Противостояние. Эпизод 1

Игорь Левашов

Трудно предположить, что отдали бы влиятельные люди за возможность достать эликсир молодости. Но абсолютно точно можно сказать, что человеку, владеющему секретом, придется нелегко. Укрыться в масштабах Галактики легче, чем на одной планете, но желающих владеть секретом предостаточно. Бессмертие, которое может предоставить эликсир молодости, – путь к достижению долгожданной цели. В противостояние злым замыслам вступает лишь одно существо, обремененное семьей и преследуемое неугомонным злодеем.

3. Здора

Капсула плавно отчалила от корабля. Главным преимуществом в нашей ситуации являлось то, что радары не были настроены на малые размеры капсулы, и поэтому наше прибытие должно остаться незаметным. Мы выбрали направление, которое советовала Кассия, ближе к горам, но где мы сможем оказаться, никто и не предполагал.

На планете была ночь, и наша капсула постепенно погружалась во тьму. Спутника, который бы излучал свет, такого как Луна на Земле, на Здоре не было, лишь тусклое мерцание небольшого количества звёзд позволяло жителям ориентироваться в ночное время суток. Однако ночь была короткой, около пяти часов, остальное время светило солнце. Климат был довольно жарким, примерно как в Африке. Отличительной особенностью планеты были дожди, они шли как по расписанию, каждый месяц, по два—три дня. В такие дни температура резко опускалась на десять — пятнадцать градусов от среднесуточных двадцати пяти — двадцати восьми, а это довольно серьезный перепад. Помимо всего прочего, проливные дожди сопровождались неимоверными грозами, которые покрывали небо паутиной молний. Удивительным было и то, что на этой планете практически не было ветра. В те дни, когда шли дожди, вода бурными многочисленными ручьями стекала в небольшие речушки, которые в свою очередь создавали огромные потоки, сметая всё на своём пути. Эти потоки заполняли озёра, которые разливались и покрывали водой огромные пространства суши, делая её непригодной для обработки.

Местное население за долгие годы существования этой планеты научилось использовать воду в своих целях. На реках с помощью землян были построены небольшие гидроэлектростанции с огромными накопителями электроэнергии. Запасы электроэнергии впоследствии использовались в сельском хозяйстве для полива посевных площадей, садов и виноградников, которых на планете было несметное количество. Зимы на планете не было, и токсы умудрялись снимать по три—четыре урожая в год. Вся планета была сплошным парником под открытым небом, так как после дождей наступала жара и первую неделю влага и пот смешивались воедино, было невыносимо душно, но это создавало благоприятные условия для роста растений. Через некоторое время влага улетучивалась, почва начинала подсыхать, и тогда запускались механизмы орошения. Это были капитальные, долговременные сооружения с системой капельного полива для садов и виноградников и воздушным орошением для овощей и прочей зелени. Свежие фрукты и овощи были основными товарами экспорта, однако цены на них были столь низкими, что иногда возникал вопрос, а имеет ли смысл их производство. Сами жители не имели возможности вывозить свои товары на оптовые рынки, которые, как правило, контролировались продовольственными корпорациями. Они и диктовали свои цены, имея при этом свою довольно приличную прибыль. На планете было несколько заводов по консервированию и упаковке овощей и фруктов, даже был завод по производству вина, построенный выходцами из Италии. Произведённое вино в основном экспортировалось. Местное же население предпочитало что—то вроде нашего самогона из смеси плодов и ягод, произрастающих на планете. Сортка была довольно задорной смесью, градусов под семьдесят. Смесью, именно смесью, так как в приготовленный самогон добавлялась настойка корезы — травы, произростающей на планете. Сама по себе трава, в принципе, ничего собой не представляла, однако спирт являлся катализатором и во много раз усиливал эффект алкоголя. Этим напитком не брезговали и гости, которые приезжали на эту планету.

