Luftwaffe-льники. Часть 2

Игорь Владимирович Козлов, 2020

Продолжение истории о нелегкой курсантской жизни в несуществующем на сегодняшний день доблестном Пермском ВАТУ. Содержит нецензурную брань.

Полуночные покатушки

(рассказ Лёлика)

Наряд по хозяйственным работам, овощной цех курсантской столовой. 00.30. ночи. Личный состав 45-го отделения чистит картошку. Норма — семь ванн. Самых обычных эмалированных ванн, которые есть в квартире у каждого… или почти у каждого.

Одни парни пессимистично утверждали, что этот подвиг невозможен по-определению. И установленная норма абсолютно нереальна. А придумать ее мог безумный прапорщик, люто ненавидящий всех, кто в далекой перспективе наденет офицерские погоны.

Оптимисты парировали, что если поднатужиться и быстренько отремонтировать две картофелечистящие машины, которые ржавели без движения уже не один десяток лет, поменьше говорить, побольше работать (оптимизировать, так сказать, процесс), то к утру вполне реально.

Уроженец славного города Пилопедрищенска Витя Копыто с апломбом в голосе утверждал, что может сотворить это один. Самолично. И что подобное ему совсем «не слабо». Он готов на спор под любое желание и под достойное вознаграждение.

И тут заговорил Лелик Пономарев. Заговорил тихим спокойным голосом, не прекращая чистить картошку.

— Возвращалась как-то моя сестра домой после работы поздно вечером. А темнеет в Киеве рано, быстро и качественно. Раз — и уже ночь, как свет в комнате выключить. Сестренке года 22-23. Точно не помню, но где-то в этом районе. Короче, не столь важно. Важно другое. Летний вечер. Сестренка-красотка цокает каблучками по брусчатке. Звездное небо. Мало уличных фонарей. Красивейший город Киев, где один уютный парк переходит в другой — рай для влюбленных и романтиков. На улице, фактически, ни души. И вдруг из кромешной темноты украинской ночи прямо навстречу выходит красивый парень 28-30 лет с открытой белозубой улыбкой. Сестренка оторопела. Остановилась и чуть не закричала. Кричать, надо признаться, было от чего. Парень, сложенный как греческий бог Аполлон, загорелый с идеальной фигурой — мечта любой девчонки, был абсолютно голый. Руки он держал за спиной и стоял босиком на асфальте. Благо, в Киеве летом очень тепло. Стоял, гордо развернув плечи. Совершенно не стесняясь и не пытаясь скрыть обнаженное мужское достоинство.

— Здравствуйте, удачный вечерок, не правда ли?!

Его голос, по словам сестры, звучал словно музыка.

— Мммм… — попыталась ответить Лена. А в ее голове проносились возможные варианты развития событий. От самых кошмарных и неприемлемых, до более-менее «не очень».

— Вам куда? — вежливо поинтересовался молодой человек.

— На Березняковскую, — пролепетала сестренка, что являлось чистосердечной правдой.

— Будьте любезны, садитесь мне на спину. Я подвезу.

Улыбка не сходила с приятного лица ночного незнакомца.

«Наверное, в дурдоме день массового побега, а я новости по радио не слушала, только музыку», — подумала сестренка и попыталась вежливо отказаться.

Отказ не очень удивил голого доброжелателя. Не переставая улыбаться, он разомкнул руки за спиной, и Лена увидела холодный блеск лезвия ножа.

— Пожалуйста, садитесь. Мне нетрудно. Да, и по пути, — с подкупающей настойчивостью предложил «Аполлон».

Учитывая убедительные аргументы в пользу неожиданной поездки, Лена, задрав модную узкую юбку, идеально облегавшую крутые бедра, залезла на спину полуночному скакуну. Повесив дамскую сумочку себе на шею, Лена сцепила руки на мускулистой груди незнакомца. Тот, обхватив руками стройные ноги сестрички, поскакал по ночному Киеву.

В процессе скачки, парень периодически подпрыгивал и цокал языком в такт галопу.

Лена, умирая от страха, думала только об одном — как это действо смотрится со стороны. А действительно! По ночному городу, по нагретому за солнечный день асфальту, под романтичным звездным небом, по набережной Днепра несется удалой жеребец-красавец. Его хорошо развитые мышцы рельефно перекатываются под загорелой кожей. И такой красавчик гарцует абсолютно голый, шлепая босыми ногами по асфальту. Сюрреалистичная картинка, не так ли? Скачет не один, а с перепуганной девчонкой на спине, у которой юбка задрана до ажурных трусиков. А дамская сумочка, переброшенная через шею, подпрыгивает и бьет по рельефной попке строго в такт галопу. Бред!

