Акулья гора

Игорь Винниченко

Близкое будущее. Земля покорена пришельцами-рептилидами. Стас Бельский выходит из тюрьмы после отбытия пятнадцатилетнего срока заключения за участие в боевых действиях против пришельцев. Наш герой видит перед собой удивительно благополучный мир, где решены все социальные проблемы, и единственным делом для человечества остается воспроизведение себе подобных. Углубившись в ситуацию, Стас с ужасом узнает, что пресловутые «воспитательные заведения» для детей являются поставщиками деликатесных продуктов для пришельцев, которые питаюся ими. Оказывается, что война окончилась благодаря сговору пришельцев и политических элит нашей планеты. Удачный расклад позволяет Стасу вмешаться в ход событий и переломить ситуацию. Это можно назвать победой, если не думать о проблемах с совершено развратившимся человечеством.

2

Сестра Агата проживала в своем отдельном доме на окраине города, но это была довольно богатая окраина. Дом оказался на удивление шикарным, что привело Стаса в замешательство. Он мало что знал о жизни Агаты, но никак не мог предположить ее богатства.

Конвоир нажал кнопку сигнала и заметил:

— Качественно ты попал!..

Агата сама отворила дверь, и Стас отметил, что он никогда бы не смог ее узнать, если бы она не прислала свое фото в письме. Это была стройная, подтянутая женщина, с известной строгостью во взгляде. Никакой радости при встрече она не проявила.

— Вы — Агата Маркевич? — спросил конвоир.

— Да, да, — отвечала Агата чуть раздраженно. — Где мне расписаться?

Конвоир подал ей свою планшетку, и Агата коснулась экрана пальцем.

— Вы ознакомлены с правилами содержания освобожденных?

— А там есть какие-то особые правила?

— Разумеется! Эти люди совершили преступление, и в обязанности граждан входит необходимость контроля их поведения.

Агата смотрела на него исподлобья.

— Спасибо, — сказала она. — Я это учту.

— Тогда я вас оставлю, — кивнул конвоир. — Если что, вы обязаны связаться с вашим участковым.

Она не ответила. Конвоир ушел, и Агата наконец повернулась к нему.

— Здравствуй, Стас, — сказала она. — Проходи.

Стас прошел за ней, волоча за собой свою сумку, и дверь автоматически закрылась за ними. Агата прошла в гостиную, и села на диван.

— У тебя, наверное, есть вопросы? — спросила она, наливая себе сок.

— Полагаю, у тебя тоже, — чуть усмехнулся Стас. — Я могу понять все сложности моего пребывания, и обещаю тебе покинуть твой дом, как только я найду работу.

— Ты считаешь, я не слишком гостеприимна?

Стас сдержано вздохнул.

— Весь этот мир к нам не слишком гостеприимен, — сказал он. — И это можно понять.

Агата чуть усмехнулась.

— Да, это другой мир, — кивнула она. — Не взыщи, но он стал таким в результате вашей войны.

— Нашей войны? — переспросил Стас.

— Ты хочешь об этом поговорить?

— Нет, — поспешил уверить ее Стас. — Знаешь, я ведь тебя очень плохо помню. Когда началась заваруха, тебе было лет десять?

— Двенадцать, — сказала Агата. — Отец погиб на втором году войны, а мать изнасиловали и убили мародеры уже после его гибели.

— Прости, что я заставил тебя вспомнить об этом, — произнес Стас.

— Я никогда не гордилась подвигами отца, — сказала Агата. — Война представлялась мне страшной глупостью, нелепой игрой амбиций.

Стас не стал это комментировать. Чего ему совсем не хотелось теперь, так это рассуждать о сути той войны. Там не о чем было рассуждать.

— Однако ты неплохо устроилась, — заметил Стас. — Как это получилось?

— Меня взяли на курсы языка, — сказала Агата. — Сначала я была переводчицей, а потом стала обучать рептилидов нашим языкам.

