Провинциал в квадрате

Иван Владимирович Малейкин

В эту книгу лег опыт путешествий длиной в пять лет (2013—2017). Надеюсь, тебе будет интересно со мной в этой поездке. Мы вместе посетим города: Санкт-Петербург, Милан, Верона, Венеция, Пиза, Флоренция, Рим, Ватикан, Фьюмичино, Москва, Иркутск с величественным озером Байкал, Адлер, Сочи, Лазаревское, Туапсе, Геленджик, Анапа, Феодосия, Ялта, Севастополь, Ницца, Монте-Карло, Ментона, Антиб, Канны, Марсель, Лион и Париж.

© Иван Владимирович Малейкин, 2021

ISBN 978-5-4498-7810-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

«Отец, которого я не знаю»

Мои глаза открылись оттого, что во дворе громко лаял пес. Его звонкий лай прерывали металлические удары цепи о перевернутую миску. Так он требовал себя покормить. За стенкой в своей комнате храпел пьяный отец. Я вышел на кухню. С потолка дождевая вода капала в ведро. Ненавижу осень. Я поставил большую кастрюлю на газ, чтобы погреть воды для умывания. Из холодильника я достал комок куриных голов и лапок и кинул их во вторую кастрюлю на плите. Пес всегда любил сытно поесть. Это была странная смесь ротвейлера с овчаркой. Его отдали мне бесплатно по объявлению несколько лет назад. В частном доме на окраине города Самара собака во дворе может спасти тебе жизнь. Я умылся, добавил в кастрюлю пшеничной крупы, а когда каша сварилась, то вынес ее к будке. Пес по имени «Грей» опять пытался порвать цепь и отчаянно бегал из стороны в сторону. Я назвал его в честь героя романа Оскара Уайльда, ведь он тоже был невероятно красивый. С неба падали хлопья мокрого снега, которые сразу превращались в воду. Из-за забора виднелись пятиэтажные красные дома. Здесь заканчивались многоэтажки, и начинался частный сектор. Здесь заканчивалась цивилизация, и начинались дикие джунгли со своими законами и порядками. Особенности провинции. Ты можешь жить в городе с миллионным населением, но при этом условия жизни будут хуже, чем в самой глухой деревне. Тут как повезет. Россия страна контрастов. Я поспешил зайти домой. Сегодня двадцать седьмое октября — день встречи команды «Морской Мау». Даже не верится, что неделю назад я прилетел из Нью-Йорка.

— Нужно оставить Америку в прошлом — произнес Денис — мы туда уже никогда не вернемся.

— Может кому-нибудь из нас удастся выиграть в лотерею «Зеленую карту» и вернуться? — возразил я.

— Зачем? В России тоже можно хорошо устроиться — улыбнулся Денис — просто надо играть по правилам.

— Ребята, давайте войдем? — предложил Михаил — на улице холодно.

Втроем мы вошли в кафе «Пивной Дом» в Постниковом овраге, где на первом этаже сдали куртки в гардероб. На календаре был конец октября, но мы сдержали обещание, данное еще летом. Сегодня должны собраться все ребята, которые работали этим летом в штате Айова, чтобы поделиться своими впечатлениями от дальнейших путешествий по Америке. Через мгновение на пороге показались Максим, Александр и Никита. Не хватало всего лишь двух человек, Виктора и Славы, ребят с которыми я прожил несколько месяцев в одном трейлере около озера. Поднявшись на второй этаж заведения, мы заняли столик и начали общаться. Михаил коротко рассказал про свое путешествие по Западному побережью США. Из аэропорта города Миннеаполис, после окончания нашей работы, он отправился прямиком в Калифорнию. Михаил гостил у своей подруги в Лос-Анджелесе, брал там машину напрокат и ездил в Голливуд. Михаил и Денис в середине лета получили американские водительские права. Денис сохранил их как сувенир, а Михаил ими воспользовался несколько раз на дорогах Америки. Так же он рассказал, как занимался серфингом на пляжах Санта-Моники и Малибу. Я был очень рад за Михаила и за его удавшееся путешествие. К сожалению, другие ребята не могли похвастать интересными историями. Максим прямиком из Айовы улетел в Самару. Денис, Александр и Слава провели несколько дней в Нью-Йорке и тоже улетели домой. Никита пожил в Чикаго у родственников, а затем через сайт для каучсерфинга познакомился с дедушкой путешественником и пожил у него в Нью-Йорке совершено бесплатно. Виктор, которого не было, по слухам отлично отдохнул на фестивале «Горящий человек» в пустыне Невада, но подтвердить это не мог. Этим вечером я оказался единственным представителем «Трейлер Бэнда». Так называли меня, Славу и Виктора остальные ребята на протяжении всего лета. Мы тихо сидели в углу зала за большим столом и весело болтали, как вдруг громкая музыка нарушила наш покой. Изначально планировалось встретиться у Никиты дома, посмотреть там фотографии из путешествий и пообщаться в спокойной обстановке. В последний момент Никита изменил решение и предложил встретиться в кафе. Ребята поддержали его, но это оказалось плохой идеей. Именно в этот вечер в кафе была живая и громкая музыка. Наш столик находился рядом с музыкальной колонкой, и мы совсем не слышали друг друга. Вскоре все попытки поговорить прекратились. Я не успел рассказать про свое путешествие по Восточному побережью США. Вместо общения мы заказали себе еды, а потом вышли из кафе. На улице было темно, а с неба падал снег.