— Какой подъезд? — прохрипел взмыленный «конь», приближаясь к нужному дому и тяжело переводя дыхание.

Путь был неблизкий, а сестренка — лакомый кусочек, поймите правильно. Кровь с молоком, настоящая хохлушка. Возьмешь в руки — маешь вещь! Короче, заморился коник.

— Третий, — пролепетала испуганная наездница.

Скакун послушно прогарцевал до парадной двери, где аккуратно ссадил на ступеньки ошалевшего «жокея». Затем вежливо и церемонно поклонился. Галантно поцеловал руку и убежал в темноту ночи. Только пятки сверкнули.

«Наверное, это я сошла с ума», — подумала Лена. Не дожидаясь лифта, перескакивая через три ступеньки, она взбежала на свой этаж. Забыв про ключи от квартиры в сумочке, сестренка нажала на кнопку звонка.

Кнопку звонка Лена держала не просто долго, а очень долго. Ну, короче, пока я не втащил ее в квартиру. Маме сразу поплохело! А вы что хотели?! Сестренка — обалденная красавица, ухажёры толпами крутились. М-да.

Некоторое время ушло на то, чтобы Лена перестала рыдать, выпила три-четыре стакана воды и два-три пузырька валерьянки. Мама, кстати, выпила все в тройной дозе. Поймите правильно, другие весовые категории.

Немного успокоившись, сестренка рассказала о происшедшем. Маме немного полегчало. Папа перестал искать в кладовке ржавое охотничье ружье. А я побежал во двор, надеясь тоже верхом покататься перед сном грядущим. Говорят, очень пользительно для моциона на ночь верховой ездой позаниматься. Надо будет попробовать при случае.

Пока я выскочил на улицу конь ретивый — полуночный Сивка-Бурка уже ускакал. Жаль, конечно. Хотел я из него мерина сделать. Просто руки чесались, мама не горюй. Как вы знаете, я — КМС по боксу и КМС по гребле на каноэ. Так что здоровьица, слава Богу и спасибо родителям, а так же тренерам, не занимать. Удар справа хорошо поставлен. Голозадого мустанга объездил бы в лучшем виде.

Хотя, нет худа без добра! Сестренка наотрез отказалась работать в вечернюю смену, пока отец не отдал мне… О боже, благослови того «коня» и все коневодство в целом…ключи от «копейки»! И я с превеликим энтузиазмом возил Ленку темными вечерами с работы, мысленно благодаря судьбу за посланника небес, благодаря которому полгода наслаждался за рулем персонального автомобиля.

Личный авторитет и популярность, дети мои, особенно среди особей женского пола, напрямую зависят от возможности набить друзей и девчат в старое корыто, способное самостоятельно передвигаться. Причем, не только под горку, хе-хе.

Но счастье не бывает вечным. Страхи сестры улетучились прямо пропорционально моим опозданиям к проходной в ее конторе. Нет, а чего она хотела?! У кого в восемнадцать лет была личная машина? Столько надо успеть! Везде надо поприсутствовать, засветиться. Ну, опаздывал я… иногда. Бывало. Врать не стану. Но не каждый же день.

Короче, все встало на свои места. Машина в гараж, а я стал пешеходом. Все потому, что сестра быстренько вышла замуж. И забирать ее с работы стал законный муж. Такие дела…

Лелик на некоторое время замолчал, набирая в бачок картошку и отодвигая ногами огромную гору очистков, образовавшуюся за время рассказа. Ребята заслушались и перестали чистить овощи, пытаясь уловить высокую философию повествования.

Вытерев грязный нож о не менее грязную штанину ХБшного галифе и, оглядев заинтересованные лица парней, Лелик продолжил.

— Самое странное, что объяснение причин ночного заезда сестренка все-таки получила. И что характерно, непосредственно от самой «лошади». Киев, знаете ли, светский город. И в нем есть такое достижение инженерно-транспортной мысли, как метро. Во как! Однажды Лена ездила в Гидропарк — место такое в городе с одноименным названием станции метро. И на обратном пути, читая книжицу, почувствовала чей-то пристальный взгляд. Отрывает глаза от лямурной муры и видит как на нее смотрит, при этом приветливо улыбаясь, кто бы вы думали? Правильно! Ночной жеребец!

