Горничная. Марии. Поход. Лабиринты

Игорь Ассман

Все эти 4 повести прежде всего связывает вечная тема любви, только не во всех любовь – привычного вида, но все равно она любовь. Лабиринты – особая повесть, она похожа на фантастику, хотя я бы ее так не назвал.

Марии

Моя фирма, где я работал, перевела меня с повышением в один из ее филиалов в небольшом городе. Мне тогда было двадцать девять, и я был холост. Характер у меня был очень коммуникабельный, с чувством юмора, и я нравился многим девушкам. К тому же я был симпатичен, подтянут, и одевался безукоризненно.

Иногда я думал о женитьбе, и был уверен, встречу свою невесту в скором времени. Родители мои жили далеко, и я ездил к ним раз в год, обычно на Рождество.

Я переехал на новое место и снял себе квартиру недалеко от своего офиса. Город был не большим, но и не таким маленьким, где все про всех знали. На следующей неделе я уже появился в офисе и меня всем представили. Работа была мне знакома, только ответственность была выше. Но зарплата была хорошая, жаловаться не приходилось. Окно моего кабинета выходило на небольшой проспект. Напротив, стояло какое-то солидное знание, а на углу был большой магазин канцелярских товаров.

В обед я всегда выходил на прогулку, и иногда заходил в любое кафе попить хорошего кофе и просто что-нибудь перекусить. Все шло размеренно до одного дня, пока я ради любопытства не заглянул в магазин канцелярских принадлежностей. Из-за прилавка мне улыбалась стройная натуральная блондинка. Она была очень симпатична, если ни красива, и я немного с задержкой осмотрел ее. Я что-то придумал наугад и, когда она принесла мне, у нас начался небольшой шутливый разговор. Слово за слово, и я уже знал, что ее зовут Мария.

— Джон, — представился я. — Я работаю почти напротив.

Мы улыбнулись друг другу, и я ушел. На знакомства я был скор, и мне понравилась Мария.

После работы я зашел туда опять. Я разговаривал с ней, как будто мы были знакомы уже год.

— Ты во сколько заканчиваешь? — спросил я ее.

— В восемь.

— Тогда я подожду тебя, не возражаешь?

Она широко улыбнулась, а это значило согласие. Я вышел и часик погулял. Потом вернулся и забрал ее. Мы просто шли по городу и болтали. В один момент она взяла меня под руку, и я оценил этот жест. Мы дошли почти до центра, и пошли обратно. За это все время мы успели рассказать о себе достаточно для того, что бы завтра я ее пригласил в кафе. Она была всего лишь на год младше меня.

— Я живу тут, за углом, — сказала Мария, когда мы остановились на одном перекрестке.

— Ты мне понравилась сегодня, — сделал я ей комплимент и мы разошлись.

Назавтра в обед, я уже был в магазине. Мария улыбалась мне. Мы о чем-то поболтали, и я пригласил ее в кафе. Как и вчера, она широко улыбнулась, и в восемь часов я ее уже ждал. Мы нашли приличное кафе, и сели.

— Джон, расскажи мне что-нибудь о себе, — попросила она.

— Я же вчера тебе все рассказал, — удивился я.

— Ах, да, но может еще что-нибудь?

Я добавил что-то из детства, и спросил:

— Мария, почему ты не замужем?

— Еще не нашла, — скромно ответила она, — а ты?

— Тоже. Но я верю, что в любой момент найду.

Потом мы начали болтать и смеяться. По ее глазам я видел, что я ей понравился. Она мне тоже.

Я проводил ее до того же перекрестка и пошел домой.

Так пролетел месяц, и я понял, что я могу уже ее и поцеловать. Тем более, моего дневного прихода Мария уже ждала, и даже выглядывала из-за прилавка. Вечером мы пошлись, потом сели опять в кафе. Когда мы возвращались обратно, я вдруг остановился, развернул ее и крепко поцеловал. Она не сделала ни одного жеста против, а просто смотрела мне в глаза. Вдруг у нее на лице расцвела улыбка.

— И что это значит, Джон?

— Что ты мне очень нравишься. И только.

