях по август 1945 года, Северо-Западный фронт, Прибалтика, Польша, Германия, Австрия.

«В этих своих коротких записках я хочу вкратце описать мою службу в 741 ордена Александра Невского стрелковом полку, 128-й Псковской Краснознамённой стрелковой дивизии, 118 корпуса. Этот полк вёл бои с немцами сперва под Ленинградом, потом в составе 3-его Прибалтийского фронта (Эстония), затем в составе 1-го Украинского фронта, в составе 21-й Армии, под командованием генерал-полковника Гусева. Мысль описать мой 741-й полк, его командиров и солдат, многих мне знакомых, неустанно меня преследовала сразу после моей демобилизации из Советской Армии 6 октября 1945 года. После двухлетнего пребывания дома я почувствовал, что имена моих сослуживцев начинают забываться, а я их не могу забыть. И пусть их светлый образ навсегда останется в нашей памяти. Записи начну со дня призыва в Армию, учёбы в полевом полку и на фронте. 4 июля 1944 года, на пароходе отправляемся с Сашаровской пристани в Омск.

20 июля 1944 года становимся солдатами 23 запасного стрелкового полка в г. Бердск. Затем полк перевели под г. Куйбышев, в 6 км. от г. Барабинска. Учусь во взводе управления полковой артиллерии. Наш комбат лейтенант Горбачёв. Мои товарищи: Далинин Геннадий, Таран, Кабанов, Невратов, Осадчий, Стелецкий, Лёгоньких, Беляев, Литвинов, Конзачаков, Фарносов Фёдор — с ними учился в запасном полку и подробней расскажу о них в последующих повествованиях. Многие из них пали смертью храбрых в борьбе с немецко-фашисткими захватчиками. Вечная память им!

11 сентября 1944 года маршевой ротой едем на фронт через города: Омск, Петропавловск, Уфу, Казань, Москву, Клин, Калинин, Бологое, Старую Руссу, Дно, Псков, — везде следы недавних боёв. Разрушенные дома, разбитые танки, блиндажи, паутины колючей проволоки, здесь и там воронки от взрыва бомб, братские могилы. На станциях разбитые и сожжённые врагом здания вокзалов. Тянется в родные места население, на истерзанную землю. Картина жуткая. На лицах солдат-новобранцев ненависть к врагу и месть, месть за поруганную землю, за разрушенный Псков. Въезжаем в Эстонию, станция Печора (Тетсери) — более сохранившуюся, чем ранее виденные нами города. Далее следуем до станции Орава. Орава — волость в Эстонии, в составе уезда Пылвамаа.

На станции царит оживление: с эшелона выводят лошадей, прибывших из Монголии. Везде вороха сбруй, обмундирования, в небо смотрят зенитки «Машки», виднеется дым походных кухонь. Наша маршевая рота прибыла на место дислокации. Мы влились пополнением в 128-ю дивизию, два дня назад взявшую город Тарту.

Нас распределили по подразделениям: Фарносов Фёдор в дивизионную разведку, Таран и Кабанов в полковую разведку, Далинин Геннадий в строевую часть писарем, Невратов, Осадчий, Стелецкий, Лёгоньких, Беляев, Литвинов в батарею 76 мм. пушек, Конзачаков уходит в 374 полк 128-й дивизии, в батарею 45 мм. пушек. Я же, как водитель, попадаю в 120 мм. батарею полковых миномётов. Наш командир батальона — старший лейтенант Андросов.

Принимаю машину ГАЗ-АА, изучаю миномёт, знакомлюсь с расчётом, появляются новые друзья, шофера: Калашкин Михаил, Чеквалов Михаил, Синкин Владимир Петрович, Арсенин Василий, Бугрий Пётр Прокофьевич, Храмцов Аркадий с 1926 года, Фазылов Тагир, Гриценко, Хинай. Командиры огневых взводов: лейтенант Минеев, лейтенант Величко, лейтенант Борт. Из расчётов: сержанты Шушаков, Хмелёв, рядовые: Капризо, Грицай.

С 23 сентября по 30 октября 1944 года находились на станции Орава. Научился метко стрелять из карабина, участвовал в манёврах, в параде нашей дивизии на большой лесной поляне. Отдавал рапорт командиру нашей дивизии, полковнику Долгову. Его сопровождали: майор Чурганов, командир 741-го стрелкового полка, майор Баранов, заместитель командира полка по строевой части, капитан Верховский — начальник строевой части.

30 октября 1944 года грузимся в эшелоны и отправляемся в Архангельск. 11 ноября прибыли на место. Машины батареи ставим на консервацию, а моя машина занималась перевозкой продовольствия, обмундирования, пиломатериалов для постройки конюшен. В ночь на 11 декабря 1944 года переправляемся через Северную Двину на английских ледоколах на левый берег. Грузимся в эшелоны и отправляемся на фронт через города: Москва, Тула, Орёл, Курск, Льгов, Киев, Казатин, Винницу, Львов, Перемышль, и прибываем на польскую станцию Жешув.

3-го января 1945 года выгружаемся и стоим лагерем в 18 км. за станцией Жешув, в 40 км. от линии фронта. Слышны раскаты мощной артиллерии, это наши штурмуют укрепления врага на левом берегу Вислы. В небе часто видны самолёты П-2 в сопровождении «Илов», уничтожающих укрепления врага. Всё дальше и дальше уходил вал войны, и стал слышен только гул и вздрагивание земли от бомбёжки.

12 января получаем приказ двигаться, и вся наша 21-я Армия, наш 741-й полк начали быстрым маршем продвигаться вперёд во втором эшелоне, чтобы развивать успех, сменив уставшие передовые части. Нашим машинам миномётных батарей приходилось не раз разворачиваться и возвращаться, чтобы перевезти боеприпасы. Мелькают польские деревушки, на короткой остановке забежишь в корчму выпить кофе с сахарином при свете карбидной лампы.

Переезжаем Вислу, и невольно приходится удивляться: на месте разрушенного немцами моста уже возведена сапёрами переправа большой пропускной способности. Вижу сожжённую немецкую мотоциклетку, исковерканные машины, трупы немецких солдат, раздавленные гусеницами наших танков. Расспрашиваем поляка и узнаём, что эта колонна была настигнута нашими танками и расстреляна прямой наводкой. Едем дальше, дорога проходит между двух гряд небольших гор, противотанковый ров. Переезжаем через узкую шейку насыпи, и опять стремительный бег машины. В кюветах то там, то здесь видны трупы фрицев, вот они — «завоеватели» Европы. Они стояли у Ленинграда, смотрели в бинокль на Москву, а сейчас они смотрят в небо своими открытыми стеклянными глазами мертвецов.

Останавливаемся, заходим вправо по ходу в домик. Пожилой мужчина встаёт нам навстречу. Просим напиться водички и спрашиваем его, почему хата уцелела, а окна выбиты, и печь, стоящая лет тридцать, грозит развалиться вот-вот. Узнаём, что вблизи стояла наша тяжёлая артиллерия, которая обстреливала немцев у переправы. Вот уже совсем сближаемся с передовыми частями, видны ракеты освещения. То там, то здесь видны зарева пожаров и вспышки от разрыва бомб, чётко слышится треск пулемётов, то всё сливается в сплошной гул, всё нарастающий, и каждый участник движения чувствует, что это предвестник нового, стремительного броска вперёд. Всё ближе и ближе немецкая Верхняя Силезия.

15 января 1945 года, наступила оттепель, тает снег, и весенний ветер мягко ласкает лицо. У всех фронтовиков приподнятое настроение: прорвана оборона врага, наш 1-й Украинский фронт начал стремительное наступление с Сандомирского плацдарма. Бои уже идут за городок Сосновец, последний пункт на границе с Польшей.

22 января наш полк и вся дивизия вступают в бой. Вот оно логово врага! Германия! Даёшь Германию! Въезжаем в пылающий немецкий город Пейскреган. Прошитые снарядами дома с осыпавшейся черепицей, с отвалившимися стенами каменных домов. Узкие улицы, ставшие ещё уже от развалин домов, погребённых немецких солдат в мундирах мышиного цвета. Картина жуткая и не поддаётся моему описанию от всего увиденного.

Чёрные паукообразные танки с белыми крестами и отсеченными горлами стволов орудий. Полк завязал уличные бои, прорываемся за город и устремляемся к городу Глейвицу.

Хорошая асфальтовая дорога, обсаженная ветвистыми деревьями. Совершаем частые объезды, на дорогах стоят мощные зенитные установки, раскрашенные пятнистой окраской под цвет местности. Но и это не помогает: от глаз наших лётчиков ничто не скроется!

Навстречу стали попадаться машины с ранеными солдатами. Всё ближе город, и всё явственнее слышен гул уличного боя. Вот шесть мессеров пикируют один за другим на какую-то цель. В небе повисли облака разрывов зенитных снарядов, город окутан дымом, он горит. Добрались, наконец, до нашей миномётной батареи. Комбат приказал немедленно разгрузить мины. Смотрю на расчёты — у всех довольные лица. Стволы миномётов под углом в 75 градусов. Немец на следующей улице цепляется за каждый дом. Переодеваясь в гражданскую одежду, старается ударить нам в тыл, но не вышло. Они обнаружены и уничтожаются нашими штурмовыми группами. Узнаю о первых погибших, о наших товарищах-артиллеристах: Лёгоньких, Беляеве, Осадчем. Они пали смертью храбрых. В трудных условиях уличного боя они с прямой наводки уничтожили несколько огневых точек. На руках катили пушку на указанную командиром автоматчиков цель — пулемёт, мешающий дальнейшему продвижению вперёд, в окне одного из домов. Навели, выстрелили, и немецкий пулемётчик был выброшен взрывной волной на асфальт улицы. Но вот выстрел немецкой пушки, неожиданно выкаченной из-за угла дома, обрывает жизнь моих друзей, моих земляков. Исковеркано орудие, лафет облит кровью убитых товарищей. Вечная память вам! Вы выполнили свой воинский долг с честью!

