Истребитель

Иван Шаман, 2018

За него все решили родители, начальники и сама судьба. Быть военным в седьмом поколении – это почетная ноша, от которой можно избавиться только во время мира. Вот только мир катится ко всем чертям… Что будет делать молодой мужчина, без пяти минут лейтенант, если порядок армии останется единственной альтернативой хаосу и смерти? Служить Своей Стране - России!

Глава 2. УДИ

С одной стороны от Марины вышагивал Леха, с другой Саша. После хвалебной речи самого начальника академии, подруга чуть оттаяла, хотя до сих пор чувствовалось неловкое напряжение. И девушки и парни одинаково неодобрительно смотрели на их тройку, идущую по коридору в мед часть. Хотя нет, не все. Были взгляды полные зависти. Причем с женской стороны таких оказалось значительно больше. Но тут ничего не поделать. Александр представлял себе, какого Марине чувствовать к себе такое противоречивое отношение, начиная от зависти и заканчивая презрением. Как с этим справляется семнадцатилетняя девушка, окруженная двадцати и тридцатилетними, у него в голове абсолютно не укладывалось.

— Слушай, — начал он, чуть сжимая ее локоть. — Как тебе удается спокойно жить при таком негативе со стороны? Это же просто тронуться можно…

— Легко, — звонко рассмеялась Марина. — Я оптимист и, в отличие от вас, наземных крыс, отправлюсь в космос сразу после практики. И там мое поведение, и мои достижения, это не повод для порицания, а совсем наоборот, для гордости.

— Это как? — не понял Леха. — Я не говорю, что я тебя осуждаю, ни в коем случае.

— Еще бы ты осуждал, — горько усмехнулся Саша. — Кто подсел на этот наркотик, тот с него уже не слезет. По крайней мере добровольно.

— А еще меня греет ваша любовь, мальчики, — сказала, не прекращая улыбаться, Марина и прижала их к себе. — Чувствовать, что тебя любят и хотят — одна из важнейших потребностей женщины. А отказывать себе в удовлетворении базовых потребностей я не собираюсь.

— Почему? — теперь уже Александр не понял. — Все же чем-то жертвуют, терпят.

— А потом получают фобии и нервные срывы. — Саркастически ответила девушка. — А нервный срыв это непозволительная роскошь в космосе. Да и на земле тоже.

— Думаешь, ревность лучше? — удивился Саша. — Тоже ведь ничего приятного.

— Ревность это перекладывание своей несостоятельности на партнера, — строго ответила Марина. — А я такого себе не позволяю. Если вы ревнуете, в первую очередь разбирайтесь в себе, я не вещь, чтобы кому-то принадлежать.

— Согласен, — прогромыхал Леха. — То, что не вещь это точно. А если и вещь, то пуля, в полете. Такую лучше не пытаться себе присвоить.

— Да ты поэт, — заметил Александр. — Не знал.

— Он у нас очень тонкой душевной организации спрятанной под броней из мышц, костей и напускной строгости, — похлопала гиганта по плечу девушка. — Ну и под внушительным слоем жирка.

— Хочешь, чтоб сбросил? — чуть обиженно спросил Леха.

— Нет. Да это и не нужно, — она улыбнулась как-то по-особенному. Хоть улыбка и предназначалась Алексею, но у него на душе тоже стало теплее. — И не, потому, что я люблю мужчин с жирком, я всех люблю. Просто после того как вам поставят имплантаты новые жирки вполне могут испариться за пару недель.

Как будто опровергая ее слова, по коридору шел подполковник Антон Танищев, которого за глаза все прозвали днищем. Толстый, вечно всем недовольный тыловой вояка, который молоденьким курсанткам уделял внимания больше, чем работе в штабе. При его приближении курсанты молча отдали честь.

— О, Мариночка! Рад тебя видеть, — сказал он, даже не обращая внимания на стоящих рядом парней. — Ослепительна как всегда.

— Спасибо за комплимент, господин подполковник, — улыбнулась девушка. Впрочем, искренности в этой улыбке не было совсем, скорее холодная угроза.

— Да что ты, что ты, — отмахнулся начальник. — Не за что. Ты уже решилась? Пойдешь ко мне в адъютанты после окончания практики?

— Прошу прощения. Никак не могу, — все так же холодно улыбаясь, проговорила Марина. — Вы же прекрасно знаете, что у меня все распланировано. Да и практика скоро кончится.

