Туфли

Игорь Иванович Куденко, 2021

Рассказ ведётся от лица безымянного историка обуви, искусствоведа по образованию, работающего на солидный журнал, столкнувшегося в своей работе с необычной и жуткой вещью. Место действия – город Нью-Йорк. Что, если вещи живут своей жизнью? Что будет, если такие вещи оказываются в центре всеобщего внимания? Может ли современный человек с ними столкнуться? Что произойдет, если специалист попытается понять их природу и историю?

2.

На вид они были обычными туфлями золотистого цвета, на маленьком каблуке с растительным орнаментом по краям, которого до тех пор я нигде не видел. Он напоминал собой искусную резьбу по дереву, но туфли были кожаные, никакой тканевой основы, или вкрапления других материалов. Никаких знаков, шероховатостей, дефектов и даже швов я не увидел. Обычного, что полагалось туфлям было не так уж и много, как, впрочем, и чего-либо «странного» я не заметил. На вид, по форме они были туфлями, по привычным чертам, присущим именно туфлям, они были «не совсем» туфлями, не типичными туфлями. Они были похожи на балетки, но с небольшим каблуком. Их вполне могли носить и мужчины. Больше похожи на туфли для танцев, без намёка на какие-либо украшения. Может быть потому что они как-то были связаны с эпохой появления туфель как вида обуви? Это и предстояло мне разгадать. Только вот как это разгадать?

— А что за плохая история? — спросил я, пока фотографировал туфли. Пытаясь увидеть что-нибудь, явно выходящее за пределы понятия «туфли».

— Последний, кому они принадлежали, умер. Родственники умершего утверждают, что в этом виноваты туфли, — и работник аукциона показал пальцем на туфли, словно, они были живые и могли с этим не согласиться.

— Зачем же вы их взяли? Это же опасно, — я представил себе судебную тяжбу в прямом эфире: «Клиент всемирно известного аукционного дома судится с ним из-за туфель». — Опасно для имиджа, — уточнил я.

— Вы же знаете, как народ обожает «странные» вещи с «тёмной» историей, он просто тащится от всего, что будоражит воображение, — работник аукционного дома вышел из комнаты, оставив меня с туфлями наедине. «Ничего, — подумал я. Никаких неприятных ощущений, страха, дискомфорта и чего-то «такого». Туфли как туфли, но впервые я не могу определить, откуда они. Никаких отличительных признаков, которые бы чётко давали понять, откуда, когда и кто их сделал. Такое уже было в самом начале моей «карьеры», когда я ошибся, потому что поторопился с выводами, но тогда я не был столь сведущ в обувной теме и выдавал желаемое за действительное. Сейчас же, я не торопился с выводами, тем более, что и выводы были одни и те же — они не на что не похожи, сами по себе. Но скорее всего они из Европы, весьма может быть французские (они должны были бы тогда сражать на повал, но ничего подобного в них не было, никакого шика и блеска), но не факт. Ярких и незабываемых черт какой-либо европейской эпохи на них нет. Что весьма странно для столь элитной обуви (а то, что они предназначались для элиты, можно было не сомневаться).

Выделка кожи великолепна, но какой бы высококачественной она ни была, на них не видно ни одной царапины, зазубрины, порезов, следов времени. Я надел специальные увеличительные очки. Но никаких следов старения не заметил. Словно они были сделаны из цельного куска кожи, на котором ничего не сказалось: ни время, ни повреждения, ни следов разнашивания, обычных, когда обувь часто надевают, когда она является любимой обувью. А может их вообще не носили? Может это изначально была коллекционная вещь?» — В это время пришёл работник аукциона с белой папкой.

— Нужен химический анализ. Возможно его сделать? — я положил туфли на специальную подставку, на которой они и стояли, и сел на стул, отделанный под старину.

— Наши специалисты уже всё сделали. Но если хотите, вы можете сами сделать все необходимые анализы, сейчас же у нас, в аукционном доме. — Работник положил белую папку передо мною. — Наши лаборатории в мире считаются одними из лучших в сфере экспертизы дорогих и древних вещей.

Конец ознакомительного фрагмента.