25 января 1945 года город Глейвиц взят. Полк ушёл за город, беря с боем каждый дом, в пригородной деревне, растянувшейся вдоль шоссе более километра. В полукилометре за городом, вдоль шоссе видны шесть сожжённых «Студебекеров» из отдельного 292-го артполка, приданного нашей дивизии. Эти машины по ошибке попали в расположение немцев и были расстреляны с прямой наводки. Этот случай заставил остальных быть более бдительными. На своей машине везу снаряды для 45 мм пушек и противотанковые гранаты, так как немец начал контратаковать танками. Спешим доехать со старшиной Виноградовым до расположения нашего полка. Наше внимание привлекают четыре человека, движущихся в нашем направлении по кювету шоссе. Автоматы держим наготове. Люди приближаются, различаем наших двух солдат из полковой разведки, ведущих двух пленных фолькштурман. Наши солдаты машут нам, чтобы мы немедленно возвращались обратно, так как недалеко немцы. Разворачиваю машину, старшина Виноградов узнал от них, где находится наш полк. Вижу по взволнованному лицу старшины, что мы были в тяжёлом положении, едва не попав в лапы к немцам. Кое-как находим обозы наших батальонов и раздаём им боеприпасы. Заночевали в лесу в пригороде местечка Глейвиц. На утро узнаём, что наш полк соединился с соседним полком 374, ликвидировав небольшую группу фрицев. Затем нас сменяет другая часть, чтобы опять продолжать развивать успех наступления, ликвидируя по пути очаги сопротивления. Весь полк возвращается в Глейвиц, чтобы после небольшой передышки вести новые бои на другом участке фронта, отвоёвывая город за городом немецкой Силезии. 27—29 января 1945 года находимся в Глейвице, получая пополнение и оружие. В городе тихо, из окон домов выброшены белые флаги как знак того, что город прекратил сопротивление. У нашей комендатуры собралась очередь цивильных гражданских немцев, чтобы получить немного хлеба. Комендантом города был назначен заместитель командира полка по строевой части майор Баранов Иван Иванович. 29 января полк движется на город Оппельн в 30 км за Глейвицем, ниже по течению реки Одер. Город был взят сходу при поддержке танковой бригады и авиации. Здесь произошла моя встреча с одноклассником Ильёй Мальцевым. Мы вмесмте с ним учились во второй образцовой школе города Тюкалинска Омской области в 1936 году. Нам было тогда по десять лет. Коротко поговорили и разъехались по своим сторонам движения в наступлении, дальше на Запад. 4—7 февраля 1945 года устремляемся к городу Бригу-на Одере. Доехав до городка Шанкендорфа, останавливаемся. Путь преграждает быстрая река Одер. Начинают подходить понтонные и сапёрные части для возведения переправы. Дороги забиты тяжёлой артиллерией, которая стягивается на правом берегу, чтобы дать артподготовку для наступления. Вот прошли восемь «Катюш», вызывая улыбку удовлетворения у солдат. В небе барражируют истребители. Подходит зенитная артиллерия, чтобы прикрыть батареи и воздвигаемую переправу от мессеров. Наступает ночь, непроглядная тьма, которую нарушает отблеск ракет освещения, пускаемых немцами, да рой трассирующих пуль на далёком расстоянии, которые напоминают летящих светлячков. Изредка доносится, как раскат грома, эхо далёкой бомбёжки, это наши самолёты бомбят город Бриг-на Одере. 8 февраля наши войска стремительно переправились через Одер и вышли на ближайшие подступы к Бригу. Въезжаем в первую деревню на левом берегу Одера, но теперь это уже не деревня, а груда обломков зданий, смешанных с торчащими из под развалин трупами фрицев, лошадей, коров. Хорошо поработали наши артиллеристы! Выезжаем на центральную дорогу, ведущую в Бриг, до которого 15 км. Немцы, поспешно отступая, не успели даже взорвать мосты через притоки Одера. Възжаем в центр города. Жарко от горящих домов, грозящих обвалится и погрести людей.

Узнаём дорогу на Гроткау у регулировщика и уходим на город. У немцев выгодные позиции — за Гроткау к Западу начинаются сопки. Полк ведёт бои в городе. Мы остановились в 3-х км от города.

Немцы предприняли несколько контратак и им удалось взять деревню на дороге к Гроткау. Наш полк оказался в их окружении. К вечеру 20 февраля к нам приходят три «Катюши» в деревню, где стояли машины нашей батареи. «Катюши» направили свои рельсы на деревню, где находились немцы, лейтенант устанавливает прицел буоль и даёт солдатам координаты прицела. Наводчики наводят рельсы по заданным координатам и, наконец, всё готово к залпу по врагу. Стали ждать подходящий момент для стрельбы. К позиции немцев стали подходить танки. Расчёты «Катюш» наготове, лейтенант командует: «Расчёт в укрытие!», все бегут за церковную ограду, находящуюся в 15—20 метрах от машин. Лейтенант залазит в кабину «Студебекера» и опускает бронещитки на стекла машины. Затем послышалось зловещее шипение и столб пламени упёрся в землю и, как огненные стрелы, полетели снаряды в небо и скрылись в нём. Через несколько мгновений послышались беспорядочные взрывы снарядов, несколько танков немцев загорелись, и отдалённая деревня опять стала нашей. 21 февраля пришли наши танки и Гроткау был освобождён, немцы были отброшены к городу Альт-Гроткау, в 5 км от Гроткау. Наш полк меняет другая часть, а мы покидаем Гроткау. Полк основательно потрёпан, насчитывает от силы 200 человек пехоты, не считая тылов. Перебрасываемся на другой участок к городу Бреслау на Одере. Вот уже более месяца идёт штурм этой твердыни. Над городом дым и грохот бомбёжки. Полку поставлена задача — сдерживать немцев, стремящихся прорваться и соединиться с бреслаузкой группировкой. Подходим к сопкам и занимаем оборону в 15 км западнее Бреслау. Здесь мы берём деревни Штейн и Вольтскирх у подножья большой горы, наверху которой стоит Кirх (монастырь) Вольтскирх, несколько раз переходящий из рук в руки. Командующий артиллерией корпуса приказал: «Стереть с лица земли». После бомбёжки с воздуха и огня артиллерии деревня Вольтскирх превратилась в груду развалин.

23 — 28 февраля стоим под сопками, продвижения нет, и больше не было взято ни одного населённого пункта в этом направлении, и только капитуляция отбросила немцев в Прагу. Машины нашего полка стали за 6 км от деревни Штейн во дворе барского дома. Расположились во флигеле. Со мной были шофёры: Аришин, Чекванов, Бугрий, Гриценко, Силкин, Храмцов, Канашкин. Машины поставили в аллее акаций, несли посменно дежурство. Февраль, снег почти уже сошёл, кругом лужицы снеговой воды, на дне которых видны осенние опавшие листья, они так напоминают далёкий родной Сибирский край и лес весной, но мы в Германии. Прикидываешь — какое расстояние отделяет нас от далёкой Родины! Урок истории повторяется — Русские солдаты опять в Германии! Со стороны Штейна слышится грохот. В небе часто видны П-2, летящие на бомбёжку немецкой обороны. Изредка появляются мессеры, они уже редкие гости над нашими позициями. С водителями Кашкиным и Храмцовым едем в распоряжение дивизии. Приезжаем в штаб и получаем направление — ехать за боеприпасами в город Бериштадт в сторону города Чеистоков, это в 110 км от нашей стоянки. Проезжаем город Бриг, прибываем на станцию Бериштадт. Грузим машины снарядами для гаубиц 122 мм и минами для наших миномётов. Прибываем на место нашей стоянки под деревню Штейн.

1 — 4 марта 1945 года наш полк уходит вправо от деревни Штейн вдоль гор и ведёт наступательные бои. Нам приходит пополнение из освобожденных из немецкой неволи пленных красноармейцев и парней, угнанных на работу в Германию. В одном из боёв тяжело ранен начальник санитарной службы капитан Проскурнин. Много раненых отвезли в медсанбат.

5 — 6 марта 1945 года возвращаемся снова под Гройкау и останавливаемся в 5 км восточнее города, в одной из деревень. С 6-го по 15-е марта получаем пополнение и оружие. Подходят артиллерийские части и ведут пристальный огонь по Альт-Гройкау, прикрывающему правый фланг Охельиской группировки, которая далеко вклинилась в наш фронт, имея плацдарм на левом берегу Одера. Вечером 15 марта в наше расположение прибыли танки Т-34 и «Катюши» и въехали в вырытые для них ниши. Только рельсы со смертоносными снарядами виднеются на поверхности, чтобы немцы не обнаружили их. 16 марта вызывает меня наш воентехник, старший лейтенант Митрофанов и говорит: «Назаров, тебе придётся ехать в г. Краков и сдать свою машину войску Польскому, которое формируется там». Делать нечего, раз приказ — надо ехать! Прощаюсь с шоферами, знакомыми солдатами и еду в армейские автомастерские города Брига, что в 20 км от Гроткау. Мастерские были расположены в танковом гараже, где фрицы учились по назначению. В отдельных гаражах еще стояли не собранные танки с чёрными крестами на башнях. От корпуса сдавали 10 полуторок. Два дня эти машины ремонтировали, и мы отбыли в Краков. От армии нас сопровождал капитан, а от дивизии воентехник на «Шевроле», которую вёл дивизионный шофёр Розен. Подъезжаем к г. Оппельн. Рядом фрицы, которые ещё не знают, что их группировка окружена со взятием нашими войсками городов Альт-Гроткау и Нейсе.

Во второй половине марта — в конце дня 18 марта 1945 года в районе города Оппельн окружено свыше 5 дивизий противника.