— То есть, как с двумя парнями блядовать это нормально, — угрожающе насупился подполковник. — А как на перспективную должность в штаб пойти так ты против?

— Не мне это решать, господин подполковник, — ответила она уже без улыбки. — Обратитесь по этому вопросу к курирующему руководителю, полковнику Зыкову.

У Саши было такое ощущение, что начальник сейчас просто ударит девушку, поэтому он продвинулся вперед, готовый в любую секунду прикрыть ее собой. К счастью, этого не потребовалось. Замигал браслет визуализации, и Антону стало не до курсантов.

— Так точно, господин генерал, — сказал подполковник, быстро удаляясь. — Слушаюсь.

— Вот же мразь, — проговорил Саша, провожая начальника глазами. — А еще в подполковники выбился.

— Я слышал, у него была пара боевых ранений, ну и срок служб конечно, — заметил Леха. — Вообще сейчас говорить о нем плохо легко. Но вырос же он до подполкана.

— Исключительная исполнительность при средней боевой эффективности, — сказала Марина. — Он хоть и гад, но гад на своем месте. Я досье его видела. Как по-твоему, стоит таким быть руководителями?

— По-моему, мы сейчас дебилами смотримся стоя посреди коридора, — ответил Саша. — Пойдемте уже дальше, нам еще между корпусами топать.

— Вот блин, — вскрикнула девушка. — Совсем забыла о времени! Так, вы идите в мед часть, а я по делам, вечером встретимся! — она помахала им рукой и упорхнула в одном ей известном направлении.

— На что это она сейчас намекала? — спросил добродушный гигант у друга. — Неужто на?..

— Кто его знает, с нее станется, — пожал печами Саша. — А ты бы что отказался?

— Ну не знаю. — Задумчиво почесал Леха в затылке.

— Вот вечером и проверим на практике, что именно она имела ввиду, — усмехнулся он. Перспектива конечно интересная, из серии: в жизни надо попробовать все. Особенно с такой девушкой, как она. Особенно, если ты пока свободен. Александр в космос не собирался, от слова совсем. Он бы и со службы, пожалуй, уволился, но это можно и попозже сделать, как его дядя, который в тридцать пять вышел в запас майором. Опять же, страховка, оклад, пенсия. Все на уровне.

До медицинской части они дошли в задумчивом, но приподнятом настроении. В конце концов, любимая девушка есть, крыша над головой есть, ближайшее будущее лет на десять вполне себе распланировано и безоблачно.

Очередь из выпускников стоящая для замены имплантатов гражданского образца на военный была сравнительно небольшой. Всего человек пять. Правда проходила процедура не быстро, так что, сидя в очереди, Саша даже успел посмотреть новости со всех континентов.

Ничего принципиально нового в них не было. Протесты безработных по всему миру шли уже не первое десятилетие. Они были вызваны общим ростом эффективности работы и массовой заменой людей на псевдо ИИ. Уже лет тридцать люди самостоятельно не лечили, не продавали и не строили. С массовым внедрением Универсальных Диагностических Имплантатов количество больных стало настолько низко, что врачей практически полностью сократили. Обучение и воспитание оставались человеческими только для детей до двенадцати лет, так что учителя тоже никому не были нужны. То же касалось фермеров, которых заменили универсальные автоматизированные комбайны, хирургов и терапевтов, замененных автодоком, поваров, водителей, грузчиков и почти всех остальных.

Остались только некоторые очень малочисленные общины, которые не принимали робототехнику, в основном по религиозным мотивам, крайне бедные и отсталые страны в которых рабский труд использовался как основной, да пары европейских государств, контролирующих деятельность своих граждан от и до.

Так что народ хоть и не голодал, но бунтовал. Мегакорпорации становились все более мега, а у простых граждан появлялось все больше поводов для недовольства. Вот и сейчас во многих странах было практически революционное настроение. Массовые демонстрации и беспорядки шли почти по всему миру.

И именно из-за них у военных всегда будет работа. Россия принимала участие в подавлении восстаний во всех государствах третьего мира. Страна наемников и космических кораблей. А еще работа всегда будет у ученых, хотя нет у Ученых. С большой буквы.

— Следующий! — сказала сестра, выглядывая из кабинета. Саша закрыл новостные ресурсы и послушно вошел внутрь. — Ложись на кушетку, на правый бок, правую руку под голову, левую вдоль тела. — Дождавшись пока он выполнит все распоряжения, девушка нажала несколько невидимых для него клавиш, и с потолка спустился автодок. Белый цилиндр, напичканный оборудованием и инструментами, висел на одной подвижной «ноге» прикрепленной к потолку.

