Когда же они прилетят

Иван Леонтьевич Скрипников, 2018

«Когда же они прилетят» – основную мысль рассказа можно выразить так: «Чудо происходит необязательно там, где его ожидают».

КОГДА ЖЕ ОНИ ПРИЛЕТЯТ

…активно в чудо не верящих…

Литлвиль был маленьким городком.

Несмотря на то, что он находился всего в нескольких милях в стороне от огромного оживленного шоссе, соединяющего два больших города, о цивилизации здесь напоминали лишь газовые трубы и провода, по которым шел ток в маленькие деревянные дома, расположившиеся вдоль дороги, усыпанной плотно утрамбовавшимся за много лет песком.

Жизнь в городке текла тихо и размеренно. Люди ездили каждое утро на работу в соседний город, по пути доставляя своих детей в школу. Но на этом она — жизнь — вовсе не останавливалась и не замирала до вечера: в городе еще оставались домохозяйки, не доросшие до учебы дети, несколько безработных и хозяин единственного в городке магазина, одновременно являвшегося и маленьким кафе, куда собирались жители, чтобы посплетничать.

— А вы слышали: говорят, на прошлой неделе на окраине Ривер-сити приземлялась летающая тарелка, — возбужденно проговорила миссис Джонс. — Из нее вышли маленькие человечки, побродили вокруг, и полетели дальше.

Миссис Джонс сидела за небольшим столиком в кругу пятерых своих подруг-домохозяек, казалась моложе остальных — ей было тридцать пять лет — и немного красивее, хотя красота уже начала покидать ее.

— Да, — поддержала ее миссис Гринвуд — полная женщина лет пятидесяти, — в последнее время пришельцы все чаще стали появляться на нашей планете. Говорят, русские уже вступили с ними в контакт.

— Ах, эти русские — такой непредсказуемый народ, что я не удивлюсь, если узнаю, что их уже давно завоевали какие-нибудь космические монстры, — вступила в разговор миссис Бланк.

Вся компания, неспешно попивая кофе, обсуждала разносторонние слухи об инопланетянах. Миссис Дадл, шестидесятилетняя вдова принесла с собой пожелтевшую газету, на первой странице которой красовалось захватывающее дух название статьи:

ПРИШЕЛЬЦЫ ИЗ КОСМОСА ХОТЯТ

ВСТУПИТЬ С НАМИ В КОНТАКТ

Правда, газета очень походила на бульварную, и вряд ли многому в ней стоило верить, но никто на это не обращал внимания.

Литлвиль, как и весь мир, захлестнула новая мода — разговоры о пришельцах. Во всем мире только и говорили, что где-то они вступили в контакт с каким-то недоумком, кого-то похитили, кто-то ждет от них ребенка, а кто-то наоборот — соблазнил пришелицу и прожил с ней, но не долго, потому что за ней потом прилетели и забрали ее.

Разговоры на эту тему никогда не утихали в городке и не становились безынтересными — об этом заботился владелец магазина мистер Миллер, расчетливый шестидесятилетний джентльмен, немного подрабатывавший на этом. Он частенько ездил в большой город, покупал газеты и журналы, где говорилось о пришельцах и продавал их жителям Литлвиля ненамного дороже.

— Милые дамы! — вступил он в разговор из-за прилавка, где находился, внимательно слушая женщин. — Хочу вас обрадовать: завтра сюда к нам приедет известный ученый… — он заглянул в записку, лежавшую перед ним, и прочитал название науки, написанное карандашом, — в области уфологии. Это наука, которая занимается летающими тарелками. Он расскажет много интересного. Но, к сожалению, вход будет платным — двадцать пять центов. Поверьте, даже эти деньги не покроют расходов, на которые я пошел. Детям вход бесплатный.

На самом деле мистер Миллер слегка обманывал: он рассчитывал на не менее чем стопроцентную прибыль.

