Сказка о смышлёном мальчугане Аристаше, кой своей смекалкой превзошёл главного сыщика – I

Игорь Дасиевич Шиповских, 2023

Сказка о смекалке и прозорливости, о дерзких помыслах и тактичной учтивости, о внезапной любви и излишней доверчивости, иначе говоря, обо всём том, что может составить сюжет интересного и познавательного детектива для детей. А действие этой истории происходит в былые времена, на рубеже XIX-XX веков, и в самой загадочной точке города Москвы. Там, где сходятся три направления движения необузданной массы людей и случаются странные происшествия… Иллюстрация обложки: автор текста – Игорь Шиповских

2

И вот, среди всей этой пёстрой толпы обитателей «Площади трёх вокзалов» имелся один юный, но весьма сообразительный подросток с чудным именем Аристарх. Ну, совсем не подходящее имечко для такого места. Кто его так назвал, и почему у него при этом не было ни отчества, ни фамилии, мальчуган и сам не знал. Хотя обитал он на площади очень давно, можно сказать с самого младенчества. Причём, как он на ней очутился, паренёк тоже не знал. Просто сколько он себя помнил столько здесь и жил.

Ему было всего-то лет пять от роду, а он уже просил милостыню под неусыпной опекой бродячих цыган. Те его постоянно шпыняли и заставляли делать слёзное лицо. Аристарх, разумеется, не раз пытался бежать от цыган, но те непременно находили его, ведь «Площадь трёх вокзалов» место ограниченное. Так что будь ты на «Ярославском», на «Николаевском» или же на другой стороне на «Казанском» вокзале, тебя всё одно найдут. Но потом цыгане вдруг куда-то подевались и Аристаша (так мило называли его сердобольные монашки в приютах) остался совсем один. Поговаривали, что кто-то из цыган неосмотрительно обокрал жену обер-полицмейстера, после чего была проведена мощная облава и всех цыган как ветром сдуло.

Вследствие чего Аристаша начал сам заботиться о себе. Цыгане хоть и шпыняли его, но голодным не держали, свой дневной паёк он получал регулярно. А тут пришлось помыкаться. Сначала его как кроху беспризорную никто не замечал, случалось даже топтали, естественно не специально, сам попадал под ноги прохожих. Но со временем приспособился, стал ловко соображать и в обиду себя не давать. Так он и рос до сих пор. А недавно ему исполнилось двенадцать лет, дата конечно неточная, ведь своего подлинного дня рождения он не знал, и всегда шутил по этому поводу.

— Да что мне эта родовая дата,… уж, когда родился, тогда и на свет появился!… А то, что один получился, так значит, таким Богу сгодился!… — грустно восклицал он и угощал своих привокзальных друзей сдобными пирожками с праздничной начинкой. Ну а свои лета он начал отмерять именно с того дня, когда ему какая-то разодетая дама на Ярославском вокзале сказала, насколько он похож на её семилетнего племянника. И эта фраза моментально запомнилась Аристаше.

— Хм,… ну раз дамочка посчитала, что мне на вид семь лет, так пусть так оно и будет… — вполне здраво рассудил он, отметил в календаре этот день, и с него стал вести собственное летоисчисление. И вот теперь, в свои неопределённые двенадцать лет, Аристарх представлял собой совершенно самостоятельного и сложившегося подростка. Более того, по умственному развитию и сообразительности он намного превосходил своих сверстников. Он сам, без какой-либо посторонней помощи, научился читать, писать, познал счёт, простые арифметические действия, и даже азы математики. Ну, Лобачевским он конечно не стал, но вычислить стоимость того или иного продукта, багажа пассажира, наряда дамы или же сытного обеда в трактире, мог достаточно бегло и толково.

Но что ещё интересно, все эти знания помогали ему безупречно играть в шашки и шахматы, правила которых он также освоил самостоятельно. И это не говоря ещё про игральные карты, в них он на раз вычислял любого шулера или плута. А потому многие обитатели «Каланчёвки» просто побаивались играть с ним в азартные игры. Впрочем, он и сам пренебрегал ими, и всё больше предпочитал интеллектуальные развлечения. Читал много книг, изучал искусства, обожал живопись, скульптуру, бронзовое литьё, и разные механические поделки — например изделия фирмы «Фаберже». Притом старался как можно чаще посещать музеи, выставки, вернисажи. А ещё интересовался ювелирными работами, драгоценными камнями и даже минералогией.

В общем, развит был Аристаша не по годам, другое дело, что у него не всегда получалось найти время для дальнейшего самообразования, было много хлопот на вокзалах, приходилось усердно зарабатывать денежки. Уж без них, извините, никуда, даже в музей сходить и то затруднительно. Однако промышлял Аристаша честно, без воровства и шулерства. Играл в трактирах на спор в шашки и шахматы, по пяти копеек за партию. Также не брезговал и подносом багажа, у него даже имелась своя маленькая раскладная тележка, и он ловко с ней управлялся. При этом наизусть знал расписание поездов всех трёх вокзалов; куда, какой поезд прибывает, и с какого перрона, когда начнётся отправление. А со временем, даже стал предугадывать в какие дни приезжают самые щедрые пассажиры. Уж в этих делах он чувствовал себя, как рыба в воде.

Одним словом, вокзалы для Аристаши были словно дом родной. В каждой закусочной его знали, в любом кабаке он свой. Да и в полицейском участке к нему претензий тоже не находилось. Всякий привокзальный жандарм, сыщик, или просто полицейский агент, нисколько не сомневались в его честности, притом не раз убеждались, что парень он совестливый и чужого добра не возьмёт. Даже наоборот, если у кого из пассажиров багаж потерялся, или у какой невнимательной дамочки болонка сбежала, то он тут как тут и, пользуясь своим каким-то невероятным чутьём, почти всё сразу находил; и багаж, и собачонку. На это он был очень проницательный.

Бывало, и не раз, приедет из того же Санкт-Петербурга какая-нибудь важная мамзель, выйдет на перрон, выпустит свою собачонку прогуляться, а та с испугу от шума и привокзальной суеты возьмёт да сиганёт куда-нибудь. Мамзель в слёзы, зовёт болонку «Чапа-Чапа!», а той уж и след простыл. Ну, Аристаша завсегда подрядится и найдёт беглянку. Принесёт её хозяйке, а та ему рублик, а то и три ассигнациями выдаст. Такой доход Аристашу тоже устраивал. Вот так он и жил, не тужил. Всеми любимый, дамочками обласканный, соседями по вокзалу уважаемый, и даже жандармами не тронутый. Но как говориться, всё бывает до поры до времени.