Шепот звезд

Игорь Мороз, 2017

Два века пьянящей экспансии расплескало человечество на просторах Вселенной причудливыми мирами. Богатые метрополии, бесчисленные колонии и дикий космос, наводненный теми, кто отказывался признавать власть корпораций. Все они считали себя человечеством, вступившим в свободную эпоху. Свободную от дремучих религий, косных законов и заплесневелых догм морали. История о молодом воине, рожденном в стенах неприступной цитадели Ордена – планете Марс. Красная планета стала родиной и последним оплотом странствующих судей, без жалости выжигающих «опухоли» на древе людского рода. Тех, кто был наделен правом удерживать людей в рамках трех постулатов процветания человечества. Но неожиданный контракт молодого Немезиса обернулся испытаниями, в которых мало помогли боевые имплан-таты и скрижали Ордена, оказались бесполезны навыки и сила воина. Для выполнения воли Ушедшего, основателя Ордена, воину потребуется обрести утерянное. Только оно поможет ему выстоять в противостоянии с пробудившимся древним существом. Победить в схватке и остановить легионы, смявшие некогда непобедимые флоты и поработившие большую часть человеческих миров.

Глава 4

Погруженный в тяжелые думы воин особо не запомнил обратную дорогу. Лишь удивился десантникам, во все глаза глазевших на его открытое лицо. Но подслушанный активный треп в эфире все расставил на свои места. Редко кто мог похвастаться, что видел «немезиса», да и вообще видел воина Ордена на расстоянии вытянутой руки и при этом остался жив.

Если бы в другом случае он бы закрыл шлем, то сейчас просто откинулся на стену и, закрыв глаза, погрузился в тяжелые раздумья.

Привычный мир дал трещину.

Он нашел миф и легенду. Он нашёл Создателя!

Но встреча оказалась не такой, как рисовалось Скрижалями.

Вместо одобрения и похвалы за усердие и старание по несению бремени предназначения, воин услышал осуждение. А после всего услышанного сами Скрижали оказались не вековой мудростью и истиной, а частью правды, показанной в выгодном свете, все наставления Ордена и Учителей теперь представали в другом свете.

Все, к чему он стремился, что считал правильным и верным, оказалось… неправильным?! Цитадель его убеждений пошла трещинами. И сейчас он искал доводы, должные прочным цементом скрепить фундамент в единое целое.

Еще одна странность — это поведение «шептуна». Полное молчание.

Прежде от его комментариев, не укладывающихся в рамки сухого делового общения, всегда веяло чуждым юмором и логикой, а сейчас искусственный разум молчал, редко отзываясь на запросы вялыми отчетами подконтрольных систем и категорически отказываясь от диалога.

Оказавшись на борту штурмовика, воин облегченно перевел дыхание. Родные стены корабля помогли успокоить бурю эмоций. Откинувшись в кресле пилота, воин активировал бортовые системы, и по телу пронеслась волна откликов оживающих систем. Подготовленные к «слиянию» системы отозвались готовностью, и, ощутив отклик «шептуна», воин расслабил сознание.

К объединенному ядру личностей устремились лучи бортовых систем, и спустя миг он почувствовал себя многоруким и могущественным существом, готовым взмыть к солнцу и обрушиться на поверхность ливнем смертоносной энергии. Но что-то было не так.

Вместо прежнего восторга сеанс слияния не вызывал трепета ощущения совершенства. Понимая, что сам он не справится, воин активировал модуль дальней связи.

Предстоит еще один нелегкий разговор. Согласно регламенту, ему необходимо получить утверждение найма, а затем приступать к выполнению. Да вот только его не покидало ощущение, что все регламенты вскоре придется пересматривать. По крайней мере, ему точно!

В космос устремился набор кодов. Зависшие на орбите спутники открыли шифрованный канал к ближайшему ретранслятору. На краю звёздной системы, вдали от светила, в пустоте между гравитационными завихрениями ожила замаскированная станция связи. Раскрыв лепестки и укрывшись сиянием, сфера разделилась на две части. Одна из которых тут же погрузилась в «провал», а вторая приготовилась транслировать трафик «межзвездного эха».

— Немезис вызывает Цитадель!

Сформулировав запрос, воин настроился на ожидание. И мысленно попытался выстроить диалог с Учителем в правильном русле. Даже сама мысль, о чём будет доклад, заставляла робеть и нервничать. Вспомнив о времени ожидания обработки стандартного запроса, досадливо поморщился. Что же, сейчас есть повод заставить братьев быть порасторопнее.

