Игра на выбывание

Иван Алексин, 2021

Игра почти неотличимая от реала или реал искусно маскирующийся под игру? Чтобы узнать ответ, Антону необходимо пройти десять кругов ада, на каждом шагу заглядывая в лицо смерти. И в этом противостоянии у него нет права на ошибку. Ведь это "Игра на выбывание". А тот кто выбыл, проигрывает всё.

Часть 1 Глава 1

Ветка согнулась под моим весом, угрожающе затрещав, но выдержала, позволив подтянуться и оседлать её сверху.

Уф! Успел!

Со свистом вдыхая морозный воздух, я крепко обнял ствол приютившей меня яблоньки и посмотрел вниз.

Монстры уже были под деревом, азартно нарезая вокруг него круги.

— Что съели, долбожуи хвостатые?! — злорадно оскалился я и презрительно сплюнул: — Снег вон жуйте, дятлы! Лапы у вас коротки, до меня добраться!

Впрочем, эйфория быстро сошла на нет. Звери, поняв, что достать меня пока не могут, никуда уходить не спешили. Под деревом и расположились. Одна из тварей даже разлеглась прямо на снегу, сладко при этом зевнув. Ничего, мол, парень, не переживай! Спешить нам некуда. Покуда подождём!

— Игрок номер тринадцать. Администрация проекта «Игра на выбывание» поздравляет вас с началом игрового процесса, — приятный женский голос, раздавшийся у меня в голове, прозвучал нарочито-приподнято. — Первый этап первого блока. Основная задача: выжить. Приятного погружения!

— И как прикажите мне тут выживать? — заорал я, вкладывая в свой вопль всю злость и накопившееся раздражение. — Где безопасная зона? Я на этом деревце и часа не протяну!

Я замер, напряжённо ожидая ответа, но никто мне ответить так и не удосужился. Только мобы внизу одобрительно зарычали, да ветер швырнул в лицо комья рыхлого снега. Мда. Видимо, обратной связи с администрацией в этом балагане не предусмотрено.

Я смачно выругался и, скорчившись, обхватил себя руками. Похоже, у кого-то большие проблемы. Ещё и минуты не прошло, как я в игре, а уже коченеть начал! Проклятый реализм! Уши и нос прихватило, пальцы пощипывает, да и общее переохлаждение уже не за горами. Так что до утра я на дереве не протяну. Тут уж без вариантов. Нужно что-то делать. Ну, хотя бы осмотреться для начала.

Открывшаяся картина бодрости не прибавила: дом-развалюха, рядом покосившийся без крыши сарай, колодезный сруб, приткнувшийся к ветхому, зияющему многочисленными прорехами забору, да несколько жалких, машущих голыми ветками на ветру деревьев, на одном из которых я и расположился. Похоже на двор заброшенного дома, в общем. До дома метров десять, до сарая ещё дальше. Никак не успеть. Меня эти зверюги уже на полпути жевать начнут. Да и не факт, что дверь в дом открыта. Вон окна досками заколочены, значит и дверь запросто запереть могли.

Дома по соседству, черневшие за забором тёмными пятнами тоже оптимизма не внушали. Больно не ухоженные на вид. По всему видать, собратья по несчастью стоящей передо мной развалюхи. Лишь в доме, напротив, через дорогу, явно кто-то жил. Во всяком случае, пробивающийся сквозь закрытые ставни отблеск света на это намекал. Вот только до него добраться в данный момент совсем не реально. Летать я пока не научился. Печалька.

А всё клоун! И угораздило же меня с ним поцапаться! Рупь против бакса ставлю, что остальные игроки сейчас по домам сидят, греются, а в сугроб только меня закинули!

***

В памяти промелькнула картина получасовой давности; круглый зал с сотней дверей расположенных равномерно по периметру. И толпа людей беспорядочно мечущихся во все стороны. Крик, ор, суета, плач, маты. Все друг другу чего-то доказывают, объясняют, ругаются. Кое-кто уже и подраться успел. И я в эпицентре этого бардака.

Не люблю я этого. Чего спрашивается суетиться, если всё равно ничего сделать не можешь? Двери своим видом банковские сейфы напоминают, их даже со специальным инструментом открывать умаешься, а окон или люков каких-нибудь здесь вообще нет. Правда, несколько убогих до сих пор пытаются одну из дверей высадить. Ну и Кащенко им в помощь! Что с юродивых взять?

Вот и сидел я спокойно в сторонке, расположившись прямо на полу и периодически поглядывая на электронные часы-таймеры, висевшие над каждой дверью. И вот когда они, задорно мелькая зелёненькими циферками в своём безудержном стремлении дойти до нуля, начали отчитывать последние двадцать минут, ко мне Вика и подошла.

— Сидишь?

Я покосился на невысокую темноволосую девушку в деловом костюме, вынырнувшую на меня из толпы.

— Сижу, — со вздохом признался я.

— А чего сидишь? — не отставала брюнетка, заглядывая мне в глаза.

— А чего шебуршиться? — в свою очередь поинтересовался я. — Ясно же, что сами мы отсюда выйти не сможем. Не для того меня прямо на трассе из машины выдернули, чтобы так просто сбежать дать.

— И что теперь сидеть и спокойно ждать, когда инопланетяне нас на опыты пускать будут? — пробегавшая мимо нервная дамочка в изящной меховой шубке, резко остановилась и уставилась на меня суровым взглядом прокурора. — Или ещё чего похуже придумают!

— А какие у нас варианты? — демонстративно ответил я не ей, а брюнетке. — Спокойно или истеря до потери сознания, а ждать всё равно придётся.

— Имбицил!

Обладательница меховой шубки, презрительно фыркнув, скрылась из вида.

— Не без того, — самокритично признался я, лениво почесав подбородок. — Мы люди простые. В гении не рвёмся.

— Я присяду?

Я более внимательно посмотрел на свою собеседницу и подвинулся, освобождая край куртки, на которой, собственно говоря, и устроился.

Помолчали. Девушка не спешила начинать разговор, задумавшись о чём-то своём, а я её не торопил. Чего тормошить? Надумает — сама скажет, зачем подсела. Хотя чего тут говорить? И так всё ясно. Народ постепенно кучковаться начал, сбиваясь в группы. Брюнетка, почему-то решила прибиться ко мне.

— Народ! Мы, похоже, в будущее попали, — протолкнувшийся к нам полноватый парень лет двадцати, в джинсовой куртке и с крупной серьгой в левом ухе, приплясывая от возбуждения. Было заметно, что всё случившееся с нами, он рассматривает как невероятнее приключение. — Мы тут пообщались с мужиками, перетёрли, кто, откуда взялся и выяснили, что все сюда из разного времени попали. Разбежка, правда, небольшая: с начала века по двадцатый год. Вот я теперь народ и обхожу — данные собираю, — новоиспечённый статистик требовательно уставился на нас, вытащив на божий свет серебристый смартфон монстрообразных размеров. — Вы из какого года будете?

— 17 мая 2011 года. Меня прямо из офиса сюда перекинуло, — сообщила брюнетка и чуть подумав, добавила: — Меня Вика зовут.

— Я из пятнадцатого, 2 октября, Серёга, — кивнул ей в ответ парень и повернулся ко мне.

— Я из двадцатого, — нехотя признался я. — 11 декабря. Антон.

— А бацильный! — оживился Сергей. — Слухи уже дошли! Ты случаем не заразный?

— Сейчас в лоб дам и без всякого вируса копыта откинешь, — разозлился я. Сергей порядком действовал на нервы. Хоть я и не показывал виду, но положение, в которое попал, изрядно напрягало. Полная неопределённость и невозможность повлиять на ситуацию. Что может быть хуже? А тут ещё этот придурок с его дурацкими шуточками. Вон и Вика, хоть и не отодвинулась, но порядком напряглась!

Сергей, набычившись, двинулся на меня. Вот тут то и появился клоун…

***

Я резко мотнул головой, прогоняя молнией промелькнувшие воспоминания. Не до того сейчас. Выбираться надо как-то, пока совсем не окоченел. Хоть небо за околицей слегка побагровело, намекая на грядущий рассвет, я столько не продержусь! Да и не факт, что с наступлением рассвета что-то изменится. Эти твари под деревом и до конца этапа просидеть могут. С них станется!

И тут я замер, внезапно осознав, что буквально до секунды знаю, сколько времени осталось до окончания этого самого этапа. Нет. Никаких циферок я внутренним взором не вижу. Просто знаю и всё! Словно внутренний хронометр к мозгу подключили. Не обманул, значит, клоун, когда нам об этой способности рассказывал. А ещё я точно знаю, что из сотни игроков кто-то один уже выбыл.

Мда. Видимо, не одного меня в сугроб закинули. Я-то хоть на дерево залезть успел, а Селезнёв так и вообще, похоже, отлетался. Вот только, если в самое ближайшее время ничего не предпринять, единичка вскоре на двойку сменится! Я с тоской посмотрел вниз, на вольготно расположившихся под деревом хищников.

И угораздило же меня сразу на этих монстров нарваться! Сами по себе твари может быть и не очень крупные (иные дворняги в холке повыше будут), но мощные, быстрые и зубастые до невозможности. Немного саблезубого тигра напоминают, только морды как у ополоумевшей ящерицы, да ноги явно не кошачьи.

— Шли бы вы отсюда, а? Тут и так по самую макушку в дерьме, так ещё и вы до кучи! Козлы лохматые!

Не ушли. Головы на голос повернули и скалятся — клыки показывают. Хорошие такие клыки. Внушительные.

«Ладно», — разозлился я. — «Сами напросились! Раз на помощь извне рассчитывать не приходится, посмотрим, что мы имеем под рукой из подручных средств».

Под рукой было только дерево. От мысли отломить себе в качестве дубины ветку, я, подумав, отказался. Тонким прутиком я местных зверюг только рассмешу. А сломать что-то потолще голыми руками не получится. Да и не отмахаешься от этих монстров дубиной! Тут автомат нужен! Или пьяный лесник, на худой конец.

Переключился на свою одежду. Тут тоже всё печально. Штаны и рубаха серого цвета из материала, напоминавшего мешковину, были тонки и плохо грели. Пародия на валенки, надетая на ноги, тоже не впечатляла. Шапки не было совсем.

Тяжело вздохнув, я начал обшаривать одежду. Провёл рукой сначала по рубахе, затем штанам и замер, наткнувшись на карман. Карман, в котором что-то определённо лежало! Судорожно сунул туда почти негнущиеся пальцы и вытянул глиняный пузырёк. Пузырёк был совсем маленький, с запечатанным чёрным сургучом горлышком и скрученной в тугую трубочку бумагой, прикреплённой к сургучу тоненькой ниточкой.

— Поздравляем! За вход в игру, вы получаете эликсир умения! Выберите одно из трёх умений, описание которых вы обнаружите в свитке, произнесите название вслух и выпейте содержимое сосуда. Внимание. Вы можете выбрать только одно умение! В случае если вы назовёте два и более умений, ни одно умение получено не будет! Внимание! На прочтение свитка и выбор умения отводится одна минута! Если вы не выпьете эликсир в течение отведённого срока, умение получено не будет! Приятного погружения!

— А как я прочту? — резонно поинтересовался я. Сумерки пока ещё никуда не делись, а буквы на такой мелкой писульке крупными быть не могли.

И вновь нет ответа. Мда. Связь тут точно односторонняя. Ладно. Нечего тянуть. И так пальцы уже почти ничего не чувствуют. Ещё немного и я вообще этот свиток развернуть не смогу.

Дёрнул за ниточку, отрывая листок от пузырька. С громким хлопком отлетела в сторону пробка, лишь по счастливой случайности разминувшись с левым глазом. Свиток тут же развернулся, став прямым и твёрдым как линейка. На белом фоне вспыхнули красные буквы, обагрив пальцы багровым сиянием. И я буквально собственным нутром почувствовал, как замелькали секунды, проглатывая тот микроскопический запас времени, что был отведён мне на выбор игрой. Чёрт! Нужно выбирать скорее! Что тут у нас?

Меткий плевок: Ранг — обычное. Кто не знал деревенского дурачка Микулу? Видный был парень, почтительный. Подмогнуть чего, по-соседски, помочь чем, никто от него отказу не слышал! Вот только разумом его боги наделить забыли! И двух слов связать не мог. Лишь улыбался всем, да плевался так ловко, что в муху на лету попасть мог.

Может использоваться неограниченное число раз. Время отката — пять секунд.

Внимание! Данное умение может быть улучшенно умением более высокого ранга, повторным изучением аналогичного умения или практическими тренировками.

Затухающая искорка: Ранг — обычное. Старого Януша искоркой прозвали неспроста. Старики сказывают, что в молодости в него молнией ударило. Насилу выходили. С тех пор и повелось. Где праздник, там и Януш. Выйдет к пляшущим, топнет ногой, да пальцами щёлкнет. А промеж пальцев-то искорки и проскакивают!

Может использоваться неограниченное число раз. Время отката — пять секунд.

Внимание! Данное умение может быть улучшенно умением более высокого ранга, повторным изучением аналогичного умения или практическими тренировками.

Двойной удой: Ранг — обычное. Трудолюбива была Дуняша. Про то всякий на деревне знал. И всё у неё по хозяйству ладилось: в хате прибрано, во дворе ухожено. Любая работа в руках спорилась! И скотина к ней ластилась. Любая корова молока вдвое больше давала!

Может использоваться неограниченное число раз. Время отката — пять секунд.

Внимание! Данное умение может быть улучшенно умением более высокого ранга, повторным изучением аналогичного умения или практическими тренировками.

— Это чё? — я ошалело уставился на свиток. — Они что там, надо мной издеваются, что ли? Какая корова?! Какое молоко?!! Где нормальные умения?!!! Меня тут скоро сожрут нахрен, а они метко плеваться научить предлагают?!

Встроенный таймер между тем начал отчёт последних десяти секунд.

У! Нужно хоть что-то выбирать! Потом разбираться буду! Двойной удой мне точно не нужен! Плеваться я тоже не хочу!

— Затухающая искра! — гаркнул я, распугав своим воплем ворон на соседнем дереве, и торопливо опрокинул в себя содержимое пузырька.

Прислушался к себе, поморщившись от горьковатого привкуса, оставшегося на губах. Ничего вроде не изменилось. Голос тоже молчит. С сомнением посмотрел на негнущиеся пальцы и, сплюнув в сердцах, запустил посудиной вниз. Затем смачно выругался, клацая зубами.

Ну, высеку я эту жалкую искорку? Дальше что? Тут не балаган, чтобы фокусы показывать! Ладно. Позже с этим умением разбираться буду, если выживу, конечно. Задубел совсем.

Плюнув на гордость, заорал во всё горло, зовя на помощь. Может из дома напротив кто отзовётся. Прислушался. Немного подождал. И вздохнув, начал отламывать соседнюю ветку.

— Эй! Ты что там делаешь?

Я замер, вздрогнув от неожиданности и, оставив в покое многострадальное дерево, обернулся на голос.

В приоткрытую дверь развалюхи высовывалась девушка.

«Игрок, тридцать седьмой номер», — мгновенно появилась информация в моей голове. А вот имени сообщить система мне не соизволила.

— На дереве сижу. Не видишь, что ли?

