Кибернетические системы (искусственный интеллект) и показатели патологии репродуктивной системы женщин – детерминанты процессов управления в социуме

Игорь КОТОВ

Представлены показатели патологии репродуктивной системы женщин через призму концепции социо-информационной репродуктологии как результат социально-негативной информации; как индикаторы уровня коррумпированности территории; как проявление социальной энтропии, завуалированной правовой фразеологией, набором гипертрофированного класса чиновников, бутафорских правоохранительных органов, псевдонезависимой судебной системой; как маркёры «социального портрета региона».

2 Стресс и репродуктивная система

В стране, где «хозяевами жизни» являются бывшие комсомольские вожаки, партийная номенклатура вкупе с криминалом, «прихватившие» социалистическое добро, конвертировав советские номенклатурные связи в собственность и ресурсы (В. Касатонов, 2017; Ю. Кожевникова, 2012; О. Крыштановская, 2005 и др.), и, как результат, расхищение национальных богатств, чудовищная коррупция, охватившая почти все сферы экономической и политической жизни государства (ежегодная сумма взяток в России, по экспертным оценкам специалистов фонда ИНДЕМ, составляет 36 млрд долларов), на фоне выплат нищенских заработных плат, — имеет место хроническое нервно-психическое напряжение (стресс) у населения, которому данная ситуация совершенно не нравиться, но исправить ее нет никакой возможности (рис. 4), т. к. в настоящее время период российского транзита, как показано выше, то есть перехода куда-либо, в общем и целом завершен.

Рисунок 4

Даже само ощущение социального изменения фактически исчезло. Так называемая демократия превратилась, еще не оформившись, в нечто совершенно нетрадиционное — манипулятивную демократию, то есть использование внешней формы демократического процесса для сокрытия глубоко недемократической и даже антидемократической сути этого процесса [Покровский Н. Е., 2000]. «Захватившие собственность номенклатура и олигархи не могут дать право обманутым массам демократически выбирать и вводят управляемую демократию», — Попов Г. Х., 2010. В большинстве случаев руководителям предприятий и организаций от неономенклатуры, состоящей из тандема — «Партия власти» — местная власть, спускаются директивы — обеспечить явку на выборы, т. к. выборы есть, но выбора нет (рис. 5).

Рисунок 5

«В политике это называется имитационная демократия, когда все вроде бы по закону, но никакой сменяемости власти нет, как нет и других сильных политических сил. Именно под такой унизительной имитацией находится Россия уже целых 20 лет, имитируют все, начиная от выборов и борьбы с коррупции до обещаний по улучшению жизни граждан, все это фальшивка, они всегда врут», — Сулакшин С. С., 2020.

Но этого власти оказывается мало. Так, например, муссируется идея об обязательном участии в выборах (по аналогии с обязательной вакцинацией от коронавируса), т. к., по мнению главы центральной избирательной комиссии (ЦИК) Эллы Памфиловой, государство тратит на избирательную кампанию очень большие деньги; в 2016 году, несмотря на оптимизацию, она обошлась властям более чем в 10 млрд рублей. Это естественно. Избирать представителей эксплуататорско-паразитирующего класса с криминальным генезисом в подавляющем большинстве случаев или их «спарринг партнёров по политике» своими руками никто добровольно не хочет. Как гласит русская народная пословица: «Сытый голодного не разумеет, бедный богатому не верит», а как гласит священное писание: «Но вы ничто, и дело ваше ничтожно; мерзость тот, кто избирает вас» [Книга Пророка Исаии 41:24]. Все это приводит к еще большей социальной напряженности и хроническому стрессу, т. к. никто не хочет быть ни «звероподобным сбродом» (М. Вербицкий, 2017), ни «дурачком, терпилой, лузером, недочеловеком», пользуясь терминологией Председателя Конституционного суда В. Д. Зорькина (2010 г.), у эксплуататорско-паразитирующего класса с криминальным генезисом в подавляющем большинстве случае, который не только обокрал население грабительской приватизацией, но и теперь хочет и вообще не лицезреть данную категорию лиц. В частности, по мнению супруги депутата Госдумы, члена комитета ГД по бюджету и налогам Виталия Южилина Илона Столье: «Имеющие определенный достаток люди должны иметь право спокойно отдохнуть за свои деньги, а не лицезреть быдло». Иными словами, «'«Принцип удовольствия»» для одних должен окупаться бесчеловечно жёстким ««принципом реальности»» для других, не причисленных к избранным ««баловням прогресса»». Безграничная свобода либерального меньшинства должна быть обеспечена безграничным закабалением ««нелиберального» большинства»’», — А. С. Панарин [182].