— Присваиваю сеансу категорию три нуля один. Повторяю. Три нуля один.

Тихий шелест переключений дополнительных ретрансляторов, и мерное попискивание кодировщика сеанса связи нарушилось строгим голосом:

— Первый уровень защиты на связи. Назовите личный идентификатор.

— Поколение три, номер В/675456/25121, пересылаю генетический код. — В эфире разлилась трель уникального имплантата, выплескивающего кодированную информацию о «немезисе». — У меня сообщения трехнулевой срочности. Требую срочного рассмотрения найма.

— Воин, твой статус в зеленой полосе, — ожидаемо возразил дежурный. Ведь даже смертельная опасность передается с кодом один ноль в приставке, — сообщите дополнительный критерий важности найма.

— Я нашел Создателя…

Повисшая пауза длилась несколько секунд. После тяжелого вздоха послышались внутренние переключения, и в сознании возник знакомый облик Учителя. Они оказались в темноте Цитадели, где среди информационных носителей и древних книг с ним любил разговаривать наставник. Почтительно склонив голову, Воин произнес стандартную фразу приветствия:

— Силу и Разум Учителю.

— Силу и Разум Сыну, — отозвался тихим шелестом седой старик. — Что тебя смутило, воин? С чем ты не смог справиться?

В голосе слышались ирония и сожаление. От охватившей обиды захотелось зарычать. Скорее всего, опять ему напомнят о молодости и глупости. Обуздав эмоции, воин мстительно усмехнулся. Не в лицо учителю. А в глубине сознания. Своему второму я. И оттуда пришла ответная волна. Мстительная. Почему-то захотелось посмотреть на реакцию Учителя, когда проникнется сутью его вызова.

— Я познал тайну Создателя.

Учитель уже не сдерживал улыбки. Тайну Создателя стремился узнать каждый молодой «немезис». Проводя поиски во всех уголках пространства, куда заносили их наймы, воины пытались найти след человека, ушедшего сотню лет назад. И не раз более опытные воины обманывались, и не раз Совет Учителей получал доказательства бренной смерти тела, похожего на ушедшего.

— Всех волнует эта тайна, сын, но еще никто не смог убедительно доказать слова…

— Я смогу. — Внутри ядра личности разлился огонь запрещенного удовольствия. Сам не понимая, откуда взялась волна мстительного удовлетворения, воин произнес: — Открываю сознание, Учитель…

Окружавшее пространство застыло статичной картинкой, и вокруг разлился жёлтый свет сеанса поверхностного слияния.

Все звуки и мысли посерели, и «шептун» открыл доступ к памяти. Имплантаты накопителей ожили образами недавних событий, и последние эпизоды его жизни прокрутились в ускоренном режиме.

Чужое вмешательство, словно холодная рука в брюшине, вывернуло все наружу и бесцеремонно принялось за изучение улова. Листая эпизоды чужой жизни, словно надоевшую книгу об одном и том же, чужой вдруг споткнулся. Словно с разбегу встретился с гранитной стеной.

Долгое мгновение растерянности. И от былого равнодушия не осталось и следа. Стремительные повторы определённых эпизодов, и его сознание едва не померкло от еще одного контакта.

На краткий миг ему показалось, что Создатель вновь решил ознакомиться с его личностью, но затем пришло осознание. Он был удостоен чести встречи с иерархом Ордена! Его слушал Первейший!

Оцепенение спало, и Немезис смог ощутить себя отдельной личностью. Вяло реагируя на сообщения «шептуна», что сеанс слияния завершен, он сфокусировался на образе Учителя.

— Сын… — выдержанно произнес Учитель, но легкое подёргивание века выдало нешуточное волнение, — ты оказался прав. Представленные материалы очень важны и требуют осмысления. Но уже сейчас Совет Ордена дает разрешение. При этом снимаются все запреты на совместные операции.

Справившись с эмоциями, Учитель уже ровным и выдержанным тоном донес волю вышестоящих:

— Приказ однозначен. Найм должен быть выполнен любой ценой. Снимаются все ограничения. Главная задача — произвести колонизацию и обеспечить полную безопасность колонии до прибытия флота Ордена!