— Ты мне тоже. — Она взяла меня под руку, и мы дошли до перекрестка. Прежде чем уйти, она приподнялась и легонько меня поцеловала. И пошла. — Вот так, Джон, — сказал я себе. — Вроде у тебя появилась невеста, или что-то похожее.

Я сам немного увлекся Марией. Иногда я смотрел в окно на ее магазин, и думал о ней.

Назавтра мы проделали тот же маршрут, с тем же поцелуем, но ответного я не получил.

— Может, обиделась? — подумал я.

Но на следующий день ответный поцелуй я получил опять. И так всю недель. По четным числам она меня целовала, по нечетным — нет.

— Пора уже знакомиться поближе, — подумал я. В этот день я встретил ее и повел в парк. Сначала мы гуляли и разговаривали, а потом сели на скамейку. Я обнял и начал целовать ее. Она тоже. Мы целовались, наверное, час, а потом просто сидели обнявшись. Мне очень понравилось, и назавтра я естественно решил повторить. Все прошло так же, но Мария вдруг сказала:

— Так крепко ты меня еще не целовал.

— А вчера? — удивился я.

— Сегодня — крепче, — она потупила глаза.

Прошло уже полгода, как я ее знал, и с каждым разом наши отношения становились все глубже. Я даже уже подумывал о женитьбе, но пока это было просто в мыслях.

В один день мы гуляли, проходя возле моего дома.

— Мария, ты не обидишься, если я приглашу тебя на кофе? Здесь я живу. И ты еще никогда у меня не была.

Она подумала, но согласилась. Мы пили кофе и болтали. Потом долго целовались, и под конец она осталась со мной.

Утром я встал первым и разбудил Марию.

— Тебе же через полчаса на работу!

— Ах, да. Спасибо. Она оделась и убежала.

На работе я подумал: — Наверное, женюсь. — Мария мне уже не просто нравилась, а я уже без нее не мог.

Вечером в конце проулки, я опять пригласил ее к себе. Она опять подумала и согласилась. Произошло тоже, что и вчера, только наутро мы проснулись позже. Я разбудил ее и сказал, сколько уже времени. Но она была спокойна. Не спеша оделась и вышла.

— Может их не ругают за опоздания? — подумал я.

На конец этой недели я, наконец, решился. Мы договорились встретиться днем. Сегодня был выходной. Когда она пришла, я повел ее в парк и посадил на скамейку.

— Мария, можно у тебя спросить? Как ты ко мне относишься.

Она задумалась и надолго.

— Наверное, как к жениху. Извини, Джон, — сказала она и опустила глаза.

Мне стало радостно.

— Мария, я хочу тебе сделать предложение. — Сказал я и заглянул к ней в лицо.

Вдруг Мария заплакала, а потом просто зарыдала. Сначала я подумал, что это от счастья, но потом почувствовал, что есть что-то, чего я не знаю. Я сидел, обнимал ее и ждал, когда она успокоится.

— Я бы очень хотела принять твое предложение, но…

— Что но, Мария, скажи мне?

— Я знала, когда первый раз тебя увидела, что так все и кончится.

Я ничего не понимал, а Мария продолжала плакать. Наконец она немного успокоилась, и сказала:

— Джон, если бы я тебя не любила, я бы не сделала этого. Идем.

Уже большей интриги нельзя было придумать. Мы дошли до перекрестка, где мы всегда прощались, завернули за угол и подошли ко входу в высокое здание. Мария открыла дверь, мы вошли в лифт, и поехали на шестой этаж. Когда мы вышли, Мария повернулась ко мне.

— Прости меня, Джон, если можешь. Я очень тебя люблю.

Последняя фраза мне очень понравилась, но я чувствовал, что сейчас будет какой-то сюрприз. — Может у нее ребенок? — Вдруг подумал я.

Она открыла одну дверь, и мы вошли. Квартира была небольшая. Маленький зал, с большим диваном, столиком и телевизором. Из него шел коридор с двумя дверями. Значит, спальни было две. Зачем?

— Сядь на диван, пожалуйста, сказала Мария и пошла по коридору в одну из спален. Потом она вышла, поцеловала меня в губы, присела, и, глядя мне в глаза, сказала:

— Я тебя люблю, Джон.