18 марта 1945 года подъезжаем к Домбровскому угольному бассейну г. Бсутен. Два месяца тому назад наш полк брал здесь с боем каждый дом, каждую улицу, а сейчас по городу спешат прохожие, снуют машины. В небо упирается столб чёрного дыма от металлургических заводов и копей. Только подбитые танки да сожжённые дома — немые свидетели недавних боёв за Силезию. После Бсутена проезжаем Карф, Катовице, Сосновец и устремляемся к Кракову, 19 марта прибыли в город. Трёхсоткилометровое расстояние отделяет меня от части, сжимающей кольцо Оппельнской группировки противника. Сдаём машины пану майору Войска Польского. 22 марта машина «Шевроле» водителя Розена уносит нас по дивизиям корпуса. Прибыл в г. Альт-Гроткау, где стоят тылы нашей 128-й стрелковой Краснознамённой дивизии. За спиной тяжесть ППСа, на боку полевая сумка с тетрадями, вещмешок с краюхой хлеба и банкой консервы — вот и всё, что нужно для солдата. Жду машину из нашего полка, которая должна прибыть за боеприпасами. Смотрю, где можно было бы отдохнуть и перекусить. Повсюду дома без черепиц, пробитые снарядами, город выглядит как после землетрясения. Пока приглядывал себе место отдыха, узнаю страшную весть — убит майор Чурганов, командир нашего полка. Схоронили его на узкой и тесной Burgplatz (городской площади) в г. Гроткау, отдав последние воинские почести боевому командиру. Командиром полка был назначен майор Баранов Иван Иванович. В окно чердака дома, на котором чудом уцелела черепица, я увидел, что подошла машина «Шевроле» без кузова и выбитыми стёклами, кабина изрешечена осколками снарядов. Подхожу к машине, возле которой стоит наш водитель Арсенин и воентехник ст. лейтенант Митрофанов. Это машина нашей миномётной батареи, попавшая под прямую наводку немецкой пушки. Воентехник сообщает мне, что захвачен немецкий мотоцикл BMW, на котором я должен возить нового командира полка. Наступает вечер, и длинные тени легли на землю. С начфином нашего полка идём в полк, расположенный в деревне Обер-Кюшмальц. Выходим на дорогу, ведущую в г. Нейсе. Часто попадаются колонны пленных немцев по пятьсот человек, остатки пленных Оппеньской группировки. Опустив головы, проходят фрицы в пятнистых комбинизонах и плащпалатках, их ведут для отправки в наш тыл, для участия в работах по восстановлению разрушенных ими городов и сёл нашей Родины. Сворачиваем на дорогу в Обер-Кюшмальц и решили где-нибудь переночевать. Устремились к большому дому, окружённому деревьями, подходим к воротам и вижу: у подъезда стоит мотоцикл с коляской и улыбающийся Чекмалов Михаил, шофёр нашей батареи. Оказывается, в этом доме расположился медсанбат нашей дивизии. Он поздравил меня с завершением трудной командировки в Краков. В это время к нам подходит Тёмкин, фельдшер из нашего полка, приехавший сюда за медикаментами. Расселись на мотоцикл и тронулись в дорогу, в тыл нашего полка. Стало радостно на душе, что я снова увижу дорогих моих друзей-шоферов, ведь мне столько пришлось с ними поколесить по дорогам Польши, Германии и пережить тяжёлые моменты войны! Двигатель мотоцикла мягко работает, нет никакого побрякивания, постукивания подвески, чувствуется класс машинки BMW. Поздним вечером добрались до своего полка. Волнуясь, захожу в дом, где расположилась наша шоферская команда. Комната тускло освещена свечой, за столом мои друзья, заканчивают ужинать. Мы опять все вместе! Калашкин Миша уступает мне стул, наливает борща. Быстро закончил трапезу. Потом начал рассказывать про свою поездку в Краков. Вскоре улеглись спать, друзья моментально заснули. Я долго ворочался, не мог заснуть, мне всё не верилось, что буду возить командира полка, как сложатся наши отношения, и что вообще меня ждёт впереди.

Сегодня, 23 марта 1945 года приступаю к учёбе вождения немецкого мотоцикла BMW при участии нашего шофёра Чекванова Михаила Константиновича. По дороге на батарею, расположенную в 5-ти км от Обер-Клюшмальц, мотоцикл вдруг стал трудно управляться, а потом и вовсе не смогли переключать скорости. Вызвали повозку и вернули мотоцикл в наши мастерские. На этом моё обучение закончилось, не успев начаться. Сроки ремонта не определённы, техника сложная.

26 марта с рассветом все свободные машины батареи едут на огневую за миномётами и минами. Водитель Гриценко заболел и остался в расположении, я еду вместо него на его машине. Часа через два возвращаемся в Обер-Кюштальц. Расчёты чистят миномёты, на кухне хлопочет Канашкин Миша, наш повар и шофёр. Вечером произошла смена части и опять в путь. Снова сопки, влево на вершине монастырь, на склоне видно деревушку, там немцы. Встали возле мельницы с большой каменной трубой. Напротив расположился КП полка. Иду к командиру части. Возле крыльца дежурный автоматчик. Сообщаю ему, что нужно лично встретиться с майором. На крыльце появляется адъютант Тарасов и, выслушав меня, исчезает в приёмной командира. Жду, наконец меня вызывают пройти. Сильно волнуясь, захожу в комнату, где за столом обедает Баранов И. И. Докладываю: «Рядовой Назаров прибыл из командировки в город Краков, машина сдана Войску Польскому в образцовом состоянии». Майор спрашивает: «Где сейчас определён?». Отвечаю: «Зачислен в расчёт вторым номером, товарищ майор». Следует указание: «С этого времени будешь дежурить с мотоциклом при КП полка, будешь мой личный шофёр». Отвечаю: «Есть, но с условием, что мотоциклом буду управлять только я, не передавая руля даже Вам». Майор улыбнулся моей наивности, проговорил: «Конечно, конечно». Спустя несколько минут я вышел от майора и зашагал к комбату старшему лейтенанту Андросову, который расположился у выезда из деревни в небольшом, но уютном домике. По сторонам от шоссе отдыхают солдаты, положив вещмешки под голову. Солдаты из роты противотанковых орудий устанавливают ПТР для ведения огня по воздушному противнику, под навесом сарая дымит походная кухня.

Вспотевший до предела, вхожу в прохладу каштана и докладываю комбату о решении командира полка. Андросов поздравляет меня с повышением и просит не посрамить честь солдата батареи. После этого рапорта спешу к друзьям-шоферам поделиться радостью. Захожу в большой сарай, крытый черепицей, где стоят машины Гриценко и Конашкина, присоединяюсь к солдатскому обеду, состоящего из борща и каши со свининой. Вдруг послышался шум моторов немецких самолётов, выскакиваем из сарая и смотрим, как четыре фоке-вульф делают заход на соседнюю деревню. Первый самолёт вдруг пошёл в пике и скрылся за деревьями рощи, окружавшей кольцом деревню.

Послышался треск пулемёта и взрыв бомб, к небу взмыл столб чёрного дыма, остальные стервятники следовали один за другим, и вот уже длинная полоса чёрного дыма от оглушительных взрывов. Оказывается, по дороге проходила колонна бензовозов, подвозящая бензин для самолётов фрицев, отступая, они взорвали её, чтобы не попала к нам. Сзади нашей деревни, где мы были расположены, километров за 15 виднелся купол гари и слышался грохот бомбёжки, то сплошной гул артподготовки, это наши войска штурмуют Бреслау, где немцы не приняли ультиматум о капитуляции.

1 апреля 1945 года занимаем оборону западнее Бреслау в 15 км, влево от нас находится Нейсе, вправо, на склоне предгорий, находятся Судет, Цобтен, Швайдинц. Командный пункт полка расположился в деревне Ранкау, тылы полка в деревне, левее в 5 км, батальон капитана Юдакова расположился в д. Вольтаскирх (вернее в развалинах её) и только часовня, изглоданная снарядами и осыпанная, как оспой, пулями, с оставшейся черепицей возвышалась над развалинами.

1 апреля — 8 мая 1945 года полк держит оборону, не давая немцам соединится с бреслаузской группировкой.

22 апреля прекратился непрерывный грохот штурма Бреслау, он низложен, освободив многие части, которые дрались на подступах к нему. Целые кварталы города превращены в груду разбитого кирпича и дымящихся развалин, погрёбших под собой тысячи солдат и гражданского населения.

8 мая в 3 часа ночи едем с командиром полка майором Барановым Иваном Ивановичем на мотоцикле в деревню Вольтскирх к командиру 1-го батальона капитану Юдакову. Небо уже сереет, близится рассвет. Тишину ночи нарушает то треск автомата, то взрыв гранаты, эхо раскатывается в горах и замирает. Через три-четыре минуты немцы пускают ракеты, освещая передний край, фрицы боятся вылазок наших разведчиков. Проезжаем деревню Штейн, где расположен комендантский взвод полка и разведка. Проезжаем завал, едем без света, ориентируюсь по белеющему асфальту, вот силуэт подбитого танка Т-34, загородившего дорогу, снижаю скорость и мотоцикл, накренясь на левый бок, объезжает танк. Вот поворот в д. Вольтскирх, вдруг землю потряс взрыв на стороне немцев, майор взглянул на меня, ка бы спрашивая, что это значит? Эти подозрительные взрывы сильно обеспокоили командира. Они были разгаданы только в 5 часов утра 8 мая. Вот и Вольтскирх. Останавливаюсь у домика с отвалившимся углом, разбитой черепицей, покрытый выбоинами от пуль. Глушу мотор, заходим к комбату, в комнате все встают, приветствуя командира. Здесь были: капитан Юдаков, командир одной из рот, связной комбата. В комнате, тускло освещенной свечой, стоял полумрак и облако табачного дыма, на столе стоял недоеденный ужин. Майор расспросил о пополнении батальона, о бдительности, о мерах батальона в случае артподготовки немцев. Затем разговор зашёл о таинственных взрывах. Капитан высказал мнение, что фрицы, наверно, взрывают грунт для сооружения дотов. Майор засомневался: — «А если они взрывают мосты и собираются уходить?». Было решено немедленно выслать батальонную разведку в траншеи немцев. Связной привёл двух сапёров молодых и подвижных с 1926 года, затем подошли четверо разведчиков. Капитан Юдаков поставил им задачу, вся команда ушла в темноту ночи.

