Сказка о старом немце-колдуне Ойгене Карловиче и его одарённом пасынке Гюнтере

Игорь Дасиевич Шиповских, 2023

Сказка о милосердии и привязанности, о дружбе и разладе, о жадности и скромности, о приличии и ненасытности, о ненависти и сыновьей любви. В общем, обо всём том, с чем предстоит столкнуться юному отроку, оставшемуся с малых лет без родных. А действие этой душещипательной истории происходит в далёком XIX веке в Москве на Головинских прудах в Немецкой слободке, где и обитает главный герой, который только с виду коварен и суров, хотя на самом деле он больше умён, рассудителен и знает, как дать отпор всякому распоясавшемуся разгильдяю… Иллюстрация обложки: автор текста – Игорь Шиповских.

4

Как-то после обеда Ойген Карлович по своему обыкновению отправился на Гловинские пруды собирать целебную траву для своих снадобий. И едва он нагнулся, чтобы сорвать первый пучок, как вдруг выскочив из-за деревьев, мимо него пронеслось двое разгоряченных обломов из полицейского участка.

— Эй ты! Мальца белобрысого, здесь не видал!? — на ходу гаркнул один из них.

— Нет! Да я вообще только что пришёл… — лишь успел ответить старик, как обломы вновь скрылись в зарослях ивняка.

— Ну надо же такие здоровяки а мальца ловят,… не нашли ничего другого чем заняться… — укоряюще прошептал про себя Ойген Карлович и продолжил начатое. Но тут из кустов рядом с соседней поляной выпрыгнул светловолосый мальчишка и быстро бросился бежать по тропинке, ведущей к реке.

Напрасно он это сделал, лучше бы уж сидел на месте. Выскочив из укрытия, он обнаружил себя, чем сходу предрешил исход погони. Разумеется, длинноногие обломы тут же его заметили и в два счёта нагнали. И как бы он не брыкался и не вырывался из их цепких лап, всё было тщетно. Силы были неравны и обломы его прочно сковали.

— Ага, попался голубчик! Ну, теперь тебе конец,… ох и намаялись же мы за тобой гоняться! Всё хорош,… пошли в околоток,… там тебе допрос учинят,… ответишь, отчего ты важным господам жить мешаешь! — злобно пыхтя, заголосили на мальца обломы, да волоком его потащили. Бедный мальчишка так ослаб, что совсем на ногах не держался, безвольно повис у них на руках. И так бы они его, наверное, и тащили, если б в это безобразие внезапно не вмешался Ойген Карлович.

— Вы бы его хоть приподняли,… а то ведь он так весь пообобьётся… — сделал он им замечание.

— А ты ещё кто такой, чтобы нам указывать!? — проходя мимо старика, гаркнул старший из обломов, и свободной рукой ткнул его в грудь. Ойген Карлович пошатнулся слегка, отпрянул чуток, и тут же метнул в обидчика такой грозный взгляд, что того сразу парализовало. Здоровяк вмиг встал как вкопанный, не смея дальше и шага ступить. А его напарник, не совсем ещё понимая, что произошло, резко замер и уставился на старину Карловича.

— Это ещё что такое!? Ты чего это дед наделал!? — тупо вытаращив глаза, заорал он.

— А ты сам-то как думаешь? — спокойно, словно ничего и не случилось, переспросил его Ойген Карлович.

— Да я-то, откуда знаю,… это же ты чудишь! Мы-то чё,… мы люди служивые,… нам велено пацана споймать и в околоток отвесть,… то мы и делаем,… а тут ты явился, да фокусы свои кажешь! — обалдев от столь нежданного вопроса, грубо провопил напарник.

— Вот и я про тоже,… каждый должен занимается своим делом,… и должен им заниматься добросовестно,… а вы что творите!? Два здоровяка оболтуса над мальчонкой издеваетесь,… да ещё и меня, старца почтенного, обидеть норовите… так дела не делаются. Я ведь вам по-доброму, по-хорошему замечание сделал, а вы в меня своими ручонками тычете… — тщательно выводя каждое слово, произнёс Ойген Карлович и медленно в потайной кармашек за своей коробочкой-табакеркой полез.

А меж тем на пригорок, что напротив пруда высился, набежало разного народу целая куча, и все смотрят, что дальше будет. Ну а облом чует, старик перед ним какой-то необыкновенный стоит, струхнул слегка, и давай уже по-другому разговор вести.

— Ты чего это дедуля затеял?… погоди-ка не серчай,… ты ведь пойми, наше дело подневольное,… нам приказано мы и выполняем. А то, что старшой тебя толкнул,… так ты уж прости его,… ему сейчас и так несладко. На нём вчерась наш главный полицмейстер злобу свою вымещал,… шомполом по спине ни за что, ни про что отходил,… вот он и сам не свой… — оправдываясь, залепетал облом.

Конец ознакомительного фрагмента.