Гуревич Игорь Давидович – автор книг «Любовь к родине» (2008), «Любовь к ближнему» (2010), «Земля обетования» (2013). В новую книгу вошли рассказы и житейские истории. Старая истина, что жизнь людская трагикомична, выражена в них с пронзительной искренностью и присущим автору юмором. Любовь к родным, близким, друзьям, к людям, нас окружающим, вызывает у читателя ответные чувства, и потому, видимо, не покидает его образ ЛЕТА, в котором нас любят только за то, что мы есть на этом свете.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лето, в котором тебя любят предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
За три «кукареку»
Игорек был толст и не то, чтобы совсем неловок, но все же неповоротлив. В салочках и прочих детских играх с догонялками ему почти всегда приходилось «водить». Физические недостатки компенсировались общительностью и незлобливостью характера.
Игорек обладал острым и живым умом, постоянно болел ангинами и имел хороший аппетит. Сангвиник по натуре, склонный к холерическим вспышкам, он, безусловно, переживал свою физическую несостоятельность, но долго на этом не зацикливался.
Он даже не знал, что это подарок Бога — при такой физиологии иметь такой характер. Был бы меланхоликом и — пиши пропало! — превратился бы «жирпромкомбинат» с центнером сомнений и комплексов. Впрочем, опять же, при флегматическом характере жировые отложения перетопились бы в силу. Знаете, есть такие мальчики-увальни, молчуны, которые смотрят исподлобья и, перекатываясь с боку на бок, внушают если не страх, то опасения — лучше не связываться. Игорек, напротив, при всей своей внешней неповоротливости был словоохотлив, шустер и постоянно везде участвовал и во все влипал. Даже уроки физкультуры в начальной школе он воспринимал жизнерадостно, за исключением сдачи нормативов по прыжкам в высоту и по бегу на время.
Впрочем, бег еще куда ни шло. А вот прыгать в высоту он и стеснялся, и боялся. В общем, комплексовал по полной. За школьные годы так и не научился прыгать ни «ножницами», ни «рыбкой». Разбегался, подпрыгивал, как жирный горный баран, поджимая под себя копыта, и всякий раз задевал пухлым задом планку. Его личный рекорд был пятьдесят сантиметров.
Когда он окончательно понял, что высота — не его стихия, он сказал себе: «Нас…ть». И даже уже потом, в восьмом-десятом классах, похудев, как на заказ, основательно и бесповоротно, при сдаче прыжков в высоту заявлял учителю:
— Пишите пятьдесят эсэм, ставьте «два» и отправляйте меня на два лишних круга по стадиону.
В первом классе ему было скучно. Он умел читать бегло и любил это дело. Писал вполне сносно. Вычитал и складывал устно в пределах двадцати без проблем. Поэтому в школе он все время искал разнообразия. Учителя удивлялись, как при такой полноте мальчик такой вертлявый, шумный и шустрый! Первый раз за дверь его выставили в первом классе.
Учительница сказала:
— Дети, будем вспоминать, как говорят различные животные. Смотрите внимательно на картинку, — и показала корову. — Кто знает ответ, поднимает руку, и если я на него покажу, он встает и дает полный ответ. Например: «Корова говорит «Му!». Все поняли?
И учительница стала по очереди показывать различных животных. Дети в нетерпении трясли руками. Счастливчики вставали и давали полные ответы:
— Гусь говорит «Га-га!»
Игорек уже устал трясти рукой и поддерживал ее второй. «Ну, почему она меня не замечает?!»
Наконец, рисунок петушка — и учительница указывает на него:
— Ну?
Игорек радостно вскакивает и, одновременно боясь не успеть и желая чем-то блеснуть особо, кричит, как настоящий петух:
— Кукареку! — даже не так, а: — «У-а-е-у!», — зажимая горлом согласные, делая их неузнаваемыми.
Ведь это ж понятно, что петух так не говорит. Он просто кричит, как получается только у него, а люди уже это перевели на человеческий язык.
И для пущей убедительности Игорек хлопает себя ладонями по толстым бокам, как петух крыльями. Имитация называется, и занимаются ею на уроках артистического мастерства в соответствующих вузах, а не на уроках чтения в первом классе общеобразовательной школы. Но даже для развитого первоклассника знать это было слишком мудрено. Дети весело смеются.