Напиток был назван в честь производителя — жителя планеты Здора, токса по имени Сортка. В процессе производства спирта емкость, в которую попадала готовая продукция, дала трещину. Кореза обычно использовалась крестьянами для уплотнения желобов, предназначавшихся для подачи воды на поля. Ничего другого под рукой не нашлось, и Сортка заделал трещину этой травой, которая и остановила течь. Через несколько дней разлив свою продукцию по бутылкам, он и сам решил принять порцию напитка, поскольку не мог себе в этом отказать, дабы не нарушать традиции. Выпив кружку, Сортка удивился. Произошли какие—то волшебные изменения, вкус и запах стали гораздо нежнее, да и не так стала чувствоваться крепость. Буквально через несколько минут ему вдруг стало очень весело, хотелось смеяться, петь и танцевать, он чувствовал себя абсолютно счастливым. Немного протрезвев, Сортка понял, что эти новые нотки добавила кореза, и решил проверить её свойства ещё на ком—либо.

На следующее утро он пригласил своих товарищей для того, чтобы дать им попробовать напиток, в состав которого вошла кореза. Эффект повторился, все были просто в восторге от того, что им было предложено. Весть о новом напитке быстро разнеслась по округе. Сортка начал продавать свое изобретение в местные забегаловки и, казалось, мог на этом неплохо заработать. Но однажды, будучи пьяным, разболтал свой секрет местному предпринимателю. Тот за определенную плату продал рецепт крупным производителям. Так что от Сортка этому напитку досталось лишь название.

В южной части планеты выращивали зерновые культуры и тоже достаточно успешно. Токсы привыкли зарабатывать себе на пропитание, а сверхприбыли хозяев их не интересовали. Одна из китайских общин даже имела рисовые плантации, хотя этот бизнес на планете был не безопасен.

В целом Здора была спокойной во всех отношениях. Те места, которые не использовались в сельском хозяйстве, были отданы на откуп природе. Луга, благодаря частым дождям, почти всегда благоухали цветами, иногда казалось, что можно задохнуться от аромата этого безумства красок и видов растений. Но это было лишь предположение, опасных для жителей растений здесь практически не было, а ядовитые растения охотились только за насекомыми. Среди них выделялся особый цветок (местные называли его жертвенник), который был создан самой планетой для борьбы с насекомыми. Ведь климат способствовал бесчисленному размножению насекомых разного вида, особенно кровососущих, похожих на наших комаров (на Здоре их называли исками). Жертвенник привлекал насекомых не только запахом, но и прохладой в сильную жару, и теплом в те дни, когда шли дожди. Иски залетали внутрь довольно крупного, в виде колокольчика цветка, и, когда насекомых набивалось предостаточно, он закрывался и использовал «гостей» в качестве дополнительного пропитания, остатками же кормил свои корни.

В борьбе с насекомыми принимали активное участие и пернатые друзья, основная масса которых питалась именно насекомыми. Но были также и хищники, которые охотились на мелких животных, населяющих планету. Однако головную боль местному населению причиняли завезённые с Земли несколько видов попугаев, которым условия существования очень понравились, и они быстро захватили свою нишу в этом мире. Громадные стаи разноцветных птиц добывали себе пропитание на полях и в садах, нанося им огромный вред и снискав себе тем самым дурную славу у местных крестьян.

Местами их обитания были густые заросли и непроходимые вечнозелёные леса, которые позволяли скрываться от хищников и без труда размножаться. Крестьяне же, в свою очередь, устраивали ловушки, оборудовали специальные отпугивающие приспособления, но было такое ощущение, что чем больше с птицами боролись, тем больше их появлялось. Вскоре с таким положением смирились, однако раз в несколько лет популяцию просто напросто вытравливали.

В лесах водилось очень много различных животных, которые также не представляли особой опасности. Огромных и кровожадных истребили ещё при заселении планеты, а те, которые остались, не беспокоили жителей. Большая часть животного мира скрывалась в лесах, которые на этой планете были особенно сказочными.. Там было множество диких плодовых деревьев высотой пятьдесят метров и более, обеспечивающих пропитание многочисленным отрядам приматов. Лес был разделён на несколько уровней. В корнях под землей было много грызунов, насекомых, чем—то напоминающих муравьёв, и ещё много разной живности, с которой мы могли встретиться на планете. Под кронами деревьев обитали наги, благородные, чем—то напоминающие наших оленей, животные, которые днём паслись на сочных лугах вдоль озёр, а в зной и ночью скрывались в гуще деревьев.