Есть всё же у некоторых привычка задавать вопросы ни о чём. Поднимаешься утром с кровати, а тебе твоя благоверная:

— Ты не спишь, дорогой?

— Нет, сплю! Это на меня приступ лунатизма накатил!

Или по компу вопрос: — Что сейчас делаешь?

— Дрова рублю, блин!

Эти вопросы, на самом деле вопросами и не являются. Они не подразумевают ответа. Потому что ответ и так очевиден.

— А на дерево, зачем залез? — похоже решила окончательно добить меня собеседница.

— Грибы собираю! Их в этом году много по веткам наросло! — не выдержав, взорвался я. — Не видишь, что ли! От мобов спасаюсь!

— А!

Дверь начала закрываться.

— Постой, тридцать седьмая! — взревел я во весь голос. — Мне помощь твоя нужна! Я тут скоро околею от холода!

— А чем я тебе помогу?

— Ну не знаю, — мысли лихорадочно метались в поисках выхода. — По дому пошарься. Может оружие, какое найдёшь. Или ещё чего, чем этих хищников отогнать можно. Выручи! За мной не заржавеет!

— Я попробую, — голос прозвучал неуверенно. — Тут пусто вообще-то. Да и довольно темно, к тому же.

Дверь захлопнулась. Я скорчился, стараясь хоть капельку согреться. Надежды на помощь девушки почти не было, но и другого выхода я не видел. Оставалось только ждать.

— Эй! — вновь приоткрылась дверь. — Я не нашла ничего!

И почему я не удивлён?

— Ладно, забей! — я со вздохом принялся доламывать ветку. Оружие, конечно, никакое, но может хоть в глаз одной их образин ткнуть удастся? Безропотно подставлять горло под клыки я точно не собирался.

— Слушай, — девушка пока уходить в дом не спешила, — у меня план есть.

— Какой? — поинтересовался я, натужно пыхтя. В то, что она придумала что-то дельное — верилось с трудом. Но вдруг? В то, что я голыми руками с двумя монстрами справлюсь, верилось ещё меньше.

— Здесь с другой стороны дома ещё выход есть! Я могу выйти через него и показаться из-за угла. Чудища ко мне кинутся. Ну, я обратно и забегу. А ты, пока они за домом будут, в эту дверь забежишь.

— Хорошая идея! — одобрил я. А что? Может сработать! До двери от места моей дислокации всего с десяток метров будет. Если тигроящеры хотя бы на пару секунд за домом задержатся, могу успеть проскочить. В любом случае шансов гораздо больше, чем веточкой в мобьи морды тыкать. — Только ты не тяни. Я тут окоченел совсем! Скоро и разогнуться не смогу!

— Тогда будь готов. Я пошла.

Хлопнула дверь. Я напрягся. Пошевелил заледеневшими ногами, нащупал точку опоры, крепче сжал в руке прутик. До земли всего пара метров, лучше сразу спрыгнуть в сторону дома. Глядишь лишнюю секунду да сэкономлю! Лишь бы сработало и мобы на приманку клюнули.

Долго ждать не пришлось. Тридцать седьмая, появившись из-за угла дома, задорно замахала руками.

— Эй! Лохматые! Я здесь!

Хищники, развернувшись в сторону голоса, на секунды застыли, оценивая возможность добраться до новой жертвы и, не выдержав соблазна, рванули к дому. Девушка, испуганно пискнув, скрылась за углом.

Дождавшись, когда звери скроются вслед за ней, я решительно прыгнул. Зарылся в неглубокий сугроб, не удержавшись на ногах, вскочил, лихорадочно раскидывая во все стороны снег, и бешено рванулся вперёд в сторону спасительной двери. Подбегая, на мгновение испугался, что дверь может оказаться закрытой. Всё-таки я троечке с семёркой прямой конкурент. Люди разные бывают. Вдруг подперла, чем изнутри? Рванул ручку на себя и, устыдившись собственных мыслей, буквально ввалился в дом. Хлопнул дверью, закрывая её прямо перед оскаленной мордой и, привалившись к ней спиной, перевёл дух. Уф! Моя смерть откладывалась на неопределённый срок. Реальная смерть, а не виртуальная, между прочим!

***

Клоун мне сразу не понравился. Слишком ласково улыбался этот одетый в поношенный серый костюм маленький кругленький человечек, материализовавшийся прямо в воздухе над головами ошарашенных людей. Неуютно от этой улыбки было, неспокойно. И то, что выглядел незнакомец несерьёзно, несолидно как-то, это беспокойство только усиливало.

— Это чё за клоун? — прервал чей-то голос возникшую тишину.

— Для кого-то может быть и клоун, — не согласился с репликой толстяк и уселся в возникшее неоткуда кресло, — а для тебя Селезнёв — куратор. Ну и для остальных впрочем, тоже, — небрежно махнул он рукой. — Так и зовите. Имя моё вам знать ни к чему. Всё равно наше сотрудничество для подавляющего большинства надолго не затянется.

— Иллюзия, блин! — худощавый парень в белой ветровке, подпрыгнув, провёл рукой по воздуху. — Вот ведь! А выглядит как настоящий!

— И что же ты здесь курировать собираешься, дядя? — презрительно сплюнул плотный мужчина с наметившейся залысиной на голове, стоящий справа от меня.

Я страдальчески скривился, покосившись в его сторону. Лысый сразу после нашего появления здесь развил кипучую деятельность, успев принять участие практически во всех спорах, конфликтах и мелких стычках. И даже обрасти несколькими сторонниками, которым успешно проехался по ушам. Даже дверь взломать пытались под его непосредственным руководством. В общем, судя по сленгу и замашкам, мелкий бандюган, стремящийся и тут подмять под себя окружающих и вылезти в «вожди». Вот и сейчас в главные переговорщики лезет!

— А вот я вам сейчас и объясню, — лукаво подмигнул куратор и, приосанившись, нарочито бодрым голосом затараторил: — От имени администрации далее кратко именуемой «хозяева», я уполномочен вас поздравить с попаданием на проект"Игра на выбывание«! Участие добровольное, но вместе с тем обязательное! Сердечно желаю каждому из вас победить! Уф! — толстяк картинно выдохнул и, достав мятый, замызганный платок из бокового кармана, вытер со лба несуществующий пот.

— Точно, клоун, — согласился я с неведомым Селезнёвым. Происходящее мне нравилось всё меньше и меньше.

— Если я и клоун, то клоун очень грустный, — скривился куратор. — Для вас грустный.

Его слова потонул в поднявшемся рёве пришедших в себя людей. На неведомого куратора обрушился шквал претензий, требований, угроз. Какая-то закатившая истерику женщина даже подпрыгивать начала, пытаясь дотянуться до ненавистного толстяка.

Я, горестно вздохнув, вновь облокотился спиной о стену и приготовился терпеливо ждать.

— Думаешь, бестолку горло дерут? — покосилась в мою сторону Вика.

— А какой смысл в ничем не подкрепленных угрозах? — повернулся я к ней. — Когда у тебя не только козырей, а даже жалкой шестёрки на руках нет? Лучше бы узнали, что эти неведомые хозяева от нас хотят, — я бросил взгляд на таймер, начавший отсчёт последних десяти минут, и добавил: — Не правятся мне эти ходики. Думаю, что как только они до нуля дойдут, время вопросов закончится.

— Так чего же ты молчишь? — удивилась Вика. — Скажи им!

— Да не будут они меня слушать, — отмахнулся я. — К тому же, как мне кажется, клоун их сам сейчас быстро успокоит.

Куратор моих ожиданий не обманул. Горестно покачав головой, он жестом фокусника достал из неоткуда огромный планшет и близоруко сощурившись, ткнул в него толстым пальцем. Противный скрежет стеганул по нервам, заставив непроизвольно содрогнуться.

— Ну, что же, — в наступившей гробовой тишине слова клоуна прозвучали грозно и внушительно. — Вижу всерьёз здесь меня воспринимать, не хотят! Вот для этого и предназначен отборочный тур, — наставительно заявил он. — Чтобы все здесь присутствующие прочувствовали так сказать всю серьёзность положения, в которое попали. Вы обратили внимание на двери? Так вот. Их ровно сто. Соответственно и принять участие в игре сможет такое же количество игроков. А вас тут на одного больше, — толстяк сокрушённо развёл руками и поник головой. — Одного придётся вычеркнуть. Ну, чтобы в отчётности расхождения не было.

Я непроизвольно напрягся, поняв, что сейчас произойдёт что-то очень нехорошее.

Куратор вновь склонился над планшетом, сосредоточенно потыкал пальцем, немного подождал, вглядываясь в экран, и сокрушённо покачал головой.

— Кто из вас Голикова Виктория Семёновна? — требовательно уставился он на нас.

— Ну, я, — Вика, поднимаясь, неуверенно оглянулась на меня. — А что?

— Да ничего! — окончательно расстроился куратор. — Я вас из ведомости вычёркиваю! Вот чего!

— Из какой вед…

Я, вскочив, едва успел подхватить безвольно рухнувшую девушку. И сразу понял, бережно опуская на пол, что она уже мертва. Без шансов мертва! Словно из неё одним тычком пальца всю жизненную энергию выбили! Походя, выбили, между делом!

— А ты и вправду не клоун! — с чувством заявил я, распрямляясь над девушкой. — Сволочь ты поганая!

— Вот что тебе неймётся, Смирнов? — неклоун укоризненно покачал головой и демонстративно снова потянулся к планшету. — Следом за ней захотел?

— Ничего ты мне не сделаешь! — я постарался придать своим словам как можно больше уверенности. Неприятное это чувство, когда какай-то подонок может тебя убить одним прикосновением пальца к планшету, а ты, кроме как обматерить его, ничего и сделать не можешь!

— Это почему же? — удивился куратор.

— Так всё! Лимит у тебя исчерпан! Вряд ли твои хозяева перерасход материала одобрят!

— Умный, да? — неприятно скривил губы толстяк. — Ты прав. Убить я тебя сейчас не смогу, сделал он ударение на слове"сейчас". — Но это не значит, что в будущем я не смогу тебе или тому же Селезнёву жизнь осложнить. Значит так, — в голосе куратора зазвучал металл. Шутовство с него как ветром сдуло. — Объясняю правила. Хотите, слушайте, хотите, нет, вам же хуже будет! Сдохните вслед за Голиковой!

Правила были просты. Игра состояла из десяти этапов, делясь на три блока по три этапа в каждом и финальный. Подробнее куратор остановился лишь на первом блоке, ибо: «До второго, а тем более третьего многие не доживут, а перед покойниками он распинаться, не намерен»!

В первом блоке каждый этап длится ровно двенадцать часов. Основная задача проста — не попасть в число первых десяти погибших. И это принципиально. Ибо проигравшие в игре, будут незамедлительно вычеркнуты из ведомости здесь, в реале. Тут нужно учесть, что в первом блоке в десятку проигравших можно попасть, лишь погибнув от руки НПС или мобов. Другой игрок лишь отправит тебя на возрождение, попутно прихватив твои вещички. Оставшиеся игроки, после вылета неудачников, могут уже смело продолжать игру, зарабатывая экипировку и умения, не боясь погибнуть. В случае гибели, ты всего лишь вылетишь из игры, до следующего этапа.

— Собственно говоря, пройти первый блок совсем не трудно, — задорно подмигнул нам куратор, — Вы в начале игры в безопасную зону попадёте. Так вот. Можно вообще из неё все двенадцать часов не вылазить! Вот только просидев все три этапа на жопе, вы только с этой голой жопой во второй блок и попадёте. А там всё намного жёстче будет. О третьем блоке я вообще молчу!

И всё. Больше ничего куратор объяснять не пожелал: «Если мозгов хоть с чайную ложку в голове наберётся, то сами разберётесь, а нет…. Ну и ладно».

Единственное о чём клоун соизволил упомянуть под конец — это механика игры.

— Вы в будущем, детки! — оскалился он жизнерадостно. — Это реалигра, с полным погружением, а не тупое шлёпанье по клавиатуре! У нас, игровой мир от действительности не отличишь! И в игру попадает не созданный вами перс, а вы сами! Соответственно никакой уравниловки, вроде базовых характеристик не будет! Кто с чем в игру пришёл, тот тем и пользоваться будет. Ну а дальше от вас зависит! Добывайте эликсиры умений, амулеты, тотемы. В этих мирах можно развиваться бесконечно, если выживешь, конечно. Ну и привычного для вас интерфейса тоже не будет, — заключил он в конце. — Нечего время терять на чтение всякой ерунды. Вся доступная информация будет передаваться прямо в мозг. Вы просто будете её знать.

На этом краткий инструктаж и закончился.

— А какой смысл нам в эту вашу лабуду вообще играть? — жёстко поинтересовался лысый, поигрывая брелком на ключах. — Вот возьмём и все дружно из безопаски и не выйдем!

— Смысл в том, — улыбнулся ему толстяк, — что победитель получит главный приз нашего шоу — жизнь. Мы либо вернём его обратно, либо оставим здесь. Это как он уже сам захочет. А проигравшие умрут, как Голикова. И кстати, — куратор внушительно обвёл взглядом притихших людей. — После каждого этапа в любом случае будет десять проигравших. Это как минимум. Если к концу этапа в игре никто не погибнет, будем определять неудачников жребием. — Клоун ухмыльнулся и неожиданно подмигнул лысому: — Пассивная тактика — это дорога в никуда, Витёк!

Народ загудел, осмысливая услышанное.

— Меньше пяти минут осталось, — озаботился между тем куратор, посмотрев на таймер и, отмахнувшись от посыпавшихся на него вопросов, веско добавил: — Быстро расходимся по комнатам, всё с себя снимаем и ложимся в капсулы. И советую поторопиться. Как только таймеры обнулятся, капсулы закроются. Опоздавших они не пустят! А тот, кто опоздал, тот проиграл.

Люди засуетились, начав разбегаться в разные стороны. Двери синхронно ушли в сторону, открыв обзору стандартные комнатки с квадратными гробами посередине.

— А с ней что? — я не торопясь бежать вслед за остальными, склонился над телом Вики.

— Не твоя забота, Антон, — то, что куратор назвал по имени, показалось мне плохим знаком. — Иди в свою комнату. А тело мы без тебя утилизируем.

Я с ненавистью посмотрел в расплывшиеся в насмешливой улыбке губы. Оглянулся на стремительно опустевший зал. Сейчас, обезлюдев, он уже не казался таким маленьким как раньше и нашёл глазами последнюю незакрывшуюся дверь. Мрачно усмехнулся, посмотрев на номер. Вздохнул. Скользнул взглядом за начавшими отчёт последних двух минут часам. Зачем-то положил под голову девушки свою куртку и побрёл в сторону комнаты, так ничего и, не ответив клоуну.

Ничего. Месть — это блюдо, которое едят холодным. Лишь бы случай подвернулся. А пока я должен просто выжить.

Глава 2

— Ты там как, живой?