8 мая 1945 года, 4 часа ночи, командир полка, майор Баранов И. И., сидевший у телефона подал знак, чтобы все замолчали и начал разговор со старшим разведки: — «Как, вы в траншеях? Немцы ушли?». По этому разговору мы, находящиеся рядом с комполка, поняли, что наступило время затишья, Победа где-то совсем рядом. На следующий день о ней объявили. Нашему ликованию не было конца!»

Так мой старший брат, Назаров Герман Степанович, 1926 года рождения, девятнадцатилетним, возмужавшим и закалённым в горниле Великой Отечественной Войны, пареньком встретил Победу в Праге, в составе своего 741-го, ордена Александра Невского стрелкового полка, 128-й Псковской Краснознамённой стрелковой дивизии, 118 корпуса.

Запись воспоминаний моего брата на этом обрывается. Началась его учеба в техникуме, потом обзавёлся семьёй, родились дети, и стало не до воспоминаний. Мне помнятся его рассказы о войне, когда вся семья собиралась за столом в день праздника Победы 9-го Мая, но я был слишком мал, чтобы вести такие записи. Герман награждён медалью «За отвагу», Орденом Отечественной Войны II степени, а также всеми юбилейными медалями к дню Победы.

По согласованию с авторами акции «Мы нашей памяти верны» вышел сборник «Дорогами Победы»:

Альманах вышел в ознаменование 75-й годовщины Великой Победы. В него вошли воспоминания Германа «Глазами солдата».

Приложение копий фронтовых рисунков и фотографий Германа

Герман за рулем машины сопровождает командира полка И. И. Баранова, весна 1945 года, вблизи города Бреслау.

В минуты затишья командир полка за шахматами с нашим братом, Германом. Весна 1945 года, вблизи города Бреслау.

Весна 1945 года, после боя в Праге.

Весна на Урале, апрель 1967 год.

Чем живёт душа моя

Эссе

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык, нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу! И. С. Тургенев

С приходом зимней поры, когда все побочные дела мирской суеты отходят от нас, хорошо думается и вспоминается о давно ушедшем времени детства, отрочества, юности. В нашей уральской стороне зима устанавливается во второй декаде ноября месяца. Бывает и так, что вначале приходят заморозки, образуется земельный наст, вскоре выпадает первый снег, наступает зима без осенней распутицы. Благодатная пора зимы в наших краях проходит при большом количестве солнечных и морозных дней. Частенько просыпаешься утром, а в разрисованные морозом окна заглядывают первые лучи восходящего солнца. Окна как-бы подсвечиваются снаружи дома. Замысловатые росписи на стёклах окон придают нашим комнатам особую нарядность, красивое убранство, подаренное нам самой природой. Во всём доме царит тепло и уют от проказ матушки-зимы. Хочется скорее привести себя в порядок после сна, выйти на улицу, подышать воздухом морозного утра, посмотреть на сверкающий снежок в лучах восходящего дневного светила! Хорошо зимой в деревне! Чистый снежный покров шалью укрыл всё живущее под ним земное пространство и, только чернеющие кроны деревьев одиноко торчат над белизной покрывала. Почти ежедневная расчистка двора от выпавшего ночью снега взбадривает тебя от вялости физического бездействия, приводит весь организм в желанное рабочее состояние. После утреннего чаепитья у русской печки, тепла исходящего от неё, хочется взять интересную книжечку и примоститься на сундучке у её тёплой стенки. Наступают часы блаженства зимнего дня, когда можно читать до бесконечности, до засыпания у тёплой печи, зная, что сегодня тебя никто не потревожит!

Из ранних книг детства запомнилась красиво оформленная и легко читаемая книжечка «Бежин луг», автор Иван Сергеевич Тургенев. Тульский дворянин, Иван Сергеевич, заядлый охотник и путешественник по своим лесным угодьям, оказался проницательным и прозорливым литературным художником, чутким ко всему, умеющий подмечать и описывать самые незначительные, мелкие детали пейзажей русской природы. Тургенев в совершенстве овладел мастерством описания. Все его картины живы, ясно предоставлены, наполнены звуками. Тургеневский пейзаж психологичен, связан с переживаниями и обликом персонажей рассказа, с их бытом. Пейзаж в рассказе «Бежин луг» играет важную роль. Можно сказать, что весь рассказ пронизан художественными зарисовками, которые определяют состояние героя, подчеркивают его настроение, чувства, определяют внутреннее напряжение. «Бежин луг» начинается с пейзажных зарисовок. Автор описывает прекрасный июльский день, когда «все краски смягчены, светлы, но не ярки», когда чувствуется «трогательная кротость» природы, воздух сух и чист. Предстают перед глазами эти картины и чувствуются запахи полыни, сжатой ржи, гречихи, о которых упоминает автор. Проходящий день чудесен! Герой доволен охотой за тетеревами. Однако чувство спокойствия и гармонии длилось недолго. Наступил вечер, начало смеркаться. Охотник сбился с пути, заблудился, им овладело внутреннее беспокойство. С помощью описания природы автору удается показать его смятение. Героя повествования сразу охватила неприятная, неподвижная сырость, отчего сделалось жутко. Уже «носились» летучие мыши, и запоздалые птицы торопились в свои гнезда. По мере того как охотник понимал, что заблудился серьезно и по темноте сегодня из леса уже не выберется, «ночь приближалась и росла, как грозовая туча», отовсюду «лилась темнота». И вот когда надежда добраться до дома окончательно оставила героя, он вышел на Бежин луг, где деревенские ребята сидели у костра. Они пасли табун лошадей. В простой, привычной для них обстановке дети рассказывали друг другу разные истории. Охотник присоединился к ним. Постепенно чувство тревоги ушло и сменилось новыми чувствами: спокойствием, умиротворением. Он стал любоваться небом, рекой, потрескивающим племенем костра, наслаждаться особенным, томительным и свежим «запахом русской летней ночи». С любопытством рассказчик слушал истории ребят. В самые напряженные моменты рассказов природа, будто прислушиваясь к ним, посылала небольшие сюрпризы. Всякий раз в самый страшный момент, что-то происходило. После рассказа Кости о встрече плотника Гаврилы с русалкой ребята слышат «протяжный, звенящий, почти стонущий звук о помощи», который неожиданно возник из тишины и медленно разносился в воздухе. История, рассказанная Илюшей о том, как псарь Ермил повстречал нечистую силу в образе барашка, пугает детей еще больше потому, что вдруг неожиданно собаки поднялись и с судорожным лаем бросились прочь от огня и исчезли во мраке. Рассказ о покойниках и предвидении смерти вводит ребят в задумчивость. Появившийся белый голубок, откуда ни возьмись подлетевший к костру, покружившийся на одном месте и растворившийся в ночной мгле, наводит их на мысль о том, не праведная ли это душа, летящая на небо. «Странный, резкий, болезненный крик цапли», раздавшийся в тишине, служит переходом к разговору о загадочных и страшных звуках: так может душа «жалобиться» или кричать леший. Все эти картины передают тревогу, страх, напряжение ребят, подчеркивают их настроение. «Божьи звездочки», внимание к которым привлекает маленький Ваня, помогает всем детям увидеть красоту ночного неба.

Похожую историю ночного выпаса лошадей я пережил с мальчишками нашей улицы, далёкого села Зауралья. По соседству с домом главного лесничего Смердина, находилась конюшня местного лесничества на нашей улице. Конюх дядя Лука, однажды попросил нас помочь ему в ночном выпасе. С разрешения родителей мы отправились в сумеречный вечер за околицу села, сидя на лошадках. Нас набралось восемь верховых всадников вместе с дядей Лукой. Лошадки двигались шагом. Путь проходил по берегу пруда. Мы сделали остановку, чтобы досыта напоить лошадей перед долгой ночью их выпаса. Освобождённые от уздечек, лошадки с жадностью принялись всасывать воду, периодически фыркая от удовольствия питья чистой прохладной водички. Такая картинка достойна кисти художника. Красота строения тела лошадок, их природная способность служить человеку в его трудах, всегда вызывает внутренний тихий восторг, при общении с этим животным! После остановки на водопой продолжаем путь лесной дорогой к просеке, поросшей ароматной травой. Распускаем лошадей на вольную — одеваем нескольким лошадкам колокольчики на шею и отводим к полосе травы кормиться. А мы, оставшиеся свободные от дежурства по выпасу, готовим лежанки и костёр для обогрева в прохладную ночь. Дежурный пастух наблюдает за перемещением лошадей во время их кормёжки и следует за ними, чтобы не потерялись в лесной глуши. Свободные от вахты пастухи располагаются у костра, в ожидании своей очереди пасти. Так мы провели незабываемую ночь в тишине и звуках леса, живущего своей загадочной природой, полной таинства и красоты. Такие воспоминания детства согревают нас на протяжении всей нашей взрослой жизни. Я хорошо помню лица и имена моих друзей детства. Мы часто называли друг друга по кличкам, придуманными нами в балагурных разговорах.

Позднее я узнаю о существовании других рассказов автора о природе и жизни крепостных людей той далёкой поры. В школьной библиотеке нахожу сборник Тургенева «Записки охотника» и, с жадностью его прочитываю. Для меня открылся писатель, научивший понимать красоту русской природы, заставивший задуматься о жизни простого народа России девятнадцатого века, писатель ввёл меня в тонкость русского языка во всём его многообразии, выразительности и простоте передачи сложных переживаний человеческих чувств. По мере взросления мне как бы открылась энциклопедия русского литературного языка. Литературное мастерство Тургенева помогло мне лучше почувствовать красоту родной природы, обратить внимание на то, что происходит в ней во времени — ежеминутно, ежечасно, когда вживую общаешься с ней в лесу, на заливных лугах во время охоты или сидя у ночного рыбацкого костра.

Знакомство с красотой Русской природы продолжилось у меня с особым чувством восторга весной, начиная с четвёртого класса. А развилось оно в полной мере до восхищения от её многоликости, когда в нашем доме появилась книга Михаила Михайловича Пришвина «Дорога к другу», издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая Гвардия», Москва 1957 год. Её привезла к нам в дом из Тюмени Антонина Петровна Емельянова, как подарок брату Серёже, в день его совершеннолетия в 1961 году. Мне шёл тогда десятый годок. Антонина Петровна давняя знакомая наших родителей, в бытность жизни нашей семьи в Тюмени до 1953 года. Она работала заведующей городской библиотекой по улице Старой Ямской. Тётя Тоня до тонкости понимала детскую душу и, конечно, знала какую книгу Сергею подарить в такой памятный день для него.