— Жаль, что так поздно все собрались — расстроенно произнес я — и эта музыка еще.

— Да, ребята, извините меня — сказал Никита — я подвел вас всех.

— Не бери в голову, нормально посидели! — подбодрил его Денис.

— Каждый год ведь будем так собираться! — напомнил Михаил.

— Надеюсь однажды, все вместе соберемся! — сказал я и начал прощаться с ребятами.

Мы пожали друг другу руки и разошлись по своим жизням. Под мелким снегом я побрел на трамвайную остановку. «Нужно оставить Америку в прошлом» — вспомнил я слова Дениса. Не уверен, что у меня это получится, но я постараюсь. Я попробую двигаться дальше, ведь у меня в планах была солнечная Австралия. Меня пригласила туда моя подруга Анна. Я познакомился с ней и ее мужем еще до поездки в США. Закрытая на «отлично» сессия, придавала мне оптимизма и веры в свои силы. Случайно увидев в интернете объявление о том, что в Самару приехал режиссер из Австралии и ищет актера на главную мужскую роль, я без раздумий отправил свое резюме. Прошла неделя, я забыл об актерской профессии и начал познавать тонкости работы охранника. Один из моих школьных знакомых предложил мне поработать в ночь на одной из вечеринок, которая устраивалась на старом заброшенном заводе рядом с Хлебной площадью. Я без раздумий согласился, ведь я копил деньги на поездку в Америку по программе для студентов «Работай и путешествуй». Одетый в черные цвета, я стоял на своем посту среди развалин советского завода. Давно я не видел такое количество пьяной и агрессивной молодежи. Мои сверстники, но насколько разные жизни. Работа была не тяжелой, мне нужно было лишь стоять и наблюдать за порядком, дожидаясь рассвета. Несмотря на поздний час, раздался телефонный звонок. Женский голос в трубке сообщил, что меня заочно утвердили на главную мужскую роль в короткометражном романтическом фильме «Другая». Улыбка на моем лице достигла небывалых размеров. Мне сказали, чтобы я через три дня приехал на кастинг, где на меня посмотрят вживую и познакомят с остальными актерами. Ночь пролетела быстро. Пару раз мы с коллегами разнимали пьяных драчунов, но в целом все прошло без происшествий. Утром я получил свои полторы тысячи рублей, которые сразу убрал в копилку.

Через три дня я приехал на кастинг и без лишнего волнения показал все, на что был способен. Режиссер фильма по имени Крис произвел на меня положительнейшее впечатление. Ему было около сорока лет, местами его светлые волосы уже начинали седеть. Он был тучного телосложения и ни слова не понимал по-русски. Его молодая жена Анна оказалась очень добрым и приятным человеком. Она помогала Крису в качестве переводчика. Анна была родом из Самары, а с австралийцем Крисом познакомился в Америке, во время участия в программе для студентов «Работай и путешествуй».

— Это незабываемый опыт! Тебе обязательно нужно съездить по этой программе! — сказала она, когда узнала, что я тоже планирую отправиться в Америку.

