Город скорби

Иван Шишлянников, 2021

Астрахань. На улицах этого невзрачного города ютятся фантомы: воспоминания, мертвецы, порождения воспалённого разума. Это не просто история, посвящённая маленькому городку. Это история, посвящённая каждому из нас. Автор приглашает вас сойти с ним в ад человеческой души. И возможно, что этот спуск позволит увидеть то, что до этого скрывалось во тьме. Посвящается Дарье М., с любовью.

Часть 2. Советский

История невидимок

Мы растём. И города растут. Они скрывают прошлое под толщей пыли и грязи. Даруют людям грёзы о будущем. Нашёптывают на ухо нечто неопределённое, нечто, что взывает к нашим надеждам.

***

Взять Астрахань. Для меня она началась на улице Якобинская. Оттуда она начала разрастаться, открывая своё настоящее лицо.

Улицы множились, новые тропы прокладывались, город постепенно превращался в огромный котёл, где варились человеческие судьбы.

Взросление привело меня в Советский район. Там мы поселились недалеко от проезда Воробьёва.

Новое место жительства поначалу пугает, особенно если ты ребёнок. Потом начинаешь осваиваться. Город продолжает расти вместе с тобой. Он каждый день преображается.

По-разному отражается в твоих глазах. Город живёт и дышит. Мы все знаем об этом.

Город бодрствует, город спит, город ест. Преимущественно людей. Всё бесследно исчезает на его улицах. От прошлого остаются блеклые воспоминания, живущие в наших головах.

***

Мы переехали, и я начал осваиваться. Первым делом меня удивила детская площадка, раскинувшаяся у наших домов. На Трусово такого не было. Потом выяснилось, что площадок на районе было несколько — это удивило ещё больше. Какой простор для игр! И каждой из них находилось применение. Игры на свежем воздухе, что может быть лучше? В какие-то моменты они походили на «голодные игры».

Как-то раз наша компания сделала из пластиковых бутылок водные пушки. Делается это просто: берётся бутылка на 1,5 литра, в крышке гвоздём проделываются дырки, тара полностью заполняется водой.

Сдавливаешь импровизированную пушку посильнее, а она начинает исторгать струйки воды в твоих противников.

И вот одна из площадок превратилась в настоящий военный полигон, где мы нещадно поливали друг друга холодной водой.

Нами не был учтён тот факт, что ледяная вода не слишком благотворно влияет на иммунитет. Мы заболели и всю последующую неделю провалялись дома.

Болезнь не особо подмочила наши послеигровые впечатления. Я и сейчас воспоминаю о них с улыбкой на лице.

С тех пор детские площадки совсем обветшали. Где-то они покосились, где-то выцвела краска, а где-то они были повреждены вандалами. Времена поменялись — жизнь больше не бьёт ключом в местах наших детских подвигов.

Вместо детей туда приходят любители выпить. Бывает и такое, что площадки заполняются разной живностью.

Как-то раз черный пёс сидел напротив чёрного ворона. Они так увлечённо смотрели друг на друга, что я непроизвольно рассмеялся. Интересно, о чём они думали?

***

В Советском районе удивил меня и небольшой православный храм. Приход Иоанна Воина, что расположился у школы №33. Про него мне рассказали весьма грустную историю:

Храм был построен в честь почившего сына одного писателя. Его сынишка стал жертвой насилия. Убийцам было известно, кем являлся отец мальчика, а потому они решили похитить ребёнка и потребовать выкуп. Но, к сожалению, бездыханное тело мальчика вскоре нашли под Кубанским мостом.

В моих глазах церквушка стала не только символом трагедии, но и символом победы над смертью. Отец сделал так, чтобы смерть сына не была напрасна. Астрахань не смогла поглотить душу мальчика.

Я вспоминаю эту историю каждый раз, когда смотрю на фреску Иоанна Воина. Смерть была побеждена, ей не дали превратить мальчика в призрака. Но этого нельзя сказать об остальных людях из моего рассказа.

***

Именно в Советском районе я повстречал людей, которые впоследствии исчезли.