— Завтра? — охнула миссис Джонс. — Но я завтра должна уезжать к своей сестре в Иглрок… Надо переговорить с Сэмом, чтобы остаться здесь еще на один денек.

Она допила кофе, еще поболтав немного с подругами, вспомнила, что надо готовить обед мужу и сыну, и, попрощавшись, пошла домой, неся в небольшой сумке купленные продукты. По дороге она взглянула в светлое безоблачное синее небо и подумала: когда же они прилетят?

Многие жители Литлвиля, а, может, и абсолютно все, так же как и она, обращали свои глаза в эту синюю бездну, и все задавали себе один и тот же вопрос: когда же они прилетят?

Сэм — ее муж — оказался дома, чему миссис Джонс очень удивилась: всего несколько часов назад он ушел на лесопилку, где работал.

— Рука разболелась, — ответил Сэм на ее вопрос, — решил несколько дней отдохнуть.

Миссис Джонс привычно поцеловала мужа в щеку, чего он, казалось, не заметил, и пошла на кухню.

Несколько лет назад Сэм попал на работе под завал из бревен, правую руку чуть не раздавило совсем, и с тех пор она иногда побаливала.

— Элен! — крикнул Сэм жене, и она выглянула из окна кухни. — Где Дик?

— Не знаю, — ответила Элен. — Наверно, с мальчишками где-то играет.

Ругнувшись, что сына вечно нет под рукой, когда нужна помощь, он направился в сарай: нужно было сделать новую лестницу, а то старая совсем сгнила.

Сэм был на пять лет старше своей жены, слегка худощав для своего роста, но вовсе не слабый; резкие черты лица придавали ему слегка злой вид, безошибочно выдавая его жесткий характер; впрочем, очень злым, как и добрым, его назвать было бы несправедливо, — он представлял из себя нечто среднее.

Что можно сказать о нем еще? За те пятнадцать лет, что он жил с Элен, их когда-то сильная любовь перешла в привычку, но жили они мирно и воспитывали пятилетнего сына, который в это время носился по лесу, росшему рядом с Литлвилем, играя в «войну».

Его почему-то всегда «убивали» в самом начале игры, и сейчас он решил всех обмануть: убежать подальше в лес, а потом, когда «война» будет подходить к концу, он вернется и «перестреляет» тех, кто останется.

Радостный от своего замысла, мальчишка быстро мчался между деревьев, и вскоре добежал до каменных скал, возвышавшихся в лесной чаще леса. Ему на глаза попалась огромная пещера, и он бросился к ней. Вот было бы хорошо спрятаться здесь, подумал Дик. Но темнота пугала и он, стоя в нерешительности, переминался с ноги на ногу. Там еще жили летучие мыши, вспомнил мальчик, но папа всегда говорил, что их бояться не стоит.

И все равно было страшновато.

— Мама говорить, что я храбрый и сильный! — успокаивая себя, мужественно произнес Дик и сделал несколько шагов вперед.

Страх не исчезал; он боролся с любопытством в душе мальчика. Наконец, в голове ребенка возникла мысль:

— Надо сбегать домой за фонариком! В темноте я все равно ничего не увижу!

И он помчался домой, забыв на время о «воевавших» в лесу друзьях.

— Папа, папа! — закричал он, вбегая в сарай. — Дай мне фонарик — я пойду в пещеру, где живут летучие мыши!

— Зачем тебе мыши? — хмуро спросил Сэм.

— Я хочу посмотреть, как они там живут, посмотреть пещеру, — ответил мальчик.

— Нечего тебе там делать, — буркнул отец. — Лучше помоги матери или мне.

— Но папа, — Дик начинал хныкать, — я хочу посмотреть пещеру!

— Мало ли, что ты хочешь. Подай мне гвозди.

Дик бросился к банке с гвоздями, поднес их отцу и тихо заплакал.

— Перестань реветь! — повысил голос Сэм, забивая гвоздь в деревяшку; лестница получалась неплохая.