К тому времени чтение становилось моим главным занятием в каждую свободную минуту. Эта книга и сейчас живёт со мной, на моей «Золотой книжной полке». В ней собраны на протяжении моей уходящей жизни книги, дорогие и близкие моему сердцу, к которым тянется душа в поисках светлого, доброго, что дарит нам мир, окружающий нас. Эта книга стала настольной для всех нас детей. И наша мама очень любила её почитать в часы отдыха от домашних дел. Особенно нам нравилось читать «Календарь природы». Автор в мельчайших подробностях передаёт приметы смены времён года, а описание весны, подмеченное Пришвиным, это вообще вершина его писательского мастерства. Услышать, а не увидеть первые ручьи, редко кому удаётся. Писатель передаёт таинство первого ручья в зарисовке «Первые ручьи»:

«Я услыхал легкий, с голубиным звуком взлет птицы и бросился к собаке проверить, — правда ли, что это прилетели вальдшнепы. Но собачка Кента спокойно бегала. Я вернулся назад любоваться разливом и опять услышал на ходу тот же самый голубиный звук. И еще и еще. Наконец я догадался перестать двигаться, когда слышался этот звук. И мало-помалу звук стал непрерывным, и я понял, что где-то под снегом так поет самый маленький ручеек. Мне так это понравилось, что я пошел, прислушиваясь к другим ручьям, с удивлением отличая по голосу их разные существа».

С ватагой ребятишек мы любили пешие прогулки в лес с середины марта, когда на Урале солнышко начинает пригревать, снег оседает. В морозную ночь образуется наст из плотного влажного снега и, по нему можно ходить, не проваливаясь в его глубину. В эту пору года снег выкристаллизуется, становится пористым как манный пирог, поверхность его начинает приобретать слабый оттенок синевы. С восходом солнца снежные поля блестят, переливаются отражёнными лучами, начинаешь щуриться от видимой яркой картины весны! В такие прогулки мы брали с собой пёсика по кличке Дик — собачка, живущая в нашем дворе, прирученная старшим братом. Пёсик с незапамятных времён жил в конуре у крыльца дома Германа и, считался общим жильцом нашего двора. Каждое утро, в любое время года, начиналось со встречи с ласковым пёсиком. Он подбегал к нам, вытягивал мордочку и жался к телу. Мы обнимали его за шейку, поглаживали возле ушек. Он начинал скулить и ещё больше прижимался к нам. Его тепло приятно передавалось нам. После взаимного обмена утренними ласками, выносили ему миску тёплой еды. Заканчивая трапезу, он подходил к ноге, садился на задние лапки, мордочкой потирался о нас. В нём жила живая душа как в ребёнке трёх-четырёх лет. Собачка прожила с нами, детьми, до нашего подросткового возраста. Старший брат Герман ходил с ним на охоту — на боровую и водоплавующую дичь.

Собачка хоть и не породистая, но имела обострённый нюх, быстро находила тетеревов, глухарей, рябчиков, уток на воде. В зимнее время Герман ходил с ним охотиться на зайцев. Дичок быстро находил заячьи тропы и загонял зайцев навстречу идущему охотнику. Годами отлаженное совместное существование человека и умной собачки однажды неожиданно для всех нас беспричинно и загадочно оборвалось. Стояла снежная, довольно тёплая зима для здешних широт крайнего юго-востока Зауралья. Герман как всегда, любил в такую пору выбраться на охоту за зайцами с умным наводчиком Диком. В январе месяце 1965 года они отправились по дороге на торфяной участок, что находился в шести километрах на север от нашего посёлка. Углубились в смешанный лес, заросший мелким кустарником, собачка умчалась впереди охотника искать заячьи тропы. Через некоторое время Герман услышал далёкий лай собачки. Поспешил в сторону зазывного лая. Пока искал друга, звуки лая прекратились. Брат долго бродил по лесу искал любимую собачку. Начало смеркаться, приближалась ночь. Охотник поспешил домой без нашего друга-любимца. Во все последующие дни Герман со своими друзьями-охотниками искали собачку на большом пространстве от места пропажи, но так и не нашли нашего дружка. Брат ездил на торфяной участок, встречался с местными жителями, рассказал о своей пропаже, пояснил приметы собачки, что она не злобная, легко идёт на контакт с человеком, бояться её не надо, иначе сами спугнёте её. В случае появления такого пёсика, сообщить немедленно ему. Но, увы — прошли месяцы, год и годы, а такой собачки вся округа нашего посёлка не встречала. Через много лет, бывалые охотники выразили Герману такую мысль — Дик, вероятнее всего, провалился в медвежью нору и погиб, разодранный медведем. Тот лес, где охотился Герман, изобилует грибами, люди часто его посещают в осеннюю пору и, никаких наружных останков собачки не находили. Значит, он действительно лежит где-то в норе, заваленный землёй и ветками, после ухода медведя на другую зимнюю лёжку, раз его здесь потревожили. Другого просто не дано. У нас остались многочисленные фотографии, где мы запечатлены при общении с нашим дружком Диком. То время остановилось в нас светлым чувством воспоминания детства. Я часто с грустью смотрю фильм, снятый по рассказу писателя Гавриила Троепольского «Белый Бим Чёрное ухо». Перечитываю захватывающий душу рассказ и, с болью в сердце вспоминаю нашего любимого пёсика, по кличке Дик. Сам рассказ очень точно передаёт повадки умной собачки, истинного Друга человека. История о судьбе собачки правдиво передана автором рассказа, она жизненна и необходима людям всех возрастов. Наши дети выросли с любовью к Биму, природе рассказанной и показанной в фильме. Уже не одно поколение выросло на этом классическом литературном произведении. Автор обессмертил себя своим творением, создав живой памятник Другу человека — собачке, с красивой кличкой по имени Бим.

© Copyright: Игорь Сибиряк, 2020

Свидетельство о публикации №220012801186

Вид на Успенскую фабрику и Храм Пресвятой Богородицы. Заводоуспенка, весна 1965 года.

Дальняя сторонка, сторона моя…

Рассказ

Родина — это последовательные впечатления бытия, детства, отрочества, юности, молодости и зрелости, запечатлённые в нашей памяти и сознании А. И. Куприн

Вот и промчались мои годочки за шестьдесят пять лет. Давно мечтал на старости лет, перед исходом, посетить исконную малую Родину, где не был с 1969 года. По весне, фирменный поезд Беларуси, Брест-Иркутск, увозил меня со станции Орша на Восток. Тугулым, наш районный центр, Свердловской области, крайнего юго-востока нашей большой области среднего Урала. Район граничит с Тюменской и Курганской областями.

Детство, отрочество, юность провёл в посёлке Заводоуспенское, расположенное в 45 километрах от железнодорожной станции Тугулыма, в сторону юго-востока. По географической науке местность эта именуется как Зауралье, восточный склон уральских гор, окраина Западно-Сибирской низменности.

Прямой поезд №106Б Брест-Иркутск отправился с Орши в 19—00 шестого мая 2017 года. Мне предстояло доехать до станции Тюмень, затем автобусом добраться до родного посёлка Заводоуспенское. В Тюмень прибыл девятого мая в 17—58, вечернего рейса на Заводоуспенку уже не было. Пришлось ночевать здесь, только на следующий день в 14—30 идёт автобус Тюмень-Заводоуспенское. В комнате отдыха вокзала Тюмени нашлось для меня местечко, чему был несказанно рад, что мне не пришлось ехать в город и там искать ночлег.

Долго не мог заснуть от непрерывного гула движения поездов. Последний раз я был в родном городе в мае месяце 1973 года, когда возвращался из Армии, с Дальнего Востока, города Хабаровска. То было совсем другое время — молодость рвалась к жизни, я не знал усталости. Теперь же мне нужен покой и тишина. Утро десятого мая выдалось солнечным, тёплым. Настроение праздника не покидало меня. Автовокзал находится на привокзальной площади ж. д. вокзала. Отправился купить билет до Заводоуспенки. Время позволяло погулять по городу. За последние десять лет город преобразился, похорошел, есть чему удивляться. Очень красивая набережная реки Туры. В 14—30 по расписанию, автобус Тюмень-Заводоуспенское отправился в путь. Дорога мне до боли знакома. Много раз ездил в Тюмень со старшим братом Германом и племянником Серёжей на мотоцикле «Урал». Воспоминания прожитой жизни нахлынули на меня до конца поездки — родного посёлка. Жизнь прокрутилась в моём сознании как в кино. Проехали знакомые деревеньки Мальцево, Кармак, Лучинкино, где когда-то зимовали декабристы по пути в сибирскую ссылку, сохранился дом, построенный ими в те далёкие годы, затем проехали Колобово, Тугулым, посёлок Луговской, Луговое и вот она, родная Заводоуспенка. При въезде в посёлок хорошо просматриваются две фабричные трубы — старая, дореволюционная и, новая, постройки 1965 года, когда строился корпус тепловой электрической станции, работающей на местном торфе, обеспечивающей электроэнергией местную Успенскую бумажную фабрику и население посёлка. В лихие 90-е годы ХХ-го века, фабрика обанкротилась, остановилась и была варварски разграблена залётными горе-предпринимателями и, местным обнищавшим населением, лишённого всякой работы в заброшенном посёлке.