Я иронично усмехнулся, наблюдая за приближающейся девушкой. А говорили, всё как в реале будет! Ну ладно на улице. Может эта деревушка где-нибудь в заполярном круге располагается? Поэтому и ночи такие светлые. Как на Земле, в Мурманске, например. В это я ещё могу поверить. И на довод, что там белые ночи только летом бывают, а не зимой, тоже возражение найдётся. А с чего я взял, что здесь сейчас зима? Из-за снега и холода? Ну, вот такое х… холодное лето! Что я вообще о здешнем климате знаю? Но в доме при закрытых дверях и заколоченных ставнях полный мрак стоять должен! А между тем контуры внутреннего интерьера удаётся рассмотреть довольно чётко. Особенности игровой механики, блин. Хотя мне ли жаловаться? Не буду, как слепой крот по углам тыкаться и ладно!

— Сам до конца не уверен, — признался я, всматриваясь в тёмный силуэт. — Спасибо тебе, добрая тридцать семёрочка! Выручила!

— Меня Инга зовут.

— Антон, — представился я в свою очередь. — Слушай. А что тут так холодно? Почти как на улице? Или я просто ещё не согрелся?

— Так щелей много и не топлено. Вот и холодно!

— Нет! — решительно поднялся я. — Так дело не пойдёт! Мы к утру, таким макаром, тут совсем околеем! Огонь бы разжечь, — я покосился в сторону видневшейся в противоположном углу печки.

— Чем ты его разожжёшь? — спросила Инга и обиженно добавила: — У меня в сумочке зажигалка была. Да где она теперь, эта сумка?! О мешках, что на мне вместо одежды я вообще молчу. Хорошо хоть, что темно. Я наверно сейчас выгляжу хуже чучела огородного!

Я, мысленно усмехнувшись, начал обследовать дом. Всё-таки мужчины и женщины — это два разных вида homo sapiens! Они живут каждый в своём мире и приоритеты у них совсем не совпадают. Вот и сейчас. Тут думаешь, как не околеть от холода до утра, свет добыть и пожрать чего-нибудь надыбать, а у Инги голова о том, как она выглядит, болит.

Поиски ничем хорошим, ожидаемо, не порадовали. Несколько побитых горшков, куча рваного тряпья, да обломки неказистой мебели. Ну, щепки ладно; хоть на дрова пойдут. Лишь бы огонь добыть. Может и не таким уж и бесполезным умение окажется. Лишь бы сработало! Подтащил деревяшки к печке, оторвал кусок тряпки.

Следующие несколько минут прошли под лозунгом выразительных матов, проклятий и бесчисленных притоптываний ногой и щелчков пальцами. ( Да-да. Топать ногой было обязательно! Запомним кстати на будущее, что тексты умений нужно буквально понимать. А то возьмешь, к примеру, умение молниями кидаться, а затем выяснится, что оно только после туалета срабатывает. И что потом перед каждым боем срать садиться? Та ещё перспективка!) Проклятая искра проскакивала через раз и тут же исчезала. Она же «затухающая», чтоб ей пусто было!

То, что в итоге тряпку удалось зажечь, было просто чудом. Вместе с огнём в дом повалил дым. Не знаю, цела ли труба на крыше этой развалюхи. Не разглядел. Как-то не до того было. Но дымоход тут точно не функционирует. Но лучше так, чем никак. Щелей в доме хватает, да и рассвет не за горами. Не должны угореть.

Рядом закашлялась Инга.

— Ничего. До утра дотянем, — приободрил я её.

— А потом?

— А что потом, — пожал плечами я. — Тут пока посидим. Место хоть и паршивое, но зато безопасное. Дождёмся, пока десять человек из игры вылетят, и попробуем для начала в дом напротив проскочить. Там, как я заметил, люди живут. Окна светятся.

— А как же чудища?

— А что чудища? Хищники дневного света бояться, — постарался я добавить уверенности своим словам. — К утру в лес уйти должны.

Так и прождали до рассвета, прижавшись, друг к другу. Вот только выжидательная тактика себя не оправдала. Идиотов, среди ночи переться куда-то в поисках неприятностей, среди игроков не оказалось. И в виртуальном списке выбывших по-прежнему фигурировала сиротливая единичка. Мысленно чертыхаясь, я выглянул наружу, приоткрыв дверь.

— Что там? — Подошла сзади Инга. Всклокоченные волосы, испачканное сажей лицо, круги под глазами. Мда. Наверное, и я не лучше выгляжу.

— Ушли вроде.

— Что думаешь дальше делать?

Сложный вопрос. С одной стороны, неплохо бы всё же дождаться, когда число погибших достигнет десятка. Днём игроки из своих убежищ повылезают. По крайней мере, часть из них. Вот только сколько ждать? Чем больше я тут просижу, тем больше вероятность, что так и останусь с голой задницей и одним беспонтовым умением. Нужно рисковать. Тут клоун прав; пассивная тактика сейчас, самым фатальным образом скажется потом, в будущем.

— Хочу в сарай для начала заглянуть. Вдруг чего полезного там найду. Ты со мной?

— Нет, — Девушка испуганно замотала головой. — Я тут останусь! Мне что не дай, всё равно я с этими чудовищами не справлюсь.

— Твоё дело, — пожал я плечами.

Тут каждый сам выбирает тактику и каждый сам за себя. Инга мне, конечно, помогла. Случай представится, и я её тоже выручу. Но тащить на себе по игре не буду. Тут и так шансы выжить, не велики. А с этим довеском они упадут до нуля.

Сарай оказался пустым. Голые стены и пол, местами припорошенный снегом. Даже пучка сена не нашлось. Оно и понятно. Зачем добру пропадать? Что можно растащить, рачительные соседи уже растащили. Печалька. Я уже развернулся к выходу, когда заметил железную полоску, воткнутую в щель над дверью. Коса. Ржавая, без рукояти, тупая настолько, что даже при желании не обрежешься! Примерил в руке. Вздохнул. Ладно. На безрыбье и морская капуста, за чёрную икру проканает. Вернулся в дом.

— Инга. Я ухожу. Может, передумаешь? Нам бы только до дома напротив добраться! Там тепло! — попытался я соблазнить её. — Там ябл… люди!

— Я остаюсь.

— Ну, смотри, — я всё-таки чувствовал себя немного не в своей тарелке. — Ладно. Я посмотрю, что там, да как. Если в деревне безопасно — вернусь.

— Хорошо. Удачи тебе.

Вышел из дома. Огляделся. На дороге вроде никого, только звериных следов много. Может и вправду в лес ушли? Вгляделся в дом напротив. Света в окне больше не видно, но дым из трубы исправно валит. Осторожно подошёл к калитке, до боли, в пальцах сжимая косу. Огляделся ещё раз. Утоптанная, довольно широкая дорога, цепочка домов по обе стороны. Пустынно. Ни мобов, ни людей. Вышел за калитку и замер, мысленно матюгнувшись. Неподалёку, шагах в пятидесяти от меня, из незамеченного ранее проулочка, выбежал хищник.

— Да что же тебе в лесу то не сидится, тварь меховая!

С досадой сплюнув на талый снег, я уже нёсся к изгороди соседнего дома. Я ещё раньше там дырку в заборе приметил. Монстр резво кинулся наперерез. С трудом протискиваюсь сквозь узкую щель, немилосердно раздирая рубаху об не вовремя подвернувшийся гвоздь. Следом сунулся зверь, оскалив капающую слюной пасть.

— На, гад! — почти не глядя, бью, косой по морде и, развернувшись, несусь к дому. Обиженный визг за спиной мазнул бальзамом по сердцу. Что сволочь, добычу во мне увидел?! Добыча она такая. С копыт… с зубами! И огрызнуться может!

— Ты гляди, живой! — гостеприимно распахнул передо мной дверь крепкий мужик, расплываясь в добродушной улыбке. — А я уже думал всё. Съели тебя отродья!

— Подавятся! — заявил я, протискиваясь мимо него в сени. — Я дюже костлявый!

— Эти и костлявого за милую душу схарчат. Ещё и добавки попросят! — высунулся из-за спины мужика серый как лунь дед. — И какого тебя нелегкая, на ночь глядя, на улицу понесла? Говорил же, что нужду можно и в чулане справить. На то там и горшок стоит! Как раз для такой надобности припасённый!

Так, похоже, меня здесь знают. Значит, у моего появления в этом мире существует предыстория. Что же. Больше помолчим, да послушаем. По логике игры, они сами меня в курс дела ввести должны.

— Вон одежду свою забери, да скарб, — продолжил между тем дед, кивнув в сторону стоящей в сенях лавки. — Я чай не тать. Постояльцев не граблю!

А жизнь то налаживается! Я с удовольствием осмотрел неказистый тулуп и потрёпанные меховые штаны, помял в руках видавшие виды шапку. Оно может и непрезентабельно всё выглядит, зато не замёрзну. Сидение на дереве и ночёвка в полуобледенелой избе у кого хочешь, переоценку приоритетов устроят! Сунулся в тощий мешок: грубая толстая игла, замотанная нитками, два странных камешка, завёрнутых в тряпочку и кусок твёрдого как камень мыла. Мда. Не очень-то расщедрились разработчики. Хоть бы нож, да пару монет положили!

— Ладно. Вы тут погуторьте промеж себя, а я пойду, — заявил мужик, вытаскивая из-за пояса топор. — Мне ещё к дому старосты пробраться нужно.

Оглянувшись, я более внимательно осмотрел своего собеседника. Крепкий, высокий, широкоплечий, как говорится, косая сажень в плечах. И вроде молодой ещё совсем, навскидку больше двух десятков лет и не дашь, а взгляд, как у хищника, так и рыскает по тебе, каждую мелочь подмечая. И добродушная улыбка из под короткой, аккуратно подстриженной бороды, в заблуждение ввести не могла. Ему бы воином быть, но добротный овчинный тулуп, небрежно накинутый на плечи, на воинский доспех не походил.

— Так там же отродья ещё не ушли, — решил напомнить я, покосившись в сторону двери.

— Так они и не уйдут, — вздохнул старик, опираясь на клюку. — Твари прорыва — они такие. Коль живого человека учуют, нипочём из деревни не уйдут, пока всех не сожрут. Управы на них не стало!

— Вот потому и пойду, что отродья, — хмыкнул между тем мужик. — К дому старосты все сбираться будут. Там и ста́ршина обозный, и вои. Вот и я, было, туда собрался, да смотрю — ты к дому бежишь.

Ну, вот и опять развилка. Можно в доме старика остаться. Переждать в тепле, да безопасности, пока сиротливая единичка в десятку неудачников не превратиться. Наверняка и покормят чем-нибудь. А можно рискнуть. Тоже к старосте пойти. Если и есть возможность на этом этапе чем-то существенным разжиться, то наверняка только там!

В этот момент, в голове щёлкнул невидимый тумблер, преобразуя единичку в списке выбывших на двойку. А процесс то пошёл! Эх! Выждать бы! Я досадливо крякнул, борясь с соблазном.

— Постой, — решившись, окликнул я уже схватившегося за дверную ручку мужика. — Я с тобой пойду.

— То дело, — не стал меня отговаривать он. — Вот только оружие бы тебе какое-нито. Этой железякой, — кивнул он на лежащую возле двери косу, — и цыплёнка не зашибёшь.

— Ничё, Горёха, — дед крутанулся и начал шарить по полкам. — Коль он помочь решил, найдем, чем молодца вооружить! На, держи, — сунул он мне в руки здоровенный, в многочисленных зазубринах топор. — Для такого дела не жалко!

Я ухватил топор. Повертел в руке. Тяжеловатый, но ухватистый. Живём! Вот и первым оружием разжился! Как говорится, правильной дорогой идём, товарищи! Теперь главное, на этой дороге шею себе раньше времени не свернуть!

До дома старосты добрались с трудом. Это только в кино по снегу бегают, будто по твёрдой земле. В жизни по сугробам особо не разгонишься. А Горёха меня как раз по самым сугробам и повёл. В обход значит, задами. Но грех жаловаться. На отродий не напоролись и, слава богу! Хотя самих следов и тут хватало.

Дом старосты окружал высокий добротный забор. Доски подогнаны плотно, даже щёлочки не видать. Зато калитка сзади дома имелась. В неё и вошли.

Во дворе толпилось полтора десятка мужиков. В руках мечи, топоры, рогатины, у одного в руке даже копьецо есть. Горюху узнали, подошли здороваться. На меня лишь покосились, едва кивнув. Оно и понятно. Кто я для них? Один из десятка прибившихся вчера к обозу иномерян, случайно попавших в этот мир в результате прорыва. Так мне, по крайней мере, Горёха, по дороге сюда объяснил.

Мир этот был довольно самодостаточным. Местные жили довольно скромно, но не бедствовали. На чужое не зарились, своего не отдавали. В общем, жили со всеми в мире и были вполне довольны своей судьбой.

И всё бы хорошо, если бы не прорывы, периодически случающиеся во внешних мирах. Через эти прорывы и попадали сюда разные твари, на вроде так полюбившихся мне отродий. Ну и иномиряне в довесок. Куда же без нас?

Вот десяток голых, растерянных игроков на паломников, бредущих к местному храму, и вынесло. Местные боги зазря пришлых обижать не разрешают. Вот и сжалился над нами обозный ста́ршина. Накормил, одежонку дал, да позволил вместе с обозом до храма идти, чтобы через порталы, там установленные обратно в свой мир попытаться вернуться.

Я огляделся. Других игроков нет. Значит, я самый обезбашеный из нашего десятка оказался и остальные до сих пор по домам сидят. То-то число выбывших едва с единички сдвинулось!

— Пришлый, — ко мне подошёл здоровенный, кряжистый мужик с огромном секирой в руке, — тебя как хоть кличут?

— Антоном, — я с уважением покосился на грозное оружие, небрежно сжимаемое бородачом. — Вот. Помочь вам хочу.

— То дело, — кивнул тот, поигрывая своим оружием словно пушинкой. — Стая большая. Каждый вой на счету будет.

— Ну что, Тимофей Никитич, — из дома показался дородный мужчина средних лет, в дорогой шубе. — Больше ждать нечего. Кто хотел прийти — уже пришёл. Выводи мужиков.

— Ты староста. Тебе виднее, — вздохнул гигант. — А только сдюжим ли? Отродий почитай с три десятка голов будет. Коли всем скопом навалятся — можем и не одолеть!

— Одолеем, — насупился тот в ответ. — Коль дружно встанем, то должны одолеть. Всё рано выхода другого у нас нет.

— А если их по одному сюда заманить, — перед моими глазами встала Инга, зазывно махающая руками. Чёрт! Я о ней забыл совсем, за этой кутерьмой! Нехорошо. Жизнь, как не крути, она мне спасла. — Сюда во двор. Да и прикончить тут.

— Это как? — озадачился староста, похоже только сейчас обративший на меня внимание.

— У вас верёвка длинная есть?

— У меня в хозяйстве чего только нету, — насмешливо оскалился в ответ тот. — Уж верёвку как-нибудь найду — расстараюсь!

— Так вот, — меня буквально распирало о возбуждения. Репу с местными надо повышать. Тогда и плюшки реальные посыплются. А если моя задумка сработает, то отношение ко мне со стороны мужиков однозначно изменится. — Привязываем верёвку к створке ворот. Открываем её, и я выхожу на дорогу. А мужики за домом прячутся. Как только отродье во двор вслед за мной забежит, все дружно тянут за верёвку и закрывают ворота. А дальше всё просто. Такой ватагой мы зверя на куски покромсаем! И следующего подманивать можно!

