Наши кошки. Очерки о домашних питомцах

Игорь Евгеньевич Поздняков

В этой небольшой книге собраны очерки о кошках, живших в семье автора на протяжении более, чем 30 лет. Автор не только наблюдает за животными, помечает особенности их характеров, но и размышляет о роли и значении домашних животных в жизни человека. Книга содержит авторские фотоматериалы.

Кузька

К несчастью первый опыт заведения кошки в доме закончился трагично. Котенок, который был приобретен на птичьем рынке, оказался больным, и через неделю умер. Это было шоком для всей семьи: нам казалось, что мы все повинны в несчастной судьбе этого котенка. После этого мы решили больше некогда не покупать животных на рынке.

Следующим нашим «опытом» стал Кузька.

Кузьку я принес из соседнего дома. Как-то мы прочитали обычное объявление не стене, типа «отдадим котенка в надежные руки». Я сходил по указанному адресу и принес это… Это уже звалось Кузей и было ему уже около трех месяцев. Отдавая его, бывшие хозяева предупредили, что Кузька уже успел повидать свою (т. е. кузькину) мать: по секрету сообщалось, что малолетние отпрыски бывших хозяев даже проводили эксперименты по выживанию котенка в жерле унитаза. Словом, раннее детство Кузи было трудным и, безусловно, наложило отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.

Кузя был, разумеется, беспородным, но специфические черты мордочки и пушистая шерсть безошибочно указывали на то, что среди его предков были сибирские коты.

Маленький Кузя

Котенок был одновременно и бесконечно ласковым, и неоправданно хулиганистым, если не сказать злым. Так иногда бывает и с людьми. Часто дети-сироты, взятые из детского дома в семью, ведут себя похожим образом: с одной стороны они стремятся к ласке, которой им так не хватало в раннем детстве, а с другой — нещадно хулиганят, пытаясь, видимо, отыграться за все те невзгоды, которые им пришлось пережить в малом возрасте.

Кузька был именно таким. Он забирался на колени, совал мордочку в подмышку и блаженно урчал, подставляя холку для нежных хозяйских рук. Но через несколько минут мог сорваться и убежать в соседнюю комнату, чтобы разбить там вазу с цветами или уронить торшер.

Никто не мог чувствовать себя в безопасности, проходя мимо него по коридору: мирно лежащий Кузька мог вдруг прыгнуть и вцепиться в лодыжку проходящему, да так, что тот взывал от боли.

Кузька был всеяден. Эпоха Вискаса и Китиката ещё не наступила. Кошек кормили тем же, что ели сами. Кузька был в этом смысле очень неприхотлив. Он с одинаковым удовольствием ел и манную кашу, и варёные яйца, и сырое мясо, и даже лечо. Особенно он любил сосиски. Но не столько по вкусу, сколько по форме. Получив сосиску, он начинал катать её по полу. Он увлекался этим занятием настолько, что рычал на любого, кто приближался к его сосиске ближе, чем на метр. Устав, он загонял сосиску под диван и сам ложился рядом — сторожить. Как правило, мы не выдели того момента, когда он её ел. Иногда он гонял одну и ту же сосиску целый день. Но, в конце концов, обязательно съедал, — ни одной завалящей сосиски мы никогда не находили.

Кузька обожал грызть всё, что грызется. Наши руки — первое, что попадалось ему на зуб. Но скоро они стали недоступны. Тогда зубы Кузьки переключились на нашу обувь. Помню, как однажды этот зловредный кот отгрыз задник моей кроссовки. Прилично отгрыз. Причем отгрызенный кусок мы не нашли. Много позже Кузьма сильно пострадал от этой своей страсти. Найдя, однажды, маленькую резиновую клизму, он съел её половину. Это чуть не привело к трагедии: куски резины плотно забили кишечник. Кузька не мог больше есть. Его рвало, его мучили боли. Ветеринар посоветовал давать ему подсолнечное масло, и мы несколько дней впрыскивали это масло пипеткой ему в рот. К счастью всё обошлось: масло помогло, и кусочки резины постепенно вышли естественным путем.

Зловредность Кузьки не имела границ. Иногда казалось, что он многие свои пакости делает исключительно умышленно. Особенно запомнился следующий случай.

Кузька всегда питался отлично. Его миска никогда не была пуста и он всегда мог есть, сколько хотел. Но ему непременно нужно было украсть еду. Видимо в этом был для него какой-то особенный смак. Однажды вся семья собралась за столом по случаю какого-то праздника, в связи с которым наши дети получили любимое лакомство: курицу-гриль. Насте и Саше всегда выделялись ножки. Вот и в тот раз дети получили по ножке. Но дети вертятся. И стоило Насте на несколько секунд отвернуться от своей тарелки, как Кузя молниеносно выхватил её куриную ножку и уволок под диван. Мы даже не сразу сообразили, что произошло: так быстро и ловко он это провернул. Бедная Настя от досады долго ревела, а Кузька под диваном, смачно рыча, грыз лакомую часть куриной тушки.

При всём при этом, Кузька был, конечно, любимцем семьи. В лучшие минуты мы имели счастье трепать шерстку на его холке, наслаждаясь великолепным урчанием. А уж как он умел лизаться! В хорошем настроении Кузька мог вылизать своих хозяев буквально с ног до головы.

Однако всё это не спасало нас от Кузькиных козней. Кот порою становился непредсказуем. И когда родилась маленькая Маша, мы были вынуждены отдать его тёще. Позже Кузька снова некоторое время жил у нас, но потом, уже навсегда, был отдан в семью тестя, и спустя несколько лет погиб на даче. Судя по всему, причиной его гибели стала всё та же задиристость: его загрызенный, но не разорванный труп был обнаружен в канаве, из чего мы сделали вывод, что он погиб в схватке с другими котами.