Идеалы «Дня» по «Современной Летописи»

Иван Аксаков, 1865

«Нельзя не признать за нашим новейшим временем, и именно у нас в России, той замечательной особенности, что оно вызвало и продолжает вызывать каждого на поверку своих личных политических убеждений. Мы разумеем здесь, конечно, только образованные русские классы. Пробавляться, как прежде, смутными политическими вожделениями, с тайным сознанием, внутри себя, их несбыточности или несвоевременности – становится уже невозможным или по крайней мере непривлекательным и неудобным…»

Нельзя не признать за нашим новейшим временем, и именно у нас в России, той замечательной особенности, что оно вызвало и продолжает вызывать каждого на поверку своих личных политических убеждений. Мы разумеем здесь, конечно, только образованные русские классы. Пробавляться, как прежде, смутными политическими вожделениями, с тайным сознанием, внутри себя, их несбыточности или несвоевременности — становится уже невозможным или по крайней мере непривлекательным и неудобным. Приходится волей-неволей определять не только свою точку зрения, более или менее теоретическую, но даже и «точку стояния», Standpunct, как выражаются немцы: то есть где стоишь, с кем стоишь и за что стоишь? Обстоятельства побуждают к точному и неуклонному ответу; предъявляется запрос на определенное, какое бы то ни было, политическое вероисповедание, на положительный символ политической веры. Может быть, мы несколько преувеличиваем, то есть придаем ту важность этому явлению, которой оно в настоящее время еще не имеет — по крайней мере не в такой степени: все это очень может быть, но во всяком случае таков неминуемо должен быть логический ход отвлеченного сознания той нашей среды, которая называется обществом и которая, живя своею отдельною жизнью, доходит в своем развитии до многих теоретических вопросов, которые ставит и решает себе совершенно независимо от их практической своевременности. Нередко: В столицах шум. Гремят витии. Кипит бумажная война. Что ж там во глубине России? Что там?.. Немая тишина…

Тем не менее раз начавшаяся, хотя бы и отвлеченная жизнь нашего общественного сознания должна совершить свой круг вполне, и потому мы можем только радоваться, что в ней возникает запрос на большую отчетливость и определительность убеждений. Остается желать, чтобы печать наша была скорее поставлена в те условия, при которых не было бы места недомолвкам, двусмысленностям, намекам и неизбежным от того недоразумениям.

Но едва ли к недоразумению можем мы отнести статью неизвестного автора, за подписью: «Провинциальный читатель», в 8-м номере «Современной Летописи» или воскресных прибавлений к «Московским Ведомостям», под заглавием: «Идеалы газеты „День“». Мы очень благодарны автору за попытку разъяснить наши, или, как он выражается, славянофильские идеалы; мы готовы были бы как ему, так и каждому помочь в этом близком нам деле; мы были бы не прочь и от самой обстоятельной полемики по интересующему г. «Провинциального читателя» вопросу, если бы, с одной стороны, эта обстоятельность была вполне доступна как нам, так и нашим оппонентам, а с другой, если бы почтенный г. Читатель обнаруживал более уменья читать и понимать читаемое. «Ужели слово найдено?» — восклицает он стихом из Онегина в начале своего исследования о наших «идеалах» и потом, вырвав два или три выражения из передовой статьи 6 N «Дня», заканчивает следующим полновесным выводом: «Славянофильские теоризирования „Дня“, — говорит он, — в которых нет никакого смысла, могут вести только к „демократическому царизму, который призывал бы Государя деспотически властвовать над приниженною массою“, о чем говорится в статье газеты „Le Nord“, переведенной в „Русском Инвалиде“, и в передовой статье 30-го N „Московских Ведомостей“»… «Не это ли, — восклицает он в заключение и в ответ своему эпиграфу из Онегина, — не это ли, вместе с поземельною общиной, составляет государственный и общественный идеал газеты „День“, и не добрались ли мы до положительного смысла ее общих мест и намеков?». Итак, слово найдено: наш государственный и общественный идеал — демократический царизм, деспотизм и приниженная масса. Обвинение капитальное! Гордый такою находкою, поразив наповал славянофилов, автор сам удерживает за собою выгодную позицию благородно-негодующего либерала. И конечно, есть от чего придти в негодование!

Конец ознакомительного фрагмента.