Питерские каникулы

Игорь Владимирович Афанасьев, 2018

Роман «Питерские каникулы» – вторая книга из цикла «Соседушко» о новых приключениях неунывающей троицы веселых леших. Как втроем добраться до Питера, когда нет денег на билеты? Да запросто, нужно только вытащить из лужи застрявший там авто-раритет. Как наказать жадного аудитора и почему не рекомендуется храпеть в театре, кому даруются таланты, и каким боком относятся матерные частушки к джаз-бэнду?Содержит нецензурную брань.

Глава 1

— Тихо, граждане Домовые, Банники, Лешие, Кикиморы и прочие Русалки. Буянить дома будете. Собрание соседей микрорайона Бердяево объявляю открытым. Как вы все помните, нашу старую, добрую Пердяевку расформировали и пустили под снос. Все прошли курсы повышения квалификации. Теперь мы можем похвастаться этажными, подъездными, лифтовыми, сантехниками, работниками водоканала, группой Русалочка, выступающей в аквапарке. Особо хочу отметить обнаглевшую в пень троицу леших: Эдика, Канального и Ауку. Есть мнение отправить их на курорт сроком на месяц. Еще желающие на курорт имеются?

Собравшиеся перестали дышать, втянув головы в плечи, изо всех сил старались прикинуться мебелью. Желающих на курорт не было. Кому охота потерять работу? ( Квартирный подсиживает Этажного, Этажный метит в Подъездные, Подъездный мечтает стать управдомом).

— Ну, раз желающих нет, чего сидим? Все вон пошли.

Дед достал из шкафа глобус и обращаясь к троице приунывших леших сказал:

— Сейчас крутану глобус, а вы по очереди пальцем ткнете, куда попадете туда и поедете. Путевку я вам выпишу, а вот денег не дам, зайцем езжайте, да автостопом.

— Опппа, у меня город-герой Ленинград, он же СПб, — сказал Аука.

— Дед, и у меня СПб, — заявил Канальный.

Эдик ткнув пальцем заявил:

— Глобус какой-то неправильный, я с ними в Питер еду.

— Ну, раз вы едете в город-музей, Северную Пальмиру, град Петра Великого, то вам вменяется в обязанность посетить местные достопримечательности, памятники и музеи. И составить письменный отчет с приложенными фотографиями. И пару слов без протокола, если работу за время отпуска потеряете, если вас подсидят какие паразиты, я вас уважать перестану. Мне на районе лохи печальные без надобности. Времени вам сутки на сборы и улаживание дел.

— Фрэнды, встречаемся у Эдика за час до отправления гравицапы.

— Эдик, уточни децл время, Каналья, если ты, падонак, опять опоздаешь я тебя забаню нах. Всем пока, пойду админа кошмарить, подсидит иначе сцуко босса, с кем работать приходится, ужас нах.

Аука на цыпочках прокрался в офис, дверь в приемную была открыта настежь. Сис-админ Канюня, сидя в кресле начальника, менторским тоном вещал:

— Аука, ты падонак, почему не следишь за железом, у деда мама сыграла в ящик*. Где ты был вчера с восьми до одиннадцати? Я тебя спрашиваю, понабрали по объявлению, работничек, сцуко, байт от бинома не отличит.

Аука хлопая в ладоши вошел в приемную.

— Жжошь, Канюня, кормильца подсидеть решил, поросенок ядовитый? А кто на деда компромат выложил в контакте перед выборами? Хочешь скрины покажу, то-то Дед обрадуется!

— Аука, да я же пошутил, зачем сразу Деда беспокоить? Я же помочь хочу, тренируюсь…

— Помочь говоришь, тогда прямо сейчас поселишься на месяц у меня в приемной. Кресло мое охранять от покушений админских будешь.

Канальный собрал бригаду сантехников.

— Мужики, тут такое дело заварилось, для себя берег, да вот незадача, в отпуск Дед отправляет. Дверь-то прикройте, не для чужих ушей рассказ. Во, правильно и шваброй подпереть. Помните раззяву из десятой квартиры, ну та, что перстень дорогой и сережки в унитаз спустила?

— У, бригадир, такое счастье раз в жизни выпадает, месяц на халяву пили, такое не забывается.

— И я про тоже, а вчера после собрания подходит она ко мне: я, говорит, серьги опять в унитаз уронила…

— Эй, мужики, вы куда? Я про зама на время отпуска порешать хотел.

— Ну вот сиди и решай, а у нас дела, на шестом засор намечается, раньше прочистим раньше выпьем!

*(Имеется в виду сгоревшая материнская плата компьютера)

Эдик собрал этажных и по одному вызывал в кабинет.