Астрахани удалось поглотить их, не оставив от некогда существовавших людей ни единого следа. Речь и пойдёт об этих людях. О «невидимках», которым довелось стать кормом для этого города.

К нищим и бездомным у меня всегда было трепетное отношение. Уж не знаю откуда — возможно оно передалось по наследству.

Периодически я раздавал мелочь старушкам и прочим нуждающимся, думая о том, как страшно всё-таки оказаться на их месте.

Я, конечно, говорю об обездоленных людях. Это не те случаи, когда сбор мелочи на улицах превращается в коммерческий проект.

Не всегда деньги раздавались просто так. Сгорбленные старушки порой торговали простеньким цветками со своих грядок. Ради приличия я их покупал и дарил матери.

Одна такая бабушка продавала в новогоднюю ночь мандарины. Мандарины были маленькие и помятые, но я не мог оставить её там — на холоде и в полном одиночестве. Купил их и съел.

В один день мне это аукнулась (так мне хочется думать): в центре города я оказался без денег на проезд. Скорее всего они выпали из моего кармана, ведь шёл я довольно резво. Если ты чем-то занят, то многие вещи вокруг тебя теряют контраст. Внимание сужается до маленького луча, так что звук падающей мелочи (если он был) не смог вырвать меня из мира собственных размышлений.

Лето в Астрахани стоит невыносимое. Вот один из примеров — жарким июньским днём я гулял с другом по вечерним улицам. На дворе было уже девять часов, а солнце почти скрылось за горизонтом.

И что думаете? С нас натекла целая лужа пота (а уже смеркалось), вот настолько в городе бывает душно. По ночам, в том числе.

Идти по жаре мне не особо хотелось, так что я робко попросил мелочь у женщины, стоявшей на остановке.

Со стороны всё это казалось нелепым, не делать было нечего.

Женщина удивлённо взглянула на меня, промолчала в ответ, но деньги всё же дала. Глядишь на таких людей и понимаешь, что не всё в мире потеряно.

***

Лето ушло, впуская на улицы города суровую осень. Стоял конец октября. Он был зябкий и холодный; шли противные дожди, так что в иной день не хотелось высовываться на улицу. Примерно в среду меня послали в магазин, наказав не запачкать одежду в грязи.

Я вышел из дома и начал аккуратно обходить лужи. Тем утром у одного из подъездов я встретил его — замученного бездомного.

Он был довольно скромно одет, мне сразу бросилась в глаза его дрожь. Казалось, что каждый мускул тела судорожно вздрагивает.

Поникший человек сидел на мокрой картонке, пытаясь растирать своё тело почерневшими от холода руками. Моё сердце от таких видов сжалось. В голове сразу же нарисовался план. Я окликнул его:

— Сейчас принесу вам кое-какие вещи — сказал я, растормошив его этим заявлением.

Моей матери частенько отдавали сумки с разными тряпками; знакомые знали, что она сдаёт их в благотворительный фонд. Мать у меня любила помогать бедным и обездоленным. Однажды она рассказала мне о том, как помогла пьяной женщине добраться до дома.

Нужно учесть, что это было непросто: женщина плохо координировала свои движения, а нога её плохо двигалась. Она сильно зашибла её тогда, упав на жёсткую землю.

Мать помогла ей встать, взяла под руку, довела до дома. Больше она эту даму не видела. «Наверное, она спилась». Вот такой вердикт в итоге вынесла мама. Ещё одна невидимка в мою коллекцию. Ещё один человек, сделавший неверный выбор.

Мать в ту среду выслушала меня, залезла в шкаф и дала вполне приличные вещи, я сразу же отнёс их бездомному мужчине.

Мой поступок его удивил, он начал рассыпаться в благодарностях и упал мне в ноги. От таких жестов всегда становится неловко.

— Всё, ладно — сказал я, собираясь идти по своим делам.

— Подожди, можешь мне помочь? — спросил он меня тогда.

Оказалось, что он из другого города. «Там моя семья, они должны помочь». Владимир (так его звали) успел произнести сотню благодарных слов.

Вот настолько сильно он хотел, чтобы я послал в его город информационный запрос. «Помоги мне, сынок, может они вспомнят обо мне». И я ему дал слово:

— Обязательно помогу — сказал я напоследок.