На нижних ветках можно было встретить осторожных хищников, похожих на пантеру, за исключением вытянутой головы, которые охотились на обезьян, на птиц и нагов. Они не брезговали никакой живностью, которая могла бы утолить голод, и жили небольшими стаями по пять шесть особей. Во главе стаи стояли самец и три—четыре самки с детёнышами. Их так и называли — стайниками. Их оружием были огромные, достигающие семи сантиметров клыки, которыми они умело пользовались при нападении, и когти которые позволяли им передвигаться и лазать по деревьям. Ещё одной отличительной особенностью был хвост, который использовался на деревьях в качестве опоры или захвата. Строение лап было таким, что умение быстро передвигаться по деревьям не мешало быстрому передвижению по земле. У каждой группы была своя территория, передел осуществлялся крайне редко. Они питались насекомыми, яйцами птиц, гнезда которых были визитной карточкой верхней части кроны, и теми зверьками, которые заселяли деревья.

Внизу под деревьями также можно было заметить и лис, и волков, завезённых когда—то на планету для борьбы с курибами (помесь собаки и зайца) — травоядными, населявшими планету. Местом их обитания были как лес, так и обширные луга и поля, они довольно легко рыли для себя норы, чтобы скрываться там от хищников, которые за ними охотились. Небольшая группа курибов могла за считанные часы уничтожить до гектара посевов. Однако норы не стали препятствием во время охоты для лис и волков. Выполнив свою миссию, они прижились на этой планете, самостоятельно регулируя численность своей популяции.

Солёных морей на планете Здора никогда не было, это тоже являлось одной из её особенностей. Озёра же занимали треть суши, в период дождей они наполнялись и разливались, и могло показаться, что больше половины планеты занимает вода, но это продолжалось недолго, и уже через несколько дней всё становилось на свои места. Вот вода—то, которой здесь было в изобилии, и таила смертельную опасность для обитателей планеты. Любая грязевая лужа размером с квадратный метр могла спрятать зонтоносца, рептилию, отдаленно напоминающую варана. Спина его имела такое строение, что могла принять форму перевернутого зонта. Погружаясь в грязь, края зонта пропускали воду, словно сквозь фильтр. Вода смешивалась с ядовитыми железами, которые могли парализовать довольно крупную жертву, яд действовал мгновенно. Засады обычно располагались по пути на водопой. Животное либо птица, соблазнившись кристально чистой водой, падали рядом парализованными, и это было приглашением к пиру. Свою добычу зонтоносцы поедали ещё живой, и на эту трапезу сбегались рептилии, которые чуяли запах свежей крови. Вскоре все кончалось, и зонтоносцы возвращались в грязь в ожидании очередной жертвы. А по мере высыхания лужи подыскивали себе новые укрытия и новую жертву.

В глубоководных озёрах водились гигантские змеи до метра в диаметре и до пятнадцати метров в длину. Они были самыми опасными и самыми смертоносными. Взрослые особи жили только в воде и не выходили на сушу, питались редко. А если кому—то и доводилось наблюдать за происходящим, то это было впечатляющее зрелище. Казалось, что вода в озере буквально закипала, и в этот момент не было пощады никому, включая и себе подобных: все, что попадалось на пути, оказывалось у них в желудках. Обычно змеи выходили на поиски пищи в сезон дождей, но иногда это можно было наблюдать и в тихую солнечную погоду.

Не менее опасными для тех, кто находился на суше, были молодые особи. Эти твари около пяти метров длиной могли прятаться в траве, на деревьях, закапываться в прибрежный песок — всё становилось зоной смерти. Поэтому жители боялись приближаться к воде.

Больших затрат и огромных трудов стоило создать гидротехнические сооружения для обеспечения полива. Это была настоящая война между водой и сушей. Для безопасности персонала эти сооружения были огорожены высокими бетонными дамбами и оборудованы электронной системой охраны. Помимо этих чудовищ, в воде было много различных пресноводных и рыб, которые, в зависимости от размеров, обеспечивали пропитание друг другу.