Всем говорил один и тот же заученный текст:

— Тебя, Щепкин, Поганкин, Опенкин — назначаю подъездным на время моего отпуска, всем несогласным дай в глаз, я на тебя очень надеюсь. Место под солнцем должно быть завоевано! Помнишь песню?

«Как-то под вечер в подъезде

К нему подкатил я слегка,

Он метил в подъездные,

А я ему свесил

От всей души с левой крюка».

(Переделка песни М. Круга — «Девочка пай»)

На следующий день этажные устроили массовую драку, за что были разжалованы Дедом в кочегары.

Квартирные получив повышение сидели на своих этажах и о роли подъездного даже не мечтали. Эдик мог спать спокойно.

За час до отхода поезда, друзья собрались у Эдика. Аука тащил тяжеленный ноутбук, Канальный прихватил с собой грязное ведро и такую же грязную лопату. Эдик положил в сумку неподъемную монографию «О роли подъездного в жизни дома».

— Каналья, ну нафига тебе лопата в Питере?

— На себя посмотри, ноут больше тебя весит!

— Эдик, а ты чего прихватил?

— Каналья, тебе этого лучше не знать.

— Гы, да всему дому известно, что ты второй год диссертацию пишешь. Деда подсидеть не иначе хочешь.

— Сам дурак!

— Эй фрэнды, мы собираемся или уже где? Гравицапа ждать не будет, у нее расписание. И места надо занять заранее, знаю я этих жуликов вагонных, позанимают места, а у самих ни путевки, не билета.

— Эдик, вот ты у нас самый умный, объясни, как мы без билетов поедем?

— Мммм, ну мы это, покажем путевки, опять же на Деда сошлемся.

— Ой, ржу нимагу, я как представил как контролер сошлется, увидев нас таких красивых и без билетов.

— И что ты предлагаешь?

— Кто? Я? Да ты падонак, Эдик. Это тебе положено думать, а мы с Канальей типичные пролетарии, нам думать, для здоровья вредно.

За десять минут до отхода поезда, прибыв на вокзал, друзья обнаружили у входа в вагон кондуктора, потребовавшего предъявить путевки и билеты. Аука, махнув рукой за спину, заявил:

— Сзади билеты.

Каналья подвинув кондуктора лопатой, заявил:

— Сзади.

Эдик недолго думая, выдал:

— Кондуктор, а я с ними еду!

Кондуктор поняв, что его развели, сказал вдогонку предприимчивой троице:

— В Тухляевке ссажу, если билетов не предъявите.

Раздался последний гудок тепловоза, состав дернулся и медленно набирая скорость поехал в сторону Петербурга.

— Чувствую фрэнды, что мы на пороге грандиозного шухера. Какой-то подозрительный кондуктор нам попался. Проще надо на жизнь глядеть, и доверять пассажирам, епта.

Дверь в купе распахнулась, вошел кондуктор в сопровождении контролера, за их спинами маячили два громилы из охраны.

— Ваши путевки и билеты предъявите, — с ходу потребовал контролер.

Едва взглянув на путевки, спросил:

— А где билеты?

Эдик с виноватым видом развел руками.

— Шеф, их прямо сейчас из вагона выбросить? — спросил один из громил.

— Путевки у них имеются, до Тухляевки пусть едут, а там проследите, воизбежание, так сказать.

Тухляевка на сто процентов вперед оправдывала свое название. Заплеванный перрон, покосившееся ветхое здание вокзала, две хибары непонятного назначения, да дорога, идущая вдоль железнодорожных путей. Напротив здания вокзала огромная лужа, в центре которой намертво застрял, древний Запорожец.

— Интересно как он туда заехал?

— Заехать и дурак сможет, как выехать?

— Ну что, пошли ловить попутку? Эдик, как думаешь, далеко еще до Питера?

— Ну, учитывая то, что мы проехали до Тухляевки, сущая ерунда осталась, километров пятьсот.

Неожиданно со скрипом открылась дверь запорожца. Выглянувший от туда заспанный грузин заявил:

— Гэнацвале, у вас совесть есть? Пачиму нэ помогаите Гогия?

— Жжошь, Гогия, тут грязища по-колено, а у меня штаны фирменные, от Дачи Каббана. Давай баш на баш, Каналья у нас мастер гов…, на все руки короче, у него и лопата с собой. Он откопает твой пепелац, а ты нас подбросишь.

— А чем гаваришь, дарагой, канэшно падброшу, ви памагли Гогия, да. Гогия атвизет вас на край земли.

— Не, отвези нас лучше в Питер, а то с края земли нае***ся можно. Каналья тебе есть работа по профилю.

— Ага, значит работа, а кто говорил — зачем лопату тащишь?

— Ну, ты это, плюнь в меня и давай уже откапывай, а то этот Гогия, сцуко, мне всю нервную периферию расшатал не подеццки.

