Танец тюльпанов

Ибон Мартин, 2019

Невероятно нежный и в то же время жестокий триллер «Танец тюльпанов» получил множество восторженных отзывов на иностранных платформах и вошел в список бестселлеров Amazon в 2019 году. КНИГА ВОШЛА В СПИСОК БЕСТСЕЛЛЕРОВ В ЕВРОПЕ В 2019 ГОДУ + Интригующая и захватывающая завязка + Воодушевляющая атмосфера Испании + Погружает в книгу до последней страницы + Неожиданная развязка + Психологически многогранные персонажи + Затрагивает важные проблемы в обществе (домашнее насилие, сильные детские травмы, способные разрушить психику человека и вселить в него ненависть на всю жизнь) Триллер. Детские травмы. Параллельное повествование (в прошлом и настоящем), которое приводит к тому, почему убийца убивает. Первое убийство с трансляцией на фейсбук. Это захватывающее путешествие по уютному региону Испании, на первый взгляд тихому и умиротворенному. Но все меняется после убийства популярной журналистки, которое транслировалось в прямом эфире через Фейсбук. Она стала первой жертвой в руках с алым, как кровь, тюльпаном, но не последней. Мирное время сменилось бушующим страхом. Полиции придется «заглянуть» в прошлое, разгадать мотивы и найти знаменитого Убийцу с тюльпаном. Алый тюльпан стал символом смерти. «Ибон Мартин создал жестокий и нежный триллер, подобный тюльпанам, которыми убийца украшает своих жертв… Превосходный роман». – Доминго Вильяр «"Танец тюльпанов" – головокружительное криминальное путешествие, это напряженное время, в течение которого мы узнаем об окружающей среде и психологии человека. С яркими конкретными моментами, такими как прогулка по рынку или разговоры в баре, среди бесчисленного множества других: серфинг, монастырь, музыкальное представление, семейная конфронтация… и это не значит, что эти места существуют для того, чтобы что-то происходило – что-то происходит, потому что эти места просто существуют […] Портреты персонажей и обстановка находятся в гармонии так, чтобы ничего не резало глаз и читатель мог полностью погрузиться в историю, забывая, что впереди грандиозный финал. Это замечательно». – Хорди Валеро, Interrobang

13

Вторник, 23 октября 2018

Лист тихонько качался на воде. По краям он засох и стал бурым, но большая часть оставалась зеленой. Дубовый лист. Один из множества, что опадают поздней осенью, чтобы укрыть Страну Басков толстым ковром в ознаменование грядущих холодов.

Сестеро смотрела сквозь него. Она злилась на саму себя. Если ей не удастся справиться со своими порывами, в конце концов ее ждут проблемы.

— Как ты? — раздался голос за спиной.

Это был Айтор.

Сестеро пожала плечами и подвинула рюкзак, освобождая место рядом с собой.

— Прости. Не лучшее мое выступление, — призналась она.

— Это моя вина. С моей стороны безрассудно было пускать тебя в камеру, я же тебя знаю. — Он сел рядом с ней, свесив ноги над водой.

— Этот козел вывел меня из себя. Я не выношу таких типов.

Айтор кивнул. Они не впервые говорили об этом.

— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу.

Сестеро снова перевела взгляд на дубовый лист. Его унесло на несколько метров, и скоро он должен был скрыться из виду.

— Это просто кошмар, — вздохнула она. — Ты знаешь, каково это — трястись каждый раз, когда твой отец вставляет ключ в замок?

— Наверное, это ужасно, — признал Айтор.

Сестеро покачала головой. Ее взгляд бесцельно бродил по каналу. Дубовый лист исчез вдалеке.

— Это происходило не каждый день, но часто. Он приходил поздно, когда все уже поужинали, а мы с братом собирались спать. — Слезы и гнев затуманивали взгляд Сестеро. Воспоминания причиняли боль. — Если он молчал, мы понимали, что надвигается буря.

— Он пил?

— Нет. Алкоголь тут ни при чем. Он был игроком. Тратил последние деньги на игровые автоматы. То есть, конечно, он пил, но его проблема была в азартных играх.

— Зависимость — это хуже всего.

В повисшей тишине раздался вздох, Сестеро пыталась заговорить, но слова застревали в горле.

— Это постоянное унижение. Представь, что ты приносишь ужин своему супругу, а тот швыряет тарелку на ковер. Или выясняется, что кто-то опустошил твой сберегательный счет, и когда ты требуешь объяснений, тебя оскорбляют, трясут и кричат, что это все твоя вина.