В иллюминаторе показалась планета. Карп поднял большой палец вверх, что означало — всё идет хорошо. Капсула начала медленно снижаться в поисках площадки для приземления. Было видно, как пучки света начали вспыхивать на поверхности планеты, и ту же возле капсулы послышались разрывы снарядов. Мы попали в зону обстрела, и я не смог не уловить злобного взгляда Карпа, мне кажется, он думал, что это я виноват во всем.

— Приготовиться к открытому десантированию, — прогремел командир — Встречаемся в условленном месте, всем включить маяки, время ожидания один час, на большее мы рассчитывать не можем. Опоздавшие догоняют самостоятельно. Андрей, — обратился он к механику, — постарайся продержаться как можно дольше в воздухе, дай нам немного времени, а затем десантируйся сам и бросай капсулу. Ну, с богом! — Карп нажал на кнопку экстренного катапультирования.

Девять парашютов повисли в ночном небе, а капсула продолжала движение на запад. Было хорошо заметно, что левый борт повреждён выстрелами, появился огонь, который сделал нашу капсулу прекрасной мишенью.

— Прыгай, — произнес я шёпотом, — прыгай…

И вдруг раздался взрыв, небо озарилось красным цветом, капсула была уничтожена. Нам, повезло, противник группу не обнаружил. Однако, как мы ни всматривались, а парашюта Андрея, механика, так и не увидели.

В связи с отсутствием ветра группе удалось приземлиться на видимом расстоянии друг от друга. Уже начинало подниматься солнце и, несмотря на ранний час, становилось слишком душно, наверное, недавно прошли дожди. Замаскировав парашюты в корнях деревьев, чтобы уберечь группу от преследования, мы собрались возле командира.

— Шейк, попробуй связаться с кораблем, — отдал приказ Карп, не отрывая глаз от своей карты, которая почему—то не хотела загружаться.

— Это вряд ли, командир, взгляни, — и Падлыч протянул ему рацию, на мониторе которой беспорядочно горели цифры, не позволяя настроить нужную частоту, — и на это.

Он передал Карпу планшет, который должен отслеживать наше передвижение, но его экран мерцал и ничего не показывал.

— Да у меня и у самого карта, что—то не открылась, — с досадой в голосе произнес командир, — очень сильное электромагнитное поле и, похоже, наша электроника нам не помощник. Горец!

— Да, командир, — встрепенулся я.

— Где твой чудо подарок, который ты мне показывал, — он смотрел на меня без особого доверия, — может, он сможет быть нам полезен, после того что там произошло.

Карп поднял голову в небо в надежде, что вот—вот должен появиться наш пилот, но шансы на это таяли всё быстрее и быстрее.

— Надеюсь на это, командир! А то, что произошло там, мне кажется совпадением.

— Не знаю, посмотрим, что будет дальше, — оборвал он меня на полуслове.

Прибор действительно работал, мы на обычной карте по нему определили своё местоположение и направление движения, к горам, туда, где была обещана помощь. Прибор на своей карте проложил предполагаемый маршрут и показал направление движения. От точки встречи нас отделяло порядка сорока километров, опять же если верить прибору, а это почти сутки, может быть, и того больше. Территория нам не знакома и что встретится на пути, одному богу известно, да ещё, судя по влажности, будет много водных преград и ловушек. Неизвестно нам также про боевые дозоры и что, и где охраняют на этой планете.

— Выдвигаемся через тридцать минут, переход будет сложным. Близнецы, вам придется прокладывать путь. Горец, прикрываешь наши спины, а сейчас время на сборы и отдых, — отдал приказ командир, исследуя прибор, который попал ему в руки.

Я присел возле огромного дерева, опершись на него спиной. Уже полностью рассвело, и вокруг нас закипела жизнь. В кроне деревьев было шумно, казалось, на нас не обращали никакого внимания. Однако это было не так! Метрах в трёх над моей головой на довольно крупной ветке примостились три примата и внимательно изучали меня. Один из них, покрутившись по сторонам, куда—то исчез, и буквально секунд через тридцать какой—то плод ударил меня по голове. Оставшиеся два примата визжали от восторга. На какое—то время они растворились в зелени, но вскоре появились вновь, держа в руках несколько плодов, и принялись закидывать меня, заливаясь ехидным хохотом. Они, видимо, играли со мной, хотя удары были ощутимы, или пытались прогнать меня от дерева, на котором, как я понял, было их жилище. Я перебрался под другое дерево, спрятавшись в его тени, и сомкнул глаза.