Я уже ничего не соображал.

— Ты же только что это сказала. Что с тобой?

— Я тебе еще этого не говорила, это была она.

Из комнаты вышла абсолютная копия Марии. Я смотрел на обеих, и поражался. Зеркальное отображение, причем не только внешности, а и тембра голоса, движений манер.

— Вы что, близняшки? — наконец спросил я.

— Как видишь.

Одна из них принесла мне два свидетельства о рождении, за разными номерами. Одно было на имя Мария, в другом, стояло имя Мари с хвостиком на конце, напоминающим букве *я*.

— А как вас различать — то? Спросил я. У вас даже одежда одинаковая.

Мы так и на работу ходим: один день я, другой день она. И на курсы тоже.

— А с кем я встречался?

— С обеими, — обе склонили головы и смотрели в пол.

— И все остальное тоже?

Они не поднимали глаза. Теперь я понял, почему иногда Мария не помнила, что вчера мы уже об этом говорили и повторялась. И почему поцелуи на перекрестке были только по четным дням. Вот это я попал! — Подумал я. — И что сейчас делать?

— Девушки, сказал я, — и что мне сейчас с вами делать?

Ко мне подошли две и встали на колени.

— Джон, я тебя очень люблю, и согласна стать твоей женой. — Сказала одна.

Вторая повторила тоже самое. А потом добавила: — Выбирай, если хочешь.

— А как я могу выбирать, если вы абсолютно одинаковые?! Если я даже выберу, то я никогда не буду уверен, с кем я разговариваю, гуляю или сплю, в конце концов.

— Что же нам делать, если мы родились такими? И обе тебя любим?

— И вы готовы продолжать делить меня на двоих?

— А что нам еще делать, если мы обе тебя любим? Разве эти полгода тебе было плохо с нами? Разве кто-то из нас тебя обидел? Разве то, что ты сейчас увидел, может погасить любовь, которую мы создавали все вместе? И тут обе заплакали, причем одинаково держали руки на глазах.

— Это — какой-то сон, — подумал я и встал с дивана.

— Я подумаю, сказал я обеим и вышел. На улице я взял такси и сразу поехал домой.

Устроившись на кровати, я думал. Я перелистывал каждый день нашего знакомства, и не находил никакой разницы между Мариями. Небольшие сбои и все. Если жениться — это бы называлось двоеженством, хотя нет. Женился бы я на какой-то одной, а жили бы втроем. Но я бы никогда не знал, кто из них моя настоящая жена. Так я и уснул. Назавтра в обед я никуда не пошел. Вечером, идя домой, у моего подъезда стояла одна из Марий.

— Джон, милый, не обижайся. Мне очень тоскливо без тебя. Я уже так привыкла, что сегодня не спала ночь.

Мы пошли вместе дальше.

— Если хочешь, поставь любое условие, и я буду согласно. Только не уходи так.

— Мария, ты которая, с первого дня?

— Со второго. Другая еще работает. Приходи к нам сегодня, а?

Мне стало даже интересно, и я пообещал, что приду. Он ушла, а я возвращался домой. У подъезда меня ждала вторая Мария, по крайней мере, я так надеялся.

Она положила мне голову на грудь и заплакала.

— Джон, прошу тебя, не будь так жесток, ведь я люблю тебя.

— Ты — Мария с первого дня?

— Да. Я на все согласна. Только не бросай меня.

— Ну что мне с ними делать? — думал я. — Я ведь тоже их люблю.

Я взял и поцеловал ее.

— Джон, приходи к нам вечером.

— Меня уже пригласили, — усмехнулся я.

Вечером я сидел у них дома. Как они мне нравились! Мы пили кофе и разговаривали. Потом пошли на диван. Одна из них обняла и крепко меня поцеловала. Но когда мы сели на диван, я уже не понимал, которая из них. Обе прижались ко мне с двух сторон, и положили головы мне на плечи. Такой букет я ощущал впервые.

— Джон, ты же останешься у меня? — спросила одна.

— А у меня? — спросила вторая.

— И как это вы представляете? — спросил я.