— Вот же подонок. — Айтор зажал рот ладонью. — Прости.

— Не извиняйся. Это был ад. Матери приходилось из кожи вон лезть, чтобы оплатить его игорные долги. А хуже всего было то, что стоило ей начать задавать вопросы, как он становился агрессивным. — Сестеро, сглотнув, помолчала. — Тихо, не то разбудишь зверя. Гребаный ад.

Порыв ветра сотряс тростник на берегу канала. Гнездившиеся в нем цапли заволновались. Кто-то даже взлетел и приземлился в нескольких метрах.

— Почему вы на него не заявили? — спросил Айтор.

Сестеро прикусила губу.

— Не знаю, — вздохнула она. — Почему Арасели Арриета не написала заявление о побоях? Почему молчат тысячи женщин, которые каждый год страдают от жестокого обращения со стороны мужчин?

— Но ситуация улучшается.

— Такими темпами это займет века. А тем временем женщины и дети остаток жизни расплачиваются за это, — Сестеро похлопала себя по груди. — Потому что это не забывается. Это остается с тобой навсегда.

Айтор положил руку ей на спину.

— Мне жаль, Ане.

Сержант кивнула.

— Прости, что тебе все время приходится выслушивать мои жалобы.

— Разве не для этого нужны друзья?

Сестеро печально улыбнулась.

— Мне жаль, что так вышло в камере. Я потеряла контроль.

— Это останется между нами.

Но она знала, что это неправда. Они были не одни. Полицейский, который охранял задержанного в участке, тоже был свидетелем этого представления. Если это будет записано в протоколе, как того требуют правила, это приведет к серьезным проблемам.

На несколько минут воцарилась тишина — ее нарушали лишь крики цапель вдалеке и шуршание тростника на ветру. Мимо прошел поезд, до детективов долетело предупреждение о закрытии дверей, а также дребезжание рельсов, когда состав отправился дальше в Мундаку.

— А у тебя как дела? Ты в последнее время грустный, — сказала Сестеро.

Айтор убрал руку со спины напарницы и ненадолго задумался.

— Я скучаю по ним, но все в порядке, — признался он.

Сестеро знала, что он имеет в виду Лейре Алтуна и маленькую Сару.

— Как Лейре? Она так и не начала снова писать?

— Уже лучше. Время идет. Саре скоро будет три годика.

Три года. С тех пор прошло уже три года… Сестеро задумалась о том, что случилось за это время. Она раскрыла еще несколько дел, ее наградили и повысили до сержанта… И больше ничего. Это немало для человека ее возраста, но все, чем она может похвастаться, — это карьерные успехи. Ее личная жизнь до сих пор — жизнь подростка, который веселится с подругами на вечеринках и делит квартиру с братом.

Ей вот-вот исполнится тридцать, а ей до сих пор не с кем разделить свою жизнь. Субботние интрижки ни к чему серьезному не приводят. Да она и не скучает по ним: если она чему и научилась, так это тому, что лучше быть одной, чем вместе с кем попало. Но порой она боялась, не слишком ли она долго откладывала.

— Возможно, я навещу ее, когда мы вернемся, — заметила Сестеро, возвращаясь к разговору.

— Она будет в восторге. Ты ей очень нравишься.

— Это взаимно, — ответила Сестеро. Она старалась не навязывать свое общество писательнице, чтобы не растравлять старые раны. Смерть отца ее дочери стала очень тяжелым ударом для Лейры. К счастью, она сильная женщина, и к счастью, Айтор с тех пор стал для нее ангелом-хранителем.

— Мы собираемся пожениться, — признался Айтор. Румянец, заливавший его щеки, быстро распространился на все лицо.

Сестеро открыла рот от изумления.

— И вы даже не собирались меня пригласить?

Айтор бросил взгляд на канал.

— Мы не планируем праздновать, просто подпишем нужные бумаги и все.

Сестеро от всей души улыбнулась. Она помнила, как узнала о том, что напарнику нравится Лейре. Тогда прошло совсем мало времени со смерти Иньяки, партнера Лейре, и Сестеро просила Айтора не спешить.

— Поздравляю. — Она и правда была очень рада за него. За годы службы Айтор показал себя самым преданным напарником. — Кажется, для заключения брака нужны свидетели. Можете на меня рассчитывать. Я с удовольствием приду.

Сзади раздался шорох гравия, и они обернулись.

— Что вы тут делаете, отдыхаете? — спросил Чема.