Канальный, забравшись по пояс в лужу, откапывал увязшие колеса. Через час, воткнув лопату заявил:

— Все, откопал, давай Гогия трогай.

— Нэ, нэльзя, машин плахой савсэм, толкнуть нужно.

— Гогия, да ты прям как с дуба рухнул. Чтобы мы с Эдиком, работники умственного труда и полезли в это? Ладно Каналья, работа у него такая.

— Вах, слюшай, зачэм в лужа лезть, я трос дам. Вы за него потянете…

— А ты, что самый хитрый, в машине сидеть будешь?

— Я шафер, мое дело баранка крутить.

Гогия достал трос, зацепил его за машину и бросил Ауке.

Втроем ухватившись за трос друзья с криком: «И раз, и два!» выдернули машину из лужи.

— Гогия, ты мне децл разрули вопрос, как ты попал в самый центр этого безобразия, когда рядом зачетная дорога?

— Абижаешь да, мой папа, бальшой души человек, мне всегда гаварил: «Гогия, никагда не ищи в жизни легких путей»! Я как увидел этот луж, понял, что настоящий джигит, нэ будэт искать легких путей. И я почти проехал, но этот подлый луж застрял мой машин.

— Да, раскас жизненный, Жжошь не по деццки.

— Да вы садытеся, сейчас поедем.

Гогия с деловым видом попинал колеса, протер лобовое стекло. Усевшись за руль спросил:

— Кунаки, а пачиму вас два, где гэнацвале Каналья?

— Да забей Гогия, его проще пристрелить, чем отмыть, пусть в багажнике едет.

— Ну тагда паехали.

Гогия вцепился в баранку, выжал газ, двигатель чихнул и заглох.

— Нэчэго нэ панимаю! Как учил великий и мудрый механик наш аул — Гогия, попинай баллон, машин поедэт, если нэ едэт — протри стекло…

Сзади раздались всхлипы, Аука с Эдиком смеялись до слез.

— Ой мамочки, щас сдохну, ржу нимагу, Гогия да тебе в цирке выступать!

— Ты заклинание не сказал, потому и не едет, — подал голос из багажника Канальный.

— Машина, машина,

Заведись у Гогия грузина.

И друзья смеялись до слез над незадачливым Гогия.

— Толкнуть надо, — сказал Аука, — Пойду Каналью выпущу.

Вдвоем они толкали машину до тех пор, пока она хрюкнув мотором и выбросив облако дыма наконец не завелась.

— Ёпта, неужели мы едем? Гогия, вдарь по газам, а то мы так год до Питера ехать будем.

— Да машина зверь, ей только разогнаться надо. И быстра паедем, если не в горка, если в горка толкать нада. Я вам один умный вещь скажу, мотор стоит от папин мопед, хароший мопед был, папа на нем маму катал, а потом наш механик папе из него машину собрал. Да, хароший машин, если не в горка… В горка толкать нада…

***

Глава 2

Не успели отъехать от Тухляевки, как дорогу перегородил какой-то мужик с бородищей цвета болотной тины, доходившей ему до пояса. Подойдя к машине мужик хриплым голосом объявил:

— Это ограбление, граждане проезжающие. Платите по тышще с проезжающего на охрану природы, иначе мы берем в заложники машину.

— Эй, борода, совсем берега попутал, нам в Питер надо и денег у нас нет.

В подтверждение сего прискорбного факта Аука вывернул пустые карманы, из кармана вывалилась спавшая там блоха. Погрозив Ауке кулаком, блоха запрыгнула мужику на бороду, обстоятельно там повозилась, и захрапела.

— И вообще, нас четверо, один на всю голову отмороженный. Мы его сами боимся, в багажнике взаперти держим.

— Нет, ну до чего несознательные проезжающие пошли. Эй, Жужа, подь сюды, покажись!

Из леса, ломая кусты, вылез матерый лось. Огромные рога лося внушали уважение. Потершись боком о ближайшую осину, лось, вытянув губы, выдал:

— ЖУ — ЖУ!

— Сахару паразит требует, да где ж тут напасешься, когда некоторые несознательные платить не хотят.

Лось не получив сахару обиженно потряс башкой, левый рог со стуком упал на дорогу. Лось мотая башкой сбросил второй рог, и не разбирая дороги ушел в лес.

— Ты что творишь, паразит! — закричал мужик, — Тебе их еще месяц носить надо.

— Мужик, а ведь ты леший! — сказал Эдик, — и что тебе в лесу не сидится? На большую дорогу пошел, да лося в подельники взял. А мы проверяющие, в Питер едем, раз остановил и тебя проверим.

— Граждане проверяющие, не губите, не корысти ради, на путёвку деньгу копил, лося на море свозить хотел.

Конец ознакомительного фрагмента.