А возможности «дернуться» нет никакой. «Шаг влево, шаг вправо» — действия, направленные на унижение достоинства группы лиц по признакам принадлежности к социальной группе представителей власти, со всеми вытекающими из данной ситуации негативными последствиями:

— Статья 282 УК РФ Действия, направленные на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе… (в редакции Федерального закона от 27.12.2018 г.).

— Статья 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (в редакции Федерального закона от 25.07.2002 г. №112-ФЗ, вступила в силу 10.08.2002 г.).

— Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» (Принят Госдумой 27.06.2002 г., одобрен Советом Федерации 10.07.2002 г. №114 — ФЗ).

— Совместное решение генерального прокурора, министра внутренних дел и директора Федеральной службы безопасности от 16.12.08 г. №№270/27Р, 1/9789, 38 «О совершенствовании работы по предупреждению и пресечению деятельности общественных и религиозных организаций по распространению идей национального и религиозного экстремизма» (приложение №2).

В 2009 г. было опубликовано большое исследование «Фобии, угрозы, страхи: социально-психологическое состояние российского общества». В нем речь идет о духовном состоянии общества на пике благосостояния (весной 2008 года). Оценка дана следующая: «Какова же социальная напряженность в российском обществе? Каждый пятый россиянин (21%) считал в сентябре 2008 года, что она возрастает существенно; более трети наших сограждан (36%) исходят из того, что напряженность возрастает не существенно; почти 40% населения, напротив, полагают, что ее уровень либо снижается, либо остается примерно таким же, как раньше». Таково было состояние после 8 лет непрерывного роста потребления материальных благ — объем розничного товарооборота вырос с 2000 по 2008 год почти в три раза. Почему же большинство считало, что напряженность растет, а остальные не были уверены, что она снижается? Социологи уточняют, что «лидером негативно окрашенного чувства стало чувство несправедливости происходящего вокруг, которое свидетельствует о нелегитимности для наших сограждан, сложившихся в России общественных отношений». Вот какую культурную травму пережили люди: «большинство населения (58%) жило с практически постоянным ощущением всеобщей несправедливости». Постоянное ощущение всеобщей несправедливости! Это постоянная духовная пытка, вызванная даже не столько личной бедой, сколько страданиями соотечественников в целом — проблема нравственная. Социологи объясняют: «Жить с постоянным ощущением несправедливости происходящего и одновременным пониманием невозможности что-то изменить, значит постоянно находиться в состоянии длительного и опасного по своим последствиям повседневного стресса. Сочетание это достаточно распространено… лишь 4% населения никогда не испытывают обоих этих чувств». Организовать такое качество жизни для 96% населения на пике нефтяных цен в стране, занимающей первое место в мире по продаже нефти — значит, допустить резкое расхождение между системой нравственных ценностей власти и населения [51].

Связь нарушений репродуктивной функции со стрессом была отмечена задолго до возникновения самого термина «стресс». Исследования последних десятилетий позволили проникнуть в суть физиологических механизмов нарушения репродуктивной функции при стрессе. Остановимся на физиологических процессах, происходящих в организме при стрессе на органо-системном и клеточно-биохимическом уровнях. В процессе развития адаптивного процесса реализуются две цепи явлений: во-первых, мобилизация функциональной системы, специфически ответственной за адаптацию к тому или иному фактору, и, во-вторых, неспецифическая, возникающая при действии любого сильного раздражителя, то есть стандартная активация стресс-реализующей системы. Знание анатомо-физиологических особенностей стресс-реализующей системы важно для понимания стресс-индуцированных нарушений репродуктивной функции женщины.