— Не волнуйся, мы разберемся.

Я остался. Мы легли с Марией, и у меня кружилась голова, когда я ее обнимал. Мы занимались любовью долго, пока не выдохлись. Она сбегала в туалет и вернулась. Я гладил ее упругое тело и думал, как я могу пропустить такой шанс в жизни. Мне казалось, что она будет хорошей женой. Я опять обнял ее и долго любил

Утром, одна из Марий, убегая на работу, сказала уже в двери:

— Джон, как мужчина ты еще прекрасней. — И побежала.

Но та Мария, с которой я спал, обняла меня и тоже сказала: — Джон, спасибо за такую горячую ночь.

— Они меня все-таки поделили ночью, — стукнуло мне в голову. — Но разницы я даже не почувствовал.

Вечером, возвращаясь с работы, меня уже ждала одна из Марий.

— Джон, спросила она, глядя мне в глаза, — тебе было хорошо со мной ночью?

— Очень, — признался я.

— Милый, ты мне сделал предложение, но я на него не ответила. Я понимаю твое состояние и положение, и я принимаю твое предложение, но без всякой официальной регистрации. Когда, и если ты мне его повторишь, тогда посмотрим.

Я подумал, и на настоящий момент это меня устраивало, пока моя голова станет на место с этими двумя невестами.

— Я согласен.

— Тогда если мы муж и жена, давай снимем квартиру побольше, между твоей работой и моей?

— А твоя сестра?

— Она не будет мешать. Мы всю жизнь живем вместе и любим друг друга как сестры.

Я понял, что если мы будем вместе, я опять не разберусь, кто есть кто.

— Мария, я не против, только подумай, как сделать, что бы я вас мог различать.

Она ушла, но скоро появилась вторая, и разговор был в принципе о том же.

Прошло несколько дней, каждый вечер из которых я встречался с Мариями у своего подъезда.

Наконец меня встретила Мария и сообщила новость:

— Джон, мы сняли квартиру. Тебе понравится. Сегодня мы уже заехали. Сдавай свою, и вот адрес. Завтра я тебя жду. — И она крепко меня поцеловала.

Я еще раз все хорошо подумал, и решился. Утром я сдал квартиру, а вечером я пошел по новому адресу. Было действительно недалеко.

Марии ждали меня, и поцелуи сыпались с обеих сторон. Ужин был приготовлен шикарный, все было убрано, и сама квартира мне понравилась. После ужина они обе подсели ко мне на диван.

— Вы решили, как я буду вас различать? — спросил я.

Слева мне ответила: я буду Мария. А справа: а я — Мари.

Я засмеялся. — Это очень хорошо, но это отличие для вас, когда я кого-то буду звать. А для меня???

— Джон, если мы сменим прическу, или еще что-то, нас сразу раскусят на работе и на курсах.

— А на какие вы курсы ходите?

— Офис и Делопроизводство.

Хоть ты татуировку делай одной из них. Так вопрос и остался пока висеть в воздухе.

— Джон, а тебе разве неприятно, когда тебя целуют две одинаковые девушки?

— Мне очень нравится целоваться с Марией, — ответил я очень неопределенно.

Та, которая была слева, пододвинулась ближе и впилась в мои губы. Сначала мне было неудобно: первый раз это было на глазах у второй, но потом я тоже обнял ее, и мы целовались не переставая. Краем глаза я увидел, что вторая сидит и улыбается. Значит, они не ревновали друг к другу абсолютно. Когда, наконец, поцелуй закончился, и я очухался, вторая сделала тоже самое. Я не мог нацеловаться, мы даже повалились на диван.

По крайней мере, таким образом, я знал, что целовал разных девушек, а не одну и туже два раза. Ночью у меня опять была близость два раза, и отличить было нельзя, хотя я и подозревал сговор.

Так прошел месяц, и я абсолютно привык к Марии в двух одинаковых телах. Я даже полюбил их обеих, хотя так и не знал, кто из них кто.

Если мне надо было сказать обеим что-то, я ставил их рядом и говорил. Если мы собирались, например, сходить в кафе или ресторан — девушки решали между собой, кто пойдет.