Разобрав сценарий фильма и все нюансы, мы договорились о дате съемок. Первая сцена была снята в кафе «Гватемала» около железнодорожного вокзала. Владельцем кафе был хороший друг Криса, поэтому мы бесплатно забронировали помещение на два дня съемок. Сотрудничать на добровольных началах с австралийским режиссером согласилась и самарская съемочная группа. Благодаря им, мы обзавелись профессиональной камерой и звуком.

Казалось бы, моя жизнь складывается как нельзя лучше. Я уже грезил мечтами об актерской карьере. Сначала опыт здесь в местном кино, а когда поеду в США, возможно и в массовке Голливуда удастся сыграть, уже имея опыт съемок. Наивным мечтам пришел конец, когда неожиданно для всех во время съемок произошел конфликт интересов режиссера и съемочной группы. В результате самарская съемочная группа отказалась дальше работать бесплатно. Крис был удивлен таким поворотом событий, ведь он забыл, что находится в России, где только на энтузиазме далеко не уедешь. Съемки фильма были прекращены. Осталось лишь несколько видеороликов и фотографий от короткометражного романтического фильма «Другая». Благодаря этому проекту я не стал актером, но завел двух интересных друзей. Крис и Анна пробыли в России еще несколько месяцев, а затем улетели обратно в Австралию.

— Почти за двадцать лет отсутствия в России тут так ничего и не поменялось — грустно произнесла Анна, когда я прощался с ними.

— Мы всегда будем рады видеть тебя у нас в гостях в Австралии! — напомнил мне Крис на английском языке.

Мы продолжали общение с Анной в социальных сетях, и я держал ее в курсе своей подготовки к США. Теперь, когда я вернулся в Самару после Америки, я всерьез задумался над их предложением приехать на год в таинственную страну на южном полушарии. Через несколько месяцев меня не будет держать учеба в России, я получу диплом учителя биологии и химии, и могу улететь в любую часть земного шара!

— Надо начинать собирать все необходимые документы — погруженный в мысли, я чуть было не проехал свою остановку.

Выбежав из трамвая, я скрылся в темноте снежного вечера, на пути домой, где меня уже ждала мама и вкусный ужин.

Утром я отправился на учебную практику в школу номер 25. Из-за своей поездки в Америку, я опоздал на практику почти на два месяца. Руководителем практики был доцент кафедры Биологии — Наталья Г, где буква «Г», обозначала ее сущность, нежели отчество. После Америки, загорелый и с белыми блестящими зубами, я приехал в школу, где мои одногруппники уже несколько недель давали уроки биологии и химии. Они окружили меня и начали задавать вопросы, но не желали слышать на них ответы. Всякий раз, когда я называл плюсы другой страны и приводил примеры, мои одногруппники игнорировали это.

— Я клянусь, зайдите в интернет и сами посмотрите — эмоционально спорил я — там же все в открытом доступе! Вся информация!

В ответ мне махали рукой и делали такое лицо, будто бы я рассказывал им сказки, а не истории из моего путешествия. На мгновение я ощутил себя Чацким. Откуда такое невежество и ограниченность в мировоззрении? В нашем мире, у каждого второго человека есть интернет под рукой и соответственно каждый второй человек может быть умнее и эрудированнее, чем были его предки. Засунь руку в карман и достань свой телефон. Всего несколько секунд и у тебя в руках находится целая вселенная информации. Тебе лишь только стоит брать и впитывать в себя то, что тебе нужно. По дороге в университет и обратно на телефоне можно посмотреть интересный научный видеоролик, документальный фильм, или почитать книгу в электронном формате. Если тяжело смотреть на экран телефона, пока автобус скачет по кочкам знаменитых русских дорог, то можно включить аудиокнигу. Наушники в ушах, а в них все что пожелаешь: «Братья Карамазовы», «Старик и море», «Великий Гэтсби», «Краткий курс истории России», «Английский язык для начинающих». Каждая поездка, будь она всего лишь десять минут или час, наполнится огромным смыслом. Ты не просто едешь из пункта «А» в пункт «Б», ты еще занимаешься саморазвитием. Это никогда не бывает лишним. Так же в телефоне можно было узнать о мире за пределами России. Одногруппники с легкостью могли проверить все мои слова за считанные минуты. Проверить, правда ли в Америке такие минимальные заработные платы, правда ли там такие цены на автомобили, правда ли там такая жизнь, о которой говорил им я. Вместо этого они отмахивались и от меня и от реальности. Это было вне интересов их зоны комфорта, они предпочитали сладкое неведенье горькой правде. Это их осознанный выбор. Если бы существовали волшебные таблетки «сомы», они бы без раздумий выпили бы их.