— Так ты общаешься с… рептилидами?

— Тебя это шокирует? — она посмотрела на него с вызовом.

Стас пожал плечами.

— Я не думал, что в вашем Верейске проживают рептилиды.

— Но больших городов почти не осталось, — напомнила Агата. — Здесь одно из их представительств, за городом, в лесу.

— Надеюсь, связь со мной не явится ля тебя компроматом?

— Нет, — сказала Агата. — Они совсем не такие, как ты про них думаешь. Те, что проживают здесь, во всяком случае. Они изучают нашу культуру.

Стас кивнул.

— Давай договоримся сразу, — сказал он. — Я уже пятнадцать лет являюсь штатским, и настроения войны меня давно оставили. Теперь мне надо как-то устроиться и жить дальше.

— Ты ведь священник? — вспомнила Агата.

— С меня сняли сан, — сказал Стас. — Конечно, мне бы хотелось устроиться при церкви, но я еще не очень понимаю, что такое наша церковь теперь?

Агата продала плечами.

— Все как-то приспособились… Я бываю в храме иногда, там все по-прежнему.

— Не думаю, что все по-прежнему, — вздохнул Стас. — Во всяком случае, попытаться можно.

Агата вдруг чуть усмехнулась.

— Ты все еще веришь в Бога?

Стас качнул головой.

— По-моему, нам были предоставлены самые веские доказательства…

— Но в Библии нигде не говорится о рептилидах.

— Почему? — он попытался улыбнуться. — Господь создал их на пятый день Творения.

Агата тряхнула головой.

— Ты же понимаешь, что это о другом.

— О чем другом?

— Я не хочу спорить, — сказала Агата. — Помнится, мои родители были шокированы, когда ты оказался священником. Они всегда были атеистами.

Стас чуть сощурился.

— Ты думаешь?

— А что тут думать! Это было очевидно.

— Дядя Валера нашел меня во время битвы за Крым, — вспомнил Стас. — Он хотел принять крещение…

Агата нахмурилась.

— Если ты это придумываешь, то это жестоко, Стас.

— Я не придумываю. Мы уже договорились о проведении чина, но крокодилы шарахнули огненной бурей. Тысячи людей сгорели в одно мгновение.

У Агаты задрожали губы.

— Огненная буря?

— Энергетическая вспышка высокой мощности.

— А ты как выжил?

Стас вздохнул.

— Отсиделся в катакомбах. Я там нашел древний подземный храм, и все случилось, пока я был под землей. Меня засыпало, но я выбрался.

Агата покачала головой.

— Какой кошмар… Но вы ведь первые использовали атомную бомбу.

— Мы? — переспросил Стас. — Так ты не считаешь, что мы воевали за всех нас?

Агата скрестила руки на груди.

— Нет, не считаю, — заявила она. — И я надеюсь, ты не будешь агитировать меня за продолжение сопротивления.

Стас развел руками.

— Извини.

Агата поднялась.

— Ты, наверное, голоден. Пойдем, я накормлю тебя. А то скоро Ванда придет…

Стас вскинул голову.

— Ванда?

— Моя дочь, — сказала Агата.

— У тебя есть дочь?

— Тебе не сказали? Да, у меня есть дочь. Ей пятнадцать лет.

Стас нахмурился.

— Как же так… Мне сказали, что все дети находятся под опекой государства…

— Ванда родилась раньше, чем этот закон вступил в силу. Большинство родителей сдали своих детей в приемники, потому что выжить было трудно. Но я оставила Ванду.

Стас кивнул.

— Ты молодец.

— Но я не хочу, чтобы ты забивал ей голову рассказами о войне. Это прошло, и вспоминать об этом не надо.

— Конечно, — согласился Стас. — Я и не собирался. Поверь мне, я не хочу ни для кого создавать проблемы.

— Это прекрасно, — чуть надменно улыбнулась Агата. — Пошли в нашу столовую.