Жизнь шла своим путем. Я был всегда ухожен, накормлен, все вещи были выстираны и выглажены. У сестер никогда не было никаких проблем, абсолютно. Видимо они, действительно любили друг друга, и меня тоже. А я — их обеих.

Конечно, я помогал им материально. Работали они две, а зарплату получала одна, и ее ни на что не хватало. Однажды я предложил им выехать погулять в соседний город. Обе обрадовались, но оделись как всегда одинаково. Я взял шапочку одной красного цвета и поменял ее на розовую. Потом спросил, кто первая, а кто вторая, по дню знакомства. Теперь я мог их различать. Мы поехали на поезде, потом гуляли по городу. Девушки держались за меня с обеих сторон. Потом мы катались на американских горках, сидели в кафе и даже сходили в кино. Нам всем очень понравились, и мы вернулись домой уставшие, но счастливые.

Уром, просыпаясь, они бегали в одних рубашках. Один раз выходя, я шлепнул одну по мягкому месту. Скоро ко мне в комнату ворвались обе, и забросали меня подушками. Мы устроили детскую войну, но, в конце концов, они меня просто завалили. А потом зацеловали. Я сдался.

Но игра им понравилась, и на следующие выходные они специально громко шлепали, проходя мимо моей комнаты, пока я не открыл дверь и не шлепнул одну. Я знал, что сейчас будет и приготовился. Но на этот раз в ход пошло все мягкое, и подушки конечно тоже. Можно было щипаться, толкаться, кидаться, и так далее. Война шла около двух часов, пока трое не лежали на полу и уже не могли встать.

Иногда на них находило романтическое настроение, причем на двух сразу, и мы друг друга целовали не переставая. Скучно с ними не было никогда.

В один день меня вызвал начальник отдела кадров. Мы знали друг друга, и он приступил сразу к делу.

— Джон, тебе прислали приглашение вернуться в центральный офис. — И он посмотрел на меня, ожидая моей реакции. Лицо у меня не изменилось, и он продолжал:

— Мы подумали все вместе, и пришли к выводу, что нам не хотелось бы тебя отпускать. И мы предлагаем тебе повышение, ну, и конечно соответствующую зарплату. Короче, это — два предложения, не приказа. Выбирай. — Он откинулся на спинку кресла.

Я сидел и думал. Надо было все взвесить, и я спросил:

— Я могу ответить завтра?

— Конечно. Это — серьезно, я бы тоже подумал, прежде чем выбрать.

Весь конец дня я взвешивал. Возвращение обратно было престижно, и моя карьера должна была пойти резко вверх.

Если бы я остался, меня бы повысили, зарплату тоже. Но это было бы не то, как в центральном офисе.

Я ставил оба предложения на весы, и перетягивало первое. Но если я добавлял моих девчонок, то второе. Я знал, что без меня они не вытянут эту квартиру, и будут продолжать существовать как раньше.

Я вернулся очень задумчивый, и это зразу заметила Мария, которая была дома.

— Джон, милый, что случилось? — Она обняла меня и заглядывала мне в глаза.

— Все хорошо, дорогая, — я погладил ее по щеке. — Поговорим все вместе, когда придет с работы твоя сестра.

Вернулась вторая и я поцеловал ее, как обычно. Пока она переодевалась, другая видно что-то ей шепнула. Обе подошли к дивану и опустились на коленки. Такое было не часто. Видимо они чувствовали, что разговор будет серьезный.

— Мои любимые девушки, — начал я грустным голосом, — сегодня мне предложили вернуться в другой город в главный офис моей фирмы.

— И что ты сказал?

— Я должен дать ответ завтра. Что бы вы мне посоветовали?

— Джон, — сказала одна грустным голосом, — это — все? Конец?

— Мы можем что-то сделать, что бы ты остался с нами? — спросила другая.

Я задумался, а девушки встали и ушли в свою комнату. Конечно, главный офис — это было престижно. Но я вспоминал свою одинокую квартирку, и почему-то не хотелось в нее возвращаться. Тем более график работы там был гораздо напряженней, чем здесь. Я действительно не знал, что делать, а решить я должен был сегодня. Не хотелось ни есть, ни пить. Наконец, я закрыл глаза и отключил голову. Я почувствовал теплоту на сердце, сидя в этом кресле. Значит, сердце говорило, что бы я остался. Голова же была против. Кому доверять? — подумал я.

