Раньше: погода

Иван Перепелятник, 2022

Российский учёный участвует в масштабной программе изменения климата на планете Земля: декарбонизация, борьба с микропластиком и венец технологических достижений ближайшего будущего (лет через 150) метеорологии …, который позволит формировать климатическую повестку на планете. В реальной жизни всё непросто, всё не по плану. Как семейные обстоятельства, с которыми опять столкнётся профессор-метеоролог, могут повлиять на исполнение планов программы? Что может человек противопоставить стихии? На кого можно опереться в тяжёлый момент? Герои рассказа «Раньше: погода» борются не только с глобальными вызовами, но и пытаются найти решение в своей кризисной жизненной ситуации.

Робин

— Роб… Робин! Робин!… Да что это такое! — Игорь никак не мог докричаться до дочери. По всему дому грохотала музыка, деструктивный источник которой явно находится где-то выше. Бум-бум-бум… Игорь, перепрыгивая через две ступеньки на узкой лестнице, влетел на второй этаж. БУМ-БУМ-БУМ! Звуки из комнаты дочери раздирали всё пространство вокруг. Ещё чуть-чуть и пеноблоки наружных стен начнут рассыпаться как песок. Игорь остановился перед закрытой дверью и, закрыв глаза, начал глубоко вдыхать и медленно выдыхать: «Глубокий вдох и выдох… Вдох и выдох. Теперь я готов».

— Робин! — Игорь громко и настойчиво постучал в дверь. Музыка стихла, и всё вокруг замерло. Воцарилась блаженная тишина.

Робин открыла дверь:

— О, привет, па. Я не думала… не знала, что ты уже вернулся. Всё в порядке? Что-то ты какой-то беспокойный.

— Робин, пожалуйста, если ты хочешь слушать свою музыку… тебя никто не ограничивает. Слушай. Я задаюсь только одним вопросом — почему ты считаешь, что наши соседи разделяют твои музыкальные предпочтения. Ты проводила опрос? Людям нравится… не знаю, как называется эта группа или что это вообще такое…

— Па, я тебя поняла. Но когда все рецепторы работают, не только ушные нервные окончания, ты воспринимаешь произведение полно. Понимаешь? — усевшись за стол, заваленный непонятно чем, Робин начала что-то печатать на своём планшете.

— Робин, это очень интересная теория. Но, пожалуйста, прошу тебя, уважай окружающих хотя бы из чувства собственной безопасности. Мы договорились?

— Хорошо, па.

— У тебя всё в порядке? — выдохнул Игорь.

— Да, всё хорошо. А что?

— Мне надо взять кое-какие бумаги с собой в лабораторию. Через пару минут я уеду.

Игорь обвёл комнату дочери быстрым взглядом: «Всё как всегда: бардак, беспорядок и полный хаос». На стене, прикреплённый белым скотчем, висел постер с непонятно кем: накрашенный парень в драной футболке и в лосинах с зебриным принтом что-то кричал во всё горло, пытаясь вырваться из зазеркалья плаката, в котором он очутился не по своей воле. Он хотел быть здесь, вместе с тобой. Игорь помотал головой, отгоняя наваждение. Одежда Робин валялась на кровати, на кресле, со шкафа свисала брючина джинсов. Он подошёл и начал тянуть джинсы на себя.

— Что ты делаешь! Не надо! — Робин, заметив, что отец собирается сделать, громко запротестовала. Одежда посыпалась на него со шкафа, включая кофты, носки и нижнее бельё.

— Господи… Робин… Я всё, конечно, понимаю… У тебя есть шкаф!

— Не надо ничего тут трогать! Ясно?!

Ретировавшись, уже выходя из комнаты, Игорь бросил в сторону дочери:

— И зачем ты включила кондиционер? Я понимаю, на улице лето. Но выше пяти градусов у нас тут не бывает.

«Полная копия матери», — размышлял Игорь. — «Такая же несобранная, неорганизованная. Одни эмоции, и всё на разрыв. Всё или ничего. Музыка — так, чтобы слышал весь посёлок. Подготовка к экзаменам — больше ничего не существует вокруг. Ни еды, ни отца, ни друзей». Подходя к лестнице, Игорь взглянул на закрытую дверь слева. Взялся за ручку. Постоял так пару секунду, не больше. И стал спускаться вниз.

Закрывая дверь в свою комнату, Робин смотрела на худощавую фигуру отца около домашнего кабинета матери.