— У вас получилось добраться до нашей планеты, и это хороший знак.

Я вздрогнул от неожиданно прозвучавшего голоса Кассии. Она была рядом! Душа моя трепетала от одного её вида. Ведь тогда на корабле мне казалось, что я её больше не увижу. Я ошибся и впервые в жизни был рад этой ошибке. Слова Кассии привели меня в чувство.

— Вы потеряли одного человека, и я приношу свои соболезнования. Пусть планета помнит его, как она помнит всех своих павших воинов.

— Спасибо, Кассия, мне почему—то казалось, что я больше не увижу тебя, а теперь вижу, что не один я рад встрече, так ведь? — не поднимаясь на ноги, спросил я.

Мне не хотелось делать резких движений и пугать её.

— Ты прав! Мне было жутко страшно, когда ваш корабль взорвался… Я не хочу вспоминать об этом, но ты жив, а это сейчас для меня самое важное, — произнося эти слова, она подошла и присела рядом.

Кассия потянулась ко мне и поцеловала. Губы, её губы лишь дотронулись моих, вдохнули в меня столько любви и страсти, сколько я не испытывал за всю свою жизнь, а мне было с чем сравнить. Романы были короткими и затяжными, бурными и опасными, но она затмила всех. Я чувствовал, как она проникала в меня, оставаясь во мне желанием, запахом, страстью.

— Вам надо быть острожными, наши разведчики докладывают, что войска захватчиков, а значит и Стикс, обнаружили вас, и будут пытаться уничтожить. Их центр расположен в противоположной стороне от нашего лагеря в горах, и поэтому у вас есть небольшая фора, торопитесь….

Я обернулся на звук шагов, и в этот момент она исчезла, исчезла, так же как и появилась, тихо и совсем незаметно для меня, да и для всех остальных.

— Горец, Горец, — пытался привести меня в чувство один из братьев Боковых, — пора выдвигаться, ты что уснул что ли.

Эти несколько минут, которые я провёл с ней словно в забытье, вернули мне Кассию, и не просто вернули, а дали понять, что я ей не безразличен, она переживала за меня, она, как мне кажется, любит меня. Я вскочил на ноги и, обогнав близнеца, бросился к командиру, который пришёл в замешательство, видя, что я к нему направляюсь.

— Опять тебе снова что—то приснилось, ты уже начинаешь меня просто пугать, Горец.

— Командир, пару слов, — мне надо было рассказать о том, что я узнал, — Стикс знает о нашем присутствии…

— Ты меня сведёшь с ума, не хочешь мне представить своего ангела, который снабжает тебя столь ценной информацией, и если бы не этот прибор, то я бы тебя, честное слово, оставил на корабле.

— Да, командир, это опять была она, и я не могу ей не доверять. На нас начата охота, и если нас поймают, у Стикса будут развязаны руки — он претворит свои планы в жизнь. И мы для этого самый что ни на есть хороший повод.

— Тогда в путь, время для раздумий кончилось. Выдвигаемся! — отдал команду Карпов, и группа начала движение в глубь леса.

Первые несколько километров оказались несложными, лес был довольно редкий и чистый, передвигаться по такой местности одно удовольствие. Сложно оказалось только дышать, повышенная влажность сделала своё дело. Пот пропитал одежду насквозь, в обуви хлюпала вода. Мы приблизились к краю леса, за которым простирались разноцветные луга, и услышали звуки, похожие на шумы винтов вертолёта. Карп поднял руку вверх, и группа затаилась. Это действительно был вертолёт, который показался над полем. В тот же миг послышалась стрельба из пулемётов: на лугу явно кого—то преследовали.

Это были токсы, вернее, семья: муж, жена и трое детей, которые пытались прорваться к лесу. Те, кто был на борту вертолёта, явно решили позабавиться, отсекая бедняг очередями от спасительных деревьев, заставляли метаться по полю в надежде выжить. На искажённые ужасом лица токсов страшно было смотреть.