Наконец появились девушки, и опять опустились на коленки.

— Что с вами сегодня? — Спросил я. — Сядьте на диван, а то похоже, что вы бут-то молитесь на меня.

— Джон, ты нам сделал предложение, и мы приняли его. Ты же не отказываешься от этого?

— Нет, — почему-то улыбнулся я.

— Сейчас мы делаем тебе предложение: будь нашим мужем. — Обе смотрели на меня, не отрываясь.

— И что мне с вами делать, мои две красавицы?

— Мы готовы на любые условия.

— Какие условия? — усмехнулся я, — я никогда не буду знать, кто есть кто.

— А это так важно? Если ты не отличаешь одну от другой.

Было уже поздно, и я просто пошел спать. На этот раз, ко мне не пришел никто из них, хотя проснувшись утром, я обнаружил, что с двух сторон меня обнимают обе Марии. Оно даже спали одинаково, немного приоткрыв рот. От такой идиллии у меня просто сжалось сердце. Я поцелуем разбудил одну, а потом другую. Они уперлись в меня с двух сторон так, что я не мог подняться.

Когда я уходил на работу, меня провожали обе. Что я только е услышал: любимый, дорогой, родной, неповторимый и так далее. Но никто не упомянул о решении, которое я должен сегодня дать.

Переходя через улицу, я вдруг вспомнил три слова, которые я встречал в книгах великих писателей и философов: ВСЕГДА ДОВЕРЯЙТЕ СЕРДЦУ.

Зайдя в кабинет начальника отдела кадров, я сел и сказал: — Я бы остался.

— Отлично, — улыбнулся тот. — Тогда я даю в центральный офис отбой. А тебя мы на днях подготовим, и займешь хорошую должность.

Все. Дело было сделано и обратного пути уже не было. Когда я шел домой, я нарочно сделал угрюмый вид. На этот раз дома были обе, видно одна как-то отпросилась с работы. Обе поцеловали меня и смотрели в лицо, прямо у входной двери.

— Мои милые девчонки, или невесты. Я не смог вас бросить. — Наконец выдавил я.

Что тут началось!!! С меня сняли почти все, и на полу зацеловали всего. Я еле выдерживал то одну, то другую, а иногда двух вместе. Они были такие радостные, как будто выиграли в казино. Все это продолжалось весь вечер, я даже поужинать спокойно не мог. Ночь была бурная. Она, или они, вымотали меня до предела, я не мог пошевелить рукой, и если бы не рассвет — это все не закончилось бы.

Я тоже был рад: я видел, что очень им нужен. Единственно, что меня смущало, это возможность беременности. Но так, как пока ничего не случилось, — я понял, что они пьют какие-то таблетки.

Шли месяцы, мы отпраздновали год знакомства.

— А я его знаю на день раньше, — с гордостью сказала одна.

— Зато я встречалась с ним на день больше, — и обе засмеялись.

В один день я видел, что обе что-то ищут. Они перерывали все: кухню, свою комнату и зал.

— Мои дорогие девчонки, что вы такое потеряли, что не можете найти? Скажите мне, может я видел?

— Нет, Джон, ты не видел.

Похоже, что они ничего так и не нашли. Ночь прошла как обычно. Назавтра был выходной, и мы уехали в другой город, где опять чудесно провели время.

На следующей неделе я уже занял должность начальника совсем небольшого отдела. Иногда я задерживался, и шел домой с Марией, которая в тот день работала. Она всегда сияла, держа меня под руку.

Не прошло и месяца, как в один день я встретил обеих дома очень озабоченными.

Я поставил их двоих и спросил, что случилось. Обе повесили головы.

— Рассказывайте, что вы уже натворили. — Весело спросил я.

— Джон, помнишь тот день, когда мы все перерыли? — сказала одна, не поднимая головы.

— Это были таблетки. Мы их так и не нашли. — Сказала вторая тоже, не поднимая головы.

