Ромодановские дворики. Чудотворец

Игорь Галеев

Для неискушённого в истории читателя это будет нечто мирное и тёплое, немного загадочное… Для сведущих в нашем славном прошлом это воскресит в памяти князя Ромодановского – заплечных дел мастера, и должность – что-то вроде председателя КГБ или ФСБ: заведовал Преображенским приказом при Петре. Детей им до сих пор кое-где пугают. Вот и выходит, что тёплые дворики сочетаются с таким звучным и суровым именем. Но, а соседи у каждого свои…

ПОДАРОЧЕК

(Выразительно, не торопясь)

…Хотел я выпить за здоровье,

А должен пить за упокой.

Вот он, «комплект из 12 листовок», 1984 года издания, ценою 1 руб. 54 коп., — «Песни военных лет» называется.

Читаю во вступительной статье: «Песни Великой Отечественной войны занимают особое место в…»

Да. Эти песни заняли особое место и в моей биографии. И я очень хорошо понимаю чувства тех, кто воевал:

И каждый думал о своей,

припомнив ту весну,

и каждый знал — дорога к ней

ведёт через войну.

13.06.85г. три отважных чекиста подарили мне этот комплект в красной суперобложке.

Что вы, что вы! Я не выполнял особых заданий, я даже подвига никакого не совершил. И уж поверьте мне на слово, не состоял в сексотах.

Я был простым магаданским дворником.

Правда, я мёл стратегическую центральную улицу и нелегально работал в трёх местах (и везде дворником), но уж, конечно, не за это я удостоился такого подарка в день своего рождения в последний год «эпохи застоя».

Я собирал безобидные магаданские «бычки», выметал незасекреченный магаданский мусор и спасался от этого кошмарного города писанием стихов и прозы. Но они на меня вышли…

Ах, Магаданское Г. Б. (по старой памяти, разреши мне на «ты»)!

Почему ты так жестоко ошиблось? Ну зачем ты приняло меня за несоветского агента? Зачем изымало мои кровные рукописи, вызывало соседей, ночевало у моего подъезда, следило и беседовало даже с тёщей?

Неужели у тебя не было более серьёзных дел, и ты лезло в мою переписку и мучило моих знакомых во Владивостоке, Хабаровске и Москве?

Ну зачем ты прожигало народные деньги и приглашало на беседы со мной психиатра и знатока юриспруденции, заставляло читать мои вирши лучших северных пиитов?

Вот эти жгучие вопросы посещали меня, пока я перечитывал песни из твоего подарка.

И ещё я вспоминал их, мёрзнувших у моих дворничих участков.

(Подвижно)

Бессменный часовой

Все ночи до зари,

Мой старый друг, фонарик мой,

Гори, гори, гори!

Я видел твои непреклонные лица, Г.Б.:

Не смять богатырскую силу, Могуч наш заслон огневой…

Я ходил по вечернему Магадану, а сзади маячил твой силуэт:

Смерть не страшна,

С ней не раз мы встречались в степи.

Вот и теперь надо мною она кружится…

Нет, я не обижался, когда ты допытывалось:

Так скажите хоть слово

Сам не знаю о чём…

И поверь мне, Г.Б., даже когда в минуты простительных затмений ты навешивалось надо мной и произносило устрашающе: «В глаза смотреть, я сказало — в глаза!», я не думал, что:

Как два различных полюса,

Во всём враждебны мы.

За свет и мир мы боремся,

Они — за царство тьмы.

Ведь тогда ты уже подарило мне эти песни и выразило надежду, что «именинник станет хорошим литератором и порадует своими произведениями…»

И никак я не могу допустить, что ты издевалось надо мною, вызвав меня в день рождения и сделав мне этот подарок. Ты всего и хотело, чтобы я, «такой способный, не работал дворником».

И ты знало, что:

(В темпе вальса)

Покидая ваш маленький город,

Я пройду мимо ваших ворот.