Девушка села на стул и, откинувшись на спинку, погрузилась в виртуальность. Не понятно, что она там делала, но через несколько минут дыхание ее участилось, а щеки порозовели. Автодок, гудя, установил на шее Саши несколько колб и закачал в них воздух, создавая избыточное давление, уравновешивающее давление крови в артерии, к которой был прикреплен имплантат. Затем манипуляторы вывернули тот из шеи.

— Ауч! — вскрикнул он от внезапной боли. Интерфейс перед глазами мгновенно погас. Медсестра притихла в своем кресле, затем открыла глаза и посмотрела на Сашу. Мгновенно поняв, что что-то не так, он попытался повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, но на висок с силой надавил один из манипуляторов автодока.

— Ты чего не спишь? — удивилась молодая женщина. Глаза ее расширились, а затем, поняв что происходит, она подскочила к кушетке. — Остановить операцию!

— В запросе отказано, необходимо завершение операции и стабилизация пациент, — ответил приятным женским голосом автодок.

— Выслать сообщение об ошибке в тех службу!

— Отказано, Диагностика ошибок не обнаружила.

— Черт. Лежи парень спокойно, не дергайся, все нормально будет.

— Что тут происходит? — спросил, заглядывая в кабинет Леха.

— Выйдите немедленно! — прикрикнула на него сестра, закрывая дверь. — Профессор Агросов? Простите, что отвлекаю это Оля из ВВУ, я у вас практику проходила. Да. Спасибо. У меня ЧП. Да. Автодок свихнулся, не вколол снотворное и обезболивающее, а сейчас… Да, заявку в тех поддержку отправила, они уже едут. Да, сейчас проверю. Ох, мама. Да. Извините, приезжайте поскорее, я в первом медицинском боке. Парень, как тебя зовут?

— Александр, — с трудом выговорил он. Присоска сильно давила на гортань.

— Саша, слушай меня внимательно, — отчетливо проговорила сестра, вставая рядом с кушеткой на колени, так чтобы их лица были на одном уровне. — Все будет хорошо, не разговаривай. И, пожалуйста, не отключайся. — Не разговаривать было легко, а вот не отключаться проблематично. Слабость охватывала все тело, он постепенно перестал чувствовать ноги, потом живот и поясницу, потом руки. Проваливаясь забытые, как в тумане слышал голос медсестры, которая все продолжала причитать. А потом свет окончательно померк.

Он не потерял сознание. Просто оно переместилось в темноту. В какую-то непонятную область, в которой ничего не было. Он мог бы сравнить ее с космосом, но там-то были звезды и тишина. Здесь же все шумело, стучало, шуршало. Охватывало ощущение, будто он лежит в темном подвале полном труб.

Из темноты доносились голоса. Звук превращался в цвет, наполняя темноту потоками. Они текли медленно как реки, их можно было почувствовать руками. И он погружал в эти потоки звуков пальцы, зачерпывал мелодию горстями.

— Галлюцинации, — проговорил Саша и понял, что его голос в звук не превращается. Он вообще как будто не вылетел изо рта. — Значит, я вижу то, что слышу, но то, что я говорю, я не вижу, потому что я не слышу, а думаю. Черт, слишком сложно.

Волны звуков накрывали с головой, и он будто потонул в цветном океане. Резкая боль в шее была первым почувствованным, она растеклась ниже по позвоночнику, он, наконец, понял, что до этого момента не чувствовал своего тела. Теперь же красный звук, к которому он прикасался, стал холодным, а синий теплым. Истинный сюрреализм.

Одинокий яркий луч света, истинного, настоящего, появился в этом царстве звуков, но как бы Саша ни поворачивался, он не мог найти источник, тот все время ускользал, оставаясь чуть сзади. Пытаясь что либо рассмотреть в этом луче, он рефлекторно потянулся к нему рукой.

Свет обжег, но не оставил следов. И Саша с удивлением осознал, что этот свет идет из его собственной шеи. Постепенно луч расширялся. Вот светлая трещина пробежала по рукам, поток лучился изнутри. С каждой секундой количество трещин росло, они расширялись пока все его тело не начало светиться.