Я даже присел, понимая о каких таблетках, идет речь. И я понял, что случилось. У меня все упало.

— Обе? — Спросил я.

Они молчали, значит обе. — Прекраснее не бывает, — сказал я себе, — ты не просто станешь отцом, а отцом сразу двоих детей, и от разных женщин. Доигрался? Вот и получай.

Марии стояли как две ученицы перед директором. Но у директора это не укладывалось в голове, и он не знал, как себя вести. Наверное, когда-нибудь это должно было случиться, но как-то запланировано, что ли. Ругать — тоже было совестно, ведь этот факт напрямую касался и меня. Я никогда не разговаривал с ними по этому поводу. Вина была всех, сейчас надо было думать уже о другом.

— Хорошо, — неопределенно сказал я. — А хочу поговорить с вами по отдельности. Пусть останется одна из вас.

Одна ушла, а вторую я посадил рядом на диван. Она не поднимала голову.

— Ты уверена? Точно?

Та кивнула.

— Ты хочешь этого ребенка?

Она задумалась. — Я хочу его, потому что он от тебя.

— А чувство материнства у тебя есть? Просто, к детям?

— Думаю да, но у меня их не было.

— А если я уеду, например?

— Я все равно его оставлю. Как память о тебе.

Что можно было сказать? Я позвал вторую и сразу взял ее за руку, что бы они ни смешались. Но ответы были практически одинаковы, менялись только некоторые слова. Я понял, то, что свершилось, уже не изменишь, и не надо винить в этом девушек.

Я позвал вторую, и спросил обеих: — Вы обе хотите рожать?

Они кивнули. Тогда я обнял каждую из них и крепко поцеловал. Настроение о обеих поднялось, а к ночи они уже были как всегда.

Назавтра у меня уже был план, конечно немного сумасшедший, но легальный. Пока у них еще не было живота, я решил жениться. Дома я посмотрел их документы.

— Это чье? — я держал в руках свидетельство о рождении и показывал его девушкам.

— Джон, мы не знаем. Когда родители погибли, мы нашли всю эту пачку в шкафу. Оно может быть как мое, так и ее.

Да, такое ему и не снилось. Все одинаковое: свидетельства, паспорта, удостоверения, и прочие бумаги.

Прошел месяц, и в один день, в обед, Джон поехал в центр. Отдел бракосочетаний находился на площади, и он записался на эту субботу на полдень, другого времени не было. Отсюда он дошел до центральной церкви, записался на венчание на эту же субботу, только на три часа дня.

Вечером, получив свою порцию поцелуев от обеих, он усадил их и сказал:

— Девочки мои, вы мне предлагали выйти за вас замуж. И я вам предлагал. В эту субботу мы женимся. — У обеих открылись рты.

— Но, так как многоженство запрещено законом, — продолжил я, — с одной будет бракосочетание, а с другой — венчание.

Что тут началось! Две девушки, это не одна девушка, и силы были неравные. Они меня победили, и, причем так сладко, что я перестал сопротивляться.

— Выбирайте, кто куда пойдет.

— А какая разница? Любая бумага подойдет и мне, и ей. Мы будем меняться.

— Один день одна будет законной женой, другой день — другая.

А действительно, подумал е. Ведь все данные и там и здесь будут одинаковы.

— Короче, вот вам деньги, и купите себе на двоих свадебное платье и туфли. Только красивое, что бы понравилось и жениху. И не забывайте, что до субботы осталось три дня.

Остаток недели девчонки были просто неузнаваемы. Столько радости и счастья светилось в их глазах! А в конце попадало больше всего мне. Я уже даже перестал сопротивляться.

Но вот наступила и суббота. Я просчитывал, как же успеть с одного места приехать домой переодеться и успеть в другое. Надо было раскошеливаться. Я заказал такси, объяснив маршрут и ожидания, и попросил, что бы водитель выступил свидетелем. Заказ был выгодный, и мне все пообещали.

Одна Мария уже одевалась в своей комнате, но не выходила. Я ждал ее появления, и наконец, она вышла. Платье было шикарное, и выглядела она бесподобно.

— Жениху нравится? — спросила она улыбаясь.