Дик заревел еще громче.

В сарай вошла Элен.

— Что случилось? — спросила она, обнимая сына за плечи.

— В пещеру ему захотелось — к летучим мышам, — ответил Сэм, забивая следующий гвоздь.

— Ну и пусть идет…

— Нет, — оборвал Сэм на полуслове жену, — эти мыши — кровососы. Вчера у Стэна одну корову искусали. Надо как-нибудь заняться ими, перебить всех.

Элен почувствовала, что мужа ей не переубедить. Это была одна из привычек Сэма — если он говорил что-то, то уже упрямо настаивал на своем, не вдаваясь в подробности и не задумываясь, прав они или нет.

— Ладно, — примиряюще проговорила она, — пойдем обедать.

За столом Дик, надув щеки, демонстративно не взял ложку и хмуро глядел в тарелку с налитым в нее супом.

— Кушай, милый, станешь большим и сильным, — ласково улыбнулась Элен сыну.

И эта улыбка почти уговорила Дика.

— Пусть дуется, — проворчал отец. — Проголодается — все съест.

После этих слов Дик снова начал тихо хныкать.

— Не плачь, Дик, папа шутит, — и прежде чем муж успел что-то сказать, она постаралась переменить тему разговора: — Завтра в кафе у Миллера будет выступать ученый. Будет рассказывать о летающих тарелках. Так хочется послушать! Ничего страшного не произойдет, если я уеду к сестре на день позже. Кушай, Дик. Если будешь хорошо кушать, папа разрешит тебе сходить в пещеру.

Элен подняла руку, пальцами мягко закрывая рот мужа, но тот все же успел сказать:

— Никуда он не пойдет.

— Кушай, Дик, — повторила Элен, — кушай. Папа шутит.

Мальчик в замешательстве взглянул на родителей. Отец хмуро черпал суп, мама ласково улыбалась. Он неуверенно взял ложку и зачерпнул в нее из тарелки. Похлебка оказалась вкусной — мама всегда хорошо готовила. Постепенно замешательство прошло и Дик привычно управлялся с обедом.

— Сэм! — послышался с улицы чей-то зовущий голос.

Сэм выглянул в окно и увидел стоявшего у калитки соседа.

— Привет, Фрэнк, — поздоровался он.

— Привет, Сэм, — ответил сосед и продолжил: — Пойдем ко мне? Пива попьем, телевизор посмотрим. Передавали, что вечером будут бейсбол показывать.

Они часто проводили так время. Иногда в доме Фрэнка собиралась огромная толпа, шумно веселившаяся до самого утра.

Отец ушел. Дик быстро доел суп и тоненьким ангельским голоском жалобно обратился к матери:

— Мама, я хочу в пещеру сходить.

Элен улыбнулась. Она редко отказывала сыну, из-за чего иногда ссорилась с его отцом. Но все ссоры оканчивались одинаково: Сэм грубо настаивал на своем.

— Ладно, Дик, — проговорила она. — Возьми папин фонарь. Только не потеряй его.

— А я его веревками к себе привяжу! — обрадовался мальчик и, быстро соскочив со стула, умчался за фонарем; затем, схватив его, побежал в сарай, где лежал огромный моток веревки, но обрезать ее было нечем, и он снова помчался на кухню за ножом.

Через пару минут он подвязал к ручке большого квадратного отцовского фонаря кусок веревки и, радостный, помчался в лес.

— Дик! Постарайся вернуться домой раньше папы! — крикнула Элен вдогонку сыну и, услышав его беззаботное «Ладно!», принялась мыть посуду.

Фонарь, неудобно свисая, бил по коленям, бечевка давила плечо, и Дик схватил его в руки, не сбавляя скорости.

Вот пещера уже показалась за деревьями. В боку у Дика закололо от быстрого бега, и он перешел на скорую ходьбу.

Конец ознакомительного фрагмента.