Неспецифическая стресс-реализующая система состоит из центрального звена и двух периферических ветвей, которые осуществляют связь центрального звена со всем организмом. Центральное звено находится в головном мозге — в гипоталамусе и ядрах ствола мозга — и объединяет 3 группы нейронов: нейроны паравентрикулярного гипоталамуса, продуцирующие кортикотропин-рилизинг-гормон (КТРГ), КТРГ-нейроны в ядрах ствола мозга, нейроны, вырабатывающие вазопрессин и окситоцин, нейроны, продуцирующие норадреналин. К периферическим ветвям стресс-системы классически относятся: гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система (ГГНС), симпатоадреналовая система (САС), парасимпатическая нервная система. В ответ на воздействие стрессора первой активизируется САС. Являясь быстрореагирующей, САС обеспечивает кратковременные эффекты, затем по мере своей активации она подключает ГГНС, потенцирующую и дополняющую ее эффекты. В обеспечении и поддержании эффектов САС и ГГНС принимают участие и другие гормоны — соматотропный гормон (СТГ), тиреоидные гормоны Т3, Т4, паратгормон, вазопрессин, ренин-ангиотензиновая система. САС осуществляет эрготропную перестройку функций организма, что требует соответствующего энергетического обеспечения. Под действием сначала САС, а затем глюкокортикоидов, СТГ и тиреоидных гормонов происходят следующие изменения метаболических процессов: активация гликогенолиза, а затем глюконеогенеза, что обеспечивает гипергликемию; активация липолиза и увеличение количества свободных жирных кислот; снижение биосинтеза белка и увеличение распада белка, что приводит к увеличению пула аминокислот; увеличение концентрации в крови кальция за счет остеолиза; задержка в организме жидкости и натрия (рис. 6) [165, 185, 271].

Рисунок 6 — Когнитивная и аффективная активация. Стрессовые пути

Теперь рассмотрим, каким образом реализуются вышеописанные процессы стресс-реакции на клеточно-молекулярном уровне.

В ходе развития адаптивной реакции к определенным условиям существования в организме неизбежно имеет место ряд неспецифических процессов:

1. Мобилизация функции органов и тканей путем активации наиболее древнего сигнального механизма стимуляции клетки — увеличения концентрации в цитоплазме кальция, а также путем активации ключевых регуляторных ферментов — протеинкиназ. Инициация этого эффекта обеспечивается повышением содержания ионов кальция за счет деминерализации костей под действием стрессового выброса паратгормона. Протеинкиназы обеспечивают активацию функций клеток (увеличение выделения продукта секреторными клетками, сократимость мышечных клеток и т.д.), а также активируют кислород-зависимый и бескислородный гликолитический синтез АТФ. Таким образом, активизируются функции клетки и органов в целом. При чрезмерной и/или затянувшейся стресс-реакции возрастающий избыток внутриклеточного кальция приводит к повреждению клетки, а система протеинкиназ истощается [165].

2. Активация липаз, фосфолипаз и увеличение свободнорадикального окисления липидов. Чрезмерное усиление липотропного эффекта стресс-реакции может приводить к повреждению биологических мембран, что играет ключевую роль в инактивации ионных каналов, рецепторов и ионных насосов. Это превращает адаптивный липотропный эффект в повреждающий. Кроме того, ПОЛ приводит к деструкции клеточных мембран тромбоцитов, эритроцитов и эндотелия, вследствие чего в кровоток не только попадают частицы мембран, обладающих тромбопластическими свойствами, но и происходит синтез эндоперекисей-индукторов ингибирования синтеза природного антиагреганта простациклина. Все это приводит к нарушению системы регуляции агрегатного состояния крови [165, 185].

3. Мобилизация энергетических и структурных ресурсов организма, которая выражается в увеличении в крови концентрации глюкозы, жирных кислот, нуклеидов, аминокислот, а также в мобилизации функции кровообращения и дыхания. Этот эффект приводит к доступности субстратов окисления, исходных продуктов биосинтеза и кислорода для органов, работа которых увеличена. В условиях затянувшейся интенсивной стресс-реакции, когда не происходит увеличения мощности системы энергообеспечения, интенсивная мобилизация ресурсов перестает быть адаптивным фактором и приводит к прогрессирующему истощению организма [165, 185].

4. Направленная передача энергетических и структурных ресурсов в функциональную систему, осуществляющую адаптивную реакцию. Это явление может приводить к ишемическим нарушениям функции и даже повреждениям других органов, не участвующих в данной адаптивной реакции [165].