— Он просто влюбился в невесту до потери памяти, — ответил я.

Девчонки захохотали. Вскоре пришло такси, и мы спустились. Водитель присматривался то к одной, то к другой. Если бы не платье, у него голова пошла бы кругом.

Нас приняли вовремя и после всяких вопросов объявили мужем и женой. Поцелуй был исполнен великолепно. Вторая Мария и водитель поставили подписи как свидетели.

Мы ехали обратно. Поднявшись домой, я сказал:

— Переодеваться будете при мне. Я хочу точно знать, что еду со второй Марией.

Обе засмеялись, но согласились. Потом опять такси, церковь, благословления, батюшка, и, наконец мы вышли.

— Вечером идем в ресторан праздновать свадьбу. Только без платья, а то я никого не хочу ущемлять. — Шепнул я им по дороге.

Вечером мы сидели в ресторане, и я, вставая, целовался то с одной, то с другой.

У меня никогда не было первой брачной ночи, поэтому, мне устроили такую, что пришлось отходить все воскресение. Я сидел, смотрел на них и думал: я вчера официально женился. Но хоть на ком???

— Мария, — спросил я ту, которая была в зале, — кто моя официальная жена?

— Сегодня я. — Просто ответила она.

— А кто из вас вчера со мною вступил в законный брак?

— Я уже не помню. Или я, или она.

Я не знал что делать: смеяться или плакать? Расскажи кому — не поверят.

Но вот опять наступили будни. Мои жены с нетерпением меня ждали домой. Ничего не изменилось после свадеб, мне даже показалось, что мы втроем сблизились еще сильнее, и уже не могли друг без друга.

Прошло время, и мне уже стукнул тридцать один год. Мои жены уже имели заметные животики, и я часто гладил их. Им тоже через несколько лет исполнялось по тридцать, но к этому времени обе должны были уже родить.

— Джон, дорогой мой, кого бы ты хотел от меня?

— Девочку.

— А от меня?

— Мальчика.

Так как медицинская страховка была только на одну, я водил по ней обеих к разным гинекологам. Наконец пришел день, когда оба врача сказали, что у обеих уже восемь месяцев и надо было потихоньку готовиться к родам.

Однажды утром, одной из Марий, стало плохо. Она корчилась и держалась за живот.

— Джон, дорогой, у нее схватки. — Сказала вторая.

Я позвонил и вызвал скорую помощь. Ее сразу забрали. Я только и успел спросить в какой госпиталь. Однако вечером, я уже опять звонил, вторая Мария охала и держалась за живот, на ее лбу выступили капельки пота. Так как первую забрали со страховкой, эта уже шла за мой счет, но меня это не волновало. Ее везли в другую больницу.

Я нашел в справочнике телефоны обеих больниц, но звонить, наверное, было рано. Я очень волновался. Назавтра я позвонил, и мне сказали, что обе пока не родили, но могу родить в самое ближайшее время. Я не находил себе место и ушел домой раньше. Я опять позвонил в больницу, и меня поздравили с девочкой. Родила та, которую забрали первой. Я танцевал и пел. У меня теперь была дочка. Я так развеселился, что забыл о другой. Я набрал другой номер, и мне сказали, что бы я подъехал. У меня все упало. Предчувствия были нехорошими и сердце учащенно заколотилось.

Я не помню, как я оделся и вылетел из дома. Поймав первое такси, я поехал в больницу. В регистратуре мне сказали найти такого-то доктора, и я быстро его нашел. Он был серьезен и отвел меня в сторону, в небольшой закуток.

— Роды были очень тяжелые, — сказал он и закурил. — Не каждый месяц встречаешь такие. Они уже начались тяжело и позвали дополнительную бригаду. Сначала мы пытались спасти и ребенка, и мать. Потом мы увидели, что запросто можем потерять обоих. Я не внедряюсь в детали и названия. — Он затянулся опять. — Надо было спасать хоть одного. У ребенка было хуже состояние, вряд ли бы он выжил. Но нам удалось спасти мать. Хотя, к огромному сожалению, она не сможет иметь больше детей.

Конец ознакомительного фрагмента.