— Нам сказали, что вы здесь, — объяснила Хулия. — В квартире задержанного мы не нашли никаких улик. А у вас есть новости?

Сестеро затаила дыхание, и за нее ответил напарник.

— Этот тип не признается в жестоком обращении и тем более в убийстве, — сообщил Айтор.

Прикрыв глаза, Чема склонил голову.

— И все? Больше ничего примечательного не случилось?

Айтор и Сестеро переглянулись. Чема явно был в курсе случившегося в камере.

— Ну… — начала сержант.

— Ничего относящегося к делу, — перебил ее Айтор, закрывая тему.

Чема молча посмотрел на него и повернулся к Сестеро.

— Такие преступники способны пробудить в нас худшие качества, но правила нарушать нельзя, — заметил он серьезно.

Сестеро встретилась с ним взглядом. Она была в его руках. Если он сообщит о случившемся, на нее составят протокол и ее отстранят от дела. Отличный шанс для него стать начальником всей группы.

— Что скажете? Вы же не думаете, что этот подонок убил обеих? — спросил Чема, меняя тему. Возможно, на время.

— Нет, только свою жену, — заявила Хулия. — Он убил ее и воспользовался всеобщей паникой из-за убийцы с тюльпаном, чтобы свалить все на него.

— Согласна, — кивнула Сестеро.

Чема с сомнением покачал головой.

— Не забывайте, что сначала у них была ссора, о которой говорили соседи. Это указывает на спонтанное, а не подготовленное убийство. А тут тюльпан в вазе… Возможно, этот тип невиновен.

— Невиновный, который жестоко обращался с женой, — возразила Сестеро.

Чема прищелкнул языком.

— Но это не значит, что он убийца. Более того, на этот счет не было ни одного обращения.

— Это он, — настаивала Сестеро.

— А как это вяжется с тюльпаном? — спросил Чема. — Ты же сама выяснила, что эти цветы очень сложно раздобыть в это время года.

Сестеро признала его правоту. Возможно, она пристрастна.

— А что, если он взял цветок из букета, который убийца оставил на могиле Наталии Эчано? — предположил Айтор.

— Накануне этот букет лежал в похоронном бюро. Убийца без каких-либо проблем мог забрать цветок оттуда, — напомнила Хулия.

Чема пожал плечами.

— Можно отнести его к твоей подруге из цветочного магазина. Пусть скажет, когда его срезали, — обратился он к Сестеро.

Та фыркнула. Ей не хотелось возвращаться в магазин к той заносчивой женщине. Но без этой информации ей не обойтись.

— И еще кое-что… — сказал Чема, нахмурившись. — Если подтвердится, что это было домашнее насилие, тогда это не наше дело. Нам придется передать его комиссару и его шайке.

Пренебрежительный тон, в котором он произнес последние слова, разозлил Хулию:

— Ты засранец.

Сестеро бросила на Айтора заговорщицкий взгляд и попыталась подавить смех.

Чема поправил узел галстука и глубоко вздохнул:

— А еще твой начальник.

К счастью, их отвлекла веселая трель мобильника. Хулия поднесла руку к карману и убедилась, что это не ее телефон.

— Это у тебя, Сестеро.

Такое случалось с ними не впервые. У обеих стояла мелодия по умолчанию.

— Слушаю, — Сестеро ответила на звонок.

На экране отобразился номер ее начальника.

— Скажи мне, что это неправда. Как можно было так слететь с катушек? — В тоне Мадрасо смешались гнев и неверие. — Какого черта, Ане, ты позоришь меня. Бискайцы хотели, чтобы команду возглавил тот парень из Интерпола, а я боролся за тебя…

Ане ощутила, как у нее онемело горло. Она не могла дать удовлетворительный ответ. Она знала, что он позвонит, но не так скоро. Новости распространились слишком быстро. Чема и его аккуратно завязанный галстук расплылись перед ней сквозь завесу слез. Она чувствовала себя обиженной, преданной и в то же время виноватой в том, что не оправдала доверия Мадрасо.

— Прости, — пролепетала она, сделав несколько нетвердых шагов, чтобы отойти от напарников, чьи взгляды были прикованы к ней.

— Такое заносят в личное дело. Как можно было наброситься на задержанного?

— Я не набрасывалась на него. Я просто…

Начальник не дал ей договорить. Он звонил не для того, чтобы выслушивать оправдания.

— Мне все равно. Существуют комнаты для допросов. Почему ты не отвела его туда? Каким бы подонком ни был этот парень, у задержанных есть свои права.