В школе я сразу всем очень понравился, особенно старшеклассницам. Все оценили мое чувство юмора и мои сверкающие белые зубы. Ученики прониклись ко мне симпатией, а вот Наталья Г нет. Ее предвзятое отношение ко мне началось еще год назад, когда она начала вести у нас пары. Я привык, что если у тебя есть собственная точка зрения и ты о ней смело заявляешь, то это может кому-то сильно не понравиться. Особенно это может не понравиться преподавателю, который считает себя умнее всех. Классический синдром преподавателя. Я не держал зла на эту женщину, как никогда не держал зла на своих обидчиков. Я прощал их. Они просто иначе смотрят на мир, они просто люди другого вида. В этом нет их вины. Практика в школе закончилась перед самым новым годом. Школьная учительница по химии и биологии, которая помогала нашим студентам готовиться к проведению уроков, оказалась очень строгой женщиной. Она доводила до слез не только своих учеников, но и наших практикантов. Однако передо мной она не смогла устоять и дело было не в белых зубах.

— В первый раз вижу, чтобы студент проводил урок даже лучше учителя — с восхищением произнесла она и поставила мне в зачетку «отлично» за уроки химии.

К сожалению, Наталья Г наотрез отказалась переносить оценку «отлично» в графу уроков биологии, несмотря даже на оценку школьной учительницы. Только лишь одна четверка по практике мешала мне получить повышенную стипендию. Я ходил к декану нашего Естественно-географического факультета вместе с Натальей Г, чтобы она исправила свою четверку. Она в истерике кричала на меня и даже пару раз матерно выругалась. Никогда в своей жизни я не встречал человека, который бы меня так не любил.

— Если вы поставите этому наглецу «отлично», то я напишу заявление об уходе! — сквозь слезы произнесла Наталья Г.

Декан был бессилен. Неравное противостояние Давида с Голиафом.

— Это всего лишь цифры, мы же это понимаем — поддержал меня декан, когда Наталья Г покинула кабинет.

— Но разве не из цифр сейчас состоит наш мир? — спросил я декана и, не дожидаясь ответа, вышел.

Я не получил повышенную стипендию и красный диплом стал еще дальше от меня.

Новогодние праздники заканчивались, но мне больше не нужно было идти на занятия по английскому языку. Я прекратил второе образование из-за больших нагрузок в связи с дипломной работой и государственных экзаменов. Было очень тяжело бросать изучение английского языка, но он помог мне попасть в Америку. Его главная роль сыграна, и теперь он уходит на второй план. Самообразование никто не отменял. В университете началась пора консультаций, конференций и подготовок к государственным экзаменам и дипломным защитам. Моя дипломная работа уже была готова. Я начал ее делать еще на первом курсе вместе с научным руководителем с кафедры ботаники. Темой диплома стала «Флора и фауна Сокско-Кондурчинской стрелки». Эта уникальная стрелка находилась в селе Красный яр, где жила моя тетя вместе с бабушкой. В детстве я каждое лето проводил там и купался то в реке Сок, то в реке Кондурча. На стрелке можно было стоять одной ногой в холодной Кондурче, а другой в более теплом Соку. В течение пяти последних лет я ездил на эту стрелку и собирал там растения в гербарии. Затем мы вместе с научным руководителем опознавали и классифицировали их. Однажды, возвращаясь из Красного яра, я забыл пакет с гербарием в салоне автобуса. Я получил легкую взбучку, сначала от научного руководителя, а потом от тети, но дипломная работа была готова. Теперь мне оставалось лишь сосредоточиться на государственных экзаменах.