«Ну, почему в каждом классе обязательно появляется клоун?» — устало подумала учительница, для которой за шестнадцать лет в школе это был уже пятый набор. Стукнула указкой по столу. Класс притих.
Строго сказала:
— Я просила дать полный ответ, как говорит петух и как мы это читаем и пишем, а не кукарекать во все горло. У нас здесь не курятник, а ты не петух. Садись и будь внимательнее.
Игорек весь зарделся и опустил голову. Пухлые щеки предательски жгло румянцем. Все старания пропали даром. Почему-то он думал, что его похвалят. А вышло наоборот — опозорился перед всем классом!
Соседка по парте, веснушчатая и лопоухая с двумя тощими косичками, толкнула его в бок и ядовито прошептала:
— Жирпром-петух…
«Дура», — подумал Игорек и обиделся на всех.
А учительница продолжала урок:
— Как говорит… — и показала кошку.
И он, сам не понимая, как это вышло, вдруг закричал с места:
— У-а-е-у!
Дети просто заржали. Ванька — друг — схватился за живот и свалился в проход.
Учительница, опытная и уверенная в себе, погрозила ему кулаком, давая шанс все осознать самому.
— Тихо, дети! Смотрим еще, — и показала лягушку.
— У-а-е-у! — это уже был не он. Его рот, его горло, но не он. Ему уже было все равно.
Он сидел высоко на люстре и смотрел сверху на толстого мальчика за третьей партой, который кричал, как петух, и к которому подскочила учительница. Схватила за руку, выдернула из-за парты, подтащила к закрытым дверям и толкнула прямо в них:
— Вон из класса до конца урока! И чтобы стоял у двери молча!
Дети испуганно притихли. Они впервые в своей жизни видели, как выставляют ученика за дверь.
Он вышел в коридор и хотел в сердцах хлопнуть дверью.
Учительница не дала — опыт не пропьешь! — перехватила ручку и прикрыла дверь сама. Порядок и власть в классе были восстановлены.
Он слетел с люстры, просочился за дверь и опять вселился в жирпрома. В глазах защекотало. «Не бу-ду», — сказал себе, потер нос и стал ходить вдоль стены к окну в конце коридора и обратно.
За каждой дверью шел урок. Где — то было совсем-совсем тихо, где-то едва уловимый шум, а за некоторыми дверями — женское сопрано. Значит, и там учителя ругаются.
Дверей было восемь.
Он стал подходить к каждой и прикладывать ухо. Оказалось увлекательно, очень!
«Так можно сразу на всех уроках и во всех классах учиться», — подумал он.
А учительница дала задание детям рисовать палочки в прописи и подумала: «Ничего — всем будет уроком. Надо сразу показать, кто в классе хозяин. А этот, клоун, пусть под дверью поплачет — пока родителям говорить не буду».
Игорек приложил ухо к очередной двери: там шла математика.
— Сколько будет три плюс два? — спрашивала учительница.
— Пять будет, — прошептал Игорек.
— Молодец, — раздалось у него за спиной.
Он вздрогнул и повернулся. Над ним возвышался худой седовласый мужчина со звездой на груди. Игорь знал — это орден за войну.
— Я директор. А ты кто? — протянул руку мужчина.
— Игорь, первоклассник, — вложил свою ладошку мальчик.
— Что ж ты, Игорь-первоклассник, в коридоре учишься?
— Меня выгнали.
Директор взялся за дверную ручку.
— Меня не отсюда выгнали.
— А откуда?
— Оттуда, — и махнул в конец коридора.
— За что ж тебя выгнали?
— Я кукарекнул.
— Кукарекнул или кукарекал? — уточнил директор.
— Кукарекал, — вздохнул мальчик. Директору надо говорить правду.
Директор ничего не сказал и расспрашивать дальше не стал.
— Вот что, дорогой Игорь-первоклассник, раз уж ты не на уроке, пойдем-ка со мной, поможешь. Ты читать уже умеешь?
— Умею.
И они пошли к директору в кабинет.
— Аврора Антоновна, сделайте нам два чая, пожалуйста, — сказал директор пожилой секретарше. — С сахаром. Тебе сколько?