— Ишь ты! — закрутил головой староста, уже более внимательно рассматривая меня. — А не боишься, что тварюка тебя порвать успеет?

— Боюсь, — честно признался я. — Но если мужики зевать не будут, отобьют.

Горёха одобрительно крякнув, хлопнул меня по плечу, чуть не вбив при этом в землю.

— Тебя как кличут? — староста задумчиво уставился на меня.

— Антон.

Растёт репутация, растёт! Вот и староста моё имя узнать удосужился!

— Вот что, Антон, — неожиданно улыбнулся мне тот. — Пошли в дом. Коль уж ты за приманку будешь, оденем тебя как положено. Твою одежёнку даже молодняк зараз порвёт. Тимофей Никитич, — развернулся он к ста́ршине. — Верёвку у меня в сарае пошукай покуда. И снег за воротами почистите. Застрянут, не дай боги.

Обратно из дома я вышел полностью довольный собой, пожёвывая сунутый женой старосты кусок пирога с чем-то невообразимо вкусным. И дело было не только в добротном полушубке и толстых меховых штанах одетых на мне. В руке я сжимал копьё! Как объяснил староста, им мне сподручнее отродье на расстоянии держать будет.

Во дворе уже было всё готово. Привязанная к одной из створок ворот верёвка уходила за угол дома, где уже засели мужики. Дождавшийся меня, Горёха хлопнул ещё раз, отбивая другое плечо и вместе со старостой скрылся там же.

Я, тяжело вздохнув, поплёлся к воротам. Затея с изображением из себя приманки уже не казалась такой удачной, как по началу. Игра игрой, а грызть, если что меня будут по-настоящему!

Ворота открылись неожиданно легко. Я, держа копьё наизготовку, осторожно выглянул на дорогу. Никого. Может, ушли? Вряд ли. В настоящей жизни, наверное, ушли бы. А тут эти твари запрограммированы. Пока не обнулишь, хрен восвояси уберутся!

— Эй! — заорал я во всё горло. — Я здесь! Вкусный!!!

Из соседнего двора выглянул здоровенный моб и не раздумывая кинулся в мою сторону. Не став изображать из себя героя, рванул обратно во двор. Краем глаза заметил в конце улицы ещё одного хищника. Ну и фик с ним. Далеко. Не успеет. Добежал до середины двора, развернулся, направив копьё в сторону ворот.

Монстр не заставил себя долго ждать. Заскочив, замер на мгновение возле ворот и, не заметив ничего для себя опасного, уже не спеша двинулся в мою сторону. Я тихонько попятился, чувствуя как бешено заколотилось сердце в груди и беспорядочно тыкая копьём. Оскалив клыки и зарычав для порядку, тот начал забирать чуть вбок, обходя по кругу. Я закрутился волчком, с ужасом понимая, что долго в таком темпе не выдержу.

К счастью, долго и не понадобилось. Надсадно вскрикнули мужики, одним рывком захлопывая створку, и зверю сразу стало не до меня. Поджав хвост, он дёрнулся было к воротам, заметался, не обнаружив выхода, клацнул зубами навстречу набегающей толпе и тут же издох, погребённый под градом ударов обрушившихся со всех сторон.

— Ловко получилось! — одобрительно крякнул ста́ршина, помахивая окровавленной секирой. — Коль и дальше так пойдёт от отродий только клочки полетят.

— Вестимо, полетят! — загалдели мужики. — В одиночку против толпы даже вожак не сдюжит!

Я, вытирая с лица липкий пот, подошёл поближе. Интересно, а тут лут какой-нибудь с мобов падает? Про это клоун нам ничего не рассказывал. И если падает, то мне с этого хоть что-нибудь причитается? Я ведь эту тварину так ни разу копьём и не зацепил!

Я поёжился, чувствуя, как неприятно прилипла к телу ставшая влажной рубаха. Не будь рядом мужиков, укатал бы меня этот вражина. К гадалке не ходи — укатал бы! Слишком проворный, гад!

С лутом вышел облом. Похоже, ничем подобным разработчики заморачиваться не стали, сделав ставку на реализм. Я внимательно осмотрел окровавленный снег вокруг изрубленной туши и печально вздохнул.

— Чего грустишь, Антон? — вынырнул из толпы Горёха и дружески ткнул меня кулаком в бок. — Здорово ты придумал! — довольно оскалился он. — Похоже дело то на лад пошло!

Дела и впрямь пошли веселей. Тушу быстро утащили за дом, закидали снегом кровь и я продолжил изображать из себя живца. Ещё четверых хищников истребили без проблем, по отработанной схеме. Тут уже и я поучаствовать умудрился. Окропил, как говорится, копьецо красненьким. А потом появился Виктор.

Он пришёл ближе к полудню, когда истребление стаи уже было в самом разгаре. Собственно говоря, я его появление уже ожидал. Нет. Не конкретно именно его, конечно, а вообще игроков. Счётчик погибших в моей голове, выйдя из статичного положения, последние несколько часов исправно пополнял список выбывших и, к этому моменту, завершил свой отчёт. А значит, появление хитрованов решивших переждать в безопасном месте пока закончится отсев, было не за горами. Вот Виктор и появился!

Я как раз вышел в очередной раз за ворота, надеясь подманить к дому ещё одну жертву. Отродья, судя по всему, что-то почувствовали и на приманку в моём лице реагировали всё неохотнее. Сторожились. Тут-то два игрока из соседнего переулка и выскочили. Впереди нёсся Виктор, помахивая в такт бега здоровенным колуном, следом высокий белобрысый парень с оглоблей в руках. Огляделись по сторонам и припустили ко мне со всех ног.

Почувствовав неладное, я попятился обратно во двор. Так и есть! На дорогу, разбрасывая мощными лапами в разные стороны снег, вынеслась четвёрка отродий, целеустремлённо догоняя беглецов.

— Помоги, земляк! — проорал, задыхаясь белобрысый и бросив оглоблю в снег, из последних сил попытался ускориться. Виктор тоже прибавил, только молча, явно стараясь сберечь силы.

— Сюда давайте!

Я обречённо проскрипел зубами, смиряясь с неизбежным. Отродий, во избежание осложнений мы били по одному. Куда спешить? День впереди длинный, а лишний риск ни мне, ни местным не нужен. Потому, даже при появлении сразу пары хищников я просто забегал во двор и мужики закрывали ворота. Теперь же в мою сторону ломилось сразу четыре зверя во главе со огромным, значительно превосходящим других размерами монстром — наверняка вожаком.

Вот только закрыть ворота перед самым носом у беглецов я не мог. Не готов я, по-видимому, эту черту, за которой начинается подлость, переступить. Морально не готов. Да и с практической точки зрения это не очень рационально. Счётчик проигравших уже час как до критической десятки дошёл. Так что ребята эти всё равно в игре останутся. И зло на меня за эту подставу наверняка затаят. Зачем мне враги? Нет понятно, что в итоге нас хозяева лбами друг с другом столкнут, но не на начальных же этапах! Тут развиваться нужно, а не конфликтовать!

— Ахр!

Белобрысый всё же не добежал и, споткнувшись, неловко ткнулся в снег. Тут же попытался вскочить и надрывно закричал подмятый навалившейся тушей зверя. Впрочем, остальные три хищника и не подумали притормозить, целенаправленно несясь за другим.

Я забежал во двор и, остановившись посередине, половчей перехватил в руках копьё. Ну, сейчас начнётся! Следом влетел Виктор и нужно отдать ему должное, не понёсся в сторону дома, а встал рядом, выставив перед собой топор. Отродья ворвались скопом, моментально разорвав дистанцию. Если бы насели сразу, то не знаю. Могли и до подхода помощи насмерть порвать. На наше с Виктором счастье, вожак что-то почувствовал и изготовившись было к броску, внезапно развернулся и рванул к воротам. Не успел. Совсем немного не успел, буквально ткнувшись носом в закрывшуюся створку.

Яростно зарычав, он развернулся и вновь решительно пошёл на меня. Встретившись с ним взглядом, я невольно попятился. В глазах хищника явственно читалось понимание неминуемого конца и светилась мрачная решимость напоследок посчитаться со мной. До самой моей смерти посчитаться!

Два других моба, замешкавшихся было при ретираде своего вожака, развернулись в сторону Виктора. Тот, занеся топор над головой, начал отступать куда-то в сторону.

Прыжок и извернувшись неуловимым движением прямо в воздухе, вожак умудряется разминуться с направленным на него копьём. Оскаленная морда перед глазами и я, выронив оружие, кубарем лечу прямо в сугроб. Сверху навалилась тяжёлая туша, буквально вминая в мокрый снег. Машинально закрываю лицо и горло рукой и тут же рукав полушубка начинают, остервенело рвать, с треком разрывая неподатливую ткань. Руку резанула острая боль, заставив поперхнуться забившим рот снегом.

— У, гад! Убью!

Зверея, в свою очередь, я начал бешено сопротивляться, изо всех сил стараясь сбросить с себя неподъёмную тяжесть. Тщетно. Зверь лишь напирал ещё сильней, норовя добраться до беззащитного горла. Ожгло острой болью плечо.

— На! — ухнуло над головой, и тяжесть моментально пропала, давая мне возможность выбраться из сугроба. Я вскочил, судорожно протирая глаза от налипшего снега и чувствуя, как заливает горячей кровью плечо и руку. Огляделся. С двумя мобами на противоположном конце двора было почти покончено. Мужики, к которым присоединился и Виктор уверенно их добивали. А вот рядом со мной было не всё так радужно. Пришедший мне на помощь Горёха как раз кувыркался в снегу в обнимку с раненым, но ещё полным сил хищником. К нам уже бежали мужики, но долго это. Могут не успеть. Скрипя зубами от боли, я нашёл глазами зарывшееся в снег копьё и, стиснув его липкими от крови ладонями, бросился вперёд. Копьё вошло в незащищённый бок зверя неожиданно легко, очевидно проскользнув между рёбрами. Хищник взвыл и, оставив Горёху в покое, развернулся в мою сторону. И тут же осел под ударом подбежавшего обозного с хеканьем опустившего на спину вожака свою секиру. Через пару мгновений всё было кончено.

— Ты как? Цел? — подошёл я к Горёхе.

— Вроде цел, — неуверенно улыбнулся тот, поднимаясь с земли. — А ты? Да у тебя кровь хлещет!

— Ничего. Жить буду, — ответил я и тут же почувствовал, как всё поплыло перед глазами. Вытоптанная до пожухлой травы земля стремительно понеслась мне навстречу.

Глава 3

— Игрок номер 13. Администрация игры поздравляет вас с победой на первом этапе первого блока. У вас есть полчаса, чтобы привести себя в порядок. Убедительная просьба, по истечении данного срока выйти в общий зал для получения дальнейших инструкций.

Я открыл глаза. Вылез из проклятого саркофага. Замер на мгновение, прислушиваясь к собственным ощущениям. Вроде ничего не болит. Осторожно помассировал шею, сделал несколько глубоких вдохов, осмотрел руку. Красота! Почти как новенький! Хотя чего я собственно хотел? Чтобы в реале остались следы от ран, полученных в вирте? До такого бреда даже пресловутые «хозяева» клоуна не додумались! А вот как я себя на втором этапе буду чувствовать — большой вопрос. Куратор про это ничего не говорил. С него станется и какой-нибудь посмертный дебаф впендюрить. Или ещё чего похуже. Ладно. На досуге обмозгую.

Осматриваю более внимательно помещение, в котором нахожусь. Когда в капсулу ложился, спешил, не до того было. Впрочем, не много и потерял!

Невзрачная квадратная коробка пять на пять метров, в центре которой и расположилась моя капсула, низкий, давящий на голову потолок, отсутствие окон. Три двери; одна входная, с неизменным таймером поверх её, две, напротив, с характерными наклейками душевой лейки и унитаза. Из мебели лишь пластиковые столик и стул, придвинутые к одной из стен. На столике какой-то зелёный брикет и пластмассовый стаканчик. И всё.

Мда. Не балуют нас «хозяева». Хоть бы обои на стены наклеили для антуража. Ладно. Сначала в туалет, потом в душевую и поесть. Полчаса — это не шибко великий срок. А когда я сюда обратно смогу вернуться, только один клоун знает.

Принял контрастный душ, вдумчиво прожевал безвкусное, странно пахнущее желе, вздохнув, запил соком. Покосился на часы над дверью. Те задорно начали отчёт последних пяти минут. Ну ладно. Надо выходить.

Общий зал встретил меня ещё большим гвалтом и воплями, чем в прошлый раз. Люди вокруг кричали, ругались, спорили, плакали. Особо выделялась растрёпанная пожилая женщина в другом конце зала. Рассевшись прямо на полу, она покачивалась из стороны в сторону и беспрестанно выкрикивала, перемежая свои вопли слезами:

— Они заживо меня жрали. Заживо! Понимаете?! Куски вырывали заживо!

Неподалёку несколько человек окружили здорового гариллоподобного мужика в цветастой рубахе с засучёнными рукавами и что-то ему горячо доказывали. Слева две девушки орали во всю глотку, сжав кулаки и забрызгивая друг друга слюной. Сумасшедший дом, короче. Я вздохнул и облокотился о стену рядом с собственной дверью. Ну, его. Дождусь клоуна, выслушаю его трёп и обратно. Всё лучше, чем в этом балагане участвовать.

— Привет! — ко мне подошла Инга. Здесь в своём коротком топике и мини-юбочке, она выглядела значительно лучше, чем в деревне. Голубые, с танцующими в них бесенятами глаза, лукавая улыбка, короткая причёска в стиле эмо. Молодая ещё совсем. И двадцати лет не дашь. — Рада, что ты выжил, — жизнерадостно сообщила она. — А то, как только ты ушёл, единица почти сразу на двоечку сменилась. Думала всё. Съели тебя эти чудища!

— Отродья.

— Что отродья?

— Их отродьями называют.

— Да какая разница? — беззаботно отмахнулась девушка, продемонстрировав мне разноцветные ноготки, изящно заострённые на концах. — Главное что не съели!

— А может, и съели? — усмехнулся я, глядя на неё. — С чего ты взяла, что я не из проигравших?

— Не, — мотнула головой Инга. — Те, кто проиграл, вон, в центре зала сидят. Они там сразу после выхода из игры появились. И выйти, за пределы круга не могут. Как думаешь, — заглянула она мне в глаза, — их и вправду убьют?

— Не знаю, — я хмуро пожал плечами, вглядываясь в замерших в центре людей. Какой-то круг, начерченный красным на полу, там и правду виднелся. — С клоуна станется и убить, — добавил я со вздохом: — Та ещё тварь! А это что за буча? — кивнул я на обступивших гиганта людей.

— А там вообще прикол получился, — беззаботно махнула рукой Инга. — Ты же знаешь, что нас в первом туре по разным деревням десятками раскидали? — требовательно спросила она у меня и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила: — Так вот. Этот отморозок в своей деревне никому из игроков высунуться не давал. Кого встретит, сразу на перерождение пускал. А учитывая, что смерть в игре — штука болезненная, вскоре высовываться желающих и не осталось!