Письмо в МВД города Пермь я не забыл написать. Но Владимира больше уже не видел. Но видел много других людей, что со временем исчезли на улицах Астрахани. Очередные невидимки, поглощаемые городом. Сколько их таких вокруг? Я и сейчас не понимаю почему они выбирают этот путь. Зачем они ломают себе жизнь?

Многие люди на моих глазах обращались в пыль. Хотя мы и пытались бросать им спасательный круг. Семья одного местного бездомного, которому мы тоже пару раз помогли, сказала, что он сам от них ушёл. «Выбрал алкоголь, выбрал дорогу в один конец».

Как-то раз он хорошенько напился и упал на асфальт, повредив бедро. Он лежал на улице и просил прохожих помочь ему:

— Пойсадите миня. Я же не лижачий, я седячий — он лепетал это снова и снова, а люди просто шли мимо. Они научились не замечать таких людей. Поэтому они и зовутся так — невидимки.

Один я поднять его не смог, слишком уж он был тяжёлый. Мысль о том, что он виноват во всём сам, рассердила меня. Я плюнул на это дело и пошёл дальше, стараясь не думать о нём.

Потом я всё-таки увидел, что кто-то его поднял и посадил. От одного вида этого человека становилось тяжело. Вот поэтому вы и невидимки.

Потому что нам страшно думать о вас. Вдруг и мы окажемся на вашем месте?

***

В один из дней (я уже и не помню в какой) мне всё-таки пришёл ответ из МВД города Пермь. А я к тому времени успел забыть про всё: про Владимира, про его семью, про его исчезновение. Он ведь растворился. Стал призраком, путешествующим по улицам Астрахани.

В ответном письме говорилось, что родные не хотят иметь с ним никаких дел. В историю снова был вплетён алкоголь. Очередной раз, когда человек сделал неправильный выбор. Завершение истории поразило меня, пробрало до самых костей.

Сколько вас таких было на этих улицах? Людей, которых город растерзал. Которых он съел. Которых он превратил в могильный холм — на этих холмах всегда красуется ржавая табличка с надписью — «Неизвестный».

Не все из этих людей сплошь пьяницы да заблудшие души. Есть и такие, которым просто не повезло. Их растоптали родные, обманули близкие, им не протянули руку помощи местные чиновники. Действие или бездействие окружающих привело этих людей на улицы.

История «маленького человека» перекочевала из произведений классиков на улицы наших городов. Стала историей «невидимок».

О том, как город кусается

Города подобны чужакам, поселившимся на негостеприимной земле. Чужаков порой недолюбливают.

Природа издавна отвечает городам своеобразным гостеприимством — насылает стихийные бедствия. Это попытка заявить о себе, о своём положении в мире. Показать, что у Природы остаётся пара припасённых тузов в рукаве.

Для города мы такие же чужаки. И город нам отвечает всё той же монетой.

Если представить его как организм, то люди окажутся лишь бактериальной плёнкой. Они снуют по городу, где-то обновляют его, где-то укрепляют косые дома.

Самое главное — они молятся городам. Возлагают на них свои надежды. Города стали подобны храмам. Сакральная энергия наполняет воздух, заставляя сердца людей биться чаще.

У города тоже бывают перепады настроения. Порой он не хочет общаться с людьми, ощетинивается, смотрит на них неприветливо.

В такие дни особенно тоскливо идти по улицам. Кажется, что из каждого окна тебе желают проклятий вслед. Небо затягивают серые тучи, а пепельные дома поглощают последние крупицы света. Так ты и идёшь по улицам — грустный и одинокий. В поисках своего места под солнцем.

Город может тебя невзлюбить. И тогда придётся несладко. В такие моменты нужно быть осторожным на каждом повороте. Город потребует от тебя максимальной сосредоточенности.

Пример? Как-то мы шли с другом по Советскому району. Повсюду можно было видеть проявления жизни: горстка пешеходов куда-то спешит, качается море из машин на трассах, ожившие продовольственные ларьки привлекают к себе внимание. Ларьков на улице всегда много и в каждом предлагается свой особый товар.