Игорь совсем растерялся и показал два пальца. Директор кивнул.
— Понятно, — сказала секретарша и улыбнулась.
Они вошли в директорский кабинет.
Кабинет был небольшой. Вдоль стен до потолка стояли полки с книгами. К большому письменному директорскому столу приставлен современный темной полировки столик для посетителей, не слишком вписывающийся в остальную древнюю обстановку.
— Присаживайся, — директор указал Игорю на гостевой стул.
— А что помогать?
— Молодец какой! — похвалил директор и подвинул к мальчику стопку из десятка книг. — Вот. Разбери книжки по названиям: те, которые про войну влево, а не про войну — вправо. Сможешь?
— Смогу, — кивнул Игорь. — А картинки смотреть можно, если вдруг не понятно?
— Правильно, — опять похвалил директор. — Там есть внутри фотографии: если не поймешь, то по ним разберешься.
Аврора Антоновна принесла чай в чашках в горошек на блюдцах.
Директор открыл перед собой какую-то канцелярскую книгу и стал бесшумно отхлебывать горячий напиток.
Игорь взял книжку сверху и прочитал название: «Битва за Днепр».
«Это, конечно, про войну, — подумал мальчик. — А вдруг нет? Вот ведь недавно в газете папа дал прочитать заголовок: “Битва за хлеб”. Там совсем не о войне, папа объяснил».
Игорь отхлебнул чай, как директор, открыл обложку. Внутри было написано: «Битва за Днепр. Воспоминания политрука».
У Игоря папа был военный, и слово «политрук» он уже как-то слышал.
Папа у него был замполитом, а мама говорила, что в войну они назывались политруками, и поэтому папа весь такой правильный.
Игорь хотел уточнить у директора, но тот сосредоточенно писал чернильной ручкой-самопиской что-то в своем журнале.
«Надо еще подумать», — сказал себе мальчик и полистал книгу: внутри оказались фотографии. На них изображена война — люди в форме, солдаты, пушки на плотах на реке, «Катюши» с вырывающимся огнем…
Мальчик осторожно закрыл книгу и отложил влево — про войну.
Следующую он сразу захотел открыть и найти в ней фотографии, но потом решил, что это не честно, не правильно. Сначала надо прочитать и понять…
Директор исподлобья поглядывал на Игоря, с каким усердием тот читал и перелистывал книжки.
«Какой славный мальчик! И вот ведь не кукарекает», — и директор покачал головой своим мыслям.
Когда до конца урока осталось десять минут, директор отложил ручку, закрыл журнал:
— Ну, как успехи?
— Только одна не про войну.
— Ну-ка, покажи, — директор взял в руки книгу: «Методика преподавания истории Средних веков — 7 класс». Подумал: «Вся история — про войну, но для этих славных мальчиков «про войну» только то, что про Великую Отечественную. И это правильно».
— Отличная работа, — в очередной раз похвалил директор. — Пойдем, Игорек, в класс.
— А можно я сам? — шепотом попросил мальчик.
— Думаю, да. Ведь тебе можно доверять, — директор не спрашивал, а как будто утверждал.
— Спасибо. До свидания, — Игорь встал и вышел из кабинета.
«Надо будет поговорить с учительницей. А то превратит славного мальчишку в клоуна. Эх, не хватает в школе мужиков!» — подумал директор.
…Когда прозвенел звонок, учительница открыла дверь. Игорек терпеливо ждал в коридоре.
— Заходи, и больше дисциплину не нарушай.
На перемене подскочил Ванька:
— Ну, как в коридоре?
— Я директором школы буду. Я у директора в кабинете был.
— Врешь!
— Не вру. Только ты никому не рассказывай, — и Игорек рассказал другу о том, как он отбирал книги про войну.
…Игорек окончил строительный институт и стал дорожником. А директором школы стал Иван Федорович. И когда он встречается с худым и лысым не по возрасту Игорьком, вздыхает:
— Эх, все-таки мне тогда надо было кукарекнуть!
— Кукарекнуть каждый мастак. Надо было ку-ка-рекать. А у тебя на это худосочного духу не хватило бы.
И они поднимают тост за настоящих мужиков, таких, как тот, Первый в их жизни Директор Школы.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лето, в котором тебя любят предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других