–А сейчас они ему значит, претензии выскакивают? — кивнул я, наблюдая, как наскакивает на здоровяка, что-то выговаривая, маленькая блондинка, размахивая кулачками. Рядом возбуждённо тряс головой субтильный юноша, то и дело, поправляя сползающие на нос очки. — А они не боятся, что он им и тут шеи посворачивает?

— Неа. Не боятся. Тут до тебя двое попробовали сцепиться. Так оба на пол, корчась, и рухнули! — злорадно хмыкнула Инга. — Походу здесь друг на друга нападать нельзя. Я тут давно нахожусь. Сразу как победителем стала, из игры вышла.

— Я бы за тобой вернулся, — решил я уточнить. — Вот только не выжил чутка. Порвали.

В этот момент с тихим мелодичным звоном таймер обнулился и в центре зала, как раз над головами десятки проигравших, появился куратор.

— Ну, вот и закончился первый этап, — вместо приветствия жизнерадостно объявил он нам. — Как видите, ничего сложного нет! — толстяк слащаво улыбнулся и с нажимом добавил: — По крайней мере, пока! — он привычно вытерся всё тем же грязным платком и извлёк свой планшет. — Но прежде чем двигаться дальше, — продолжил он, — давайте сначала избавимся от хвоста, что мешает нашему поступательному движению, — куратор послюнявил палец и начал им усердно тыкать в экран. — Итак. Из дальнейшей борьбы выбывают следующие номера! — торжественно провозгласил он: — Пятый, двадцать седьмой, сорок третий, пятьдесят третий, пятидесятый четвёртый, семидесятый, семьдесят третий, восемьдесят второй, восемьдесят девятый, девяносто пятый.

— Слышь, куратор, — вперёд выступил один из десяти проигравших, бледный высокий юноша, в шикарной кожаной куртке. — Может, договоримся? Деньги — всегда деньги. А мой папа чел не бедный.

— Да я бы всей душой, голуба моя! — скорчил сочувственную рожу клоун. — Да надо мной хозяева стоят. А им твои деньги — ничто, пыль. По сравнению с ними твой папаша даже не нищий. Это как-то по-другому называется!

— Отпустите меня, пожалуйста! — зарыдала женщина лет тридцати, размазывая тушь по щекам. — Я не хочу умирать!

— Об этом надо было раньше думать, — насупился куратор. — Когда в капсулу ложиться не стала. Вошла бы в игру, отсиделась в безопасном месте и сейчас рядом с ними бы стояла, — кивнул он в нашу сторону, — а не тут.

— Я просто не успела! — женщина, упав на колени, обхватила руками голову и зарыдала ещё безутешнее. — Я не хочу умирать!

— «Изгаляется, сволочь»!

Я почувствовал, как во мне закипает бешеная злость к ‘этому уроду, превратившему наши жизни в игрушки для себя. Нет. Понятно, что за ним стоят настоящие хозяева и он тут просто холуй на побегушках. Но выбирать эту работу его никто не заставлял. Наверняка сам нанялся. По зову души так сказать. Ещё и удовольствие от этого получает!

— Какой же ты всё-таки ублюдок, клоун! — высунулся из толпы в противоположном конце зала широкоплечий мужик в светлой футболке. — Если решил убить — убивай, не тяни! Издеваться то над людьми зачем?

— Как скажешь, Селезнёв, — приторно-ласково улыбнулся толстяк. — Вот прямо сейчас с этим и покончим, раз ТЫ так хочешь! — куратор, сделав ударение на слове «ты», демонстративно вновь потянулся к планшету.

Живой! Видать не один я шустро по деревьям лажу!

Я покосился в сторону Селезнёва и мысленно усмехнулся. Это вообще-то он должен удивляться, что я живой, а не наоборот. Сразу понятно, что этот сорокалетний мужчина с волевым лицом человек бывалый и как ближнего своего на тот свет спровадить, не понаслышке знает. Настоящего бойца невооружённым глазом видно.

— Гад! Вот куда ты лезешь?! — захлёбываясь от ненависти, сквозившей в её словах, к Селезнёву между тем бросилась только что рыдавшая женщина и, если бы не невидимый барьер, наверное, порвала бы мужика, столько злобы было в её взгляде. — Как ты смеешь расп…

Куратор видимо всё же что-то там нажал, так как весь десяток обречённых уроненными мешками рухнул на пол. По залу прокатился тяжёлый вздох. Кто-то из женщин тихо заплакал: безутешно, навзрыд. Если у кого из игроков и тлела надежда, что хозяева не будут убивать людей вот так пачками, то теперь она дотлела до конца, превратившись в пепел.

— И что тебе неймётся, Селезнёв? — с деланным укором обратился к здоровяку куратор. — Вон сколько людей из-за тебя раньше времени из списка вычеркнуть пришлось!

— А ты на меня чужие смерти не вешай! — и не подумал смутиться тот. — Мне своих в жизни хватило!

— Ладно, — вздохнул куратор. — С твоей позицией мы определись. А что нам второй бунтарь скажет? — нашёл он глазами меня. — А то что-то не слышно его.

— Придёт время, скажу, — пожал плечами я.

Смысла вступать в бессмысленную полемику с толстяком, я не видел. Как и в неосуществимых пока угрозах. Это как туземцу пообещать сбить из лука самолёт, скидывающий на его племя бомбы.

— Ну-ну, — скорчил понимающую рожу куратор. — Хоть один поумнел! Не то, что ты, Селезнёв! Так и сдохнешь из-за своего характера.

Стравить сволочь хочет! Чтобы мы для антуражу с большим рвением глотки в игре друг другу рвали! Я покосился в сторону Селезнёва, встретился с ним взглядом и тот, неожиданно, мне подмигнул. Я улыбнулся в ответ. Нормальный мужик! Жаль будет, если придётся его убивать!

— Ладно, — поскучнел толстяк, очевидно поняв, что его провокация не удалась. — Перейдём к делам нашим насущным. На втором этапе вам нужно будет добраться до храма. Переход однодневный, так что проблем это составить не должно. — Куратор обвёл взглядом притихшую аудиторию и продолжил: — Обоз и есть то безопасное место, что предоставит вам игра на этот раз. Всего лишь и нужно не отходить от него ни на шаг. Но при этом соответственно и плюшек никаких вы не получите, — развёл он руками. — Ну, кроме базового умения, что за каждый вход в игру даётся.

При поминании об умениях, я заскрипел зубами. Вот ради чего я собственно рисковал? Отродьям в пасть лез, приманку из себя изображал, сражался, да ещё и загнулся под конец. А что в сухом остатке? Одно беспонтовое умение, которое я так и так бы получил! Разве что оружием и одеждой разжился. И то. Полушубок мне изрядно подрать успели!

— Кстати, что за издевательство с этими умениями! — возмутился кто-то из толпы. — Зачем мне, например, умение разбираться в сортах сыра? Чем это поможет в выживании?

Народ солидарно загудел, заставив меня криво улыбнуться. Не одному мне значит, дерьмо на выбор подсовывали. А то была у меня опаска, что это шутки клоуна. И пока я пальцами искры буду выщёлкивать, кто-то в ответ молнией по башке приголубит!

— А что вы хотели на первых этапах? — иронически изогнув брови, спросил куратор. — Какие задания, такие за них и умения! Ну ладно, — снисходительно махнул он рукой. — Время есть — объясню. Умения в игре делятся на пять видов. По аналогии с вашими жалкими РПГшками: на обычные, редкие, эпические, легендарные и божественные. Их можно отличить по цвету сургуча, которым залито горлышко. У простых умений он чёрный, у редких — синий, у эпических — зелёный, у легендарных — красный, а у божественных, соответственно — белый. За вход в игру в первом блоке, вы получите простые свитки; три никудышных умения, на выбор. Но, — куратор поднял вверх палец-сосиську. — За выполнение заданий и помощь местным вы можете даже в первом блоке получить редкие, и даже эпические умения! И там будет всё гораздо серьёзнее! Но чтобы их получить, шевелиться надо, а не булки в безопасном месте до упора протирать! — толстяк задорно хохотнул и подмигнул, как бы приглашая присутствующих разделить с ним веселье.

— А как нам эти умения получить, если этот громила стоит только из безопасного места выйти, сразу убивает? — возмутился очкарик, кивая в сторону гиганта. — Носа высунуть не даёт!

— Ничего личного, бро, — заржал тот в ответ. — Просто здоровая конкуренция. Зачем мне своим будущим соперникам давать развиваться? Лучше сразу на корню вырвать, чем потом возиться! И запомни! — внезапно вызверился он. — Меня Никита зовут, а не громила!

— Какая конкуренция? — возмутился юноша. — Мы изначально в неравных условиях! С тобой разве справишься?!

— Правильно! — влезла маленькая женщина, вновь образовывая с ним спаянный дуэт. — Нужно запретить ему на нас нападать! Вы же можете! — повернулась она к куратору. — Прекратите это безобразие!

— Увы. Не могу, к моему большому сожалению, — поник головой куратор. — Как я уже говорил, кто с каким багажом в игру попал, тот с тем и играет. Повторю ещё раз. Добывайте умения, амулеты, тотемы и в следующий раз уже Никита от вас убегать будет!

— Съел, очкарик? — весело заржал гигант. — Нужно было спортом заниматься, а не смычком по скрипке водить. Ну как весело тебе в деревне было? В обозе ещё веселей будет — обещаю! И не только тебе. Никто от обоза и шага не сделает! Кого поймаю, уже не просто так убивать буду, а медленно. С чувством, с толком, с расстановкой! Впрочем, есть вариант, — хмыкнул он. — В начале игры отдаёте мне умения, что за вход полагаются, и гуляйте куда хотите. И пальцем не трону. Это всех из моего десятка касается, — обвёл он глазами толпу, — ну кроме тебя очкарик и дуры этой! — кивнул он на маленькую женщину. — Вас я по любому мочить буду!

— Экий мочила! — высунулся из толпы какой-то мужик.

— Я вижу, ты весь из себя такой храбрый? — развернулся в его сторону здоровяк. Тот невольно попятился. — Думаешь, если ты не в моём десятке, так я тебя не достану? Ошибаешься! Наверняка, во втором блоке нас всех объединят в одну кучу. Так вот, — ткнул он в сторону мужика пальцем. — Лучше бы тебе до этого не дожить!

Я внимательно присматривался к Никите. Да не повезло этой десятке. Житья он им не даст. Хорошо, что меня с ним в одну деревеньку не определили. Считай, весь первый блок псу под хвост полетел бы. С голыми руками против этого бугая шансов нет. Нет. Нужно и дальше рисковать. В одном эта страхолюдина права. Во втором блоке все вместе скорей всего будем. А значит, есть шанс на него нарваться. И желательно к моменту этой встречи пару козырей в рукаве иметь. Прогибаться под эту скотину я точно не собираюсь.

Взглянул в сторону Селезнёва. Он тоже не сводил взгляда с Никиты. Задумчивого такого взгляда, многообещающего. Интересно, а у него шансы есть? Чисто визуально нет. Но что-то мне говорит, что не так прост этот Селезнёв. Если до драки дело дойдёт, найдет, чем громилу удивить.

— Ну, это ваши дрязги, — прервал затянувшуюся перестрелку глазами куратор. — В довершении хочу добавить, что правила те же, что и в первом этапе. На этом всё, — он взглянул на таймер. — До начала игры осталось чуть больше часа. Ждите здесь или идите в свои комнаты, мне всё равно. Удачи!

Клоун исчез. Зал сразу наполнился гулом, движением, сутолокой.

— Ты куда сейчас? — спросила у меня Инга.

— К себе пойду, — захрустел я задумчиво пальцами. — Посижу, подумаю.

— А, — как мне показалось, с каким-то разочарованием протянула Инга. — Ну, удачи.

Вот этот момент, кстати, тоже нужно обдумать. У Инги, по-моему, на мой счёт есть определённые планы. Вернее планы насчёт прохождения этой игры. Прохождения за моей спиной. Девочка она не глупая и прекрасно понимает, что её шансы пройти дальше первого блока стремительно летят к нулю. И дело даже не в том, что она значительно слабее. Я вон тоже намного слабее этого кинг-конга, что игроков в своём десятке почём зря глушит, а всё же рассчитываю, если встретиться доведётся, эту скотину приговорить. Дело в натуре. Вот не представляю я, как она сможет, например, орудуя копьём кишки ближнему своему на древко намотать. Тут же достоверно всё. Вплоть до горячих брызг крови тебе в лицо и хруста костей от удара топора. Не каждый такое вынесет. Меня вот когда отродья убивали и то поначалу изрядно покоробило. А если местных придётся убивать? Или своего брата — игрока? Про собственные болевые ощущения я вообще молчу. Букет впечатлений тот ещё. Так и умом можно тронуться, после того, как тебя съели заживо!

Так к чему я всё это. Инга решила сделать ставку на меня. Благодарность за помощь, рыцарские чувства, капелька симпатии и вот я, разбивая лбом преграды, тащу её на себе через всю игру. Упорно тащу! И недолго…

Это не книжный роман. Это реальность, пусть и виртуальная. У меня и в одиночку шансов не так много. Но они есть. С довеском в виде Инги, шансов не будет вообще.

— Эй…. Постой! — у самой двери меня перехватил смуглый немолодой уже мужик со стрижкой как у боксёра. — Тебя Виктор зовёт. Пошли.

— Какой Виктор? — не понял я, выдёргивая руку.

— Наш кланлидер, — нетерпеливо пояснил стриженный. — Перетереть кое-что перед игрой надо.

Я оглянулся в ту сторону, куда показывал мужик и встретился глазами с лысым. Мда. Похоже, я его слегка недооценил. Нет. То, что он мужик ухватистый и к своей цели будет нахрапом переть, я сразу понял. Доводилось в своё время с такими типами общаться; представление имею. Но то, что он додумается наш десяток под себя подгрести попытаться; не ожидал.

Первым моим порывом было послать Виктора вместе с этим стриженным куда подальше. Ни в какой клан я вступать не собирался. А в клан возглавляемый таким лидером тем более. И дело тут было не в том, что я по своей натуре одиночка. Просто сама игра, по своей сути, индивидуальная. Мы все здесь прямые конкуренты. И ставка в этой игре не цифровые бонусы и плюшки, а вполне реальная жизнь. Это и есть главный приз, по словам куратора, победителю.

О каком клане тут вообще речь идти может? Он скорей всего уже в начале второго блока распадётся. Если и создавать сейчас клан, то только с одной целью; на плечах сокланов подготовить себе площадку на первых этапах для лучшего старта. За счёт своих «сокланов» подготовить! Чем Виктор, по ходу дела и решил заняться. Но только не за мой счёт! Если есть идиоты, готовые для нашего мининаполеона таскать каштаны из огня, флаг им в руки. Меня только к этому движению подтягивать не надо!

И всё же я решил подойти, поговорить. Во-первых, информация лишней никогда не бывает. Чем лучше ты осведомлён, тем больше у тебя возможностей влиять на ситуацию, во-вторых, зачем обострять конфликт раньше времени? Этот клан конечно структура недолговечная и быстро распадётся, но на последних двух этапах первого блока, кучка объединившихся идиотов, возглавляемых решительным придурком, может стать неприятной проблемой. Устроят на меня коллективную охоту, и от обоза не отойдёшь. И что с того, что потом, во втором блоке, когда псевдоклан распадётся, я по возможности этих утырков накажу? В развитии от лидеров я всё равно отстану, и тот же Виктор уйдёт далеко вперёд. Так что не будем пока обострять. Договоримся о нейтралитете и разбежимся в разные стороны. До поры.