Забавно наблюдать за тем, как местная власть пытается эти ларьки выкорчевать и убрать восвояси.

«Налоги не платят. Не по правилам здесь стоят». Вот чиновник в очередной раз даёт интервью местному каналу «7+», а работяги сзади занимаются демонтажем бунтарской постройки.

Проходит пара дней, и ларёк вырастает заново. Стоит и приветливо приглашает внутрь. Чем-то это похоже на яркую иллюстрацию к теории реинкарнации.

И вот мы идём с другом мимо ларьков, особо не смотря под ноги или по сторонам. Праздно шагаем, общаясь о чём-то своём.

Стоит отметить, что мы точно не говорим о политике. Это считалось меж нами моветоном. А ларьки продолжали приветливо улыбаться своими створками, их подпорки были похожи на вытянутые вперёд руки.

Мой друг засмотрелся куда-то вдаль, мечтая о чём-то особом. Из состояния блаженной неги его вывел крепкий удар. БАЦ Его лоб впечатался в одну из ларьковых подпорок. Даже мне в тот момент стало больно, чего уж говорить про друга…

Вот так город может укусить тебя исподтишка. Его трассы подобны артериям. По ним вечно колесят шустрые автомобили. Даже в праздничные дни люди куда-то торопятся. И куда? Далеко не первое место по уровню жизни, но со стороны может сложиться впечатление, что каждый из водителей спешит навстречу светлому будущему.

И потому дороги — ещё один способ навредить тебе. В группе «ДТП Астрахань» люди каждый день философствуют, пытаясь ответить на два извечных вопроса: «как же так?», «можно ли это изменить?». Следует очень осторожно путешествовать по городу. Даже на пешеходных переходах нельзя терять бдительность. Как бы не было парадоксально, но на них случается больше всего аварий.

— Один, два, шесть, восемь. Восемь, мам! — кричит какой-то мальчишка.

Это он посчитал бродячих собак, что ждут нас на другой стороне улицы Николая Островского.

Бездомные животные — звериный оскал города. С их помощью он умудряется наказывать людей. Морально и физически.

Сейчас мы стоим практически в центре города, но перед нами красуется стая отбившихся от рук животных. Пример того, как город может укусить.

Делает он это незаметно. Люди живут, ходят на работу, отправляют детей в школу. А потом осознают, что в городе стало слишком много бездомных животных. Это плохо? — спросите вы. Дело не в этом.

Животные дичают, угрожая окружающим людям. Если говорить про доброту душевную, то животным в моей семье стараются помогать.

Один раз вышла курьёзная ситуация.

У школы №33 проходит широкая дорога — сделана она не лучшим образом, так что по ней курсируют все и сразу: машины, люди, велосипедисты. И всё это происходит под боком у мусорных баков. Амбре здесь стоит такой, что невольно начинаешь задумываться о применении химического оружия.

И, конечно, нельзя обойтись без рядов ничейных гаражей. Старые, ржавые, развалившиеся — они стоят здесь, подпирая собой мыльное небо. К чести властей стоит сказать, что несколько таких они всё-таки убрали. Хотя вид окружающей территории лучше не стал.

Стало только хуже. К химической атаке примешались виды разбомбленных окрестностей. Теперь можно снимать фильм про ужасы войны, даже не затрачиваясь на декорации.

В один из весенних дней к этим гаражам подкинули целую коробку котят. Мать насчитала семь штук, пока сердобольная женщина из близлежащего подъезда их кормила. У матери созрел в голове довольно своеобразный план: отмыть котят, а после поселить в одной из комнат нашего дяди. Места у него в квартире было много, но большая часть этого места успешным образом не эксплуатировалась.

— Ну, хорошо! — сказал тогда дядя, но вскоре об этом пожалел.

Спустя несколько недель котят удалось пристроить в добрые руки. Но бардак они оставили после себя знатный.

Под окна ЖЭКа я в один из дней вынес несколько лотков с использованным песком. «Удобрение!» — злорадствовал я. А запах кошачьей жизнедеятельности выветривался из квартиры дяди ещё месяц. С тех самых пор мать шутит, что у дяди «психологическая травма».