На протяжении пяти лет, я писал жалобные письма во все органы местной власти и федеральные органы с просьбой не дать умереть некогда процветающему посёлку, создать хоть какое-нибудь градообразующее предприятие, обеспечить оставшееся трудоспособное население работой. Всё тщетно — никому ничего не надо, посёлок брошен на вымирание. Глядя на производственные останки корпусов фабрики, становится жутко от дикого капитализма, ворвавшегося на просторы России в девяностые годы прошлого столетия. Кроме горя запустения он ничего не принёс для миллионов людей, некогда великой матушки России. Вплоть до революции 1917 года фабрика поставляла бумагу высокого качества тридцати наименований ко Двору Его Императорского Величия в Санкт-Петербург, частично бумага шла на экспорт в европейские страны. В советское время две таких фабрики на весь Советский Союз, выпускали дефицитную, нужную конденсаторную бумагу для электронной и электротехнической промышленности. В одночасье она оказалась никому не нужна. Всё пошло с молотка.

В августе месяце 1888 года, на открытие Успенской бумажной фабрики приезжал писатель Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк по приглашению фабриканта Александра Щербакова, знакомого его по Екатеринбургу. Писатель провёл здесь три дня, знакомясь с производством фабрики и его рабочими. Писатель любил знакомиться с новыми производствами Урала, его рабочими, занятыми в технологических процессах предприятий разного профиля и предназначения, рекомендованных самими заводчиками и фабрикантами. Здесь Дмитрий Наркисович написал два путевых очерка — «Варнаки», так звали бывших каторжан в этой местности и, «Последние клеймы» о реально живущих здесь клеймённых каторжан, оставшихся работать на фабрике, после окончания каторжного срока наказания. Очерки написаны по архивным данным, хранящимся в местном полицейском участке рабочего посёлка фабрики. Эти очерки ввели наш посёлок в историю Зауралья, обессмертили его. В чём мы очень благодарны писателю.

Живописная природа и пруд, образованный при слиянии двух рек Катарла и Айба, придают посёлку особый статус зоны отдыха Тугулымского городского округа. Рыбалка и охота в здешних местах привлекают многочисленных любителей со всей свердловской области. Особенно ценится удачная рыбалка подлёдного лова. Пруд замерзает в середине ноября месяца, лёд прочный, рыбаки становятся на коньки, перемещаются в любую точку рыбных мест, азарт такой рыбалки, привлекает много желающих испытать счастье удачного лова. Состояние бесснежной природы наступающей зимы продолжается до двадцатых чисел декабря. Затем выпадает снег, покрывает пруд белым покрывалом, перемещение для рыбаков становится затруднительным, рыба уходит в глубину зимовальных ям, рыбалка прекращается. Зима в этих краях стоит всегда снежная, морозная, красоты необыкновенной. В сильный мороз окрестные леса стоят одетые в кружева изморози на ветках и иголках сосен, елей, лиственниц. Раздаётся треск стволов смешанного леса — их рвёт мороз от замерзания остаточной влаги в древесине. По периметру пруда стоит заиндевевший сказочный лес, притягивает к себе красотой убранства. Выходишь на берег пруда и не можешь налюбоваться увиденной зимней сказкой. От школы до ближайшего леса через пруд всего три километра. После каждого снегопада, физрук со старшими классами проделывает лыжню пять километров в лесу, за конторой лесничества, в сторону Весёлого Стана, на берегу речки Катарла. Лыжня проходит по квартальным просекам смешанного леса, преобладает сосновый бор. Пробежаться на лыжах по такому лесу в солнечную погоду, одно удовольствие для здоровья и встречи с красивейшей природой здешних мест. Это были не забываемые годы общения со сказочной природой Зауралья в любое время года. С приходом долгожданной весны в апреле месяце, на просёлочных дорогах наступает распутица — ни проехать, ни пройти. Связь с окрестными сёлами и деревнями становится затруднительной. Автобусы на дальние расстояния не ходят. Жизнь в Заводоуспенке временно затихает, но начинается массовая заготовка берёзового сока. Это увлекательное занятие в весеннем лесу, когда природа оживает и дарит людям тихую радость общения с собой. Идёшь утром в берёзовый лес, расставляешь тару для подсочки сока, к обеду первая партия сбора заканчивается. Относишь собранный сок домой, на ночь ставишь очередную партию тары для подсочки. Проходит неделя обильного сокодвижения, сбора лечебного берёзового сока. С приходом тепла, почки берёзок набухают, подсочка прекращается. Проведённое время в лесу в такую пору, это праздник для души и восторга от общения с весенней природой, слушанием пения птиц, переклички пролетающих стай гусей и журавлей в небесах. Такие моменты общения откладываются в памяти на всю оставшуюся жизнь, хочется верить в лучшее предназначение человека на Земле, мы должны впитывать в себя всю красоту окружающего мира, а иначе быт наш будет казаться серым и безрадостным. С приходом лета оживает зона отдыха Шувалово — это лесная поляна на берегу Заводоуспенского пруда в вековом сосновом бору. Здесь хорошее песчаное дно пруда с пологим спуском к воде, постепенным углублением дна. Детям и взрослым здесь безопасно купаться, поляна хорошо продувается прохладным ветерком с огромной чаши пруда, комаров и мошек относит в глубину леса. Одним словом, место для активного отдыха самое лучшее на всю округу Заводоуспенки — здесь можно поиграть в волейбол и мини футбол, размеры лесной поляны позволяют проводить такие игры. С посёлка сюда ведут две дороги — одна пешеходная, вдоль побережья пруда и, автомобильная, через сосновый бор, мимо конторы лесничества. Пройтись по такой лесной дорожке одно удовольствие — обилие чистейшего кислорода от сосёнок и ёлочек, запах земляники приглашает отведать даров леса. Детвора от такой прогулки утром искупаться и обратно домой к обеду, с аппетитом кушает, быстро и сладко засыпает, в полуденную жару. Вечером всё повторяется опять, восторгам и радостным разговорам детворы нет конца. Их возгласы во время купания, слышны на всём побережье чудесного пруда нашего зауральского посёлка с трёхвековой историей.

Основателями поселения при Успенском винокуренном заводе, считается семья промышленника, владельца железоделательных заводов на Урале Максима Михайловича Походяшина, в 1760 году. Первое упоминание о здешних местах относится к 1678 году, когда была заложена деревня Земляная большим семейным кланом Земляных — родоначальник Земляной Никифор, сын Земляной Лука Никифорович, сын Земляной Афанасий Никифорович, сын Земляной Игнатий Никифорович, сын Земляной Харитон Никифорович. В 1791 году наследники Максима Михайловича Походяшина, сыновья Николай и Григорий продали все свои горнорудные и винокуренные заводы в казённое ведомство за 2 млн.500 тысяч рублей. Винокуренный завод просуществовал с неоднократным закрытием до 1886 года. В этом году его выкупил фабрикант Александр Щербаков, привёз из Англии бумагоделательную машину и, в 1888 году, открыл производство высококачественной писчей бумаги, впервые в Сибири. Она гремела успехами на всю округу. В 1891 году случился кризис, Щербаков продаёт фабрику англичанину Е. Ятесу, который владел ею до революции 1917 года.

В советское время фабрика была перепрофилирована на производство конденсаторной бумаги Кон-1 и Кон-2. Дорогостоящее сырьё привозили из Финляндии. Фабрика работала с большим надрывом, кое — как сводила концы с концами, пока не грянули лихие, 90-е годы, дикого капитализма. В 1993 году фабрика остановилась, наступила пора банкротства и отчуждения средств производства.

Посещение малой Родины доставило мне истинное удовольствие. Я посетил все те места, которые любил в течение многих лет, что проживал там с весны 1953 года по февраль 1969 год. Это были лучшие годы моей жизни на Урале.

© Copyright: Игорь Сибиряк, 2019

Свидетельство о публикации №219060501035

Вид на Заводоуспенку в ранний утренний летний час. 1995 год.

Заводоуспенка во мгле

В поисках утраченного

Газета «Знамя труда» — Тугулым

ВЫЕЗДНАЯ РЕДАКЦИЯ ГАЗЕТЫ «ЗНАМЯ ТРУДА»

в р. п. ЗАВОДОУСПЕНСКОЕ.

Продавали — веселились, посчитали — прослезились.

На столе у главы администрации поселка Заводоуспенское находится интересная папка с документацией, а названа она так: «История гибели рабочего поселка Заводоуспенское или последствия частной собственности».

Если вернуться к далекому и не очень прошлому, мы вспомним, что ныне уже почти прекратившая свое существование фабрика основана в 1883 году англичанином Ятесом. И хотя давно это было, надолго запомнилось и передавалось заводоуспенцами из поколения в поколение, что хозяйствовал англичанин неплохо.

В советское время выпускали на фабрике бумагу для оборонной промышленности, было более 70-ти заказчиков в разных концах Союза, нуждающихся в ней. Топили фабрику торфом, который добывали сами же, на торфянике в 6-ти километрах от поселка.

Так получилось, что в последнее десятилетие, когда фабрика еще работала в полную силу, для отопления пришлось использовать не торф, а каменный уголь. С этого решения, наверное, и начались проблемы, а удача отвернулась от заводоуспенцев. Изменились качественные характеристики воды, озеро засорилось, и выпускаемая на фабрике бумага перестала соответствовать нужным для заказчика параметрам.

На фабрике долго искали выход создавшегося положения: делали бумагу копировальную, для кассовых аппаратов, папиросную, для фармацевтической промышленности и даже упаковочную. Но уже спроса такого и стабильности естественно добиться было трудно. Фабрика постепенно сдавала свои позиции, ухудшалась ситуация с выплатой заработной платы, количество неразрешимых вопросов росло, как снежный ком.

Писали письма в Москву — президенту, правительству в Екатеринбург, была даже комиссия из областной организации «Свердлеспром». Менялись соответственно и высшие инстанции — кому принадлежала фабрика. Из Министерства РСФСР предали в область, а затем и в области дали понять, что не заинтересованы в том, чтобы сохранить производство: не видят перспектив развития, а в настоящее время от фабрики лишь убытки.

Так и возникло предложение, с которым обратились к рабочим фабрики: либо сделать акционерное общество, либо продать. Здесь и вспомнили заводоуспенцы, как хорошо жилось их бабушкам и дедушкам при англичанине. И сделали вывод: раз при хозяине хорошо — единогласно проголосовали на собрании: фабрику продать.