— Ну что, тринадцатый? Как настроение? Надеюсь боевое? — преувеличенно бодрым голосом встретил меня Виктор, изобразив на лице полуулыбку-полуоскал.

— Меня Антон зовут, Витёк, — веско заметил я, пристально глядя ему прямо в глаза. — И ты об этом знаешь.

Я сразу решил обозначить свою позицию. Прогибаться тут нельзя. Чуть дашь слабину, смотришь, а такой вот Витёк тебе уже и на плечи залез, да ножки свесил. И так до конца игры ездить и будет.

— Да ладно, не шебуршись! — небрежно отмахнулся тот рукой. — Тут, в общем, такое дело, Антон, — хмыкнул он, всё же назвав меня по имени. — Клан мы решили создать. Вместе держаться, оно вернее будет. Верно, я говорю? — повернулся он новоиспечённым сокланам.

Раздался невнятный хор полуодобрительных восклицаний. Ну, понятно. Активистов тут только двое: стриженный и белобрысый, которого у меня на глазах отродья загрызли. Не зря оба за спиной у своего лидера трутся. Видать на объедки с барского стола надеются! Вот их вместе с Виктором и нужно во внимание принимать. Остальные так, массовка. И если двух испуганных, молоденьких девчонок я ещё мог хоть как-то понять, то плотного мужика лет тридцати в кожаной косоворотке, кивавшего каждому слову Витька как китайский болванчик, понять не мог. Вроде здоровый мужик, а амёба амёбой. Так и будет кивать до самой смерти. Разве что в самом конце испуганно блеять начнёт.

— Что-то вас мало, — заметил я. — Или остальные из десятка не выжили.

— Да не, все выжили, — влез в разговор белобрысый и презрительно сплюнул. — Только этот придурок, Колян совсем с головой не дружит. Выдумал себе, что если в деревне завтра остаться, то ничего тебе не будет и ни в какую. Говорю же — утырок! А Настя…

— В общем, так, — жестом прервав белобрысого, решительно перешёл к делу Витёк. — Раз мы работаем в одной команде, я должен знать возможности каждого. Так что ты с этой, — небрежно кивнул он на стоящую около меня Ингу, — рассказываете мне, что за умения получили. И кстати, — внушительно поднял он указательный палец вверх. — Новые полученные умения сразу сдаём в клановую казну. Я их буду каждому по его способностям распределять. Ну, по мере надобности.

— И как же ты рассчитываешь, за одну минуту не только свиток прочитать, но ещё и по способностям выбранное умение распределить? — не скрывая насмешки, спросил я.

Ну, Витёк! Я, конечно, ожидал, что он трофеи под себя грести начнёт. Но чтобы ещё и к чужим умениям свои лапы протянуть! Это уже сверх наглости! И ведь додумался же! Видимо, пример Никиты вдохновил.

— Не волнуйся, я сумею! — насупился Витёк недобро и не допускающим возражения тоном, припечатал: — И копьё тоже придётся отдать! Посмотрел я, как ты им владеешь! Убожество одно! А я в ролевых немало поучаствовал. Навык имею! И нечего на меня так смотреть! — вызверился он на мой скептический взгляд. — Интересы клана, прежде всего!

— А с чего ты взял, что я вообще в твой клан вступать собираюсь? — искренне удивился я. — Видишь ли, приятель, — я подошёл и задушевно приобнял Витька за плечи. — Я всегда играю соло!

Глава 4

— Бяда! — Тимофей Никитич, задвинув шапку на макушку, почесал лоб и, немного подумав, витиевато выругался. — Вишь что сотворили, окаянные!

— Знали супостаты, как нас с пути прямоезжего свернуть! — Возмущённо потряс лопатообразной бородой пожилой возчик, встав сбоку от ста́ршины. — Нам теперь либо обратно до деревни вертаться, либо в обход идти, аккурат через Солхову падь.

Я выглянул из-за плеча Горёхи. Да! Не поленился кто-то! Передо мной, насколько хватало глаз, тянулось болото. Плотный у края снег, постепенно утрачивал свою монолитность, становясь рыхлым, пупырчатым, потемневшим. Дальше снежное покрывало всё чаще разрывали тёмные пятна проталин, сливающихся вдалеке в мутное пятно вечно незамерзающих топей. Раньше через топи была гать. Её начало и сейчас лежало у нас под ногами; ряд плотно уложенных поперёк дороги, двухметровых брёвен, поверх земляного настила.

Вот только тянулось это благообразие недалеко, уходя в болото всего на десяток метров. А дальше по гати, словно кто-то гигантским плугом прошёл. Вздыбленные вывороченные в разные стороны брёвна, почерневшие от воды пучки соломы, торчащий в разные стороны хворост. Мда. Тут нам не пройти. Учитывая потрясающий реализм окружающего мира, соваться зимой в болото я точно не хочу. Хоть и быстрая, но не очень приятная смерть!

— Возвращаться нельзя, хоть и недалече — вздохнул обозный ста́ршина тоскливо. — Весна на пороге. Мужики зазря горбатиться за ради нас не будут! Коль сейчас новую гать наводить, поплывёт она с оттепелью. А в деревне останемся — надолго застрянем! Когда ещё половодье сойдёт!

— Через Солхову падь нам идти тоже не с руки! — насупился лопатообразный. — Ждут там нас ватажники! Наверняка ждут! Для того гать и порушили!

— Самим вдарить нужно! — Горёха хищно сжал кулак. — Собрать ватагу, да пойти впереди обоза. Обойти татей лесом, да в топоры их и взять! Неужто не осилим?

Я навострил уши. Ну вот. Похоже, новый квест и вырисовывается! Наверняка среди игроков добровольцев в этот поход кликать будут.

Оглянулся на топтавшихся возле телег восьмёрку игроков. Почему восьмёрку? Так Колян всё же решил чудить до конца. Упёрся со своей теорией, что если в деревне остаться, то ему ничего не будет, да так с обозом и не пошёл. Хотя, если честно, его особо никто и не уговаривал. Взрослый мужик сам должен принимать решения, и сам же потом за эти решения отвечать. Учитывая, что сразу после того как деревенька скрылась из вида, в моём виртуальном счётчике вспыхнула единичка, отвечать он будет уже сегодня вечером.

Интересно, кто из оставшихся пойдёт? Пожалуй, только Витёк со своими подручными: Геннадием и белобрысым. Блин, я даже имени этого «Педигри» для отродий не узнал. Хотя мне оно и без надобности. Пускай Витёк с ним политесы разводит!

Насчёт остальных я не был уверен. Разве что Настя ещё может вызваться.

Я ещё утром перед выездом из деревни обратил внимание на эту невысокую молчаливую девушку. Держится особняком, языком зазря не мелет, а взгляд цепкий, словно рентгеном просвечивает. И что характерно, в процессе уничтожении отродий на подворье у старосты замечена не была, а экипировочку где-то надыбать успела. Вот иди и гадай теперь, где она умудрилась окромя стандартного топора, ещё нож да лук с пятёркой стрел найти? Про чернеющий кругляш амулета наподобие моего, что у неё с шеи свисал, я вообще молчу. И что особенно интересно, Витёк к ней даже близко не подходит, не говоря уже о том, чтобы как со мной сцепиться попробовать. То ли раньше где потолковать успели, то ли ещё чего. Поди, узнай.

Сегодня утром, когда мы появились возле обоза на краю деревни, наш вождь вновь попытался на меня надавить. Такую речь поначалу толкнул о братстве и взаимовыручке, что даже мужики, собравшиеся возле телег впечатлились! Затем уговоры закономерно переросли в угрозы и попытку раскулачивания зажравшегося жлоба и жмота. То бишь меня. Очень уж видать его раззадорил амулет, что староста мне на глазах у всех подарил. Да и нож, что мне Горёха за своё спасение дал — шикарный. Копьецо, которое как выяснилось, ещё в игре, после моей гибели Витёк отжать пытался, опять же вернули. В общем, поводов для попытки наехать и отнять, хватало!

До драки дело конечно не дошло. Клоун не зря про безопасную зону в обозе толковал и Тимофей Никитич, поигрывая секирой, ясно дал понять, что смертоубийства в ввеленом ему подразделении не допустит. А Горёха так и вообще за моей спиной, положив руку на топор, встал. Всё же хорошо я репу с ним вчера прокачал.

Зато несостоявшаяся схватка окончательно прояснила наметившуюся расстановку сил. Реальных врагов у меня только трое: Витёк и его дружки. Насте до наших дрязг, судя по всему, дела нет, а остальные так, массовка. Сжались у телег, глазами испуганно хлопают. Девчёнки… Какие из них бойцы?! Ну и Степан от них не сильно отличается. Впрочем, мне на Ингу рассчитывать особенно тоже не приходится. Завизжать завизжала, руками замахала, а в намечающуюся драку не сунулась. Вот всё-таки интересно, о чём думали хозяева, когда и женщин в игру взяли? Неспортивно как-то получается. При всей их эмансипации, когда дело упирается в грубую силу, у большинства из них шансов нет.

Я покосился в сторону Инги. Вот ведь проблему на свою голову нашёл! Это надо такой неприспособленной быть? Мало того, что после гибели первого десятка она из игры сразу вышла и как следствие даже одежонкой подходящей у местных не разжилась, так она ещё умудрилась вчерашнее умение просрать. Пока размышляла, какое выбрать; время и истекло! Одежда ладно. Я ей свою, что от старика получил — отдал. Благо староста мне взамен порванного полушубка новый выдал, а вот умения жаль! Может там они все никчёмные были, а всё равно жаль!

Я вот сегодня не совсем уж бесполезным разжился! И опробовать уже успел пару раз! «Сладкий голос» и «Тень кота » я сразу отбросил как ненужный хлам. Кому мне тут петь? Отродьям, что ли? А вот «Недобрый взгляд» взял.

— Недобрый взгляд: Ранг — обычное. Не любили Ермолая в деревне! Жил один, бирюк бирюком. С соседями не знался, сбитня хмельного не пил, с парнями на кулаках удаль свою не показывал. Лишь ворчал вечно себе что-то сквозь зубы. А как посмотрит вслед кому, недобро сощурив глаза, так тот и споткнётся на ровном месте. Хорошо коли, совсем не упадёт!

Может использоваться неограниченное число раз. Время отката — тридцать минут. Внимание! Данное умение может быть улучшено умением более высокого ранга, повторным изучением аналогичного умения или практическими тренировками.

Хорошее умение. В бою может полезным оказаться. Тем более и опробовать успел. Витёк и компания, во всяком случае, исправно спотыкались, стоило мне в их сторону сощуриться. Идут, злятся ничего не понимая, ругаются промеж себя. В общем, и весело, и для дела полезно. Ведь любое умение, как мне Горёха объяснил, прокачать можно; чем чаще ты им пользуешься, тем лучше получается. Жаль только откат у него целых полчаса, а то бы Витёк у меня вообще всю дорогу на карачках полз. Он, правда, глядя, как я Ингу в телегу к Горёхе усадил, тоже настрополился было примоститься, да только мужики его быстро шуганули. Всё же в этой игре репа тоже значение имеет!

Как я и ожидал, Виктор со своими двумя подручными от наметившегося квеста не отказались. Геннадий даже что-то прокричал, задорно помахивая топором, когда ста́ршина охочих людей скликать начал. Вслед за ними подошла и Настя, молча встав сбоку от меня. Кроме нашей пятёрки обозный набрал ещё с десяток мужиков.

Шли медленно, увязая по колено в сугробах и насилу продираясьсквозь цепляющийся за одежду голыми ветками кустарник. Ещё и снег, падая с нависших над тобой деревьев, за шиворот набиться норовит. И даже выматериться от души нельзя. Не имею так сказать, практической возможности.

— В лесу не шуметь, — сразу заявил Тимофей Никитич на коротком импровизированном инструктаже устроенным для нашей пятёрки. — Нужно постараться как можно ближе к татям подойти, а там уже дружно навалиться. И сразу хочу предупредить, — сурово добавил он: — Коль с нами увязались, то труса не праздновать. Ежели что, сам крикуна аль беглеца порешу. Раз неуверен в себе, лучше в обозе оставайся! Из вас у меня только на троих надёжа есть, — кивнул он на меня, Виктора и Настю и, немного помолчав, добавил: — У двоих даже голова неплохо соображает.

Подбоченившийся было Витёк побагровел. У обоза прыснули девчонки.

— Недалече осталось, — тихо прошептал, повернувшись ко мне, Горёха. — Здесь где-то неподалёку эти супостаты таиться должны.

Я, молча, кивнул, с завистью смотря вслед мужику. Вроде вместе снег месим, а ему хоть бы хны. Ломится вперед, словно лось и похоже ещё долго так пройти сможет! Поплёлся дальше и я, стараясь попасть в натоптанные передо мной следы и тяжело опираясь на копьё.

Всё-таки хорошо, что я его в обозе, как Горёха советовал, не оставил. Зачем, мол, оно тебе в лесу? Там топором орудовать сподручнее. А эта палка только мешать будет. А вышло, по-моему. До разбойников ещё добраться нужно, а как посох оно мне уже сгодилось!

Подвернувшийся под ногу незаметный в снегу сучок, бросил меня вперёд, лицом на затвердевший, начавший утрачивать свою белизну наст. Забарахтался, мысленно матерясь, опёршись на древко копья, приподнялся, с раздражением стряхивая с одежды колючие льдинки. Тихо захихикавший Виктор, обернувшийся на звук моего падения, настроения тоже не прибавил.

Проклятый реализм. В нормальной РПГешке фик ты, об какую кочку запнёшься. Так их просто нету!

Хотел было вежливо послать Витька далеко и надолго, но тот вдруг осёкся и, нервно сглотнув, попятился, выпучив по-рачьи глаза.

Почувствовав неладное, я начал разворачиваться, собираясь проследить за взглядом своего недруга. Треск веток над головой, отшатываюсь, машинально выставив перед собой копьё, и упавшая сверху туша вновь вминает меня в сугроб. Яростное рычание и кто-то начал исступлённо рвать на мне полушубок, попутно сдирая кожу.

Да что же это такое! Что же тут все повадились меня в сугробах купать, да одежду почём зря портить!

— Ах, ты ж, тварь! — почему то именно осознание того, что уже второй полушубок вновь будет безнадёжно изодран, привело меня в ярость. — Убъю!!!

Привычно закрывая левой рукой, горло и голову, нащупываю правой сунутый за пояс нож и не глядя, бью. Визг и брызги горячей крови на руке. Туша отвалилась в сторону, напоследок расцарапав мне бок.

Рывком поднимаюсь, яростно отплёвываясь и шипя от нарастающей в боку боли.

— Живой? — сунулся ко мне Горёха и потянулся к моему поясу. — Снимай полушубок. Посмотреть нужно. А то, как бы как с отродьем намедни не вышло!