Он снова ничего не видел, но теперь из-за того окружающей его со всех сторон яркой вспышки. Постепенно привыкая к освещению, он понял, что находится внутри сферы. Это был не то кокон, не то пузырь, с постепенно бледнеющими стенками. А за ними находится чернота.

С каждой секундой пленка кокона бледнела, но когда уже начало казаться что она скоро лопнет, Саша увидел бегущие по ней волны. Приблизившись вплотную и приглядевшись, он понял, что это строчки кода. Огромное количество обрабатываемой информации представленной в буквенно-цифровом выражении.

Он яростно всматривался в символы, тщетно пытаясь хоть что-то понять. Но они были абсолютно необъяснимы и пролетали с такой скоростью, что он просто физически не успевал читать. Казалось, что прошло несколько часов, когда Александр осознал, что сфера сужается. Потоки становились все более сжатыми, концентрированными, летели быстрее, пока не слились в однородный серый цвет.

А границы сферы сужались, оставляя все меньше места. Чтобы не касаться стенок он вначале пригнулся, а потом и вовсе свернулся, калачиком прижав колени к груди и наклонив голову. Это ненадолго помогло, но стенки все равно приблизились к центру. Они плотной полупрозрачной серой пленкой покрыли его тело.

Саша боялся что задохнется, но тело его продолжало спокойно дышать, хотя и было стиснуто под огромным давлением. В единый миг сфера еще сжалась, но прошла сквозь тело, окружая только его голову. А затем наступила полная темнота. Ни звуков. Ни света. Ни боли. Ничего. Он потерял счет времени и потерялся сам в этой пустоте, медленно проваливаясь в истинное ничто, в забытье.

Он проснулся от яркого солнца бьющего прямо в глаза. Заслонившись ладонью от режущих сетчатку лучей, Саша приоткрыл веки. Сюрреализм продолжался. Казалось, изменился сам принцип его зрения. Небо было не голубым, а зеленоватым, крест на висящей рядом с входом экстренной аптечке стал коричневым, хотя и ежу понятно, что он должен быть красным.

Звук шагов, доносившийся из коридора, превращался в тонкие быстро исчезающие пятна серого цвета. Ради эксперимента Саша щелкнул пальцами, и от его кисти в разные стороны разошелся кружок. И некоторое время еще висел в воздухе, оставаясь на том месте, где были пальцы в момент щелчка.

Пока он поворачивал голову в разные стороны, заметил еще одну забавную вещь. Боевой интерфейс, применявшийся в боевых бронекостюмах. Почти как в его лейтенантском, только вот броня, энергия и боезапас были по нулям. А вместо них пять характеристик. «Сила», «Ловкость», «Интеллект», «Восприятие» и «Выносливость». Рассмотреть их подробнее никак не удавалось.

Над кроватью загорелась коричневая лампа и в комнату вошла медсестра. Ну, он предполагал, что это медсестра, несмотря на явно нездоровый оттенок кожи и коричневые губы в целом это была вполне милая девушка, никаких щупалец или зубов. Только вот она разговаривала.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она улыбаясь. И на Александра полились разноцветные потоки звука. Они расходились из ее рта, сферой по комнате, отражаясь от стен и потолка.

— Плохо, — пробормотал он. — Я вижу звуки, и вообще у меня с восприятием какой-то бред.

— Видите звуки? — удивленно спросила она. — Одну секунду, я немедленно вызову врача. — Девушка набрала информацию на виртуальной клавиатуре. Затем молча улыбнулась и вышла. Через несколько минут, в которые Саша успел различными способами поэкспериментировать со звуками в комнату вошел статный пожилой мужчина, с коричневой кожей.

— Добрый день, — начал он. Но увидев, как при каждом звуке морщится Александр улыбнулся и, достав планшет, дал его пациенту в руки. Планшет был для тех, кто не мог пользоваться имплантатами или отказался от них. Голограммой высветилась клавиатура, а по центру пошла надпись: «как вы себя чувствуете?». Печатать на клавиатуре было крайне неудобно и непривычно. И как следствие долго. Поэтому написав «плохо я ви…», Саша устал искать нужные клавиши.

— Давайте лучше голосом, только не громко, — сказал он. — Я вижу звуки, у меня все зеленоватое и вы сейчас стучите пальцами в правом кармане халата.