5. Вслед за катаболической фазой стресс-реакции реализуется значительно более длительная анаболическая фаза. Она проявляется генерализованной активацией синтеза нуклеиновых кислот и белков в различных органах, что обеспечивает восстановление структур, пострадавших в катаболической фазе, и является основой формирования структурных следов и развития устойчивого приспособления к различным факторам среды. Вместе с тем чрезмерная активация этого адаптивного эффекта может приводить к нерегулируемому клеточному росту. В частности, наряду со стрессорным иммунодефицитом это может играть роль в механизме онкогенного эффекта стресса [165, 185, 272]. В ситуации, когда организм в стремлении к адаптации исчерпал свои компенсаторные возможности, а потребность в них не уменьшается или растет, происходит переход из фазы компенсации в фазу декомпенсации. Состояние дистресса характеризуется нарушением передачи информации в организме вследствие инактивации ферментных систем, дефицита структурных белков и жиров, нарушением реологических свойств крови, нарушением микроциркуляции. Совокупность этих явлений приводит к повреждению и стойкому нарушению функций органов, в том числе отвечающих за интегративные процессы регуляции: органов центральной нервной системы и эндокринных желез. Организм перестает быть целостным структурно-функциональным комплексом, его внутренние интегративные связи нарушаются, что неизбежно сказывается на функциональных механизмах адаптации и снижает ее эффективность. Таким образом, возникает особое патогенетическое звено — феномен взаимного отягощения [165, 185]. Суммируя изложенное, можно сделать заключение: механизмы адаптации сложно между собой взаимосвязаны и носят двуликий характер ввиду способности переходить из защитных в повреждающие и становятся основой или составляющей частью развития патологического процесса. Этому переходу способствуют как количество стресс-факторов различной интенсивности и длительности (аллостатическая нагрузка), так и особенности организма, характеризующие его реактивность или предрасположенность к различным патологическим процессам. Из этого следует, что из общего звена адаптации стресс-реакция превращается в неспецифическое звено патогенеза различных заболеваний.

Стресс-реакция в женском организме имеет свои особенности. Согласно статистическим данным, у женщин стрессовые расстройства встречаются в три раза чаще, чем у мужчин [258]. Рядом исследований было установлено, что уровни эстрогенов определяют характер реакции на стресс и состояние психоэмоциональной сферы женщины, а значит, эти параметры могут изменяться в зависимости от возраста и фазы овариального цикла. Эстрогены стимулирующе влияют на ГГНС [258]. Gallucci W.T. et al (1993), определили, что при введении овечьего КТРГ у женщин максимальные значения концентрации АКТГ оказались намного выше, а увеличение уровня кортизола сохранялось дольше, чем у мужчин. В ходе выполненного исследования здоровым молодым мужчинам наклеивали пластырь, содержащий эстрадиол или плацебо, и подвергали их воздействию психологического стресса (15-минутное публичное выступление без предварительной подготовки). По сравнению с контрольной группой в группе получавших эстрадиол отмечено более выраженное повышение уровня кортизола и АКТГ, а также норадреналина; последнее может быть обусловлено либо стимуляцией эстрадиолом нейронов, секретирующих КТРГ, либо прямым влиянием на синтез или метаболизм норадреналина [256]. Таким образом, реакция женского организма на стресс имеет свои характерные особенности, которые, как оказалось, ставят женщину на более высокую ступень риска развития различной патологии.

Теперь рассмотрим патофизиологические механизмы нарушения нейроэндокринной регуляции репродуктивной функции при стрессе. В настоящее время известно, что психологические стрессоры принадлежат к ряду наиболее мощных и распространенных природных стимулов, влияющих на все функции организма. Нейроэндокринная система первой реагирует на экзо — и эндогенные воздействия, она же обеспечивает регуляцию репродуктивной функции. Это объясняет высокую степень зависимости репродуктивной системы от психических факторов. Уровни половых гормонов, в свою очередь, в определенной мере определяют состояние психики и поведения. Репродуктивная система не принимает непосредственного участия в адаптации к стрессу. Однако, занимая пассивную позицию, она временно снижает или приостанавливает свою функцию, уступая, таким образом, кровоток и энергию системам, обеспечивающим выживание в условиях стресса. Это эволюционно сформированный механизм — «не до размножения», когда есть нечего и самого скоро съедят. Но в современных условиях, когда психоэмоциональный стресс — часть повседневного существования, эта слепая приспособительная реакция приводит к формированию патологии, снижающей качество жизни и фертильность женщины. В фазе дистресса ткани репродуктивной системы, как и весь организм, подвергаются системным повреждающим процессам.