— Миша, — негромко окликнул командир Одессита, — нужен один выстрел, да такой, чтобы они больше не могли об этом никому рассказать и нас никто не заподозрил.

— Творить чудеса — это моя вторая профессия, — расчехляя винтовку, принялся рассуждать Миша…

— Время не работает на нас, шутки будут после, а сейчас постарайся как можно быстрее помочь этим беднягам, — прервал его Карп.

Одэсит, как заправский акробат, вскарабкался на дерево, метров на пятнадцать, буквально секунд за тридцать. Он ещё внизу обнаружил просвет между деревьев для своей позиции. Место для выстрела было просто идеальным: вертолёт практически перед ним, видны лица пилотов, которым нравилось издеваться над безоружными обитателям планеты.

— Командир, мы рискуем, — произнес Марков, — мы обнаружим себя, а если вертолёт не единственный, то мы и пары шагов не сделаем, как нас вычислят и постараются уничтожить.

— Глеб, а ты готов простить себя за то, что ничего не сделал ради спасения этой семьи, тебя не будут мучить угрызения совести? Я никогда не позволю измываться каким—то отморозкам над мирными жителями, кто бы они ни были, тем более применять оружие.

Карпов замолчал и посмотрел на Марка, которому стало не по себе от своего же предложения.

— Надеюсь, что Миша сделает всё, как надо, и наши следы, если и обнаружат, то ой как не скоро. Всё спишут на токсов, они наследили здесь предостаточно, — подмигнул ему командир

Миша поймал в перекрестье своей винтовки кабину, где находились пилоты, и улыбнулся: он уже определил ту точку, куда должна попасть его пуля. Вертолёт пошёл на разворот, отдалившись на небольшое расстояние от преследуемой семьи, и очень резко приблизился к деревьям, как раз в этот момент и прогремел взрыв. Вертолёт отбросило на деревья, и на первый взгляд могло показаться, что лётчик, не справившись с управлением, совершил аварию, зацепив винтами верхушку дерева. Карп удовлетворенно сжал кулаки.

— Есть, есть, есть! Молодец, Одессит!

Миша, как всегда, справился, его пуля угодила в комплект боеприпасов, которые были сложены на полу в вертолёте. Так что обнаружить наши следы действительно будет трудно.

Токсы замерли в недоумении: те, кто пытался их только что убить, сами погибли.

— О, боги! — вопили они на всё поле. — Мы знали, что вы нас не оставите.

Совершенно ничего не подозревая о другой стороне этого возмездия, токсы принялись исполнять какой—то ритуальный танец, время от времени падая на землю.

Пока мы наблюдали за тем, что происходит у разбившегося вертолёта, Одессит закончил упаковывать свою винтовку и уже присоединился к нам.

— И кто скажет, что это не месть богов. Я, конечно, не он, но кое—что тоже имею, — поглаживая свою винтовку начал Миша.

— Ты ждёшь от меня похвалы, хотя прекрасно знаешь, что не дождёшься, к тому же нам пора, — прервал его Карп и обозначил направление движения рукой, — нам туда, и чем быстрее мы это сделаем, тем меньше оставим шансов нашему противнику обнаружить нас здесь.

Нашей группе предстояло пересечь открытую местность, хотя открытой её можно было назвать лишь условно. Растительность на лугу была достаточно высокая, однако скрыть своё присутствие нам не удалось. Виной этому были птицы. Они поднимались целыми стаями, кружили над нами, выказывая своё недовольство. Чем дальше мы продвигались, тем больше в воздух поднималось этих пернатых сторожей, по ним можно было легко определить наше местоположение

Токсы, увидев эту картину, приняли нас за своих врагов, и, чтобы не быть пойманными с громкими криками бросились в лес и просто растворились. Карп повернул к упавшему вертолёту в надежде обнаружить хоть что—то, что поможет разобраться в происходящем. Сейчас важна любая информация о нашем противнике, о котором нам, к большому сожалению, вообще ничего не было известно. Командир надеялся, что, может быть, что—то и уцелело.

