Короткие чувства

Иван Викторович Афонский, 2022

Стихотворения в прозе, миниатюрки призваны побудить читателя вдумываться в действие, сопереживать с главным героем (представить конкретную сценку самостоятельно), пропустив через себя посыл произведения, заставив воображение ожить, интерпретировать описанное по-своему.В эпоху цифровых технологий обладание информацией ставится превыше расшифровки и её понимания, а сознательность не декламируется как необходимость. Утопая в массах сыплющихся отовсюду слов, современный читатель имеет привычку буквально проглатывать рекламу, заметки в интернете, блоги, книги, всё реже задумываясь о том, что каждое Слово оставляет в нём своей след, а уж Книга – свежую борозду.Этот труд имеет целью напомнить о важности поглощаемой пищи для ума, приостановить читателя, находящегося в перманентной погоне за информацией, над понравившимся образом, наделить этот образ чем-то личным.

Тень

2500 знаков

Старенький автомобиль не выдержал кипящей над асфальтом жары, щедро приправленной песчаными бурями, и сжёг катушку зажигания. Пришлось остановиться в городке за обочиной. Перекати-поле недовольно спотыкались о машину и уносились дальше, карябая распаренный воздух. Закатное небо превратило остаток знойного дня в огарок, который мы дожгли на знакомство с местной кухней, поиски запчасти и расспросы об окрестностях.

Влекомые любопытством, с утра вышли пораньше, пока остывшая за ночь земля еще сладко сопела утренними сквозняками, мы наметили цель — дацан — храм на холме. Шли к нему через городской парк по потрескавшимся от засухи тропинкам. Быстрая ходьба покрыла лица испариной. Лабиринт зелёных изгородей уже начал скисать от духоты, когда за поворотом неожиданно показалось священное дерево, ветви которого пестрели ленточками разных цветов и размеров, вздыхающими от любого слабого ветерка. Дети пришли в восторг, побежали к дереву помогать лентам исполнять старинный танец, звонко комментируя, повязали свои платочки. В преддверии знойного полудня воздух уже лип к одежде, дети быстро вспотели и выпили всю свою воду.

Вдруг, как по мановению руки, ленточки враз обвисли. Воздух моментально заполнился жарой, проникающей на вдохе в самые глубины лёгких, и на выдохе сушил кожу. Причёска липла к голове. Мы озирались в поисках причины столь резкой перемены, а яркие блики солнца безжалостно выбивали слёзы из глаз. Что же произошло? Заслонясь руками от света, мы увидели, что самые верхние изогнутые крыши дацана первыми утонули в нисходящем испепеляющем свете, без передышки черпали его лучи и разбрызгивали, раскидывали их над городским садом, а те легко пронзали нашу одежду. Вот и причина. И чем выше вставало солнце, тем больше солнечных иголок стремительными стежками наживую распарывали тени, иссушая прохладу. Тщетно поискав лёгкие движения ленточек от спасительного ветерка, мы спешно продолжили путь к дацану. Продираясь сквозь жару по ступеням, приходилось пить воду каждую минуту, по глотку из моей бутылки. Язык и горло моментально пересыхали от горячего воздуха, который упорно обдирал лёгкие на каждом вдохе, кашлем сбивал дыхание. От обезвоживания пот уже не стекал горячей змейкой по спине.

А на вершине холма нас радушно принял обдуваемый со всех сторон дацан, подставляя путникам раскалённые солнцем медные хурдэ. Мы обжигали ладони, но вновь крутили и крутили хурдэ, наслаждаясь шуршанием, как будто похожим на ветерок. Храм, такой же беззащитный от солнца, прогревал свои кости, потрескивавшие от удовольствия: так он разговаривал с нами, привносил умиротворение в медитации.

К вечеру мы спустились в городок, обильно политый жаром и пропитанный духотой. Вот снова священное дерево, выцветшие ленты улыбаются хаотичностью узора, серея в сумерках. Наконец, лучи соскользнули с крыши дацана, едва различимая тень накрыла парк и первый сквознячок робко пустился в древний танец с ленточками.