С котятами ещё как-то можно разобраться. Но что делать с собаками? Думаете мне их не жаль? Отнюдь. Множество раз за свою жизнь я их чем-то умудрялся подкармливать.

В один из летних дней мы с другом пошли кормить щенков. Для этого был куплен жидкий корм в одном из ларьков, что работают круглосуточно (на этот раз голову никто не разбил). Щенков мы благополучно покормили, даже корм ещё остался. Довольные шли с другом домой, думая о том, какие же мы молодцы. На футбольном поле нашей школы гуляла девочка из соседнего класса. Другу она в то время очень нравилась.

Джентльмены стремятся всячески впечатлять дам. Вот и мой друг сразу же решил перед объектом своей страсти распустить павлиний хвост.

— Мы щенков кормили! — город сказал он.

— Правда? — его слова вызвали у девочки (я не помню её имени) неподдельный интерес.

— А ещё я могу так — мой друг открыл последний пакетик корма и начал его есть.

Мы с девочкой смотрели на эту картину, не понимая предназначения этого «подвига». Футбольное поле в тот момент напоминало большой жёлтый фонарь, только здесь горели хоть какие-то фонари. А мы были подобны мотылькам, слетающимся на свет.

Издалека шёл наш одноклассник — Дима. Наше присутствие на поле его обрадовало, возможно в тот вечер ему наскучило гулять в одиночестве.

— Привет! — сказал он нам, а потом остановился и прищурился.

— Чем это пахнет? — спросил он — Едите что-то? А ну делитесь!

В тот момент я и удивлённая девочка чуть не умерли от смеха. Но поступок моего друга её всё же впечатлил…

***

Это может казаться смешным, но только до поры до времени. Я уже говорил, что город любит показывать свои зубы. Следы от его укусов могут остаться на всю жизнь. В качестве шрама или зуда фантомной боли. Животные не только источник умиления, они ещё и источник проблем.

В 21 веке на улицах нашего города бегают десятки. Нет, сотни. Тут бегают сотни бездомных собак: они бросаются на машины, гавкают всем скопом по ночам, нападают на беззаботных детей. У города есть множество способов навредить тебе. Собаки лишь один из них.

И в этом виноваты только мы сами. Наших усилий не хватает даже на элементарные вещи. Если рядовые граждане живут плохо, то чего и говорить про животных? О какой цивилизации может идти речь?

Животные плодятся, рассасываются по улицам города, ищут себе хоть какую-то пищу. Но находят только безучастные взгляды горожан. Нам необходимо наладить отношения с городом, сделать так, чтобы он растерял всю свою строптивость. Стал наконец приятным местом обитания для каждого живого существа.

Наша ригидность может однажды аукнуться. Не только город злится, злятся люди, беснуются животные. Злость и голод делают с живыми существами страшные вещи. В какой-то момент пищей для городских собак можем стать мы.

Сидеть в очереди за прививкой от столбняка и бешенства — неприятно. Знать, что твоего родственника обгладили бездомные собаки — ужасно. Да, следствие выяснило, что на тот момент, когда псы утащили тело в кусты, человек уже был мёртв. Вердикт — сердечный приступ.

Но всё могло быть иначе. И тогда собаки съели бы живого человека. Навсегда лишив родственников душевного покоя.

Что, если мы ошиблись и движемся в неправильном направлении? Вместо будущего мы выбрали прошлое. Прогресс сменился регрессом. И скоро всё откатится на уровень тёмного средневековья.

А город только потворствует этому. Смеётся над каждой из наших неудач. Радуется каждому человеческому горю.

Плеяда душ ушедших

Кто мы в глазах города? Кровяные тельца? А может питательный субстрат? Или же мы — раковая опухоль? У меня нет ответов на эти вопросы. Но в моих глазах город видится чем-то хтоническим, чем-то древним. Улицы города видели множество смертей. И теперь город подобен огромному могильнику. Одно поколение сменяет другое. Люди приходят и уходят.

Город смотрит.

Смотрит на нас и на наши жалкие потуги быть счастливыми.

