Ремейки. Пьесы и сценарии 2014—2016

Игорь Викторович Левин

Пьеса «Прощай, Милый друг» полностью следует известному сюжету Ги Де Мопассана, но как фарс в стиле кибер-панк, где герои действуют в мире фантазий Ф. К. Дика и отождествляют себя с героями фильмов Ридли Скотта и Ульриха Зайдля. «Послезавтра» – фантазия на тему «1984», а «Ханами» – «Трудности перевода». «Элегия» наполнена музыкой Рахманинова. В «Ремейке» жители советского поселка на краю земли с энтузиазмом включаются в косплей, вживаясь в образы героев фильмов Антониони и Брюса Ли.

© Игорь Викторович Левин, 2016

Корректор Светлана Витальевна Пилюшина

Иллюстрации Игорь Викторович Левин

ISBN 978-5-4483-3430-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Благодарности.

Мои пьесы и сценарии не могли бы быть написаны без самозабвенной помощи и любви моей дорогой Клер — Музы, неизменно первого читателя, корректора и критика.

Я благодарен за помощь и поддержку Анне Нелидовой. Отдавать людям больше, чем можно вообразить, ничего не ожидая взамен; своим творчеством, добротой и воображением делать ярче и богаче жизнь окружающих, — в этом вся Анна. Спасибо за критику, ценные советы, помощь с переводами «#Элегии», синопсисов пьес и сценариев на французский.

Огромную и активную помощь в настоящей работе, равно как и в других проектах в самые нелегкие времена оказал мой друг Игорь Хван. Это неоценимо, и только мы знаем — почему?

Я благодарен также Веронике Кемп и Анатолию Ванштейну за критику и добрые советы, Лесе Тышковской и Вите Михайлову — за участие.

Отдельная благодарность Елене Коростелевой за перевод «#Элегии» на французский.

Коротко о кухне.

Свой стиль сочинения пьес я бы назвал «сэмплированием»: берем гениальную тему, накладываем на современный ритм, обогащаем множеством оттенков серого, намазывая их на основу, слой за слоем.

О пьесе и проекте «#Элегии».

Одноактный полуторачасовой перформанс.

Музыка Рахманинова вписана в скупое драматическое действие. Главный герой, отчаянно нуждающийся в признании и любви, манифестирует неоднозначный образ современной России, вспоминающей о своем культурном величии с бутылкой в руке. Виртуальные подруги главного героя символизируют «холодную» Европу и сокращать дистанцию не торопятся. Общение происходит при помощи мессенджера Viper. Экран символизирует повседневность, от которой главный герой постоянно сбегает к роялю. Он не может найти верную интонацию в общении с женщинами и отвечает им энергичными или пронзительно меланхоличными пассажами. Вне музыки его просто не существует…

Как автор пьесы и постановщик, я бы так сформулировал цель проекта: мы должны вернуть мелодраму на ее законное место, ведь древнегреческое «мелос» — означает «песня, лирическое произведение», по сути — музыка, а «драма» — действие. Что может лучше воздействовать на чувства зрителя, чем гениальная музыка? Мы пытаемся искать новые формы, не издеваясь над первоисточниками.

О пьесе «Прощай, Милый друг!»

Фарс в стиле кибер-панк в четырех действиях.

Пьеса строго следует хронологии действий в оригинальном произведении Мопассана, но сюжетная линия несколько изменена, как если бы герои из девятнадцатого века попали бы в двадцать первый. Действие перенесено в ближайшее будущее, где «Милый друг», конечно — телевизор. Персонажей на сцене всего семь: Жорж, Клотильда, Мадлена и Вирджиния Декарт, Комиссар Гафф, Водрек, Музыкант (в эпизодах). Остальные персонажи виртуальные. Cosplay на тему Bladerunner.

Эпидемия нового вида смертоносного вируса, угроза мировой войны, массовые беспорядки по всей Европе, теракты в Париже, Марселе и Тулузе заперли обывателей в их норах надежнее постановления о домашнем аресте. Люди стараются не выходить на улицу без крайней необходимости. Общение, работа, развлечения — все ушло в виртуальный мир Интернета. «Новая реальность творится не Ангелами, и сумерки творения исходят из глубин отчуждения и отчаяния, познанных человеком». Цивилизация быстро приспосабливается к новым условиям… Глупость является движущей силой истории.