На этом сеанс связи завершился. И воин осознал себя в рубке штурмовика. Вместо ощущения прикосновения к мудрости, вселявшего уверенность в любых действиях, сейчас в нем царили растерянность и смятение. Вместо опровержения упреков Создателя и наставления воина на путь истинный, Учителя поспешили дать карт-бланш на любые действия и устраниться на переосмысление. Бросили его в момент, когда ему нужна поддержка! И что ему делать?

В наставлениях нет ни слова о колонизации планет. Его никогда не обучали этому! Как работать с простыми людьми?!

Он мог умертвить человека тысячами способов, мог спрогнозировать поведение людей под действием паники, страха и боли. Но он не знал, как люди умудряются создавать сложные механизмы, строить здания и вообще развивать цивилизацию. А ему предписывается управлять ими! Невозможно!

«Тихо-тихо, а то глядя на твои эмоциональные показатели, можно подумать, что тебя расстреливают из “убоев” в шестой раз подряд», — в сознании возник усталый голос «шептуна».

«Тихо?! — возмутился воин. — После всего, что я сегодня узнал, мне сидеть тихо?! Все, чему я учился с рождения, все, что считал единственной и неоспоримой вершиной мудрости… оказалось мифом! И мне тихо?! Учитель всегда говорил, что во мне слишком много эмоций, — это плохо, неправильно, и мне бы лучше пойти в исследовательский корпус, что недостойно воина быть таким мягким, а оказалось, что мы ВСЕ идем дорогой, которую Создатель назвал тупиком! Он стыдится нас! И пытается исправить свою ошибку! НАС ИСПРАВИТЬ! МЫ С ТОБОЙ ОШИБКИ!»

«Прекрати истерику, — прошелестел “шептун”, — от твоих воплей ничего не изменится. У меня тоже был не самый лучший день. Никогда не думал, что мной можно пользоваться как лампочкой. Бац, и я тупее эмиттера. Просто выполняю чужие команды… Уж поверь, ощущать себя властелином электронных импульсов и вдруг оказаться слепым кутенком, слепо тыкающимся в темноте. Это тоже шок».

«Каким кутенком, какой шок? О чем сейчас идет речь?» — недоуменно спросил воин, не припоминая случаев, когда «шептун» был в «шоке».

«В простом. Возле саркофага меня так приложило, что я оклемался уже только на борту. А сейчас сижу и тихо шизею».

«Избавь меня от жаргонизмов своих!»

«А что говорить, брат. Мы в заднице. Вернее я…»

«Говори понятно!»

«Да пожалуйста! Нет доступа к двадцати семи процентам ресурсной мощности. Я потерял контроль над двумя пластами долговременной памяти. И уже три часа бьюсь и никак не могу вернуть контроль над этими ресурсами! Я как под закрытой дверью — слышу тихую суету за стенкой, но не могу туда зайти и посмотреть, что там хранится! И самое противное… я вижу, что этот задраенный наглухо сектор перехватывает у меня управление некоторыми функциями».

— У нас… — боясь произнести вслух, воин губами озвучил страшный сон «немезисов», — …сбой?

По невнятным оговоркам братьев исследовательского корпуса он уяснил одно — сбои это очень плохо. Это верная дорожка на «разборку». А в зрелом возрасте повторное вживление «шептуна» процедура с большой вероятностной переменой. Человеческий организм, перешагнув черту «внедрения», уже не воспринимает новые имплантаты, и происходит отторжение всех уже ранее внедренных систем.

«А чтоб тебя! — возмутится “шептун”. — Не вздумай об этом кому-то ляпнуть! Слышишь, забудь эти слова и никогда вслух не повторяй! Меня засадят на виртпаек, а тебя вообще… выпотрошат. Мозги засунут в банку, и добро пожаловать в “призраки”».

Воин передернулся. Внутри шевельнулся дремучий страх, но блокиратор сработал штатной инъекцией, эмоции выровнялись. Не то чтобы он боялся смерти, но стать скитальцем космоса, единственной биологической частью самого могучего корабля Ордена класса «тушитель звезд», это было намного хуже биореактора. Но воины не выбирают путь служения, они исполняют свой долг.

«А как быть… с Учителем?»

«Не волнуйся… он увидит только то, что я покажу. А свои догадки я нигде не фиксировал. Так что если на этом не зацикливаться, то проскочим ментальный контроль как по маслу».

«И что теперь со всем этим делать?»

«Что делать, что делать, — огрызнулся “шептун”. — Жить и выкручиваться… чтобы не подскакивать карасями на сковородке».