Я ошарашено кивнул, тупо разглядывая вытянувшееся на снегу животное. Горёха ловко помог мне раздеться, задрал разодранную, набухшую от крови рубаху.

— Везучий ты, Антоха, — хмыкнул он. — Одними царапинами отделался. Зверь издыхал уже, — пояснил Горёха, шустро доставая из своего мешка какие-то тряпки. — Ни силы, ни времени как следует тебя порвать, у него не было. Да и полушубок тебе староста знатный подарил. Такой за раз не порвёшь!

Я кивнул и, морщась, подошёл к зверю чуть не ставшему причиной моей окончательной гибели.

Рысь! Довольно крупная, с оскаленной мордой и клочками моего полушубка на острых когтях. Из-под лопатки торчит обломок копья, в животе нож, в голове топор оставленный Горёхой.

Мда. Прав местный. Повезло мне. Легко отделался.

Мёртвого хищника обступили мужики, кто-то, наклонившись, поднял из втоптанного снега маленькую чёрную статуэтку. Протянул Горёхе.

— Ему отдай, — кивнул тот на меня, потянув к себе топор. — Его добыча.

— Это почему же его? — возмутился Витёк. — Это ты же зверя убил!

— Не, — отмахнулся от него Горёха. — Зверь издыхал уже, когда я его добил. Кто зверю больший урон нанёс, того и добыча, — и недобро сощурив глаза, процедил: — А ты пошто на помощь к нему не пришёл? Коль я бы не сподмагнул, так и стоял бы, наблюдая, как сотоварища твоего убивают?

— Растерялся я слегка, — стушевался Виктор под его взглядом. — Больно быстро всё произошло. Я как раз на помощь кинуться хотел, когда ты опередил.

— Ну, смотри, — недобро скривил губы Горёха и со значением добавил: — Ещё раз так растеряешься — беда будет.

Я не обращая больше внимания на ретировавшегося недруга, сжал в ладони статуэтку. Фигурка зверя была тёплой, словно живая. Рысь стояла в угрожающей позе, оскалив пасть и подняв одну лапу с выпущенными когтями перед собой.

— Внимание. Вами получен тотем — молодая Рысь. Уровень обычный. Можно использовать один раз. Время действие одна минута. Для активации сорвите тотем с шеи, бросьте на землю и укажите объект нападения. Приятного погружения.

Я залюбовался изящной фигуркой. Ну вот. И я своим петом обзавёлся. Одно плохо — одноразовый.

— Что тут у вас? — сквозь мужиков протиснулся ста́ршина.

— Рысь, — коротко ответил Горёха. — На дереве затаилась. Хорошо, что Антон копьё с собой взял, меня не послушал. На это копьё он её и принял.

— Цел? — пытливо посмотрел на меня обозный и, сделав для себя вывод, уже утвердительно ответил сам себе: — Ну, хоть этот цел. Другому пришлому так не повезло, — и добавил, встретив мой вопросительный взгляд. — Две рыси было.

Я нашёл глазами мрачного Виктора, рядом с ним приметил Геннадия. Это кому же не повезло? Насте или белобрысому?

Я задумался. На данный момент, конечно, было бы лучше, если из игры выбыл белобрысый. С Витьком и компанией у меня сразу отношения не заладились и столкновение если не сейчас, то во втором блоке очень даже вероятны. Так что ослабление боевой мощи его группы на треть мне очень даже выгодно. Тем более что с Настей у меня никаких трений нет. Но вот если мыслить стратегически, на перспективу, то что-то мне говорит, что на завершающих этапах Настя может оказаться гораздо большей проблемой, чем Витёк.

Не повезло белобрысому. Изодранные в клочья ошмётки одежды, ещё пузырящаяся из вырванного горла кровь, кровавая борозда когтей на левой половине лица. Я буквально застыл на месте не в силах отвести взгляда от жуткого зрелища. И наверно только сейчас, таращась на залитый кровью труп, я окончательно осознал; всё это всерьёз. Нет. В серьёзности намерений наших хозяев я давно не сомневался. Сразу после того как Вика у меня на руках умерла. Но всё же была при этом в душе какая-то странная уверенность, что вот именно со мной ничего плохого не случится. Даже когда на дереве замерзал, эта уверенность никуда не делась. И только теперь в упор, рассматривая не истаявший в воздухе труп игрока, я вдруг ясно осознал. А ведь я мог вот так же тут неподалёку валяться. Свою рысь я чудом завалил. На везении. А везение — товар редкий. Его на прилавок не часто выкладывают.

— Идти надо, — тяжело вздохнул Тимофей Никитич, надевая шапку обратно на голову. — Обоз хоть и медленно, но едет. Не будем поспешать, раньше нас с татями повстречается.

Я, поймав взгляд Горёхи, выразительно кивнул на труп.

— Времени нет хоронить, — правильно понял тот мой вопрос. — Зверьё похоронит. У нас такая смерть привычная.

Я посмотрел ему вслед и бросился догонять мужиков. Оно, конечно, не по-людски тело на съедение зверям без погребения бросать, но я сделал что мог. Мне ещё не хватало от местных в лесу отстать. Я парень городской. Что-что, а лесное ориентирование точно не мой конёк.

Между тем ветер начал усиливаться, так и норовя хлестнуть по глазам ветками и запорошить хлопьями снега.

Шли примерно ещё полчаса. Затем все встали. Я медленно вышел вслед за остальными на небольшую поляну и присоединился к сгрудившимся мужикам.

— Сколько их там? — пытливо спросил вполголоса ста́ршина, нависнув над Савелием, кряжистым с начавшей седеть бородой местным следопытом, ушедшим вначале нашей вылазки вперёд отряда.

— Десятка два, — вздохнул тот и, разведя руками, добавил: — А может и поболе будет. Я близко не подходил, мог всех не разглядеть.

— Значит так, — обвёл обозный суровым взглядом мужиков. — Подходим как можно поближе и в топоры татей.

Я вытащил из-за пояса топор и крепко его сжал, чувствуя, как отчаянно забилось сердце. Убивать людей мне ещё не приходилось. Смогу ли? Вот так, запросто, топором по голове? И не надо скидку делать на то, что они цифровые. Выглядеть то всё реально будет. Вплоть до вываливающихся кишок и липкой крови на руках.

Ста́ршина сунул руку за пояс, вынул завёрнутый в цветастый платок свёрток и, бережно развернув его, сжал в руке синий кругляш амулета.

— Чего это он? — дёрнул я за рукав Горёху.

— «Вуаль безмолвия» активировать собирается! — дохнул мне в ухо тот. — Без этого нам к татям незаметно не в жисть не подойти. А так хоть во всё горло ори; не услышат. Только действует заклятье недолго. Поспешать нужно будет!

— Давай, мужики! — взревел Тимофей Никитич, с силой бросив амулет перед собой. Тот, полыхнув синим пламенем, пеплом осыпался в утоптанный снег. — Поспешай! Время дорого!

Все дружно ринулись вперёд, с треском сминая попавшийся по дороге кустарник. Я кинулся следом, стараясь не потерять из вида мелькающие впереди тулупы. Рядом пыхтел Геннадий, матерился вполголоса Витёк, молчаливой тенью где-то сбоку скользила Настя. И, так же как и я, безнадёжно отставали. Что не говори, а в забеге по пересечённой местности мы местным не соперники.

Впереди раздался дикий рёв, затрещали ветки, раздался звон железа.

— Погнали наши городских! — взревел Витёк и, из последних сил ускорился, хищно сжав топор в руке. Следом понёсся Геннадий. Я принял чуть вбок, не желая оказаться в бою рядом с этими двумя. Ну, их. С Витька станется и в спину ударить!

В самый эпицентр схватки, я вкатился неожиданно. Вроде только что продирался меж деревьев, проклиная надоевшие сугробы, как вдруг вывалился на довольно утоптанную поляну, на которой, яростно матерясь, рубились мужики. Мат, крики боли, плач, безумный хохот — весь этот кавардак, царивший вокруг, разом обрушился на голову, заставив впасть в ступор.

Я остановился и, помахивая топором, огляделся, не решив в какую сторону кинуться. И кому, собственно говоря, помогать. Все сбились в кучу и отличить в этом свалке сцепившихся и похожих друг на друга бородачей кто из них союзник, а кто бандит, не представлялось возможности. Эх. Где вы красные ники над головой, подсвечивающие в игре врагов?!

Справа, побросав оружие, два бородача увлечённо душили друг друга, катаясь по снегу, левее сразу с десяток мужиков увлечённо махали топорами, причём создавалось впечатление, что рубка шла под знаком все против всех, во всяком случае, никакой логики в выборе соперников я не заметил. Ещё левее, на самом краю поляны Витёк с Генкой увлечённо наседали на невысокого разбойника, отмахивающегося о них косой насаженной на палку. Уверенно так наседали. Похоже, Витёк и вправду что-то умеет и в его попытке у меня копьё отжать, всё-таки какая-то логика была.

Вдруг я заметил, чуть в стороне от общей свалки ещё одну кучку. Там на крупного седого бородача с мечом в руке, наседали обозный и Горёха.

Ну, хоть там понятно, на чью сторону встать. Приняв решение, я бросился было в ту сторону, как внезапно из общей кучи вывалился кряжистый бородач и, размахивая здоровенным окровавленным топором, больше похожим на секиру, с яростным рёвом бросился на меня.

Я резко остановился и, уклоняясь от опускающего лезвия, скакнул в сторону. Топор под надрывное хеканье бородача, со свистом пролетел рядом с головой, едва не сбив с головы шапку. Похолодев, от запоздалого ужаса, я, тем не менее, махнул своим топором в ответ; наискось, снизу вверх, целясь в незащищённую шею. Не попал! Тать, несмотря на свою комплекцию, оказался на редкость резвым и ловко отшатнулся, пропуская мой удар мимо себя. И тут же скакнул вперёд, занося свой топор для повторного удара.

Да он что — дрова тут рубит?! Замах был столь мощным и затяжным, что я вновь успел отскочить в сторону. Разбойник, промахнувшись, сделал по инерции шаг вперёд. Я быстро ломанулся к нему за спину. Уловив мой манёвр, мужик попытался развернуться, вновь поднимая топор. «Недобрый взгляд», брошенный практически на автомате и он, запнувшись, не завершил разворот.

И тут я ударил. Со всей силы. Вложив в этот удар весь свой страх, ненависть, злость. Бородач обиженно вскрикнул и повалился набок, выдёргивая из моей руки застрявший в боку топор.

Я ошарашено уставился на него, осознавая, что только что фактически убил человека.

Вот только порефлексировать мне долго не дали. Сбоку на меня навалился ещё один разбойник, поигрывая шипастой дубинкой в руке. Я отчаянно дёрнулся в сторону, понимая, что не успеваю уклониться от начавшего движение в сторону моей головы страшного оружия и запинаюсь о труп только что убитого мною татя. Падаю, отчаянно матерясь, быстро нащупываю руками рыхлый снег, торопясь подняться и развернувшись, вижу вновь поднятую с широком замахе дубинку. Я замер, не сводя напряжённого взгляда с этой начавшей своё стремительное падение вниз дубинки, отчётливо осознавая, что не успеваю. Ничего уже теперь не успеваю!

Вот только опуститься ей на мою голову, было не суждено. Радостно скалившийся бородач неожиданно охнул, как-то странно дёрнувшись и ухватившись за перерезанное горло начал медленно заваливаться вперёд. Я выйдя из ступора, быстро катнулся вбок, избежав в последний момент столкновения с падающим телом.

— Живой? — Настя вытерев лезвие ножа об драный тулупчик разбойника, деловито обшарила трупы, не забыв и моего покойника, досадливо поморщилась, ничего не найдя и быстро стала уходить, бросив мне через плечо: — Не залёживайся тут долго. А то простудишься, не дай боже, или отморозишь чего.

Я быстро поднялся и бросил ей вслед взгляд, вытирая холодный пот с лица трясущейся от возбуждения рукой. Вот гадство! Реально сейчас по краю прошёл. Даже когда рысь мне полушубок драла, так близко к смерти не был.

«Реальной смерти»! — мысленно уточнил я, отметив, что из игры пока выбыло только пять человек. — «Без шансов продолжить игру как накануне»!

Я огляделся вокруг. Спасение от неминуемой смерти ещё не повод расслабляться. Удача не любит тех, кто не ценит её дары и порой жестоко карает, тут же отбирая полученный подарок.

Бой, судя по всему, пока я играл в салки с дубинкой ныне покойного татя, подошёл к концу: громко стонали раненые, яростно матерился ста́ршина, потряхивая окровавленной секирой, увлечённо сновали между трупов Витёк с Геннадием.

— Чего это он? — подошёл я к Горёхе, опасливо косясь в сторону обозного. — Вроде нормально всё. Наша взяла.

— Атаман ушёл с ещё одним татем, — хмуро буркнул тот в ответ. — Шустрый шельмец. Как понял за кем победа, нож в Тимофея Никитича метнул и ходу. Не догнали.

— И что? — пожал я плечами. — Что они вдвоём нам сделают теперь? Дорога свободна и ладно.

— Это да, — мрачно согласился Горёха. — Вам-то всё едино. А он в будущем году новую ватагу наберёт и ратись с ним сызнова! Да и лук у татя за спиной был. Как бы стрелу не метнул в кого в отместку из засады.

И мрачно сплюнув, мужик зашагал в сторону припорошенной неподалеку дороги.

— «В обоз не метнут», — мысленно не согласился я с ним. — «Безопаску пока никто не отменял. Вот только где он, тот обоз»?

Я горестно посмотрел на свой изодранный, изгвазданный кровью полушубок и кое-как запахнув его, поплёлся вслед за Горёхой.

Глава 5

— Людишек покликать надо, — Тимофей Никитич был сумрачен и зол. — Иначе они сюда до вечера идти будут.

Горёха опустил в снег обрубок елового ствола, который только что на пару со мной убрал с дороги и развернулся к ста́ршине. Я навострил уши.

Оно и понятно. Не задался у меня этот поход. Копьё сломал, одежду подрали, и в бою с разбойниками ничем путным разжиться не смог. Да ещё и репа, похоже, падать стала. Вон обозный в мою сторону даже не глядит, словно пустое место перед ним, а не Антон Николаевич Смирнов. Собственной персоной, между прочим!

А Витьку и Насте между тем по амулету выдал. Я сам видел!

И хоть они тоже обычные, чёрного цвета, как и у меня, но с умениями, что нам в начале каждого этапа выдают, не сравнить. Мне ли не знать? Я своим ещё перед выходом из деревни полюбоваться успел.

Тёмное прикосновение: Ранг простое. Магический амулет с заключённым в нём заклинанием магии мрака. Ослепляет одного противника сроком на две секунды. Для активации сорвать амулет с шеи и бросить в сторону намеченного объекта.

Оно, конечно, тоже не уберплюшка, но по сравнению с той же «Затухающей искрой» гораздо симпатичнее выглядит. Ослепить врага в ближнем бою на две секунды — дорогого стоит. Тут главное изловчиться и амулет с шеи успеть сорвать, на чужой топор при этом не напоровшись. В предыдущем бою мне времени на это не дали.