Лимбическая система, ответственная за формирование эмоций, объединяет в замкнутую нервную сеть миндалевидное тело, гиппокамп, неокортекс, средний мозг и гипоталамус. Следовательно, функция гипоталамуса неразрывно связана с активностью нейронов, входящих в лимбический круг, что свидетельствует об анатомической общности структур, ответственных как за эмоциональную сферу и стресс-реакцию, так и за репродуктивную функцию [256, 263].

Гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система (ГГНС), обеспечивающая развитие стресс-реакции, может существенно угнетать функцию женской репродуктивной системы на самых разных уровнях. Нейроны гипоталамуса, секретирующие КТРГ, иннервируют расположенный здесь же, в гипоталамусе, центр регуляции половой системы, прямо подавляя его активность или действуя опосредованно, через проопиомеланокортиновые нейроны [137]. Половую функцию угнетают глюкокортикоиды, вырабатываемые в коре надпочечников и действующие на уровне гипоталамуса, гипофиза, половых желез, других органов и тканей. Кортизол подавляет секрецию ГТРГ в гипоталамусе, лютеинизирующего гормона (ЛГ) в гипофизе и эстрадиола (Е2) в яичниках [274]. Глюкокортикоиды нивелируют стимулирующее влияние эстрадиола на увеличение матки. Отчасти это можно объяснить снижением концентрации внутриклеточных эстрогеновых рецепторов, однако более вероятно, что основную роль здесь играет подавление фактора транскрипции c-fos/c-jun, опосредованное глюкокортикоидными рецепторами; этот транскрипционный фактор участвует в регуляции активности многих факторов роста, эстрогены оказывают на него как прямое, так и непрямое стимулирующее влияние [255]. Активация норадренергической системы голубого пятна (НАС/ГП) стимулирует репродуктивную систему, хотя влияние ГГНС часто оказывается более сильным [255]. При длительном хроническом стрессе происходит смещение расхода предшественников стероидных гормонов для синтеза глюкокортикоидов, что в итоге приводит к снижению синтеза яичниками половых гормонов, в частности к развитию недостаточности лютеиновой фазы менструального цикла [256].

Взаимодействие системы, обеспечивающей реакцию организма на стресс, и репродуктивной системы у женщин:

1. Гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая система:

— кортикотропин-рилизинг-гормон подавляет секрецию гонадотропин-рилизинг-гормона;

— β-эндорфин подавляет секрецию гонадотропин-рилизинг-гормона;

— кортизол подавляет секрецию гонадотропин-рилизинг-гормона;

— кортизол подавляет секрецию лютеинизирующего гормона;

— кортизол подавляет биосинтез эстрадиола и прогестерона;

— кортизол подавляет активность эстрадиола.

2. Норадренергическая система голубого пятна:

— норадреналин стимулирует секрецию гонадотропин-рилизинг-гормона.

3. Репродуктивная система:

— эстрадиол стимулирует синтез кортикотропин-рилизинг-гормона;

— эстрадиол стимулирует секрецию кортизолсвязывающего глобулина;

— эстрадиол усиливает действие норадреналина [221].

В большей части случаев для стресса характерна функциональная гиперпролактинемия. Повышенное содержание пролактина также подавляет репродуктивную функцию на различных уровнях. В гипоталамусе под влиянием ПРЛ уменьшаются синтез и высвобождение ГТРГ, также снижается чувствительность гипоталамуса к эстрогенам. Нормализация импульсной секреции ГТРГ наблюдалась после лечения бромкриптином [246]. ПРЛ снижает чувствительность рецепторов ГТРГ в гипофизе. У некоторых женщин с гиперпролактинемией отмечено повышение дофаминергического ингибирующего влияния на ГТРГ. В яичниках ПРЛ тормозит гонадотропинзависимый синтез стероидов, снижает чувствительность яичников к экзогенным гонадотропинам, снижает секрецию прогестерона желтым телом, индуцирует ранний лютеолиз [246]. Таким образом, стрессиндуцированная гиперпролактинемия является одним из компонентов подавления репродуктивной функции.