Я прошёл мимо твоих ворот.

Я сфотографировал тебя на память.

И образ твой — в сердце моём.

Вот перебираю листики с песнями и недоумеваю: почему ты до сих пор считаешь мои труды «порочащими»? Или тут опять так же как в песне:

(Умеренно)

И подруга далёкая

Парню весточку шлёт,

Что любовь её девичья

Никогда не умрёт..?

Давно настало мирное время.

И я могу клятвенно и без всякой там «заведомой лжи» заявить, что ныне не бьют, что 13.06.85г., да и потом никто не размазывал моё лицо о бетонную стену…

Я-то вынес твой навеки незабываемый урок и твержу твои песни наизусть, а ты?

Всё так же хранишь в своих архивах мои горемычные произведения?

Ах, зачем, Магаданское Г. Б.?

Почему ты не хочешь мне их вернуть или хотя бы возместить мне их стоимость?

Почему ты всё ещё не разрешаешь мне их распространять?

Ведь тогда, при расставании, мы дружно решили, что:

Пусть свет и радость

Прежних встреч

Нам светят в трудный час.

А коль придётся в землю лечь,

Так это ж только раз!

И совсем я не держу мысли, что ты оставило мои папки в качестве возмещения за подарок (1 руб. 54 коп.) или для того, чтобы когда-нибудь мы встретились вновь: во-первых, мои рукописи бесценны (по крайней мере, для меня), во-вторых, статьи, что мне вменялись, ликвидированы как атавизм, к примеру, как человеческий хвост.

Я догадываюсь, Магаданское Г. Б., тебе нужно взять себя в руки и привести дела в надлежащий вид.

Долги отдать, от лишнего избавиться, а устаревшее — сжечь.

Ты меня ждёшь и у детской кроватки не спишь,

И поэтому, знаю, со мной ничего не случится!

И отдохнуть, отдохнуть тебе пора. Ты так устало не спать у детской кроватки!

А я… Я — что? Я всё прощу.

Ты не думай, что теперь всё так просто. Я вот до сих пор не сумел оправдать твои надежды и «порадовать старых северян своими произведениями». Наверное, потому, что не пишу о твоей революционной юности, ты же сейчас в моде.

И уж извини, не обращаюсь пофамильно. Отважные чекисты, подозреваю, лучше умеют стрелять от бедра, чем разборчиво подписываться…

Я ставлю твой подарок на видное место и завещаю его потомкам.

Пусть помнят о твоём музыкальном даровании.

Пусть знают, как мы «по-родственному» (помнишь эту фразу?) ходили друг к другу «беседовать».

Эх, дороги…

Пыль да туман,

Холода, тревоги

Да степной бурьян.

Снег ли, ветер,

Вспомним, друзья…

Нам дороги эти

Позабыть нельзя.

Примечание:

Я уж было точку поставил, но вдруг заметил, что та же вступительная статья к комплекту заканчивается удивительно и актуально.

Цитирую: «Интересна судьба песни „Дороги“, как бы подытожившей события военных лет. Авторам была заказана песня „Весна победная“. Композитор А. Новиков и поэт Л. Ошанин создали удивительно тёплую и сердечную песню-раздумье, воспоминание о пройденных путях-дорогах, об оставшихся на поле боя. Миллионы фронтовиков и тружеников тыла приняли её как свою. Минули годы и десятилетия. Но и сейчас ветераны и молодёжь с глубоким волнением обращаются к песням, помогавшим громить врага. Песням, запечатлевшим пафос и величие огненных лет…»

Нет, ну каково, а?! Ты просто колдун, нет, больше, ты — кудесник Кашпировский, ты замечательный провидец, Магаданское Г. Б.!

Ах ты, скромник, ведь ещё тогда ты давало мне намёком понять, что это ты готовишь бурю перемен.

Как я не раскусил! Как я был молод! Ай-яй-яй-яй…

У меня просто нет слов!