Время, которое рядом

Зульфия Полевода (2024)

Ирка Сокова когда-то серьезно занималась боксом, но случилось то, из-за чего ей пришлось расстаться со спортом. Из-за этого жизнь ее пошла наперекосяк. Ее властная мама старается держать под контролем всю Иркину жизнь. Она всегда недовольна дочерью. Первое замужество оказалось неудачным, а сына забрала Иркина мать. Однажды Ирка двумя меткими ударами вырубила мужчину и в панике сбежала, увидев лужицу его крови на асфальте. В поезде она встретила свою первую любовь — Сергея. Будет ли новое замужество Ирки счастливым? Удастся ли ей вернуть сына?

Глава 7

На вокзале в Борисоглебске Сергея ждал старший брат. Увидев Ирку, он расплылся в улыбке и заорал:

— Ирка, твою за ногу! Ну ты, мать, даёшь: ты ж Серёги всего на год младше, а выглядишь лет на двадцать пять. Почти не изменилась! — Он заговорщически подмигнул. — Узнаёшь меня, что ль?

— Конечно, узнаю, Лёха, как не узнать! Ты тоже не изменился. Ну, почти не изменился, — исправилась она. — Пузо отрастил и усы, а так — всё как раньше.

Лёха довольно хохотнул и подвёл их к старенькому автомобилю:

— Рекомендую — BMW «троечка». Агрегат, хоть и древний — тыща девятьсот девяносто восьмой год, но надёжный, сто пятьдесят кобыл. Давишь на газ — едет с такой скоростью, какая есть на спидометре. До двухсот сорока километров в час можно гнать — я те отвечаю! Веришь, салон — кожа, как будто машина вчера из Баварии приехала.

— Я не пойму, ты мне её продать хочешь, что ли? — засмеялась Ирка.

Лёха на секунду стушевался, но подскочил к машине и распахнул дверь:

— Битте дритте, фрау-мадам! Добро пожаловать в нашу провинцию!

Ирка уселась на заднее сиденье. Сергей сидел на переднем и с улыбкой наблюдал за братом: в юности Лёха тоже был в неё влюблён. Видать, всколыхнулось в груди ретивое, разволновался старшой-то.

Пока ехали, Лёха болтал без умолку, сыпал прибаутками, так что Ирка с Сергеем не перемолвились и словом. Наконец добрались. Сергей понёс её сумку в дом. Войдя во двор, она остановилась, опершись спиной о калитку, и осматривалась: всё выглядело почти как в детстве. Вот только заборчик недавно выкрашен изумрудно-зелёной краской да старого Вулкана больше нет.

Она подошла к дому. Навстречу слегка прихрамывая вышла бабушка.

— Девочка моя, слава Богу, дождалась я, — бабушкин голос дрогнул. Ирке стало невыразимо стыдно, и она обняла бабушку, пряча покрасневшее лицо.

— Бабулечка, прости меня. Я знаю, что свинья, давно не приезжала. Простишь? — Ирка гладила бабушку по голове, целовала морщинистые щеки. Нос её щекотала прядь бабушкиных коротко остриженных волнистых волос.

— Да что ты говоришь, Ирочка. Всё хорошо, всё слава богу. Пойдём, я пирожков напекла — как чувствовала, что приедешь, девочка моя.

Они вошли в прихожую старого дома. Их встретил молодой крупный кот — ярко-рыжий, полосатый, с сытой ленивой мордой. Привстав на задних лапах, он потёрся рваным ухом о бабушкино колено.

— А где твой старый кот — Васька, кажется?

— Так до пятнадцати лет протянул и ушёл. А этот оглоед толстый уже года два как живёт. Жутко ленивый, спит целыми днями, но хоть к ночи просыпается — мышей ловит исправно.

В комнате на диване сидел Сергей. При виде бабушки он поднялся и стал прощаться:

— Пойду, Анастасия Ивановна. А ты, Ир, заходи, если скучно будет.

Он посмотрел на Ирку, ожидая, что она хоть чаю предложит, но та поблагодарила за помощь и даже не спросила номера телефона. Сергей замялся на секунду, но всё-таки вышел из гостиной. Тут же вернулся, продиктовал Ирке свой номер и, подмигнув, попросил позвонить ему, если что-то прояснится.

Сергей ушёл, а бабушка поставила чайник, достала пирожки с малиновым вареньем, творогом и грецкими орехами — Иркины любимые.

— Представляешь, Ириш, вот не знаю, почему сегодня захотелось пирожков твоих любимых напечь. И ведь столько напекла, что одна их ни в жизнь не съела бы. Вот как чувствовала, что приедешь. А ты даже не позвонила, не предупредила…

Ирке показалось, что она перенеслась на пару десятков лет назад: та же старая лампа с жёлтым абажуром, так же манит запах бабулиных пирожков, а на столе стоит тот же самый эмалированный чайник. Вот только бабушка изменилась — волосы её совсем побелели, спина ссутулилась, а на скулах проявились коричневые пигментные пятнышки. В груди защемило от нежности и раскаяния, и Ирка поцеловала бабушкину руку с припухшими суставами.

Они пили чай, разговаривали, и старушка всё ближе подвигала к Иркиной кружке тарелку с пирожками и трогала её за руку — как будто боялась, что строптивая внучка сейчас исчезнет и даже не успеет наесться бабушкиной стряпни.

— Ирочка, у тебя есть кто-нибудь? Я имею в виду мужчину, — пряча глаза, спросила бабушка.

— Нет, бабуль. Одна я. С мужем развелась, а другого не нашла, — вздохнула Ирка. — Да ничего, всё равно кого-то себе найду, я знаю. Время ещё есть.

— Эх, Иришка… Это тебе кажется, что времени много и всё ещё успеется. Время, Иришка, — скользкий союзник, коварный. Сначала оно уверяет — меня много, не спеши, мол. А когда ты расслабляешься и забываешься, оно вдруг становится водой, песком, пылью — и утекает сквозь пальцы. Ты осознаёшь это, пугаешься, думаешь: «Ерунда, наверстаю!» Но не наверстаешь уже и не догонишь. Невосполняемый ресурс — время, девочка, уж ты мне поверь на слово.

Ирка молча жевала пирожок. Что она скажет бабушке? Объяснит, что уже не может никого любить? Скажет, что и бывшего мужа, отца Ваньки, не любила, а вышла замуж, чтобы мама была ею довольна и перестала придираться по поводу и без?

Нет, неправда. Хоть всего раз в жизни и в юности, но любила Ирка — встреченного в поезде Серёгу, бабушкиного соседа. Только когда он уходил в армию, велел не ждать его. Сказал — вернусь из армии, тогда и разберёмся.

Но когда он вернулся, Ирка решила: да пошёл он к чёртовой матери. Когда она собиралась ждать, Сергей не хотел этого. А теперь она не хочет. И почти перестала ездить к бабушке, бывала нечасто и не оставалась надолго. Впрочем, в свои редкие приезды она так и не встретилась с Сергеем — к родителям он ездил редко, а жил уже в собственной квартире в другой части Борисоглебска, да и работал вахтами где-то на Севере.

— Давай ложиться, бабуль. А то устала я с дороги, спать хочется — сил нет.