Порой город предстаёт в виде большой и пористой губки, что вбирает в себя людское счастье. Слёзы же город не впитывает, выдавливает их обратно, заливая улицы солоноватой водой.

Мы часть одного организма. Часть собственного города. Но это мало кого роднит. Оглянитесь вокруг, видите? Все живут в своих уникальных мирах. И лишь одно нас объединяет — все умирают одинаково. Город видит каждую смерть. Регистрирует её. Хранит под сердцем.

Каждый день умирают люди. В небо поднимается плеяда человеческих душ.

Кто-то умирает от глупости, кто-то умирает от безразличия. От нашего невнимания? Возможно. В одной из квартир на проезде Воробьева был такой вот случай. Слушаете?

Родственники оставили лежачую мать дома. Ей было около 80 лет — тело высохло, ноги уже не ходят. Навестили, оставили, забыли. Старушка такому раскладу не очень обрадовалась. Решила собраться с силами и доползти до телефона. Неудача вышла. Осуществление плана закончилось тем, что она попросту скатилась на холодный пол. Два дня лежала на нём, стуча по нему металлической миской. Привлекала внимание соседей. Удалось. Дверь выломали, а старушке помогли.

Если бы не удалось?

Было бы так — в этом же доме (а это старое общежитие, тлен опоясал все этажи и стены) умер пенсионер. Он тоже был лежачий, больной, немощный.

Ухаживали за ним без особого энтузиазма, периодически про него забывая. Так он в один день и помер, начав постепенно разлагаться. В подъезде этом довольно сыро. Лучше, чем ничего. Животных сырость не останавливает, собаки порой юркают в подъезд, начиная там греться и отлёживаться. Сыро, пахнет псиной, по углам гниёт мусор. Через два дня к этим запахам примешивается ещё один — «запах, будто кошка сдохла».

А это не кошка, это начал разлагаться мертвец… Лишь визит МЧС поставил точку в этой истории.

Запах стоял несколько месяцев.

Это история безразличия? Нет, это история одного города. Астрахани. Города, который подмечает каждую смерть. Города, где гибнет всё: надежды, чувства, души. Частично в этом виноваты мы сами. Это город скорби. Ещё пример?

Как-то я шёл по улице Звёздная. Мимо парикмахерских (много их расплодилось), мимо хозяйственного магазина, мимо зубной клиники. Все эти «персонажи» удобно встроились в ниши девятиэтажного дома.

Но только у зубной царил покой и относительный порядок. Сразу видно — местом владеют люди с достатком.

У входа в зубную растут какие-то невзрачные деревья. Помню, что таксист жаловался мне на них, грезя об лучшем благоустройстве. «И куда они смотрят?». Он обращался к властям, но этот вопрос применим и ко всем нам.

К дереву прислонился жилистый дед. Он стоял, хрипел, держался за сердце. Был он одет в чудной жилет, волосы были окрашены в цвет седины, на носу уместились большие очки. Выражение лица перекосилось.

Но никто и не думал подходить к страдальцу, все шли мимо, стараясь не замечать коллизию. Стоит сказать, что улица Звёздная довольно оживлённая. Здесь дефилируют толпы людей.

— Вам помочь? Скорую? — спросил я у деда.

— В жилетке… Нитро-гли-церин — слова давались деду с трудом, но он старательно выводил устами буквы.

Именно из-за чудной жилетки история вросла мне в мозг. Мысленно я сравнивал его с Вассерманом. Только в тот момент никто бы удачное сравнение не оценил. Было не до этого. Из нагрудного кармашка я достал маленький пузырёк, открыл, протянул деду. Стал ждать пока он закончит ритуал обновления сердечной мышцы.

Прошла пара минут, а его сердечную недостаточность как рукой сняло. Он улыбнулся и крепко пожал мне руку.

— Человечище! — сказал он. Тяжело вздохнул, осмотрелся по сторонам, с какой-то печалью пошёл к концу дома.

Представьте, что этим дедом были бы вы. Вот вы стоите, вам плохо, но к вам так никто и не подходит. Чернота опускается на веки, а вы умираете прямо там — в замусоренной клумбе.

Конец ознакомительного фрагмента.