В единственный выходной день, в воскресенье, я рано проснулся, покормил пса и пошел в тренажёрный зал. Я ходил туда не столько из-за тренировок, сколько из-за того, что там была горячая вода, душ и сауна. Спортсменом меня сложно было назвать, но мыться мне где-то надо было. В маленькие тазы, в которых я мылся стоя посреди кухни всю жизнь, я уже с трудом помещался, поэтому я нашел альтернативу и купил абонемент в новый тренажёрный зал. После легкой тренировки и отличных водных процедур я вернулся домой. Я увидел, что отец, как всегда, лежит в стельку пьяный на своей кровати и громко храпит. Пройдя в свою комнату, я быстро перекусил и решил вздремнуть. Пролежав в кровати двадцать минут, я так и не смог сомкнуть глаза из-за жуткого храпа, который раздавался из соседней комнаты. Я прислушался. Храп за стенкой начал напоминать ритмичный кашель. Я зашел в комнату к отцу, где сильно пахло мочой. Я попытался поговорить с ним, но он даже и не повернулся в мою сторону, а продолжил лежать на животе, издавая звуки похожие на кашель. Я еще раз окликнул отца. В этот раз он попытался встать, но у него получилось лишь прокашлять неразборчивое слово. Я подумал, что он, как обычно, напился до такого состояния, что даже не может встать. На протяжении уже двадцати лет он, не переставая, пьет до беспамятства и сутками не встает с кровати. Я перевернул его и понял, что отец пытается что-то выговорить, но не может. Его бородатое лицо побелело, а на лбу выступил пот. Я тут же побежал к телефону и вызвал скорую помощь. Пока я ждал врачей, отец, не переставая, хрипел, а я ничем не мог ему помочь. Я то и дело выбегал на улицу, чтобы встретить машину скорой помощи, но ее не было. Через сорок пять минут работники больницы доехали до нашего дома. Работников было двое, молодая полная медсестра и худощавый доктор больше похожий на студента старших курсов. Зайдя в комнату к отцу, доктор послушал пульс. Ни руки, ни ноги не шевелились, лишь только большие черные глаза с удивленным видом следили за происходящим. Я помог медсестре сделать ему укол и когда взял отца за руку, то почувствовал, насколько она была теплая. Последний раз я держал его за руку, когда мне было шесть лет. Мы всей семьей гуляли по набережной реки Волга и делали фотографии. Отец, которого я не знаю, часто смотрел на меня с того снимка пятнадцатилетней давности. Полчаса работники больницы возились с отцом, попутно заполняя какие-то бумаги.

— У вашего отца инсульт — произнес доктор.

— Что? — я не верил своим ушам.

— Допился папаша! — пояснила медсестра.

Отца срочно нужно было везти в больницу. Я взял из копилки пять тысяч рублей и оделся. По просьбе доктора я сбегал в машину скорой помощи, где пожилой водитель дал мне носилки. Вернувшись в дом, мы с доктором переложили отца на носилки и приготовились к выходу. По пути я быстро собрал запасные вещи. Отец на протяжении уже нескольких месяцев не мылся, не брился и ходил в одном и том же. Никакие разговоры не помогали, и мы с матерью уже давно смирились с его образом жизни, если это можно было назвать жизнью. С большим трудом мы погрузили отца в старую ржавую машину скорой помощи, и я сел рядом с ним. Медработники устроились в кабине вместе с водителем. В окне машины начал отдаляться наш дом, а вскоре и вовсе пропал. Престарелый водитель не включил сирену на машине.

— Незачем — фыркнул старик из кабины на мой вопрос.

Может инсульт уже не является экстренным случаем? Я не знаю. Ржавая машина на каждой кочке скрипела и могла развалиться на части. Собрав все пробки на дороге, мы только через час оказались на территории Самарской городской клинической больнице имени Семашко. Когда машина остановилась, я вновь спустил отца на носилках, а потом завез в пустой коридор, где мне сказали ожидать. На протяжении получаса мимо отца проходили медсестры и доктора, но никто не спешил ему помочь. Они заполняли какие-то бумаги, делали какие-то звонки. Я был в шоке от такого отношения. Человек умирал у них на глазах, а они с беспечным видом продолжали бездействовать. Я знаю, что мой отец сам виноват в сложившейся ситуации. Другого результата и не могло быть при его образе жизни, но на его месте мог оказаться любой другой человек! Бабушка, молодой парень, девушка или вообще ребенок! Сначала час скорая помощь ехала к нам, потом столько же обратно и все это с выключенной сиреной. Видимо, сигнальной сиреной могут пользоваться лишь депутаты. Наконец-то в коридоре появилась низенькая старуха, которая оказалась единственной санитаркой на весь корпус.