Интернет объединил всю планету: миллиарды пронзительно одиноких людей заперты в клетках своих квартир. Дух времени в пьесе подчеркивает навязчивое цитирование в разных вариациях, прочтение сюжета новеллы Мопассана через реконструкцию сцен из фильмов «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта, «Рай: Вера» Ульриха Зайдля, «Последнее искушение Христа» Мартина Скорсезе. Раньше театр был донором кино, но только не сейчас. В тексте пьесы герои цитируют Лема и Оруэлла, Брэдбери и Максима Кантора, героев фильма Жёне и Каро.

Об одноактной пьесе «Послезавтра».

Герои реалити-шоу «Дом-3» живут в Евразии из романа Джорджа Оруэлла «1984». Одна из сцен заимствована из одноименного фильма М. Рэдфорда. Домашние роботы Равшан и Джамшут оказываются «человечнее» своих хозяев. Карел Чапек и Олдос Хаксли подмигивают зрителю из-за кулис. Персонажей десять (из них пять эпизодических).

О пьесе «Ханами уик-энд». Лирическая комедия в двух действиях.

Бандит, болезненно переживающий трансформацию в бизнесмена, и модель в кризисе замужества испытывают «трудности перевода» с русского на русский, не решаясь признать очевидное и принять неизбежное. Чисто «наша» история в декорациях съемочного пространства фильма Софии Коппола.

О сценария полнометражного фильма «Ремейк».

Жанр: драма с элементами комедии. Может быть легко трансформирован в сериал.

Главный герой — ловкий столичный молодой человек, авантюрист эпохи позднего СССР, король подпольного видеорынка на кассетах VHS. Спасаясь от ментов, попадает на север Камчатки, в Корякский автономный округ, где лосось не вмещается в реки, а медведей больше, чем людей. Цепь случайностей приводит его сначала в глухое село, затем в школу, потом в райком КПСС. На каждом шагу подстерегает опасность, но неожиданно превращается в очередной подарок судьбы. В поселке, где никогда не было эфирного телевидения, его стараниями заводится кабельное и в свободные от пропаганды головы аборигенов врываются Антониони и Вайда. Люди в обшарпанных комнатах и домах без туалета, погребенных под трехметровыми сугробами, впитывают образ Перестройки.

Здесь некуда идти, нечем заниматься, а пьянству объявлен бой указом Горбачева. Телевизор становится тотемным символом и источником всепоглощающей страсти, а главный герой — магом, божеством, способным менять жизнь. Первая красавица соблазняет его, аборигены зовут принять роды, потчуют мухоморами и собакой, распространяя гостеприимство на интимную сферу. Партийный босс мечтает выдать за него свою дочь, а он… Он мечтает только об одном: вернуться к привычным жизненным стандартам: такси у подъезда, кабинетный рояль, горячая вода из крана, теплый туалет. В какой-то момент главный герой понимает, что влюбился в уникальную природу, стал понимать простых людей и нашел женщину. Ему страшно. Непривычная степень внутренней свободы в сочетании с невыносимой ответственностью. Можно начать жизнь с белого листа, прекратить лгать, изворачиваться, приспосабливаться. Можно быть самим собой, но именно это и пугает.

Мир «Ремейка» наполнен не только живыми характерными персонажами, но также подробностями быта коряков, приметами эпохи, деталями, важными для достоверности восприятия. В поселках посреди бесконечной тундры жители начинают моделировать новую реальность по лекалам из фильмов, где герои живут в ином, удивительном мире. Почему «Ремейк»? На этот вопрос отвечает главный герой, предлагая окружающим рецепт лекарства от всепоглощающей обыденности: «давайте сегодня же писать мемуары, а завтра станем по ним жить!» Жители с радостью отзываются на предложение, только герою игра уже наскучила. И он снова не в состоянии понять, чего хочет.

Всех героев «Ремейка» объединяет невозможность жить в тех условиях, в которые они попали, пусть «навязанной», но ставшей уже привычной жизни: главного героя — в зоне бытового дискомфорта, коряков — лишенными традиционного уклада и промысла,

Женщину — в семейной клетке, а местных пьяниц — без шансов разжиться водкой. Перемены в их жизни символизируют «Перестройку». Как и в реальной жизни, народ перемены принимает, а «просветитель» быстро от эксперимента устает, в духе наших либеральных демократов. «Ремейк» — сценарий о неспособности любить, об очередной эпохе, породившей ложные надежды и, как следствие, приступ усталости от самих себя.