— Прости, — повторила Сестеро. У нее кружилась голова, а перед глазами стояла картина: вот отец унижает мать, та рыдает, а маленькая Сестеро забилась в угол, пережидая бурю. — Все вышло из-под контроля.

В трубке повисла пауза, Мадрасо замолчал. Из тростника на другом берегу канала раздался пронзительный крик.

— Что это? Где ты? — спросил начальник.

— Какая-то птица. Это же Урдайбай.

— Птица? Я думал, кому-то перерезали горло. — Еще одна пауза, на этот раз короче. — Ане, так нельзя. Ты сержант, ты подаешь пример. Твоя горячая кровь поставит под угрозу твою карьеру. Ты что, хочешь вернуться домой с отметкой в личном деле? У нас тяжелая работа, она требует самообладания. Ты думаешь, у остальных не чешутся руки? Чешутся, да еще как. Но мы контролируем свои эмоции. Зачем, по-твоему, я занимаюсь серфингом каждый день? Всем, кто вынужден сдерживаться на работе, нужно как-то выпускать пар.

Сестеро молча кивнула. Она понимала, что он прав, и знала, что ей будет трудно. Ее кровь сразу начинает кипеть. Жаль, что под рукой нет барабанной установки. Ей не помешали бы пара песен и перешучиваний с подругами, чтобы сбросить напряжение и вернуться в реальность.

— Кто меня сдал?

— Не знаю, — ответил Мадрасо. Действительно не знает или не хочет говорить? Второе, решила Сестеро, но не стоит его винить. Так будет лучше. Она была уверена, что это был Чема, хотя, возможно, и кто-то в полицейском управлении.

— Ты отстранишь меня? — спросила она, наклоняясь к каналу. Собственное отражение в воде разлетелось на тысячу волнистых осколков, когда гравий под ее собственной ногой разбил хрупкое зеркало. В ожидании ответа она повернулась к коллегам, которые тут же отвели взгляд. Птичьи крики мешали им услышать разговор, но и без того было понятно, о чем идет речь.

— Мне пришлось несладко, — признался Мадрасо. Злость уступила место недовольству. — Мне пришлось выслушать, что я назначил тебя главой группы только потому, что ты прыгнула в мою постель.

— Прыгнула в твою постель? — воскликнула Сестеро, ее гордость была уязвлена. — Мы встречались почти два года, а теперь это называется так?

— Ане, не начинай… Это то, в чем меня обвиняют из самого Эрандио, это не мои слова. Стоит ли мне напомнить, что это ты бросила меня, потому что не хотела обязательств?

Сестеро сжала свободную ладонь в кулак и сделала глубокий вдох, тщетно пытаясь успокоиться.

— Я сыта по горло постоянными извинениями. Об этом ты не думал? Нет, конечно же нет, потому что ты мужчина. А я должна оправдываться каждый день, каждый час. Женщина не может подняться по карьерной лестнице сама. Ее заслуги всегда будут ставить под сомнение. Если я глава группы, то только потому, что трахалась с начальником. Они даже считают, что я слишком молода, чтобы быть сержантом, хотя это был внутренний конкурс, куда любой мог податься.

Мадрасо не ответил. Ане представила, как он кивает, поджав губы, в знак согласия. Это не первый и, конечно, не последний раз, когда у них происходил подобный разговор. Хотя они старались держать свои отношения в секрете, слухи поползли очень скоро. С тех пор ей вслед бросали подозрительные взгляды и злобные комментарии. Хуже всего было то, что самая отвратительная клевета исходила из уст других женщин-полицейских.

— Это все от зависти, — сказал Мадрасо. — Не обращай внимания.

Ане фыркнула.

— Вот отстой.

— Все устаканится, — сказал ее начальник и добавил: — Со временем.

Сестеро прикусила пирсинг зубами. Ей не хотелось говорить первое, что пришло в голову.

— Мне жаль, что так вышло с задержанным. Этого больше не повторится. — Ане знала, что сдержать обещание будет нелегко, но она была полна решимости. Она не могла себе этого позволить.

— Не усложняй мне задачу. На этот раз мне удалось их остановить. Тебя могли даже выгнать из полиции. Повезло, что полицейский не внес это в протокол и это нигде не зафиксировано. Иначе бы все закончилось плачевно, — Мадрасо сделал долгую паузу, собираясь с мыслями. — Ты лучшая, Ане. Не облажайся снова.