Недавно открытый пептидный гормон лептин, вырабатываемый адипоцитами, взаимодействует с надпочечниковой и репродуктивной системами как прямо, так и косвенно; его содержание у женщин выше, чем у мужчин [254]. Считают, что лептин способствует ощущению сытости и активирует симпатическую нервную систему, выступая в роли афферентного звена центрального механизма, регулирующего жировой запас организма. Лептин снижает активность ГГНС, подавляя секрецию КТРГ в гипоталамусе и кортизола — в коре надпочечников, одновременно он стимулирует половую функцию, активируя ГТРГ-продуцирующие нейроны. Возможно, повышение уровня лептина определяет начало полового созревания, которое, как известно, связано по времени с накоплением и перераспределением жировой массы. Снижение уровня лептина может быть связано с приспособительной активацией ГГНС и угнетением половой функции при недоедании и нервно-психической анорексии. Некоторые эффекты лептина на уровне ЦНС реализуются за счет подавления нейропептида Y, который обладает выраженными орексогенными свойствами и в норме стимулирует КТРГ-продуцирующий нейрон, а также угнетает норадренергическую систему голубого пятна [254, 277]. Необходимо отметить, что обусловленные стрессом изменения функции гипоталамо-гипофизарно-яичниковой системы сохраняются длительно после окончания воздействия стресс-фактора. У приматов, подвергнутых короткому стрессу, циклы оставались овуляторными, однако было снижено содержание прогестерона на 51,6%, когда стрессовое воздействие начиналось с началом фолликулиновой фазы, и на 30,9% — с началом лютеиновой фазы. Также отмечалось снижение пикового подъема ЛГ. Следует обратить внимание на то, что описанные выше нарушения ОМЦ наблюдались на протяжении 3—4 циклов после окончания стрессового воздействия, что совпадает с персистенцией повышенного уровня кортизола [248].

Наиболее значимыми клиническими последствиями вышеописанных влияний хронического психоэмоционального стресса являются ановуляция и недостаточность лютеиновой фазы, лежащие в основе бесплодия и невынашивания беременности. Как известно, прогестерон обеспечивает подготовку эндометрия к имплантации бластоцисты, процессу, который определяет успешное протекание беременности. Поскольку эффекты прогестерона в предимплантационной подготовке эндометрия и имплантации реализуются путем локальной иммунной перестройки, необходимо обратить внимание и на влияние стресса на функцию иммунной системы [250].

Иммунная система оказывается задействованной в стресс-реакции либо в качестве функциональной системы, осуществляющей специфический ответ в случае воспалительного процесса, или активируется вслед за нервной системой и участвует в неспецифической стресс-реакции. При стрессе иммунная система, как и весь организм, подвергается воздействию повреждающих факторов [278]. Установлено, что хронический стресс приводит к продолжительному угнетению иммунного ответа вплоть до развития стойкого иммунодефицитного состояния [278]. Существует мнение о том, что иммуносупрессия в аварийной стадии стресса предупреждает развитие аутоагрессии. С другой стороны, существуют данные, подтверждающие участие стресса в формировании аутоиммунной патологии [251]. Стрессиндуцированные нарушения иммунитета могут оказывать негативный эффект на протекание гестационного процесса на ранних этапах в следующих направлениях:

1) при иммунодефицитных состояниях значительное снижение количества одной из популяций иммунных клеток приводит к компенсаторному повышению их активности [262],

2) децидуальный эндометрий характеризуется создавшимся под действием прогестерона уникальным набором иммунокомпетентных клеток, которые обеспечивают трофику и развитие бластоцисты. Нарушение количества или функции этих клеток может быть причиной самопроизвольного прерывания беременности [250],

3) Стрессиндуцированный вторичный иммунодефицит повышает вероятность возникновения и длительного хронического течения инфекционно-воспалительных процессов, в том числе репродуктивных органов. В свою очередь, воспалительный процесс, являясь стресс-фактором, усугубляет иммуносупрессию [278].

Таким образом, наблюдаются типичный пример феномена взаимного отягощения и формирование порочного круга. Стресс является одним из этиологических факторов формирования аутоиммунной патологии, некоторые формы которой (антифосфолипидный синдром) лежат в основе привычного невынашивания беременности [251, 262]. Кроме того, к клиническим последствиям хронического стресса можно отнести усугубление синдрома предменструального напряжения, альгодисменорею, тяжелое течение климактерического периода [262]. У женщин с высоким уровнем стресса или находящихся в состоянии депрессии более выражены явления остеопороза при нормальном уровне эстрогенов, что объясняется повышенным уровнем глюкокортикоидов [267]. Крайней формой нарушения репродуктивной функции вследствие стресса является первичная и вторичная аменорея.