Кто знает, предвидя будующее фабрики, проголосовали ли бы заводоуспенцы за это решение. Да и второе предложение о создании акционерного общества, вероятнее всего привело бы к этому же печальному результату. Не секрет, что по России немало таких предприятий, прошедших акционирование, постигла участь распродажи с молотка.

Ясно одно — не повезло заводоуспенцам с хозяином. Это англичанин трудился, не забывая и свои интересы, на благо России. Здесь же была цель одна — побольше набить свой карман, даже кредиты брал в тюменском банке: якобы для развития производства, да так и не выплатив, растворился хозяйничек в необозримых просторах России.

А у фабрики появился новый владелей — Тюменский банк, тот который давал кредиты прежнему владельцу.

Долгое время нерешаемые проблемы с энергообеспечением поселка Заводоуспенское в этом году, наконец, приблизились к своему логическому завершению. Успенская бумажная фабрика, проданная 25 мая 1993 года господину Кохану за 120 миллионов рублей — (деньги получил областной фонд имущества), сегодня через сложнейшую цепочку взаимозачетов покупает у тюменского банка МО «Тугулымский район» за 2464 тысячи рублей. Оценку имущества проводила независимая экспертная комиссия.

Это значит, что все, что осталось от фабрики: электросети, насосная станция, главная подстанция, коммуникации — поступает в ведомство МО «Тугулымский район».

Планируется собрать актив поселка и вместе с административными работниками из района, области решать, какое же будущее ожидает фабрику. У главы поселка Ю. А. Васильева много задумок, причем все они реальны в исполнении и если требуют вложения средств, то очень небольших.

Немного о планах Юрия Андреевича в развитии производства поселка Заводоуспенское. Есть запасы глины, годной для изготовления кирпича, вот и возродить старое производство, ведь кирпич здесь уже делали и большинство домов и цехов фабрики построены из местного кирпича.

В 18-ти километрах расположен рыбопитомник (тюменский), можно перенять у них опыт и, в первую очередь, почистив водоем, заняться разведением рыбы. В дальнейшем можно открыть рыбокоптильный цех.

Есть возможность на фабричных площадях разводить птицу.

Пустуют вокруг поля четвертого отделения ТОО «Луговское». Есть перспектива взяться за выращивание на них картофеля, капусты и других овощей. А затем организовать переработку и консервирование овощей и лесных даров: грибов и ягод уже на месте в Заводоуспенском. На тех же пустующих полях посеять клевер, развести пасеку.

Много еще у главы предложений и дельных мыслей, но все упирается в одно — где взять стартовый капитал. И решить его один он не сможет.

На каком из вариантов остановятся сами жители и будут ли среди них желающие вложить душу и вдохнуть в угасшую фабрику жизнь, пока не ясно. Или же будем выписывать следующего хозяина из-за границы?

Прошли мы и по территории фабрики. Здание заводоуправления, где столько людей оформлялось на работу на фабрику поколение за поколением: огромная котельная, на которой до сих пор сохранились части прекрасных немецких 20-тонных котлов, полученных и привезенных сюда после Великой Отечественной по контрибуции. Химлаборатория, здание механической кварцевой очистки воды, позеленевшая старая труба котельной и стянутая стальными обручами труба, построенная в 50-ые годы, — все это строилось для людей, чтобы поселок жил, работал.

Но вместо этого разобрали в бесхозный период все, что можно. Брали сами, хорошо поработали здесь и чужаки. Целая бригада тем летом жила вольготно на берегу водоема. Вырубали кабель и выплавляли из него цветной металл. Но на все заявления Ю. А. Васильева в правоохранительных органах отвечали, что раз хозяин не обращается, значит и нет проблем.

Обошли всю фабричную площадь и с тягостным ощущением вернулись к администрации. И с горечью подумала, насколько нам, приезжим, тяжело видеть все это, а каково самим заводоуспенцам из года в год совсем рядом созерцать, как рушилась фабрика, а с нею все мечты и планы.

Что ж, восстановить старые традиции и возможности на бумажной фабрике, вероятно, уже невозможно, но может быть появится что-то новое — откроется новое производство или завод, нужный каждому заводоуспенцу. И вот с таких поселков, как этот и начнется оно — возрождение России, которого ждем мы все как манны небесной, но почему-то думаем, что произойдет это восстановление не у нас в районе и не у нас в области, а где-то там, наверху, сразу и без наших усилий.

Источник: газета «Знамя труда» за август 1995 года

Автор статьи — главный редактор Анкушева Галина Аркадьевна

http://zavodouspenskoe.com/index.php?option

Copyright Село Заводоуспенское,2009—2010 Designed by Fedin Artem — здесь много фотографий про наш посёлок.

© Copyright: Игорь Сибиряк, 2019

Свидетельство о публикации №219031400385

Наш дом по улице Октябрьской, крайний правый. Апрель 1959 года.

Прощание

Рассказ

И дольше века длится день…

Чингиз Айтматов

Это случилось ровно полвека назад. На дворе стоял такой же снежный, холодный февраль. Мы заканчивали укладывать наши вещи в контейнеры, для отправки всего нажитого родителями в селе Заводоуспенское, далёкого Зауралья. Нам предстояла долгая дорога в неизвестную Белоруссию. Там нас ждала с переезда старшая сестра Надежда с мужем, военнослужащим Белорусского Военного Округа, в политуправлении авиационного полка, расположенного под городом Орша. Перед таким трудным вопросом, связанным с переездом на новое место жительства, наш отец, Назаров Степан Андреевич, человек уже в солидном пенсионном возрасте, побывал у дочери в Белоруссии. Его зять, Шураков Игорь Георгиевич, повозил отца по магазинам различного назначения, показал город и место возможного строительства кооперативного, шестидесяти квартирного дома, почти в центре города, на берегу реки Днепр. Предложение оказалось очень заманчивым, в то время тут уже фактически был построен Коммунизм по уровню жизни. И наш отец рискнул переехать на старости лет, сюда — ближе к Коммунизму. Как показало время, наш отец ошибался редко или почти не ошибался, не зря он дослужился до главного бухгалтера областного Госбанка, имея за плечами только четыре класса церковно-приходской школы. Я окончил два учебных заведения и добрался только до энергетика малого предприятия. Видимо в ЦПШ предреволюционной России хорошо учили деток, что они с мизерным образованием совершили Великую Революцию и построили Развитой Социализм в СССР. Это так, попутно возникла простая мысль о тех временах.

Наступил последний зимний вечер в нашем опустевшем доме. Мама приготовила нехитрый ужин в истопленной русской печи. Все мы находились на кухне, возле мамы. Видели, как она сильно переживает отъезд, боится расстаться со своей любимой печкой, чугунками, кастрюльками, всей нажитой кухонной утварью, нашей уютной кухонькой. Я, брат Борис и отец всё это чувствовали до слёз в глазах. Ещё бы, здесь мы прожили с лета 1953 — го года и вот, до зимы, 1969 — го года.

Был субботний день. Завтра днём мне предстояло уехать первому в Свердловск, для продолжения учёбы в техникуме, а все остальные поедут вечерним автобусом на Тюмень, для посадки в поезд дальнего следования, до Белоруссии.. Контейнеры с вещами мы накануне отправили с контейнеровозом на железнодорожную станцию Кармак, ближайшую к нашей Заводоуспенке. Когда шла погрузка контейнеров, сбежалась вся наша Октябрьская улица. Да оно и понятно — наша семья дружила со всеми соседями. Общение с добрыми людьми всегда оставляет теплоту в душе на долгие прожитые годы. Соседи выражали нам сочувствие и жалость перед расставанием. Мы переживали не меньше всё происходящее. Сосед, Володя Куроптев, несколько раз за день до отъезда приглашал на бражку отца. Весь садовый и хозяйственный инвентарь отец подарил Володе. С моими школьными друзьями я простился в центре посёлка, когда ходил за хлебом. Наш хлебный магазинчик был центром общения односельчан. Деревянное здание старой добротной постройки притягивало нас желанием встретить здесь кого — то из знакомых, поговорить, пообщаться, поделиться приятной новостью. Пишу эти строки, а перед глазами стоит массивная дверь магазина, входишь внутрь — аромат свежевыпеченного хлеба душит и бодрит тебя всего! Эти мгновения жизни живут со мной, как что — то вечное, дорогое, любимое! Из них, таких мгновений складывается чувство Родины, уголка прожитой радости детства, отрочества, юности!

Подошло воскресное время моего отъезда. Договорился с Володей Фёдоровым, что поедем вместе до Тюмени и Свердловска, так как учились в одном техникуме, я на два курса старше его. Расставание с родными и домом описать словами невозможно — в горле стоит ком внутреннего рыдания, самое дорогое остаётся жить без нас, нашей любви и теплоты пребывания здесь, в этих дорогих стенах с младенчества до совершеннолетия, на пике зрелой юности! Господи! И как это всё я пережил!!! Подхожу к автобусу весь зарёванный, люди шарахаются меня, думают я чего — то хватил. Упал на сидение автобуса, Володя купил билеты, тронулись. Прислонился к окну, закрыл глаза и продолжаю внутренне рыдать до остановки дыхания! Сколько этот сон продолжался не помню, очнулся от резкого удара автобуса о затвердевший снег высокой обочины. Люди стали выходить из автобуса разбираться, что случилось. Оказалось — на крутом повороте, уже близко до станции Кармак, водитель заснул, проехал прямо и врезался радиатором автобуса в затвердевший снег обочины. Забитый снегом двигатель заглох, движение прекратилось. Нам с Володей остаётся полтора часа до прибытия поезда на Тюмень. Мы в городских ботиночках, ноги начинают замерзать, стоит собачий холод, бежим скорее к станции. Нас нагоняет фабричная машина с водителем Гришей Ковровым. Он нас узнаёт, приглашает сесть в машину и, мы успеваем доехать к отходу поезда на Тюмень. В здании вокзала узнали пассажира Гриши — это был сын главного энергетика фабрики Манакова, Саша Манаков, студент последнего курса горного института в Свердловске. Ближе познакомились в поезде. Студенты все общительные. Многое узнали о жизни настоящих, высокообразованных студентов академического города. После этого близкого знакомства я заболел желанием учиться дальше в институте. Эта болезнь постоянно учиться осталась со мной до сегодняшнего времени.