— Ты кто такой ему? — сразу спросила она.

— Сын — ответил я.

— Сын? — санитарка внимательно посмотрела на меня, а потом на отца — ему рентген нужно сделать, это в другом корпусе, кати носилки туда!

По морозу на ржавых носилках я покатили отца через весь двор больницы. В другом корпусе меня встретили три женщины, которые начали сыпать на меня ругательствами.

— Почему вы его довели до такого состояния?

— Почему его не побрили?

— Почему он грязный.

— Почему не переодели в чистое?

— Почему о нем не заботитесь?

Рассказывать им всю свою жизнь было глупо, но я попытался.

— Отец на протяжении двадцати лет пьет и не работает, поэтому обеспечивает себя сам, сдавая бутылки и банки. Мы живем в частном доме без удобств, у нас нет даже горячей воды. Хоть мы и живем под одной крышей, но мы не общаемся. Несмотря на то, что он мой отец, я его совсем не знаю, так же как и он меня.

Мои оправдания они даже слушать не стали. Я еще больше был шокирован от того, какой персонал работает в больнице. Ведь именно им доверяют жизни людей. Вы серьезно? После рентген кабинета, я вернулся в первый корпус, где меня встретила старая санитарка.

— Сделал? — спросила санитарка — хорошо, у нас карантин и его нельзя в общую палату, здесь оставим в коридоре.

Я стал помогать переодевать отца в чистые вещи.

— Нужно было тебе его переодеть до того как везти в больницу — начала кричать на меня старуха.

— Как вы себе это представляете? — спросил я — человека парализовало с инсультом, и я должен его мыть и переодевать? Да он бы умер за это время!

— Да он все равно умрет! — крикнула она и перестала помогать.

— Как вы можете так говорить? — удивился я.

— Тебе квартирка его нужна, вот ты и объявился — ехидно подначивала санитарка — тоже мне сыночек.

— Как вы со мной разговариваете? — я не мог поверить, что все это происходит на самом деле.

— Не верю я в то, что ты его сын! — заключила старуха.

— И я не верю — сказал я и, развернувшись, пошел к выходу.

Всю мою жизнь отец мне лишь мешал жить. С детства он устраивал в доме притон для таких же алкоголиков. По ночам он скандалил с матерью, доводя ее до слез. На протяжении двадцати лет он провонял весь наш дом мочой, и как мы не старались делать ремонт, это не помогало. Он прокурил все комнаты, и мы с матерью задыхались от дыма, но ему было все равно. Из-за него я не мог пригласить к себе домой друзей, а девушки, узнавая в каких условиях я живу, бежали без оглядки. Однажды я сильно заболел гриппом и лежал с температурой дома. Мать только вернулась с работы. Отец сразу стал требовать от нее добавить ему денег на выпивку. Мать добавила ему даже больше, чем нужно, с условием, что он купит мне пакет молока. Через час он появился в дверях. В руках держа три фанфурика перцовой настойки, вместо одного. Молока в его руках не было. В тот момент я понял, что ему глубоко наплевать и на меня, и на мать, и даже на себя. Он уже не был человеком. Несмотря на все это, мы не выгнали его из дома. Даже сейчас я не бросил его умирать, а делаю все, что в моих силах, лишь бы помочь ему. Я никогда не знал, кем я хочу стать, но я всегда знал, что не хочу стать таким, как мой отец. Выйдя на улицу, я созвонился с матерью и рассказал ей всю ситуацию. Она работала нянькой и не могла оставить ребенка и приехать в больницу, но после работы обещала заехать и все узнать. Я ехал в автобусе в сторону дома, а на моих глазах стали проступать еле заметные слезы. Я вспомнил ту старую фотографию, где отец держит меня на руках на набережной реки Волга. Отец, которого я не знаю, каким же был ты? Я этого никогда уже не узнаю, ведь на следующий день отец умер.