— Хорошо. Меня зовут профессор Агросов. Ты в центральной клинике Сахалинска, — начал он рассказ. — Во время операции при смене УДИ, у автодока произошел сбой, поэтому имплантат был активирован с проблемами, наномашины проникли в мозг и получили команду на лечение деформирующего ушиба мозга, которого у тебя, естественно, не было. Как результат, ты получил временную хроместезию и частичный дальтонизм. Несмотря на некоторую неприятность данного заболевания, оно не несет никакого особенного вреда, люди привыкают в течение недели или двух, и потом воспринимают это как дополнительный бонус.

— Док. Скажите честно, а то, что я вижу у себя на периферии зрения параметры своего организма, как в играх, это нормально?

— И да, и нет, — покачал головой профессор. — Имплантат вам все же установили, так что он должен вас диагностировать и показывать характеристики в удобной для восприятия форме. Максимально простой для скорости обучения и применения. Я с гордостью могу сказать, что принимал участие в создании этого замечательного модуля. Ну а плохая новость в том, что он у вас неправильно работает. Модуль связи был поврежден, да вдобавок еще и… В общем, мы не можем его извлечь, в данный момент.

— И когда вы сможете его заменить на нормальную версию?

— Я сейчас занят на конференции, меня буквально вытащили из зала. Но через три дня мы вместе с вами отправимся в передовую лабораторию по изучению и созданию наномашин и имплантатов. И там, после обследования, сможем извлечь ваш имплантат и заменить его на новый.

— И что вы мне предлагаете? — спросил расстроенно Саша. — Сидеть здесь три дня? У меня через неделю выпускной.

Врачи переглянулись, вероятно, переписывались прямо через имплантаты. Затем профессор несколько озадаченно посмотрел на Александра.

— Тут такое дело. Ваш впускной послезавтра. Но, боюсь, поступить на службу в данный момент у вас не выйдет. По крайней мере до тех пор, пока мы не сменим имплантат, и вас не признают полностью дееспособным. Сейчас же вы ни данными обмениваться не можете, ни экзоскелетом управлять. Даже с оружием и оптикой у вас вряд ли получится нормально работать.

— Вот черт, — пробормотал в шоке Александр. — И как мне быть тогда? Это же всю мою жизнь рушит, меняет все планы!

— Не драматизируйте понапрасну. Всего три дня! — сказал, поднимаясь Агросов. — Через неделю вы уже будете по плацу бегать в звании лейтенанта. Ведь выпускной вы сдали, в деле даже стоит отметка об особых заслугах.

— Хорошо, — улыбнулся Саша. Профессор помахал рукой и вышел.

— Вам чем-нибудь помочь? — спросила медсестра, улыбаясь. Только сейчас он заметил, что девушка довольно симпатичная и, если и старше, то не больше, чем на год.

— Мне бы расслабиться, убрать эту светомузыку.

— Лучше попробуйте по-другому, — сказала молодая женщина, подавая ему наушники. — Закройте глаза и послушайте музыку. Или можете ничего не слушать, они достаточно плотные, чтобы не пропускать звуков.

Оставив планшет и наушники, девушка вышла. Три дня прошло. Интересно, что изменилось за эти три дня. Обычно Саша всегда, хоть и кратко, следил за новостями в мире. Надев наушники, он с удовлетворением заметил, что звук сквозь них практически не проходит, а значит, если и будет эффект светомузыки, то очень ограниченный.

Зайдя на первый же новостной видеоблог, он увидел огромную сияющую надпись: «Срочные новости». Не удержавшись, открыл ссылку. Посмотреть было на что. За три дня выступлений по всему миру беспорядки разрослись в настоящий хаос.

Агрессивная группа экстремистов-правозащитников «Дети человечества» совершила несколько крупномасштабных терактов. Была взорвана электростанция в Норвегии. Разрушен мост в Ванкувере. А в Сингапуре протестующие и вовсе свергли правительство. Каждую минуту приходили горячие новости из разных стран.

Люди требовали работы, улучшений условий жизни, прав на то, чтобы завести детей. Но у правительств не было ответов на эти требования, и шли погромы.

«Неужели я останусь здесь лежать, в то время как во всем мире происходит такой пипец? — Подумал Саша. — Нужно в ВВУ, вот только как до него добраться. Если я в Сахалинске, нужно будет машину взять или хотя бы расписание автобусов выяснить».

С трудом поднявшись, он едва удержал равновесие. Стена цветов и постоянно отображающийся интерфейс несколько сбивали с толку и дезориентировали.

— И что это ты удумал? — спросил его строгий голос голубого цвета. Саша поднял глаза. В дверном проеме, улыбаясь, стояла Марина.