Влияние стресса, перенесенного матерью во время беременности, на здоровье потомства имеет далеко идущие последствия, т. к. условия внутриутробного развития и раннего периода жизни во многом определяют здоровье человека на всю последующую жизнь. Многочисленными эпидемиологическими исследованиями подтверждена связь высокого уровня стресса при беременности с задержкой внутриутробного развития плода, преждевременными родами, рождением маловесных детей. При этом стресс влияет на сокращение срока гестации и вес при рождении независимо от «классических» факторов, осложняющих течение беременности (акушерской и соматической патологии). У детей, рожденных матерями с высоким уровнем стресса при беременности, достоверно чаще встречаются: заболевания сердечно-сосудистой системы, висцеральное ожирение, сахарный диабет, снижение когнитивных функций, психические расстройства во взрослой жизни [246]. Основной причиной нарушения развития плода является активация ГГНС и стойко повышенные уровни глюкокортикоидов [276].

Известно, что беременность является периодом физиологического гиперкортицизма. Физиологически повышенный уровень глюкокортикоидов при беременности обеспечивает повышенные метаболические потребности материнского организма путем стимуляции глюконеогенеза и липолиза. В то же время, обладая способностью проникать через гематоплацентарный барьер и являясь антагонистами СТГ, глюкокортикоиды могут ингибировать рост и развитие плода. В норме, однако, этого не происходит, так как плацентарный фермент 11β-гидроксистероид дегидрогеназа 2-го типа (11β-ГСД2) конвертирует 95% кортизола в биологически инертный кортизол. В плацентах маловесных детей снижена экспрессия генов 11β-ГСД2 и ее активность [265].

Влияние повышенного уровня активных ГКК на плод перманентно изменяет экспрессию генов в печени, отвечающих за метаболизм глюкозы и жиров, что в будущем повышает вероятность метаболических нарушений (гиперлипидемия, нарушение толерантности к глюкозе, гипергликемия) [267]. Недавними исследованиями было установлено влияние повышенных уровней глюкокортикоидов на функциональные особенности нервной системы на протяжении всей последующей жизни человека. Воздействие повышенных уровней ГКК в пренатальном периоде приводит к угнетению пролиферации нейронов гиппокампа. Нарушение развития гиппокампа приводит к гиперактивности ГГНС. В исследованиях на животных было установлено, что хронический стресс в пренатальном периоде и малый вес при рождении сопровождаются стойким повышением базального и стрессиндуцированного уровней ГКК у взрослых особей [270]. Согласно исследованиям Southampton, у мужчин с малым весом при рождении наблюдался стабильно повышенный базальный уровень ГКК. Из этого следует, что условия существования плода в пренатальном периоде определяют его стрессоустойчивость в дальнейшей жизни. Кроме того, гиппокамп и префронтальная кора являются структурами критически важными для контроля эмоций и развития когнитивных функций [271].

К сожалению, факторы, являвшиеся причиной стресса во время беременности (неблагополучное социоэкономическое положение, химические зависимости, депрессия), как правило, продолжают существовать и после родов [221]. Таким образом, хронический стресс, обусловленной социальной несправедливостью, криминализацией общества, манипулятивной демократией с воровской плутократией, бутафорскими псевдоправоохранительными органами с карманной судебной системой, полном социальном бесправии с пониманием невозможности изменить ситуацию в лучшую сторону, и, как следствие, постоянные страхи и фобии — оказывает существенное прямое и/или опосредованное влияние на возникновение и развитие нарушений репродуктивной функции женщин. А. С. Панарин, говоря, о катастрофических изменениях во всем жизнеустройстве России, добавляет: «Но сказанного все же слишком мало для того, чтобы передать реальную атмосферу нашей общественной жизни. Она характеризуется чудовищной инверсией: все то, что должно было бы существовать нелегально, скрывать свои постыдные и преступные практики, все чаще демонстративно занимает сцену, обретает форму „„господствующего дискурса““ и „„господствующей моды““. Богатство новой „„элиты““, полученное социальным ограблением, разрушило общество — вот суть национальной катастрофы, всех слоев и поколений. Эта реформа осознана как ЗЛО. Отсюда и отчуждение от государства, загоняющее страну в ловушку. Власть должна была проклясть грабителей или хоть символически порвать с ними. Тогда можно было бы перевернуть страницу и строить новую Россию. Но нет — тяжел камень: на дно тянет» [Кара-Мурза С. Г., 2017].