Так что, если у местных ещё какое-то мероприятие намечается, неплохо бы мне в нём поучаствовать. И прибарахлиться хоть немного, и репу, заодно, у местных обратно вернуть. Всё лучше, чем деревья с дороги тягать. Тут-то уж точно окромя грыжи ничего не заработаешь!

— О чём разговор, Тимофей Никитич, — Горёха согласно кивнув, запахнул расстегнутый тулуп и подпоясался. — Дойду. Коли надобно.

— Одному нельзя, — поморщился обозный — Двое татей где-то рядом шастают. А тут как на грех, дорогу расчищать надо, — мрачно изрёк он. — И не поленились же столько стволов повалить, вражьи дети! Знали, что за поворотом не углядим. — Он тяжело вздохнул и добавил: — А мужики через одного пораненные! И послать то с тобой некого!

— Так пускай со мной Антон пойдёт, — хмыкнул Горёха, хлопнув меня по плечу. — Чай на пару отобьёмся, коль нужда придёт.

— Антон, — серые сердитые глаза взглянули на меня без особой приязни. — Видел я, как он перед татем в снегу кувыркался. Коль не девка пришлая, так бы и пришибли! Может, её возьмёшь?

— Меня с собой возьми, дружище! — за спиной обозного злорадно оскалился подошедший Витёк. — Видел, небось, как я сегодня двух бандюганов укатал! Не подведу!

Ста́ршина оглянувшись, смерил моего соперника суровым взглядом, задумчиво пригладив бороду.

— Ну не пришибли же, — хмуро возразил между тем я. Уступать наметившийся квест не хотелось. — Наоборот. Я одного из татей убил.

— Видел, — повернулся к Витьку и Горёха. — А ещё я видел, как ты сотоварищу своему не помог, когда его рысь рвала, а в сторону бежать навострился. А он, когда меня отродье подмяло, помог! Сам кровью истёк, а помог! Потому и теперь я ему свою спину доверю, а не тебе!

Теперь пришла моя очередь злорадно усмехнуться.

Что Витёк, не проканало? Если с обозным ста́ршиной моя репа и упала, то с Горёхой она ещё долго высокой будет! Сам виноват! Нечего было в безопаске до победного конца отсиживаться!

— И то, — вздохнул Тимофей Никитич. — Ладно. Раз Горёха за тебя горой, ты с ним и пойдёшь. — Он критически осмотрел меня и нехотя добавил: — Ну и снарядим тебя в дорогу как следует. Одежонку выдадим не хуже, да копьё новое сладим. Только ты новый полушубок то побереги. Опять порвут, больше не выдам.

— Одежду то ладно. Бог с ней! — вклинился в разговор, так и не ушедший Виктор. — Как бы самого не загрызли! Из нашего десятка местная живность, почему то только двоих себе на закуску облюбовала. Антона и Виталика. Виталика уже догрызли. Смотри Антоха, как бы твой черёд не настал! Вакантные места в списке неудачников ещё есть!

— Не дождёшься, — хмыкнул я в ответ и, повернувшись спиной к незадачливому конкуренту, зашагал вслед за обозным.

***

Тракт бы прилично запорошен снегом. Чувствовалось, что этой дорогой пользовались, не так часто, предпочитая ездить через болото. И путь короче и безопаснее, и засаду посреди топи не сделаешь!

Шли не спеша, внимательно поглядывая по сторонам. Я крепко сжимал в руке новоприобретённое копьё, Горёха не спешил убирать за пояс свой топор.

Погода после того как день минул далеко за полдень, начала улучшаться, ветер стих, да и снегопад почти прекратился. Вот только моего настроения это не подняло.

На душе было муторно. И основания для этого имелись железобетонные. Внутренние часы отсчитали уже чуть менее шести часов. Почти половина срока, отведённого на второй этап позади. А значит что и половина всего первого блока сыграна. Блока отведённого на развитие персонажа, то есть себя любимого!

И чего я достиг? Пара никчёмных умений, слабенький одноразовый амулет и далеко не элитный пет с жизнью в одну минуту. Мда. С таким арсеналом я во втором блоке много не навоюю! Хотя нет! Чего это я прибедняюсь! У меня ещё копьё есть, которым я пользоваться добром не умею. Но вдруг очередной вражина в который раз сам на него напорется?! А потом вырвет у меня из-за пояса нож и им себе нечаянно брюхо вспорет. И так восемь раз подряд.

Идиллия! И ведь что обидно, в безопаске вместе с девчонками и Степаном не отсиживаюсь. И к старосте на подворье один из всего десятка рискнул прийти, и приманкой для отродий быть вызвался, и в рейде против разбойников поучаствовать не отказался. И где нормальный хабар? И что важнее, где нормальные умения? Тем же копьём владеть люди годами обучались. Я не настолько самонадеян, чтобы сделать это за оставшиеся полтора этапа. Тем более самостоятельно!

Понять бы, что я не так делаю? Неужто у всей сотни игроков такие же проблемы? Тогда какой в этом смысл? Все во втором блоке и сольёмся! Или там будет не так жёстко, как клоун намекал?

Одни догадки, в общем. Догадки, на которые у меня пока нет ответа.

И что мне остаётся? Пожалуй, только одно. И дальше лезть во все квесты, несмотря на возможные риски. Чем я, собственно говоря, сейчас и занимаюсь. Бреду на пару с Горёхой посреди неприветливого леса и гадаю, не ждёт ли нас очередной сюрприз за следующим поворотом. И это притом, что список смертников на сегодня ещё не закрыт. Два вакантных места в нём ещё осталось!

Хотя нет! Одно осталось, последнее! Только что кому то из игроков не повезло!

И тут прямо на нас неожиданно выскочила Инга. Вроде только что никого не было и вдруг выбегает из-за поворота: запыхавшаяся, испуганная, глаза, вытаращенные в пол-лица. Выскочила и плюхнулась, тяжело дыша, на дорогу прямо перед нами.

— Ты откуда здесь? — я ощутимо напрягся, крепко стиснув копьё. Раз Инга убегает, значит, за ней кто-то гонится. И кто бы это не был, мне он тоже вряд ли будет другом.

— Там… Они… Они Ольгу убили! — слова давались девушке с трудом. Она всё никак не могла отдышаться. — И меня… хотят.

— Кто они?! — наклонившись, Горёха рывком поднял девушку на ноги. — Тати?!

Ответить Инга не успела. Хищно пропела в воздухе стрела и, ткнувшись в грудь, заставила моего спутника громко вскрикнуть. На землю Горёха не упал, продолжая упорно стоять, ухватившись за оперённое древко и сжимая сразу побелевшими пальцами рукоять топора, но чувствовалось, что на это у него уходят все силы. Не боец.

Это видимо поняли и разбойники. Не спеша вышли из-за поворота. Ну да. Те самые: атаман и один из его подручных. Атаман был слегка ранен, но шёл твёрдо, покачивая в руке коротким мечом с пятнами крови на лезвии. Другой разбойник, с сожалением убрав за спину лук, вытянул из-за пояса нож. Подходили, молча, беря нашу группу в клещи.

Я заскрипел от досады зубами. Девятка! Немного же до лимита не дотянул! И что делать? Бежать? Даже если и догонят, Ингу наверняка по пути раньше порешат. И всё! Список заполнен. Другие кандидатуры не принимаются! И пусть мне потом будет стыдно за свой поступок. Главное выживу!

А можно и по-другому поступить. Отступать потихоньку, с боем, время выгадывая. Одним выпадом меня вожак по-любому не убьёт, и Ингу всё равно раньше прирежут. А потом, как уже говорилось, и смерть не так страшна будет. Вот и получится, что и своих не бросил, и в игре дальше останусь. Мысль была настолько соблазнительная, что аж мурашки по коже побежали.

Повернувшись, встретился глазами с Горёхой. Тот грустно улыбнулся, явно прочитав мои мысли. Его-то тати тоже не пощадят!

— Они нас убьют? — спросила Инга на удивление спокойным голосом, встав рядом со мной. — Да?

— Тебя нет, — обречённо вздохнул я, приняв решение.

— Почему? — всё тот же спокойный голос, в котором не было даже тени каких-либо чувств.

— Потому что тебя убью я, — выдохнул я и, сделав шаг назад, с силой ударил девушку копьём, метясь в горло. Удивлённый вскрик, перешедший в невнятное бульканье, и девушка падает на дорогу, заливая снег собственной кровью.

— Ты что, сдурел? — прохрипел Горёха, покачнувшись. Было видно, что он продолжает оставаться на ногах лишь на одном упрямстве, желая встретить смерть лицом.

— Потом поймёшь, — отмахнулся я. На какие-то объяснения уже не осталось времени. Нас взяли в клещи. Краем глаза успеваю заметить, как тело девушки начинает растворяться в воздухе.

Всё правильно. Неудачников на сегодня по-прежнему девять. Пока. А Инга сейчас в обозе очнётся. Убил то её игрок, а не местный! Если он, конечно, цел этот обоз. А вот мне теперь деваться некуда. Рубикон пройден, мосты сожжены. Здесь всё и решится! Бежать поздно, наверняка в этом случае мне тать свой нож промеж лопаток вгонит. Больно умело держит, наверняка бросать наловчился. Да и Горёху бросить тоже не смогу. Понимаю, что не правильно это, а не смогу.

Тело Инги между тем окуталось неярким сиянием и наконец, исчезло окончательно. Словно и не было его тут. Даже кровь на снегу стёрлась, будто тряпкой по снегу провели. Злое недоумение в глазах Горёхи сменилось пониманием.

Ну что же. Раз отступать некогда, будем воевать. Подставлять горло под нож как баран я точно не собираюсь.

Решившись, я начал первым. Против двоих мне точно не сдюжить. Срываю с шеи тотем и бросаю его, в сторону рванувшегося было ко мне лучника.

— Взять!

И не глядя больше в сторону татя, ( пускай повоюет с одним ножом против рыси! Минута, по крайней мере, у меня есть!) устремился к атаману. То, что этому кряжистому бородачу как воин я не соперник, было предельно понятно. Но меч он покороче копья будет, а сугробы, наметённые на дорогу, подвижность татя существенно ограничивали.

И всё же держался я с трудом. Атаман уверенно скакал вокруг меня, отбивая мои отчаянные тычки мечом или просто уходя в сторону и при этом, периодически делая попытки сократить дистанцию. Нет. Так мне бой не выиграть! Я уже начал уставать, не выдерживая темпа и всё чаще допуская промахи. А мой противник такое ощущение, что и не запыхался даже!

Да и время. Время неумолимо уходит! В то, что мой пет лучника одолеет, я не верил. Успел краем глаза его разглядеть. Молодая ещё совсем зверушка. Не чета той, что со мной не так давно в обнимашки сыграть решила. В силу не вошла. И хоть наседает на татя отчаянно, тот держится уверенно. Ему и нужно-то всего минуту продержаться. Что там осталось от той минуты? И тогда всё! Амба! Конечная остановка для неудачников!

Нужно решаться! Из последних сил наращиваю темп, бешено орудуя копьём и рывком сорвав висевший на шее амулет, бросаю его в атамана. Пальцы ожгло жидким огнём, будто кровь внутри вен вскипела, и по глазам разбойника мазнуло тёмными искорками. Уже замахнувшийся для удара атаман отшатнулся, бешено заморгав и машинально попятившись назад. «Недобрый взгляд» и запнувшись, он падает навзничь на спину. Сработало! Я бросаюсь к ошеломлённому разбойнику и, что есть силы, бью его копьём.

Нет. Всё же лесной тать был неплохим воином. По местным меркам, конечно. Даже ошеломлённый, не пришедший в себя до конца, он попытался уйти из-под удара, ужом крутанувшись в сторону. И всё же чуть-чуть не успел. Копьё с хрустом вошло в незащищённый бок, заставив атамана хрипло закричать. В горячке боя я даже не отреагировал на этот полный животной боли крик и, бросив застрявшее копьё, выдернул из-за пояса топор и развернулся в сторону другого бандита.

Нет. Всё-таки я своего пета недооценил! Лучник уже умирал, держась руками за перегрызенное горло. Рядом поскуливая, лежала рысь. Это что же? Бой и минуты не продлился? Да для меня он почти до размеров вечности растянулся!

Быстро подбегаю к хрипящему бандиту, подхватываю торчащий в снегу нож, разворачиваюсь. Нет. С атаманом тоже, похоже, всё кончено. Вон как ногами засучил, и из горла кровь хлынула. Тёмно-бурая, почти чёрная. Однозначно, не жилец. Это что же, я победил, получается?!

Я застыл на месте, чувствуя, как гигантской волной накатывает эйфория. Я вышел один против двух матёрых убийц и победил! И плевать, что потратил на это все свои магические побрякушки! Пета немного жалко, а амулет откровенно дерьмовым был, если честно! Главное, что выжил!

В чувство меня привёл Горёха. Вернее, его падение. Я бросился к нему.

Увиденное оптимизма не внушало. Бледное без единой кровинки лицо, пузырящаяся на губах кровь, прерывистое с хриплым свистом дыхание. Очень уж всё это на агонию смахивает!

Я заметался вокруг Горёхи, не зная, что предпринять. Сорвав пояс, распахнул тулуп, аккуратно надрезав его от торчащей стрелы до края, разорвал холщовую рубаху, оголяя грудь и замер, изучая рану.

И дальше что? Я не медик, проникающие ранения лечить не обучен. Непроникающие впрочем, тоже. Нерешительно покосился на торчащую стрелу. Может выдернуть? Нет. Пожалуй, не стоит. Её поврежу внутри что-нибудь. Да и кровью истечь может. Сейчас еле сочится, стрела роль пробки выполняет, а выдернув, дорогу крови и освобожу.

Какие у меня ещё варианты? Очень уж не хочется, чтобы Горёха умер! Да что там говорить, не выгодно мне это, просто! Он бы ста́ршине и о моём бое рассказал, и о том, что его не бросил, не удрал, когда такая возможность была. Да что там говорить. Я бы свою репутацию с местными по полной программе прокачал. Глядишь и они бы мне с добычей так жизненно необходимых умений и амулетов помогли.

А в случае смерти моего напарника возможны варианты. В том, что именно я татей уложил, свидетелей не будет. Поверит ли мне на слово Тимофей Никитич? Не факт.

Нужно на помощь звать. Сам я Горёхе помочь всё равно не смогу. Обоз неподалёку должен быть. Далеко Инге просто сил пробежать не хватило бы. Из неё стайер ещё похлеще меня будет!

Бежать и вправду далеко не пришлось. Сначала, почти сразу за поворотом я наткнулся на убитую девушку. Ольга лежала сломанной куклой, зарывшись в снег в нескольких метрах от дороги. Видимо девушка, в отчаянной попытке спастись, в последний момент бросилась в лес, в надежде, что преследователи не попрутся вслед по сугробам. Попёрлись, догнали, мечом по спине рубанули. Сволочи!

Эх, девчонки, девчонки! И чего вам в обозе не сиделось? Там безопасно. Там в вас никто железом тыкать не стал бы! Ладно. Ингу увижу — спрошу. Если, конечно, она мне раньше глаза не выцарапает.

Пробегаю мимо. Ольге я всё равно помочь уже ничем не смогу, а Горёха там умирает. И тут же натыкаюсь на троих бородачей, спешащих мне на встречу.

Конец ознакомительного фрагмента.