Декабрь 28

Игорь Ливанский

Альт хотел радикальным способом избавиться от проблем, обязанностей и рутины, но в итоге обрек себя на длительную реабилитацию. Холод и пустота стали привычными спутниками, а безразличное отношение к жизни – нормой.Даже в том, чтобы просто быть одиноким, Альту не удалось преуспеть: один вечер, один человек изменил все. Снова. Буря. Вопрос: откроет она вновь красоту мира или же разрушит его окончательно?

Глава 2. Неидеальный мир

Так на повторе по годам,

В последний раз увидел там,

Закономерность, но я сам,

Тут поднимусь, цель, смысл,

Есть мысль…

Уважаемый читатель, хотел бы поделиться с тобой одним занятным наблюдением, прежде чем мы двинемся дальше. Жизнь иногда может напоминать ролевую игру, когда ты начинаешь с нуля и медленно заползаешь наверх.

В этом даже есть какой-то азарт, интерес. А происходит это отчасти потому, что каждый мизерный успех становится заметным. Приведу пример. Когда работаешь регулярно, тебе приходят деньги, ты их тратишь, и со временем становится мало.

Но когда у тебя нет ничего, совсем ничего, то любое достижение становится ярким. Первый доход от разовой подработки, первое утро без тяжелых мыслей и первые приятные эмоции от того, что становишься похож на человека. Думаю, концепцию ты уловил.

Так вышло и у меня.

Быть честным с собой — единственный шанс стать фениксом в этом неидеальном мире под названием жизнь. Прелесть в том, что пока встаешь на ноги, ты не играешь на публику. Ты искренне делаешь это для себя. Тихо радуешься и не думаешь о показухе, а единственный человек, которому ты хочешь что-то доказать, — это ты сам.

Это, конечно, звучит все как в третьесортной книге по личностному росту, но таков уж был мой путь. И только не зазнавайся, уверен, у тебя не лучше.

Я знал одну вещь — надо выбираться из склепа, общаться с людьми, хотя бы мельком. Пока для этого служили походы в магазин, но ходить в него было уже не на что, а значит, пора за работу. За какую-нибудь.

Но прежде чем ты узнаешь, как я чуть не навернулся с высоты трех метров, хочу сделать еще одно небольшое отступление.

Когда ты побывал за гранью, то первые дни тяжело воспринимать действительность всерьез. Она просто не будет иметь смысла, это сложно объяснить, но те, кто это прошел, прекрасно поймут. Если же ты оказался умнее многих и до такого не доходил — то я попробую объяснить.

Вспомни свой самый яркий сон, который было не отличить от реальности. Вспомнил? Теперь представь, что тебе позволили в нем поселиться. Вскоре ты начинаешь смутно подозревать, что все не так, и это не настоящая реальность.

Потом ты чувствуешь, как с тебя спадают все обязательства. Совсем. Не надо на работу, не надо кому-то звонить и заниматься домашними делами. Больше ничего не нужно делать, ты абсолютен в своей свободе.

Проблемы исчезают вместе с обязательствами, и ты получаешь спокойствие и умиротворение, ощущая, как медленно затухает сознание. В темной комнате сначала едва заметно мерцает огарок свечи, потом и вовсе тухнет, оставляя шлейф из дыма.

Звучит жутковато местами, может быть. Однако тот, кто это прошел, никогда не забудет легкости и спокойствия, которыми мы обделены в реальной жизни.

Но постепенно, с каждым днем ты снова начинаешь получать удовольствие от жизни, и в этом ключ к успешной реабилитации после любых психоэмоциональных потрясений.

Я уже выше говорил о небольших радостях. Чашка кофе, выкуренная сигарета, вкусный десерт, первая зарплата, прогулка в солнечный день. Прогресс в жизни и сопутствующие атрибуты.

Но довольно отступлений, не очень хорошо утомлять читателя.

Для успешной реабилитации нужны две вещи. Это действие и отдых. Действия должны быть плодотворными, иначе в отдыхе не будет смысла.

Когда я позвонил знакомому в поисках хотя бы временной работы, слушал он меня нехотя.

— Да ничего, в порядке, слушай, да все нормально, я знаю, как там работать. Ничего сложного ведь. Тебе заодно время освобожу, — пытался убедить я.

— Альт, ты был в неадеквате почти месяц, при этом ты внятно не можешь объяснить, что именно с тобой произошло. Ты на ногах сейчас стоять-то можешь? — сомневался Александр.

— Расскажу подробней при встрече, давай определимся с работой, я еду на камеры? Инструмент есть.

— Ладно, поезжай в область. Щас в Егорьевске надо почистить камеры и сервер, там давно ждут. Мужик немного вредный, но, я думаю, разберешься.

— Договорились, как все сделаю, позвоню.

Что ж, работа есть. Осталось найти для нее инструменты. Расходники компенсируют, но постфактум, а они нужны мне сейчас.

В такие моменты обычно мозг начинает работать очень хорошо. Но не у меня и не в этот раз, поэтому я ничего лучше не придумал, чем занять на проезд чуть больше нужного, чтобы купить расходники. Александр нехотя перевел сумму. Расходники — сущие пустяки, воздух и салфетки.

Москва заливалась солнцем, от чего я особой радости не испытывал. Хотя должен, иначе противоречу тому, что говорил выше. Путь до метро в десять минут казался вечностью. Меня слегка штормило, кружилась голова и жарко… Как же было жарко.