Лелик сделал паузу, выбирая картошку побольше, чтобы чистить поменьше.

— Неужели опять голый? — в наступившей тишине овощного цеха подал голос Витя Копыто.

Выждав пока ребята вдоволь насмеются, Пономарев продолжил.

— Дурень! Кто же его голого в метро-то пустит? Откуда он денежку для проезда доставать будет? Опять же, день на дворе. А этот скакун, похоже, лишь при луне оголяется. Хорошо, хоть мехом не обрастает, оборотень парнокопытный. Слушай сюда. На этот раз парень был одет очень даже прилично. Весь «в фирме» с ног до головы. Джинса там, батник, кроссы и прочее. Подходит он к сестренке, наклоняется. Та думает, он опять покататься предложит. Перепугалась, жуть! Уже зажмурилась и милицию звать приготовилась. А может, санитаров из «дурки»?! Точно не скажу, да и сама Ленка сейчас не вспомнит. Но, по словам ее, услышала ангельский голос, которым конь тот ретивый вещал на полуночных скачках: «Мол, здравствуйте девушка. Я вижу, вы меня узнали, и я вас узнал. Вы не подумайте чего, с головушкой у меня всё в полном порядке. Мы тогда в картишки не слабо поиграли. Вот и получил я ставку — голяком, ночью девчонку какую-нибудь до ее дома галопом доставить. А ребята за нами на машине ехали и ржали как настоящие лошади. Вы их с перепугу не заметили».

Поцеловал ей руку и на следующей станции вышел. Мораль сей басни такова — не фиг в азартные игры на «слабо» играть, себе дороже будет.

Лелик Пономарев с ехидной улыбкой посмотрел на Витю и шутливо рявкнул.

— Копыто, не стой раззявя рот! Картошку чисти шустрее, пока ставку за семь ванн не придумали — голяком по училищному плацу маршировать! Тогда, точно в «дурку» заберут. Тебе там давно самое место.

Тотальное планирование

«Разведка» донесла, что послезавтра, неожиданно и без разрыва дипломатических отношений, то есть коварно, ровно в четыре часа утра (вот почему, именно в четыре утра?!…почему им десять утра не подходит?!), «войска всех империалистических стран мира», нападут на краснознаменное, орденоносное, образцовое во всех отношениях военное училище.

Это «ВОЙНА»! Но мы не спим. Мы на посту! Мы все как один! Мы так легко не сдадимся. Отстоим! Не посрамим…

Разведчик Витя Копыто подслушал разговор офицеров в курилке.

— Учебный год на исходе, а тактические учения по плану не закрыты.

А план — это, понимаешь, план!

План рождается в муках. Обсуждается длительно во всех инстанциях. Утверждается у вышестоящего начальства. Все очень даже непросто!

Далее, на каждый план пишется план выполнения плана с обязательным подробным описанием всех выполненных мероприятий по обеспечению выполнения каждого пункта первоначального плана.

Если появляются замечания, выявляются недоработки и недостатки в процессе выполнения плана, то незамедлительно составляется план устранения этих замечаний и недоработок. Которые вносятся в очередной план. Который в свою очередь дополняет и корректирует первоначальный глобальный план. И так без конца и края.

Один план переходит в другой, дополняя, оптимизируя и конкретизируя его. Мероприятия годового плана переходят в квартальный. Квартальный — в месячный. Месячный — в декадный или в еженедельный. Еженедельный — в ежедневный. Ежедневный — в почасовой.

А еще есть и календарный план, который со всеми вышеперечисленными планами не имеет ничего общего и т.д. и т.п.

Самое главное, что все последующие планы должны быть лучше, насыщеннее и совершенней предыдущих. Поэтому, учитывая бесконечный процесс постоянной эволюции и прогрессии, неизбежно наступает момент, когда очередной план трансформируется в законченное уродство. Абсолютно нереальное и невозможное к исполнению. Неосуществимое даже с авральным привлечением всех ресурсов и мобилизацией героических усилий.

А за выполнение плана спрашивают. Ой, как больно спрашивают! Поэтому искусство написания планов, внесения в них корректив, отметок о выполнении и устранении замечаний, перенос невыполненных мероприятий (причем, исключительно по абсолютно «объективным» причинам) в следующий план — это, я вам скажу, мастерство запредельное и доступное не каждому гению военной мысли. Этому надо в академиях учиться. Лучше даже и не в одной, но это уже отдельная история.