Довольно быстро нам удалось пересечь открытый участок местности и добраться до обломков вертолёта. Признаков жизни заметно не было. Два члена экипажа, обожжённые взрывом, лежали под деревьями, рации, которые находились при них, были уничтожены. Обыскав обломки, мы также остались ни с чем, все, что могло представлять какой—либо интерес, было повреждено.

— Как—то, Миша, неаккуратно, — пошутил Карпов, — а хотелось, чтобы и овцы целы, и волки сыты, а ты ничего нам не предоставил.

— А кто меня предупреждал, я бы сработал по—другому, но это уже могло показаться слишком подозрительным, — парировал Одэсит.

— Ну, не знаю как вы, а я, кажется, нашёл что—то интересное, — копаясь в какой—то металлической коробке, произнёс Шейк: — И если это то, о чём я думаю, то через некоторое время у нас будет связь. Но для этого мне надо пару часов поколдовать над этой штуковиной.

— Не сейчас, надеюсь, у нас будет привал, и ты сможешь полностью им воспользоваться, а сейчас надо как можно быстрее отсюда уходить. Мне кажется, здесь скоро появится поисковый отряд, так что в путь, — скомандовал Карп.

Наша группа последовала за ним, а я, как обычно, прикрывал ребят и немного задержался, чтобы оценить ситуацию и убедиться, что за нами никто не увязался. Если бы не догорающие остатки вертолёта, то место, где мы находились в настоящее время, я бы назвал, наверное, райским уголком. Оно было настолько прекрасным, что мне захотелось остаться здесь навсегда, хотя бы просто какое—то время понаблюдать за красотой, которая окружала меня со всех сторон.

Запах цветущего луга дурманил голову, сотни птиц перелетали с места на место, заполняя всё вокруг разноголосым пением. Эта музыка просто завораживала, я пытался определить, которая из птиц издает те или иные звуки, но определить это было практически невозможно. Всё вокруг двигалось в хаотичном порядке и шумело.

Цветовая гамма растительности была настолько разнообразная, что у меня разбегались глаза. Это была живая радуга, заключительным штрихом которой были гигантские бабочки, которых я никогда прежде не видел. Размах их крыльев достигал пятидесяти сантиметров. Как оказалось, бабочки были способны менять рисунок, да и не только сам рисунок, но и его цвет, добавляя всё новые и новые краски, устраивая целое шоу этакой мультипликации. Они буквально сливались с цветами. Тот, кто когда—то поучаствовал в процессе создания такого, должен был быть доволен тем, что у него получилось. От этой пестроты у меня вдруг начала кружиться голова.

Опустив глаза, я увидел мир, который находился под ногами. Муравьи. В этом мире им была отведена, по моим выводам, роль уборщиков, они поддерживали в чистоте почву, которая была у нас под ногами. Всё, что недоедали птицы, останки насекомых, части травы, цветов — всё это было тщательно распилено на части, которые можно было доставить в колонию, для обеспечения питания молодняка и матки. Между стеблей можно было заметить целые тропы, по которым двигалось бесчисленное множество этих насекомых. Невооружённым глазом было заметно, что предками этих муравьев были наши земные термиты.

Удивительная природа планеты Здора меня просто заворожила, я и не заметил, как мой отряд успел отойти довольно далеко, и мне надо будет поторопиться, чтобы не потерять их из виду. Я двинулся в том направлении, где они скрылись, и, немного пробежав, услышал звук мотора, который с каждой секундой приближался к точке падения сбитого нами вертолёта.

— Однако оперативно, — усмехнулся я и попытался отыскать на небе то место, с которого доносился звук.

Из—за леса действительно показался транспортный вертолёт, по его размерам можно было без ошибки определить, что на его борту находится поисковая группа, целью которой, как мне кажется, не был сбитый вертолёт, скорее всего, они искали нас. Мне действительно было пора, тем более что к моменту их прибытия на лугу всё успокоилось и пришло в состояние равновесия. Я еще разок окинул луг, улыбнулся и, повернувшись к нему спиной, бросился в лес, догонять свой отряд, в надежде, что наших следов не обнаружат.