Вспомнили мы с Сашей то время, когда он с Юрой Герасимовым, вели у нас в школе радиотехнический кружок, как собирали детекторный приёмник и, он у нас заработал, мы услышали голоса дикторов радио. Нашему восторгу не было конца! Я тогда учился в седьмом классе.

Время в пути пролетело быстро, успели мы и поспать до Свердловска. Утром благожелательно расстались с Сашей Манаковым.

Понедельник, третьего февраля 1969 года, начался для меня тяжело — сижу на лекциях, а все мысли о покинутом родительском доме. Ведь с наступлением лета я уже не поеду на каникулы в Заводоуспенку — в нашем доме живут другие люди. Я не побегу больше утром купаться на Шувалово! Эта мысль глубоко меня расстроила до окончания третьего курса техникума! Ехать летом в Заводоуспенку, пожить у Германа, а потом оттуда ехать в Белоруссию на преддипломную практику, там нашлась для меня такая возможность, я не смог по материальным соображениям. Всё, путь к родному порогу отрезан!

В июне месяце 1971 года приезжаю в Свердловск на защиту дипломного проекта в техникуме, выхожу из аудитории, где проходила защита, меня уже встречает с распростёртыми объятиями представитель военкомата и вручает мне повестку о призыве на срочную службу. Ларчик закрылся. По специальному набору, 22 — го июня 1971 года, нас четверых выпускников техникума отправили самостоятельно гражданским поездом в Хабаровск, Штаб Дальневосточного Военного Округа.

Все дальнейшие события моей судьбы, полной трагизма, борьбы за выживание умирающей Малой Родины, изложены в моих не далёких от Истины автобиографических произведениях, опубликованных на страницах литературных порталов — proza.ru; ridero.ru

Послесловие

Когда пошёл на пенсию, засобирался на Родину. Решил посмотреть по Интернету, что меня ждёт на Малой Родине. Увидев вместо фабрики две трубы, я ужаснулся — где всё былое величие фабриканта Ятеса, а до него «Компании Алексей Щербаков и К»!? Куда всё делось, где и в чём растворилось? С дуру позвонил Главе Управы, поинтересовался, что у них там происходит. Получил отповедь защитника Законности. От себя добавил — у нас в Беларуси в принципе такого быть не может. Если наш Президент узнаёт о приближающемся крахе предприятия, он всех подымет на дыбы и заставит исправить положение, разберётся до всех нюансах за и против, потом примет окончательное решение. У нас сохранились Колхозы первых пятилеток Советской Власти. Сохранились молочные бригады на фермах в малых деревнях, чтобы люди имели работу, а не уезжали, не бросали свои деревни на произвол судьбы. Об этом хорошо написал поэт Евгений Долматовский в своем гениальном стихотворении пишет:

Памяти Матери

Ну вот и всё. В последний раз

Ночую в материнском доме.

Просторно сделалось у нас,

Вся комната как на ладони.

В последний раз сегодня я

Ночую здесь по праву сына.

И комната, как боль моя,

Светла, просторна и пустынна.

Евгений Долматовский, 1959 год.

© Copyright: Игорь Сибиряк, 2019

Свидетельство о публикации №219020200735

Спасти мою малую Родину

Очерк

Наш абсурдный реализм

ГЛАС НАРОДА ОБЩЕРОСИЙСКОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ

http://glasnaroda.ga/registry

Требуем государственной поддержки умирающим городам, селам и деревням России!

Глас Народа создал эту петицию, адресованную Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину

Россия — великая страна! Но слово «великая» на сегодняшний день применимо, увы, только к размерам.

Как может страна называться Великой тогда, когда тихо вымирают села, деревни, целые пусть небольшие, но населенные пункты?

Люди кричат о помощи годами, в ответ — то, что правители умеют делать лучше всего. Обещания, отписки. И снова обещания. Но ситуация становится с годами только хуже.

4 сентября 2016 года житель поселка Заводоуспенское, Тугулымского округа, Свердловской области Игорь Степанович Назаров, пенсионер, ветеран труда, выложил в сеть это письмо. За время, пока Игорь Степанович бьется за жизнь своего родного поселка, он получил более 50 отписок от представителей власти, в которых те обещали заняться проблемой. И до сих пор проблемой не занимается никто!

«Уважаемый, Владимир Владимирович!

На протяжении 4-х лет я пытаюсь помочь выжить поселку Заводоуспенское, Тугулымского округа, Свердловской области. После банкротства Успенской бумажной фабрики в 1993 году, полного её разграбления до основания, выбрасывания рабочих на улицу без средств существования, прошло 23 года. Там до сих пор не построено никакого градообразующего предприятия, нет занятости местного населения, продолжается отток молодёжи, в посёлке остаются престарелые родители. С 4-х тысяч человек, проживающих ранее, в бытность работы бумажной фабрики, осталось влачить жалкое существование 1260 человек. За этот период, на Урале разработана и внедрена нашумевшая на весь белый свет, программа на длительную перспективу развития «Уральская деревня». Но поселок Заводоуспенское, который варварски пострадал в 90-е годы, почему-то оказался не включенный в эту Программу. Он просто оказался выброшенный второй раз за борт нормального жизнеобеспечения и существования местного населения. Спрашивается, что это за наплевательское отношение к судьбе посёлка, его жителей. Кто ответственен за это беззаконие и ничего неделание по существу своих прямых обязанностей местной и региональной власти. Правительство Свердловской области уверяло меня, что разберутся и примут должные меры для исправления положения в поселке для обеспечения достойной жизни местного населения. Но до сих пор ничего не делается, а мне приходят только отписки от высоких инстанций и ничего более. До каких пор это будет продолжаться?

С уважением, пенсионер, ветеран труда, Назаров Игорь Степанович. 31.08.2016г

С таким письмом я в очередной раз и год обратился к Главе России, нашего Союзного государства с Белоруссией. Впервые обратился к Президенту в конце 2012 года, когда пришли первые отписки в течение этого года от местных властей. Просто стало не в моготу терпеть явное нежелание муниципального правления Тугулымского округа и Правительства Свердловской области оказать помощь и, принять действенные меры по должному жизнеобеспечению посёлка Заводоуспенское и ему подобных поселений по всему Уралу. Как сейчас выяснилось это общенациональное бедствие России — катастрофическое вымирание и исчезновение с карты страны сельских территорий, страны с некогда преобладающим аграрным сектором. Это поистине трагедия в государственном масштабе России.

Попробуем разобраться в сущности происходящего. Общеизвестно, что выстроенная в России «вертикаль власти» работает и оправдывает себя только в борьбе с критиками существующей власти. Здесь вся чиновничья братия слилась в единый монолит, скреплённый партией власти, её филиалами в виде «оппозиционных» парламентских партий и новыми «озабоченными патриотами», «общероссийским народным фронтом». (Кстати, я туда тоже обращался с челобитным письмом, с этим же криком о помощи, а воз и ныне там).

А вот в работе по развитию экономики, промышленного производства, улучшению жизни граждан, восстановлению разваленных сельских территорий, созданию в них рабочих мест, обеспечению должного жизнеобеспечения, все эти «конторы говорунов» оказались беспомощны и ни на что не способны. Только способны петь гимны за здравие создателю мощной вертикали власти, за это и пользуются благами государственной системной коррупции. Слава тебе Господи, приплыли к деяниям позапрошлого золотого века для русской коррупции.

Так уж повелось у этой «вертикали», что все эти «слуги народа» безответственны и неподсудны перед нами, перед гражданами страны. Они в единой системе правления, как бы сами по себе, в стороне от наших нужд и чаяний. А по сему, чиновники на местах годами бездействуют и не способны решать простейшие вопросы жизнеобеспечения своих подведомственных территорий, куда входят занятость местного населения, создание должной инфраструктуры, элементарных условий для жизни человека — освещение, водоснабжение, тепло и чистота наших улиц. Вертикаль власти нас приучила, что эти вопросы способен решать только один единственный человек в стране, это её президент, создатель этой самой системы. Можно годами бегать по кабинетам чиновников местного и регионального уровней, писать тоннами жалобы в первопрестольную, но вопрос, к примеру, о занятости населения и должного жизнеобеспечения способен решать только В. В. Путин. Здесь главное умудриться попасть на его встречи во время прямой трансляции ежегодного прямого эфира с населением огромной страны, с её проблемами или в любом другом месте под кинокамеры, способные потом донести до него крик души. Помните, озвучила пенсионерка из омской области, что в её селе постоянные перебои с водой и тут же, не решаемая годами проблема водоснабжения была решена в считанные дни. Ну не волшебник ли наш президент! Смотришь эту трансляцию и замираешь в ожидании чуда, а вдруг твою жалобу прочитают в прямом эфире и всё сбудется, решится в твоём родном селе! Но не тут-то было, хоть ложись и помирай, в твою сторону никто и не посмотрит, ты простой, неприметный человечик, нет у тебя защиты и спасения от бездействия чиновников всех рангов во всех твоих бедах, сколько ни стучись в двери их кабинетов. «Обыкновенная история» нашего классика Н. А. Гончарова продолжается у нас с ХIX века, «прогресс» очевиден и на лицо. Так нынче Россия устроена.

Любит президент «волшебником работать». Вот только одна беда, не успевает один «волшебник» обеспечивать порядок в столь большой стране при этой системе чудовищно неповоротливой государственной машины чиновничества. Ему же некогда будет ездить по заграницам, если он начнёт объезжать все населённые пункты у себя в стране и будет восстанавливать, где водоснабжение, где освещение, где подачу тепла. Лично восстанавливать, поскольку местные и региональные власти сами на это не способны, а законы, нормы и правила не для них писаны, а для показухи международному сообществу, дескать, мы тоже «цивилизованные». И сколько эта неспособность местных властей будет продолжаться, когда Россия займётся, наконец, наведением элементарного порядка в своей стране? Сколько ждать и сколько можно писать жалоб во все инстанции, начиная с Управы поселения?

Конец ознакомительного фрагмента.