Не буду утомлять тебя лишними подробностями, потому что это лишь подводка к тем событиям, ради которых затевалась книга. И я бы с них начал сразу, но без контекста это не будет выглядеть так, как задумано.

Когда я все купил и прошел квест «найди автобус», можно было выдохнуть. Пара часов в почти удобном кресле позволили отдохнуть и собраться с мыслями.

Но впереди ждал квест посерьезней. Он назывался «найди организацию». У меня было очень понятное устное объяснение и заметка с адресом. Почему-то я решил, что именно эта белая маршрутка привезет меня куда надо. И это даже было похоже на правду, пока я не понял, что еду в противоположном направлении.

Обговорил это с водителем — надо сказать, навык коммуникации у меня к тому моменту едва ли пришел в норму, — водитель меня высадил и вернул двадцать рублей за проезд.

Я пошел обратно к автовокзалу, это казалось самым адекватным вариантом из разряда «попробуйте еще раз».

В обычное время я бы, наверное, громко психовал, но тут силы требовались для выполнения задачи. На всякий случай я выставил левую руку вдоль дороги в надежде, что кто-нибудь подвезет. Я уже говорил, что телефон разрядился? Нет? Он разрядился, вызвать такси, найти заметку было уже невозможно. Зарядки тоже с собой не брал.

Видимо, бинт на левой руке сильно отпугивал водителей, поэтому несколько минут я шел с уверенностью, что скорее дойду пешком, чем кто-то остановится.

И тут либо у меня слишком жалкий вид был, либо у девушки — хорошее настроение, но она остановилась и спросила, куда мне надо.

Светловолосая — это все, что я про нее знаю. Я объяснил ситуацию, и она довезла меня до вокзала, отказалась от денег и поехала по своим делам. Иногда я вспоминаю это, и становится немного грустно, что не всегда удается отблагодарить людей, которые, пусть и мелочью, но помогли тебе в трудный период. А, как известно, в трудный период что для одного мелочь, то для другого решение проблемы.

Это навеяло еще одни тяжелые воспоминания. Всего пару месяцев назад одна милая девушка по имени Аня, с которой я встречался в Самаре, сидела за рулем «Калины», а я на пассажирском. Сложно передать, насколько это было приятное и беззаботное время. А теперь ты стоишь где-то на отшибе, потерянный. Ты чуть не откинулся по своей воле, у тебя трясутся руки, глаза заливает пот. Левая рука в бинтах, скрывающих гематомы и проколы от множества капельниц.

После этой мысли приходит тяжелая грусть от того, что теперь этот человек не знает, что с тобой, как ты и что у тебя происходит. Я испытывал острое желание просто услышать голос, но позвонить, разумеется, не мог. Да и не дозвонился бы.

Таксист на вокзале знал организацию и привез к месту. Когда все формальности утрясли, я вытащил тяжелый сервер на улицу. Он действительно тяжелый, раза в два тяжелей твоего стационарного ПК, если, конечно, он у тебя еще есть.

Пыльный и грязный. Я закончил его чистку и поставил на место. Теперь самое веселое. Купольные камеры под потолком большого склада. Благо их всего четыре, но добраться до них можно было только со стремянки.

Весила на тот момент она для меня целую тонну, и хотя сотрудник вызвался немного помочь, большую часть работы я проделал сам.

Три метра. Ступенька за ступенькой. Алюминиевая конструкция пошатывается, пару раз чуть не оступился, от чего по ноге прошелся ток.

Ну вот, самый верх. В кармане отвертка, снизу подают салфетки и воздух.

Страшно отнимать руки от стремянки, но чтобы снять купол с камеры, надо найти винт и еще попасть в него отверткой. Благо тут до меня работали понимающие люди и оставляли на куполе только один винт.

Руки вспотели, высота — три метра. Отвертка полетела вниз.

— Нормально все у вас? Чуть не убили отверткой.

— Простите, неудобно просто, подайте, пожалуйста.

Я спустился на пару ступенек, забрал отвертку, проклял мысленно идею ехать сегодня на эту работу и начал медленно откручивать винт.

Основная проблема была, конечно, не в камерах и ступеньках, а во мне.

Я и до этого брал эти заказы, попадались потолки выше, камеры неудобней, их было больше. Но сегодня даже забраться так высоко — подвиг. Штормило, как только я убирал руки от лестницы, в моей черепушке рождался маленький вертолетик и норовил меня сбросить вниз.

Сначала все было нормально, я сдул пыль, протер, поставил купол на место. И тут глаза застилает темнота, дыхание перехватывает от страха, и руки резко вцепляются в лестницу, которая издает мерзкий скрип.

Выдох. Все нормально, держимся. Сотрудник склада пару секунд посмотрел, все ли в порядке, и вернулся к рохле, которую катил.

Остальные камеры я почистил без происшествий, но очень медленно.

Затем попросил вызвать мне такси и уже знакомым маршрутом вернулся домой.

Это приключение заняло почти весь день. Но такая встряска пошла на пользу, реабилитация как психологическая, так и физиологическая пошла быстрее. Через пару недель полностью вернулась нормальная координация, и мозг стал соображать лучше.

Появились первые деньги, удалось отдать мелкие долги и начать расплачиваться с банками, но смысла что-либо делать пока не появилось.

Поэтому я просто смирился с данностью и спокойно поплыл по течению.